«Даже тех, кто ведет себя идеально, выпускать страшно». Как живут пожизненно осужденные в самой охраняемой тюрьме России «Черный дельфин. Пожизненная казнь Право на свидание

Отбывающие пожизненное заключение должны иметь право на длительные свидания с близкими. Такое право должно быть и у заключенных колонии «Черный дельфин» в Оренбургской области, где отбывают пожизненное или длительное тюремное заключение осужденные по самым тяжким статьям. К такому выводу пришел Конституционный суд РФ, проверив правила содержания таких осужденных на соответствие Основному закону и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Сейчас приговоренные к пожизненному заключению в течение первых 10 лет не вправе получить длительные трехсуточные свидания. Им разрешены только краткосрочные встречи с родными под контролем сотрудников колонии два раза в год. В отличие от краткосрочных, длительные свидания проходят в отдельных помещениях, там же осужденный и его близкие ночуют.

Поводом для проверки норм Уголовно-исполнительного кодекса РФ (п. «б» ч. 3 ст. 125 и ч. 3 ст. 127) на соответствие Конституции РФ стала жалоба супругов Королевых (Николая и Вероники), которым колония, а затем и суд отказали в предоставлении длительных свиданий до истечения первых 10 лет из пожизненного срока, отведенного Николаю Королеву. Они сочли это жестоким и бесчеловечным обращением и наказанием, а также нарушением права на семейную жизнь, поскольку ограничения исключают естественное зачатие ребенка. Кроме того, в КС поступил запрос на проверку этих норм и от Вологодского областного суда. Ему пришлось рассматривать жалобу исправительной колонии, которую Белозерский райсуд обязал предоставлять одному из заключенных длительное свидание с пятилетней дочерью, несмотря на то, что он отбыл менее 10 лет своего пожизненного срока. Коллегия по административным делам облсуда усомнилась в конституционности норм УИК, указав, что они нарушают требование Конституции об уважении частной и семейной жизни, которому соответствуют и международные правовые акты (ст. 8 Конвенции). Примечательно, что в 2005 году КС уже высказывался по этому вопросу, передают Известия .

Поскольку по вопросу о конституционности спорных норм УИК постановления ранее не принималось, КС посчитал необходимым обратиться к правовым позициям ЕСПЧ, сформированным после принятия определений КС 2005 года. Как пояснил КС, решение принято на основе новых подходов к социализации заключенных и гуманизации отбывания уголовного наказания, которые нашли отражение в правовых документах ООН и Совета Европы. Законодателю предписано с учетом правовых позиций КС и ЕСПЧ (о нарушении ст. 8 конвенции ограничением свиданий исключительно на основании суровости наказания) установить условия и порядок реализации пожизненно осужденными права на длительные свидания, а до этого КС разрешил им такие встречи с близкими родственниками (три дня в изолированном помещении без надзора) один раз в год, пишет Коммерсант .

Предписание КС соответствует уже согласованному Минюстом с органами власти законопроекту, хотя минимальная частота свиданий в государствах—участниках конвенции раз в два месяца. Отметим, что в Госдуму проект Минюста до сих пор не внесен, как и проект рекомендованного весной КС изменения режима колоний-поселений с созданием возможности находящимся в них осужденным голосовать на выборах.

В ИК-6 УФСИН по Оренбургской области для пожизненно заключённых, более известной в народе как «Чёрный дельфин», нет свободных камер. «Дельфин» рассчитан на 740 человек, и лимит этот исчерпан — мест для новых преступников в колонии нет.

80 узников «Дельфина» уже отсидели по 25 лет и по закону получили право просить об условно-досрочном освобождении. 11 заключённых этим правом воспользовались. Однако за ворота «Дельфина», как и всех остальных колоний для людей, приговорённых к пожизненному заключению в России, на свободу пока никто не вышел.

«Мы никаких поручительств за тех, кто просился выйти по УДО, не давали, — рассказывает заместитель начальника колонии Юрий Коробов. — Не поддерживали, потому что эти заключённые характеризовались плохо. Но даже тех, кто ведёт себя идеально, выпускать страшно. Тут преступник может действительно всё осознавать, раскаиваться, сожалеть, даже стать глубоко верующими. Но на свободе часто всё начинается с затяжкой сигареты, с глотком пива, и когда после освобождения человек попадет в ту среду, откуда он вышел, то совершает рецидив. Понятно, что судьи не хотят брать на себя такой риск и выпускать этих преступников на волю».

Из 740 заключённых колонии около 300 человек были приговорены к высшей мере наказания, но помилованы в связи с введением моратория на смертную казнь.

Здесь отбывают наказание людоеды, насильники, педофилы, организаторы преступных группировок, террористы. При этом все осуждённые, отбывающие наказание в «Дельфине», по их словам, живут, по сути, ради призрачного шанса рано или поздно оказаться на свободе и ждут первого в России прецедента.

45-летний Игорь Фадеев, зарезавший пятерых человек с целью наживы, в колонии уже 25 лет. Сейчас он готовит документы, чтобы подать ходатайство об УДО.

• Заключённый Игорь Фадеев
• Даниил Ломакин / RT

«Я не встречал ни одного человека тут, который не раскаивался бы в содеянном и не хотел бы вновь обрести свободу, — говорит Фадеев. — За 15 лет я прошёл через несколько тюрем и ни разу ни от кого из сокамерников не слышал, что он, оказавшись на свободе, стал бы убивать снова. Да, кто-то говорит, что выбрал бы расстрел вместо того, чтобы всю жизнь провести за решёткой. Но поверьте, это только слова. Иначе что им мешает покончить с собой? Сам я, конечно, очень сожалею о том, что лишил людей жизни, хоть это и были бандиты, такие же, как и я. За годы, проведённые здесь, пересмотрел все жизненные критерии и стал совсем другим человеком. Господь даёт силы меняться. Администрация колонии, с которой мы регулярно встречаемся, в этом помогает».

Основная масса обитателей «Дельфина» — преступники, совершившие преступления в 1990-х. Например, отбывающий здесь наказание Игорь Тищенко приговорён к пожизненному сроку за убийство четырёх человек в ходе криминальных разборок.

В 1996 году в Иркутске на встрече с криминальными авторитетами он в ходе конфликта расстрелял оппонентов по указке отца, а затем бросил в них гранату. От взрыва пострадали и работники кафе, в котором произошёл инцидент.

Сейчас мужчине 44 года — почти половину жизни он провёл в тюрьме. Его отец, 73-летний Станислав Тищенко, который вскоре после расправы в кафе уже собственноручно застрелил угрожавшего ему представителя криминального мира, сидит здесь же, в «Дельфине». Несколько лет назад отца и сына поселили в одну камеру, чтобы младший Тищенко мог ухаживать за больным отцом.

• Заключённый Игорь Тищенко
• Даниил Ломакин / RT

«Если бы я отца так сильно не любил, может, и не пошёл бы на преступление. Но у меня на глазах его начали убивать. Что я мог поделать, — говорит Игорь Тищенко. — Поступил бы я точно так же сейчас? Наверное, нет. Лучше умереть, чем в жертву кого-то приносить. Лучше бы вместе с отцом там погибнуть».

По его словам, он ждёт, когда подойдёт время подачи ходатайства об УДО.

«Недавно с отцом подали на имя президента прошение о помиловании. Надежда, что общество даст возможность выйти на свободу, есть. Меня там ждут: мама, сестра, племянники. Молятся за нас. Мать говорит, что только нами и живёт, и мне очень хочется в старости её поддержать», — вздыхает Тищенко.

Есть среди обитателей «Дельфина» и те, кто убивал не только случайных и посторонних людей, но и своих родственников. Дмитрий Бантюков, которому сейчас 44 года, с особой жестокостью расправился с отцом, матерью и братом из корыстных побуждений.

Так о нём написано на табличке, висящей на двери его камеры.

Описание злодеяний каждого заключённого нужно для надзирателей — чтобы не забывали, кого охраняют и с кем имеют дело.

«В следующем году смогу подавать на УДО, — говорит Бантюков. — Пока прецедентов нет, но, может, что-то изменится. Хотя бы с испытательным сроком освободиться. Думаю, что смог бы адаптироваться к жизни на свободе. На работу устроиться точно смогу, с остальным люди помогут».

По словам Бантюкова, большинство заключённых искренне раскаиваются в совершённых преступлениях. «Я лично о том, что сделал, сильно сожалею, — говорит он. — Столько лет потеряно уже, здоровье уходит. Думаю, здесь мало людей, кто считает, что поступил правильно».

• Заключённый Дмитрий Бантюков
• Даниил Ломакин / RT

Насиженное место

Колония расположена в небольшом городе Соль-Илецк, в 70 километрах от Оренбурга. В городе живёт 29 тыс. человек. Летом, когда на соляные озера приезжают отдыхающие, людей становится вдвое больше.

Тюрьма в этом месте существует с 1756 года. Тогда в крепость Илецкая Защита отправляли ссыльных каторжан, которые работали на соляных копях. Сам Соль-Илецк вырос вокруг крепости. Впоследствии Илецкая Защита превращалась то в пересыльную тюрьму, то в каторгу. В советские годы здесь располагалась колония для больных туберкулезом преступников.

Административный корпус колонии — самое красивое здание в Соль-Илецке. «Рядом вечно фотографируются новобрачные, — с улыбкой рассказывают сотрудники ФСИН. — Хотя, казалось бы, не очень подходящее место для того, чтобы сделать торжественные снимки».

• Фонтан, после появления которого колония и получила неофициальное название, сделал один из осужденных на ПЛС. Эскизов было два: дельфин и медведь. Администрация колонии остановилась на первом, более подходящем для оформления искусственного источника варианте
• Даниил Ломакин / RT

Во всех зданиях «Дельфина» много света, чистота, выкрашенные в светло-бежевый цвет стены — всё это в целом избавляет от угнетающих ощущений, которых ждёшь от такого места. Правда, когда подходишь к камере, заглядываешь в глазок и видишь, как убивший и изнасиловавший нескольких девушек мужчина расхаживает, как чумной зверь, по клетке, становится не по себе.

Правила выживания

В «Чёрном дельфине» не действуют никакие тюремные понятия. Все заключённые равны — нет ни воров в законе, ни так называемых смотрящих.

Жизнь заключённых подчинена строгому распорядку дня и правилам поведения. Например, лежать на койках в течение дня заключённым запрещено — это должно дисциплинировать преступников. Сидеть можно только на стуле или скамейке. «Да у большинства и времени нет разлёживаться — распорядок дня у заключённых довольно плотный», — поясняет Коробов.

Заключённые ни на что не жалуются. По крайней мере, журналистам. Может, боятся санкций надзирателей. Но всё же кажется, что о хороших условиях содержания они говорят вполне искренне.

«Охрана нормально относится к нам, в пределах закона. Тюрьма сегодня и в нулевых, когда я тут оказался, — небо и земля», — говорит Тищенко.

«Если сравнивать с тем, как было в 2000-х, в тюрьме стало значительно лучше, — согласен с ним Бантюков. — Работать можно стало, быт улучшился. Появилась возможность позвонить по телефону родственникам».

Без шансов на побег

Идём вместе с подполковником по корпусам, где содержатся осуждённые. Везде одна и та же сцена: на входе старший смены докладывает, сколько заключённых находится в блоке и сколько из них склонны к побегу. В этот момент становится немного страшно заходить внутрь. И небезосновательно: в среднем на каждого заключённого приходится по семь отнятых человеческих жизней, а в общей сложности жертвами заключённых «Дельфина» стали около четырёх тысяч человек.

Сложно поверить, что такие жуткие преступники не предпринимают попыток к побегу, но, по словам сотрудников колонии, это так. С другой стороны, их охраняют столь бдительно, что шансы сбежать равны нулю.

Например, камеры построены по принципу «клетка в клетке» — решётки отделяют заключённых от стены с окном и «прихожей». В каждой камере установлено видеонаблюдение. По территории колонии осуждённых водят с повязкой на глазах, чтобы они не могли запомнить расположение зданий и конфигурацию помещений.

«Правда, сейчас уже не так жёстко обращаются с зэками. Например, не всегда водят их в позе «ласточки», — говорит один из сотрудников колонии. — Да и кинолог с собакой не всегда сопровождает конвой — только если сидельца нужно вести далеко».

Не дерутся, но обзываются

По словам тюремщиков, ни о каких конфликтах с сотрудниками колонии и речи быть не может. «Конечно, внутренняя агрессия может быть у заключённых. Любому гражданскому сделай замечание: шапку не так одел, кровать плохо заправил — он тоже может злиться», — говорит замначальника колонии Коробов.

Стычки между заключёнными случаются, но до драк дело, как правило, не доходит. Впрочем, и за словесные перепалки преступников сразу отправляют в штрафной изолятор.

«Такого, чтобы подрались, не помню, — отмечает Коробов. — Редко находим запрещённые предметы. Недавно у одного лезвие обнаружили, которое он унёс из швейного цеха. Зачем оно ему — непонятно».

Также, по словам Коробова, администрация колонии следит за тем, чтобы в одной камере сидели психологически совместимые заключённые.

«Конечно, психологически непросто сталкиваться на службе с людьми, у которых руки по локоть в крови, — рассказывают сотрудники администрации «Дельфина». — Но помогает рабочая атмосфера. Тем более что надзиратели с осуждёнными и не общаются — это строго запрещено, чтобы те не имели возможности втереться в доверие, расположить к себе».

Попытки суицида — редкость

Самоубийства среди преступников, которые обречены до конца своих дней находиться в камере, случаются крайне редко. Последний суицид в «Дельфине» был зафиксирован четыре года назад.

«Парень пробыл здесь всего несколько недель, — вспоминает Коробов. — Сразу было понятно, что у него есть склонность. С ним работали психологи, убеждали его. Но он всё равно покончил с собой. Спасти не успели, хотя видели всё на камере. Быстро открыть камеру в такой ситуации сотрудники не могут. Во-первых, нужно присутствие трёх человек. Во-вторых, необходимо просчитать риски — ведь это может быть провокацией, которая приведёт к захвату заложников. Но в той ситуации торопиться смысла не было, поскольку у заключённого оказался сломан шейный позвонок. С тех пор попыток суицида и не припомню».

• Рядом с дверями камер в стену вмонтированы металлические трубы с отверстиями сверху. В случае попытки побега надзиратели по инструкции обязаны бросить туда ключи от камер, чтобы беглецы не смогли завладеть ими и выпустить других заключённых
• Даниил Ломакин / RT

Работа за решёткой

Большинство заключённых работают в швейном цехе: делают обувь и одежду. За работу они получают минимальную установленную законом зарплату. На эти деньги они закрывают долги по искам, могут покупать еду или помогать родственникам. Кроме того, работа помогает заключённым хоть ненадолго забыть о том, что они находятся в неволе.

«Работа помогает: не просто существуешь, а трудишься и видишь, как из твоих рук выходит что-то доброе, — рассказывает осуждённый за убийства Игорь Тищенко. — Тут ведь главное — оставаться людьми, не озлобиться. В зверя-то превратиться легко».

Сразу за территорией колонии — магазин, в котором продаются поделки заключённых. Ассортимент огромный — от обуви, шахмат и картин до чучел птиц, зайцев и медведей. Несколько лет назад «Чёрный дельфин» вложил в открытие торговой точки 800 тыс. руб. Строили помещение сами преступники. Магазин приносит в бюджет колонии выручку в размере 5—6 млн руб. в год.

Читают, молятся и ходят на свидания

В «Чёрном дельфине» есть неплохая библиотека с русской и зарубежной классикой, религиозной литературой. По словам надзирателей, заключённые действительно много читают.

«Читаю в основном духовную литературу, а недавно Генриха Сенкевича и Стефана Цвейга прочёл», — рассказывает Бантюков.

После прочтения религиозных книг большинство заключённых приходят к Богу. В колонии есть и своя молельная комната. Один из преступников расписал иконами стены. Усилиями зэков там появился деревянный алтарь.

«Две иконы даже 3D-краской нарисованы», — с восхищением рассказывают сотрудники колонии. «Дельфин» посещает священник, но не так часто, как хотелось бы некоторым заключённым.

«Больше всего в тюрьме мне не хватает встреч со священником — удаётся его увидеть лишь раз в несколько месяцев», — жалуется убийца Тищенко.

Каждый день в камерах ненадолго включают радио, а в определённые часы заключённые могут посмотреть телевизор. Преступникам показывают новости, передачи, фильмы — всё, кроме эротики и боевиков.

• На прогулку зэков, если к ним нет нареканий, выводят ежедневно на полтора часа. Примечательно, что почти никто из сидельцев не курит. В помещениях курить запрещено законом, а довольствоваться парой сигарет во время прогулки - легче бросить совсем, что и сделали большинство преступников
• Даниил Ломакин / RT

Ежедневно преступников выводят на полуторачасовую прогулку. В случае примерного поведения заключённым положены свидания. Первые десять лет — короткие, по несколько часов, а после — по два трёхдневных в течение года. Отметим, что длительные свидания для приговорённых к ПЛС в России разрешили недавно — в 2016-м. К этому моменту в «Чёрном дельфине» построили специальный корпус. Возводили здание, которое выглядит, как вполне обычная гостиница, разве что с решётками на окнах, сами заключённые.

Впрочем, родственники навещают далеко не всех — от некоторых преступников родные просто отказались.

Такая мера наказания, как пожизненное лишение свободы, была введена в УК РФ в 1992 году. До этого за особо тяжкие преступления приговаривали к смертной казни. В 1996 году Россия вступила в Совет Европы и была обязана принять конвенцию «Об отмене смертной казни». В мае 1996 года был подписан указ о введении моратория на смертную казнь — высшую меру наказания стали заменять пожизненным лишением свободы.

Последним казнённым в России оказался Сергей Головкин по прозвищу Фишер, убивший 11 подростков.

...В одно прекрасное утро меня скрутили и увезли в отдел милиции. Обработали от души со всеми вытекающими, и понеслась, закрутилась судебно-следственная машина. Дежурный адвокат внушает: «Пиши явку с повинной и бери все на себя, иначе под "вышку" пойдешь». Дознаватели мутузили, приговаривая: «Давай, колись, колись, студент!» Я впервые оказался в подобной ситуации и был в шоке!
Первые трое суток меня держали в ИВС (изолятор временного содержания) - это просто кошмар! Рассадник вшей, блох, крыс и прочих нечистот, ни умыться, ни прилечь, кругом грязь и вонь, и все это освещается слабенькой зарешеченной лампочкой. Обычно в ИВС кормят, но тут суточников не было, и я за трое суток ничего не ел и не спал, пил лишь воду, когда была возможность.

На четвертые сутки привезли в тюрьму, провели капитальный шмон (крайне унижающая процедура), которую описывать не буду, чтобы не травмировать читателя. К слову, в тюрьмах и по это довольно частая и привычная процедура. И вот, наконец, долгожданный душ! Честно, я был тогда почти счастлив! После чего получил сомнительной свежести постельные принадлежности, как зомби, добрел до камеры и... попал в карантин, где на 20 мест было набито более 70 человек. Какой уж тут сон, дремал урывками, лишь через трое суток меня перевели в общую камеру, там я был всего двенадцатым на восемь спальных мест. Облегчение, которое я испытал при этом, словами не передать.

Так я стал «пыжиком»

Оказавшись в тюрьме, я ожидал увидеть страшные и беспредельные зековские рожи. На деле оказалось совсем не так, там обычные в большей массе люди, которых лишили свободы, набив их по камерам. Есть добрые и злые, порядочные и не очень, умные и образованные, неграмотные и глупые. Там другая жизнь, свои законы и понятия, свои суды и приговоры, своя , в конце концов! И с моей точки зрения, тюремные суды и законы гораздо строже и действеннее, чем тот же УК. Честность и порядочность в тюрьме только приветствуется. Но, несмотря ни на что, интриганы водятся и там.

Как и было мне обещано, судья приговорил меня к пожизненному сроку, обвинив в двойном убийстве. Попав в тюрьму, я думал, хуже уже не будет, но после приговора радикально переменил свое мнение. Бывает хуже, ой как бывает!

После суда в тюрьме встречали меня в полной боевой готовности, забрав почти все вещи и продукты, заковали руки сзади в браслеты. И стали заламывать их, стараясь поставить меня раком (это когда голова находится ниже колен, а руки направлены перпендикулярно вверх), поясняя, что с этого дня я должен вне камеры передвигаться только так!

Я отказался, стараясь выпрямиться, и тут же был избит, били меня до того, пока весть, что бьют (я такой был один, и все как минимум слышали про меня), не долетела до общих камер. И сразу поднялся бунт, который в считанные минуты охватил половину централа. Двери камер сотрясались от ударов, да так, что краска и штукатурка летели в разные стороны. Шум поднялся конкретный, и сотрудникам пришлось прекратить побои и спешно увести меня в одиночную камеру.

Вот таким образом арестанты борются с беспределом со стороны сотрудников СИЗО. Если в тюрьмах сотрудники не беспредельничают, то и арестанты не шумят. Такое, конечно, не везде, но меня поддержали, ведь произвол должен пресекаться, и если кто-то нарушил в тюрьме режим, то пусть администрация налагает взыскание, помещает в ШИЗО (штрафной изолятор), зачем же избивать и издеваться?! На следующий день после этого инцидента приехал мой уже платный адвокат и поставил все начальство на уши. В итоге меня оставили в покое, правда, вне камеры я передвигался только в наручниках в сопровождении конвоя из четырех человек и собаки. Но это все в рамках закона. Содержали в одиночной камере без радио и телевизора, шмоны устраивали почти каждый день.

Кто сказал, что хуже не бывает?

Примерно месяц спустя в тюрьму нагрянули «маски-шоу», омоновцы (или спецназовцы?) в масках с дубинками выгоняли всех сидельцев на прогулку. И пока зеки бегут, их на всем пути лупят куда попало резиновыми дубинками. Тех, кто выходить из камер отказывался, прямо там клали носом в пол с размаху и избивали еще сильнее.

Когда очередь дошла до меня, я мысленно перекрестился и приготовился к самому худшему. Если простых зеков калечат порой, то что будет со мной?! Открываются двери, меня заковывают в наручники и выводят в коридор, сердце колотится, разгоняя адреналин, и... о чудо! Меня невольно спасает мой почетный караул! При передвижении двое выводных должны держать меня под локти немного позади, дежурный офицер идет спереди, а кинолог с собакой - сзади. Ну не побегут же они за мной, да и отпускать одного нельзя. В общем, под разочарованными взглядами «масок» мы чинно проследовали до прогулочного дворика. И тут я первый раз в жизни поблагодарил судьбу за то, что есть такой закон о сопровождении пожизненника под усиленным конвоем, а конвой - за четкое соблюдение инструкций. Ведь в противном случае меня, как «особо опасного преступника», легко покалечили бы на всю оставшуюся жизнь. Почки «опустить» - делов-то на 3 минуты, и видимых побоев нет, зато инвалидность гарантирована. Я ведь для них не человек, а отморозок, и никого не волнует, виновен на самом деле я или нет.

Весной меня на рассмотрение дела в суд 2-й инстанции в Москву, в знаменитую «Бутырку». Когда дали пожизненное, я думал, хуже и быть уже не может. Но оказавшись в 6-м коридоре в «Бутырке» (там раньше содержали до расстрела приговоренных к казни), уже в который раз убедился в обратном.

Сидим мы уже вдвоем, камера мрачная, сырая, холодно и тишина. Ни радио, ни телевизора, лишь за окном (зарешеченным так, что света белого не видно) где-то вдалеке одиноко каркает ворона. И эта кладбищенская тишина изредка прерывается звуком лязгающих ключей - это привозят баланду. И так каждый день, отчаянная тоска порой пробирала аж до костей! Полутораметровые стены глушат любые звуки извне и давят на психику. Долго это выдержать невозможно, «сорвет крышу», и мы решили сходить на прогулку. Двери открылись, и инспектор сковал нас за руки одними браслетами. При выходе из камеры нам заорали: «Бегом в прогулочный дворик!» Мы, конечно, в спешном порядке двинулись в указанном направлении, сзади идет кинолог (женщина) с собакой, и ей показалось, что мы двигаемся слишком медленно. Она, не раздумывая, травит на нас и без того злющую овчарку (без намордника), а потом просто спускает ее с поводка! Мой сокамерник с детства до дрожи боится собак, а мы с ним закованы в одни браслеты, ну и ломанулись, что два чумных лося в гон! Едва добежали до дворика, еще немного - и эта псина отведала бы филейной части. Немного погуляли и слышим - из соседнего дворика нас зовут. Только успели поздороваться, как к нам залетают натурально три психа - амбалы в погонах, ну честно: этим рожам только в дурдоме и место, абсолютно ничего от человека разумного. Поставили нас к стене (браслеты на нас) в раскорячку и давай дубасить киянкой (большая кувалда на длинной рукоятке, только набалдашник больше и деревянный) по ногам, рукам, спине. Я от изумления и боли даже дар речи потерял! Лишь через минуту кричу им: «За что бьете-то, гады?!» Так они били до тех пор, пока об нас киянку не сломали! И на лицах их читалось искреннее наслаждение! После экзекуции уже один мне с ненавистью ответил: «Было бы за что - убили бы!» Потом еще пригрозил, чтобы на прогулке мы больше не показывались.

Ну что тут делать, написали жалобы, потребовали врача- зафиксировать побои. Пришел ДПНСИ (дежурный помощник начальника СИЗО), выслушал с умным видом и пообещал принять меры, а виновных наказать. Нам же сказал - ничего не бояться и ходить на прогулку. Подлечились немного, пошли на прогулку снова. А там нас уже ждали «старые знакомые», экзекуция повторилась, били на этот раз за жалобы и куда основательнее. Мне даже показалось, что из нас хотят сделать отбивную.

Ну тут уж одними жалобами мы не ограничились, объявили голодовку. На четвертые сутки один человечный инспектор все же сжалился над нами и позвонил начальству, сообщив о нашей голодовке. Не знаю, чем все закончилось, меня уже утвердили на ПЛС и увезли. На «Бутырке» пожизненники от всех изолированы, и твои крики никто не услышит, вот некоторые садисты и лютуют, расправляясь с осужденными, которые закованы в наручники и защитить себя не могут. Да и кто знает: начнешь защищаться, так вообще убьют и скажут, что сам напал. Так что там с этими психами палка о двух концах... А я, наивный юноша, еще не один раз убедился, что бывает намного хуже.

Расстрелять гуманнее…

Кошмары былых лет давно закончились, и то, что повидал я, это цветочки по сравнению со многими другими, хлебнувшими произвола гораздо в большей степени. Беспредел прекратился, но режим никто не отменял.

В настоящее время (о прошлом и не говорю) смертная казнь гораздо гуманнее, раз и все - отмучился. А государству этого мало, и власти растянули пожизненным сроком этот «раз» на всю оставшуюся жизнь, которая состоит из режима и самых строгих условий содержания, которых не найти ни в одной развитой стране! Кругом одни ограничения - то нельзя, другое нельзя, ничего нельзя. Длительные свидания в первые 10 лет нельзя, и я уже более 5 лет не видел своих родителей. Они уже старенькие и дождутся ли истечения этих 10 лет, чтобы обнять своего единственного сына?! Поговорить по телефону? Только если кто-то из близких родных тяжело болен или при смерти.

Фемида раскатала и сравняла всех до гомогенного состояния. Серийные убийцы, сексуальные маньяки, наемные киллеры, лидеры ОПГ, ОПС, у которых на счету десятки и сотни трупов, бытовушники (совершившие бытовые преступления) и многие другие поставлены в равные условия. А ведь среди них есть и совсем невиновные (!), мало, но есть! Много и таких, кто виновен не так сильно, как расписано в приговоре, и ПЛС - явно чрезмерное наказание. На собственном опыте знаю, что из заурядного убийства судья разрисует картину так, что сам ужаснешься и подумаешь: «Вот ведь изверг какой!». Таким бы судьям сценарии к фильмам ужасов писать.

В приговорах они используют специфическую терминологию, с помощью которой можно расписать обычный удар в нос таким примерно образом: "Испытывая злость, желая причинить особые мучения и страдания, обвиняемый, получая от этого настоящее удовольствие, с целью доведения преступления до конца, умышленно и осознавая, что своими действиями причиняет потерпевшему неимоверную боль, нанес последнему сильнейший удар в голову... и т.д.». А ведь это просто удар в нос! Так вот, представьте, как можно описать убийство, которое, как правило, одним ударом по носу не ограничивается. Вот отсюда и появляются большинство так называемых в СМИ «отморозков, извергов и садистов».

Буду рад каждому письму…

Я никого не защищаю, т.к. есть и реальные выродки и отморозки, да и не все судьи такие, но они есть, и пусть готовится к худшему тот, кому выпадет «честь» попасть на такого «оборотня в мантии». Для таких фальсификация доказательств и подгонка показаний под версию обвинения - обычное дело. Ну разве это справедливый и беспристрастный суд?! Неужели за одну единственную ошибку, неверный шаг нужно лишать человека права на нормальную жизнь, обрекая до конца дней своих нести пожизненное клеймо особо опасного преступника и сдохнуть от туберкулеза или старости в каменном мешке, глядя на небо через трижды зарешеченное окно?!

Придумали нам какое-то мифическое УДО (условно-досрочное освобождение) через 25 лет. Да это смешно! Какой бы ни был психически устойчивый человек, что с ним будет через 25 лет такого режима?! Так ведь нужно еще прожить эти годы! Ну ладно, отсидел 25 лет, и чудо случилось - освободили. Ну и кто меня там будет ждать столько лет?! Разве что кладбище. И как себя будет при этом чувствовать «счастливчик»? Что сможет предложить ему будущее? Вот что такое - пожизненное лишение свободы!

К слову, попался тут на днях в журнале анекдот: «Смертную казнь в России отменили! Сейчас там не расстреливают, а хоронят заживо» Смешно?

Пишу сейчас и анализирую прожитое за решеткой время. На удивление, прихожу к выводу, что закалили меня эти годы, обтесали все лишнее. Научили разбираться в людях, бороться и выживать, терпеть и надеяться, добиваться своей цели. Избавили от всех вредных и дурных привычек, научили ценить жизнь, свободу и близких. Нет больше того наивного парня, которому так понравилась красивая жизнь, за то появился я и написал вам эту «Исповедь». Как говорится, нет худа без добра, но уж больно цена велика, и неизвестно, что ожидает меня впереди.

Подумайте, стоит ли платить подобную цену и выбирать криминальный путь к красивой жизни. Ну а я пока собираюсь поступить в Тюменский университет на дистанционное обучение. Пишу жалобы по уголовному делу, жду рассмотрения своей жалобы в Европейском суде по правам человека. Так что еще поборемся!

Единственное, что угнетает больше всего, - это одиночество, катастрофически не хватает человеческого общения. Родители, старички мои, святые люди, не оставили меня, дурную головушку, в беде. Пишут, помогают, спасибо им огромное за это и поклон до земли. А друзья (так называемые), знакомые, подружки уже давно перестали писать, у каждого своя жизнь и проблемы. Мое пожизненное доверие им не внушило, и я вполне их понимаю.

Вот, пожалуй, и все, если у кого-то есть желание пообщаться, пишите. Буду рад каждому письму и обязательно отвечу.

Мой адрес: 629420, Ямало-Ненецкий
автономный округ. Приуральский р-н,
пос. Харл, ФБУ ИК-18, 2-й отряд,
Олегу Владимировичу Шелепову

По материалам газеты
"За решеткой" (№11 2010 г.)

По данным ФСИН на 1 мая 2015 года, в исправительных колониях России пожизненные сроки отбывают 1914 человек. Еще около сотни коротают25-летний срок вместо смертной казни, назначенной еще до моратория, но не приведенной в исполнение. В 1990-е их было гораздо больше, но за эти годы многие скончались в колониях.

Как, впрочем, и приговоренные к пожизненному: хотя официальной статистики о смертности среди них в открытых источниках нет,

по неофициальным данным (такие цифры приводятся на форумах для родственников «сидельцев) средняя продолжительность жизни заключенных не превышает5-7 лет.

Маньяки и насильники на «особом» режиме

В Уголовно-исполнительном кодексе России довольно жестко прописано, на что имеют право пожизненно заключенные. Прав у них, надо сказать, не так уж и много, особенно с учетом почти полной изоляции не только от окружающего мира, но и от других заключенных.

Пожизненным запрещено контактировать с «обычными» зэками. В камерах они размещаются как правило по два, максимум — три человека, а иногда и вообще сидят в одиночках. В последние можно попасть двумя путями: либо если тебе угрожают другие зэки, либо если ты сам слишком опасен даже при таком контингенте.

Это, конечно, лучше, чем в обычных колониях, где селят в камерах на 20-30человек, но и никакой надежды на лучшее не остается. Кроватями, кстати, нельзя пользоваться от подъема до отбоя, и находиться за пределами камеры без наручников - тоже.

По закону осужденные к пожизненному заключению имеют право трудиться, но не могут проходить профессиональную подготовку, то есть учиться всему они могут только на рабочем месте. Кроме производства, им полагается ежедневная прогулка продолжительностью полтора часа, разрешение на пользование библиотекой, которая должна быть в каждой колонии, и прослушивание радиопередач.

А вот с отдыхом тут плохо: спать пожизненно заключенным приходится при ярком свете, не накрывая лица.

Так в колониях стараются максимально исключить возможность самоубийства, ведь многие пожизненно-заключенные первое время пытаются свести счеты с жизнью.

Первые 10 лет для тех, кто смог справиться и выжить - самые тяжелые. Длительных свиданий с родными нет - только короткие два раза в год, через стекло или решетку - ни коснуться, ни обнять. Посылка одна, письма строго ограничены. Их число разрешат удвоить только через 10 лет, если не будет никаких нареканий к поведению заключенного.

Тогда же появятся первые длительные свидания, если к тому моменту будет, кому на них приходить - дети за 10 лет забывают своих отцов, женам ждать уже нечего, а родители часто умирают, не пережив горя. По сути, это почти полная изоляция от внешнего мира - та же смерть, только очень, очень медленная

Как живется в колониях для пожизненно-заключенных: рассказы очевидцев и опыт свиданий

Будущее осужденного пожизненно очень сильно зависит от того, в какую из пяти колоний он попадет. Ведь формально режим у всех один, но условия - начиная от погоды за стенами тюрьмы, заканчивая наличием унитаза в камере, зависят от конкретной колонии.

В России их пять, и каждая, кроме номера, имеет неофициальное название:«Черный дельфин», «Полярная сова», «Белый лебедь», «Чёрный беркут» и«Вологодский пятак».

«Черный дельфин»

Заключённый сидит в клетке в наручниках, прикованных к табуретке, которая вцементированна в пол. К счастью, оградительных стёкол нет. Мне, например удаётся подержать за руку своего мужа. Общение проходит в присутствии дежурного офицера.

«Длительное свидание проходит в запертой комнате. В коридоре рядом с дверью находятся два дежурных охранника. Они периодически спрашивают всё ли в порядке, я должна им отвечать. Причём и ночью тоже. В общем, меры безопасности соблюдаются на все 100%, контингент осуждённых особенный.

Бывает, что заглядывают в глазок, без предупреждения. Бытовые условия оставляют желать лучшего (отсутствие душа, горячей воды). Но мы с мужем были счастливы, главное вместе, хоть на время».

«Полярная сова»

«Белый лебедь»

«При входе в комнаты забирают телефон, деньги, все что содержит спирт(золото не забирают), зарядные устройства и вроде все! Уже в комнате проверяют вещи, продукты (некоторые надрезают, распаковывают), лично меня особо не досматривали, так по карманам похлопали!»

Потом осужденному с собой можно забрать только личные вещи и пару пачек сигарет! Я собой брала постельное белье, но ему с собой забрать его не разрешили, вещи для него только черные, кроме трусов.

"Комнаты для ДС расположены на двух этажах, по 7 комнат на каждом, второй этаж расположен в подвале, там холодновато, но зато это новые комнаты, а на первом этаже комнаты старые. «Вип»-комнаты по одной на этаже, в них есть и свой душ и своя кухня: как однокомнатная квартира!«

«Чёрный беркут»

Одна из самых страшных колоний в России — «Черный беркут » практически оторвана от цивилизации. Находится она последи бескрайнего леса в поселке Лозьвинский Ивдельского района Свердловской области. Солнце здесь выходит всего на 5-6 часов в день, а температура опускается зимой до — 45°С.

Летом, впрочем, не лучше - по территории летают тучи насекомых. Колония стоит на скале, так что подземный ход прорыть невозможно. Да и куда бежать, когда вокруг тайга и еще 4 колонии для других заключенных в ближайшем городе?

Кроме пожизненно заключенных здесь сидят те, кто в 1996 году получил 25 лет вместо смертной казни по решению президента Бориса Ельцина. Они все уже «отмотали» почти 20 лет, и за это время в режиме произошли существенные послабления - им даже спортом разрешают заниматься в импровизированной «качалке» и работать тут же, при колонии в подсобном хозяйстве, на пилораме, в гараже.

По бытовым условиям в «беркуте», пожалуй, хуже, чем где бы то ни было.

Канализации нет до сих пор, поэтому вместо унитаза осужденные используют ведро, которое опорожняют каждый день. Вместо душа - баня раз в неделю.

Пожизненно заключенные живут в здании тюрьмы, а бывшие смертники - в деревянных бараках, построенных еще в советские времена. Зато у них есть «гражданская» одежда и предметы гигиены. Почти как на поселении.

Впечатления от свиданий у тех, кто там побывал, тоже не слишком радужные. Добираться нужно сначала до города Ивдель, а потом автобусом по бездорожью до поселка, который местные называют Лозьва.

«Дорога от Ивделя до Лозьвы ужасная: впечатление такое, будто автобус развалится на части, так и не достигнув пункта назначения, — рассказывает форумчанка, ездившая в колонию . — В Лозьву, благодаря сжалившемуся надо мной таксисту, я попала в 6 утра и тут встретила вторую трудность. Никакого помещения для ожидающих там нет, а на КПП стоять не разрешают. В общем еще 2 часа на морозе мне были обеспечены. Правда Бог сжалился, и я ничего себе не отморозила, всего-то ангина».

Общее впечатление от учреждения — большая дыра. В комнате для свиданий нет даже душа. Вместо него прилагается железный таз. Канализации тоже нет. За время свидания несколько раз в самой зоне не было света, да и когда он был освещение довольно-такискудное.

«Вологодский пятак»

Самая «антуражная» колония в России находится на озере Новом в Вологодской области: стоит она на Огненном острове посреди собственно озера. Колония занимает помещения бывшего мужскогоКирилло-Новоезерского монастыря, а сами заключенные живут в кельях, где еще местами проступают через побелку фрески с ликами святых - впечатление они производят совершенно инфернальное.

Местная легенда гласит, что единственный успешно сбежавший отсюда заключенный вернулся сам - вокруг на много километров пойти просто некуда.

Хотя официально побегов из этой колонии не было.

Осуждённые заняты работой по пошиву рукавиц в специальных камерах по два человека - так же, как живут. Но труд скорее не разнообразит, а еще больше усложняет жизнь пожизненно-заключенных.

Впрочем, бытовые условия здесь немного лучше, чем в некоторых других колониях - по шесть квадратных метров на заключенного, вместо полагающихся трех, возможность получать газеты и журналы,

а до недавних пор были даже игровые приставки. Потом их отобрали: все-таки не положено.

По желанию в колонии можно не работать, рассказывают бывавшие там журналисты. Такие заключенные занимаются творчеством: рисуют, музицируют (есть гитара и баян) и пишут песни, режут по дереву и лепят скульптурки из хлеба.

«В ИК-5 видеотерминала нет, — сообщает на форуме для родных заключенных пользователь Леночек , подразумевая, видимо, оборудование для видеосвиданий, которое установили несколько лет назад во многих колониях. — Позвонить разрешают только если что-то случилось, да и то не всем. Нам прислали официальную бумагу, что положено и длительное свидание раз в год».

Репортаж корреспондента "Интерфакса" из колонии для пожизненно осужденных

Ворота "Черного дельфина"

Москва. 2 декабря. сайт - В последние месяцы сразу несколько российских политиков заявили о необходимости снять запрет на смертную казнь в стране и применять ее к преступникам отдельных категорий, в первую очередь, террористам. Каждое такое предложение между сторонниками и противниками такой кары. Как известно, с момента вступления России в Совет Европы в 1996 году в стране действует мораторий на применение смертной казни, ее альтернативой является пожизненное заключение. В каких условиях сегодня содержатся приговоренные когда-то к расстрелу злодеи, есть ли у них шанс обрести свободу и что они думают о преступлении и наказании? За ответами на эти вопросы корреспондент "Интерфакса" Кирилл Мазурин отправился в ИК-6 УФСИН по Оренбургской области – соль-илецкую исправительную колонию особого режима для осужденных к пожизненному лишению свободы (ПЛС), более известную в народе как "Черный дельфин".

Оренбург принял меня неохотно. Несколько дней подряд здесь обильно шел снег, а в день моего приезда прекратился, температура поднялась до +4 градусов и образовался плотный туман. В Москве об этом было известно, авиарейс задержали на сорок минут. Уже после взлета командир судна предупредил о плохой видимости в пункте назначения и вероятности неоднократных попыток посадки либо ухода на запасные аэродромы Самары и Уфы. Покружив лишних два с половиной часа над Оренбургом, А-320 благополучно приземлился и пассажиры, в том числе ваш покорный слуга, загалдели в телефоны, успокаивая паниковавших родственников. Начальник пресс-службы областного УФСИН Алексей Хальзунов встретил меня в молочной мгле у выхода из аэропорта и отвез в гостиницу, чтобы наутро вместе выехать в Соль-Илецк, расположенный в 70 километрах от города.

Утром тумана меньше не стало, он сопровождал нас всю дорогу и по приезду в колонию сменился дождем. Вкупе с мрачными стенами, опутанными колючей проволокой, это создавало ассоциацию с началом фильма "Остров проклятых" и соответствующее настроение.

"Черный дельфин" на Яндекс.Картах

Начальник "Черного дельфина" – один из самых молодых руководителей пенитенциарных учреждений страны подполковник Сергей Балдин – ждал нас и сразу приступил к повествованию, попутно прерываясь на доклады по телефону и распоряжения подчиненным.

По словам Балдина, история ИК-6 началась в середине XVIII века. В 1756 году здесь располагалась крепость Илецкая Защита, в которую направляли ссыльных каторжан. Позднее учреждение преобразовывалось в каторжную тюрьму, арестантское отделение, пересыльную тюрьму, концлагерь, колонию для содержания осужденных, больных туберкулезом. С 2000 года – это исправительная колония для осужденных к пожизненному лишению свободы. До Великой Отечественной войны осужденных задействовали на работах в расположенных поблизости соляных копях, затем эта практика была прекращена. В 1996 году кто-то из сидельцев изваял у входа в главный тюремный корпус два небольших фонтана в виде дельфинов – они породили название учреждения и стали фирменным знаком на производимой ею продукции. Позднее две похожие композиции украсили вход в административный корпус.

Сегодня соль-илецкая ИК-6 является самой крупной из шести учреждений особого режима, в которых содержатся "пожизненники" – здесь их 733 человека (из более чем 1800 по стране), в том числе 612 заключенных, которым смертная казнь с введением моратория была заменена на бессрочную изоляцию от общества. Излишне говорить, что мошенников, грабителей, квартирных воров и подобной им уголовщины среди них нет. Это рецидивисты, на совести каждого из которых многие загубленные жизни, зачастую детские.

Сотрудник службы безопасности следит за обстановкой в камерах "пожизненников"

Отсюда и неукоснительно соблюдаемые условия безопасности: камеры оборудованы сигнализацией, тревожной кнопкой и видеонаблюдением, отделены двумя массивными решетками от входной стальной двери с одной стороны и стены с окном – с другой. Вся мебель (кровати, стол, лавка, тумбочка, шкафчики) наглухо вмонтирована в стены и пол. Выход за пределы камеры только в наручниках в позе конькобежца – согнувшись вперед, руки за спиной – в сопровождении трех вооруженных дубинками конвоиров (оружие в режимной зоне исключено), один из которых кинолог с собакой. В случае перемещения осужденных за пределы этажа (например, в производственные цеха) им на глаза надевается повязка для дезориентации в пути, перед этим их досконально досматривают. Эффективность таких мер налицо – за несколько десятилетий здесь не зафиксировано ни одной попытки побега и нападения на работников ФСИН.

Мы идем по коридору жилого этажа. Сергей Николаевич обращает мое внимание на персональные таблички у каждой камеры – в них краткая информация о "жильцах": фио, даты рождения и приговора, уголовные статьи, по которым осужден, конкретные совершенные преступления и склонности (при наличии) к нападению, побегу или суициду. Это тоже мера безопасности, поясняет Балдин: сотрудник должен заранее знать, кого ему предстоит вести и на что тот способен. "В составе банды организовал теракт, погибли 18 человек", "Совершил убийство 6 человек, покушался на убийство 2 человек", "..четырех человек, в том числе ребенка", "..с помощью топора..", "..с особой жестокостью при помощи ножа", "..в извращенной форме", "..задушил" – уже после второй такой "визитки" подкатывает тошнота.

День у заключенных начинается в 6:00. Полчаса на туалет, зарядку (обязательна для всех) и заправку коек, садиться и ложиться на них до отбоя запрещено. Затем время завтрака, который разносят по камерам осужденные со строгого режима – таких в "дельфине" 122 человека (содержатся отдельно от "пожизненников", у них меньше решеток, больше свободы передвижения).

В 7:00 заключенных ведут на работу в цеха по пошиву одежды и обуви, где они работают до 18:00 с двумя перерывами – на прогулку и обед (его подают на рабочие места). По возвращении в камеры осужденные ужинают, смотрят телевизор, могут писать письма, играть в шахматы или шашки. Телевизор имеется в каждой камере, смотреть его разрешено четыре раза в день в личное время. Понятно, что у трудоустроенных колонистов это развлечение занимает меньше времени. Права выбора каналов у осужденных нет. Программа передач и фильмов утверждается каждую неделю и транслируется по кабелю через дежурную часть. В 22:00 подается команда "отбой" и до 6:00 никакие перемещения по камере не разрешаются, за исключением посещения туалета или вызова медика в случае плохого самочувствия.

Парикмахер "со стажем", обслуживающий колонистов

В рацион питания заключенных входят крупы, мясо, рыба, овощи. Среди диетических блюд молочные продукты, яйца, компоты, натуральные соки. В праздничные дни в меню добавляют салаты и выпечку.

Мы зашли в комнату, в которой в новом году будет организован православный храм. Здесь работает 36-летний художник Алексей Рыжанков – в одиночку расписывает стены и потолок иконами. В 1998 году Кемеровский облсуд приговорил его к смертной казни за убийство семьи из четырех человек, в том числе двух девочек 9 и 12 лет, которых он изнасиловал перед расправой.

Рыжанков: "Мне было 18 лет и четыре дня, когда зачитали приговор. Я был подростком, который убегал из дома, воспитывался на улице, воровал. Я не осознавал, что такое смертная казнь, что я натворил. Потом взрослел, набирался ума, приходило осознание (смерти), но в какой-то момент мне заменили наказание на ПЛС. В то время я как раз уверовал в бога, понимал, что бог дал мне возможность исправиться, дал мне прощение. Сегодня я не хочу, чтобы меня казнили, потому что сейчас я совсем другой человек с другим мировоззрением. С одной стороны я понимаю, что могу провести здесь остаток жизни, с другой – все-таки надеюсь освободиться и какую-то часть своей жизни прожить по-человечески".

Надежда освободиться – не пустой звук. Уголовно-исполнительный кодекс РФ позволяет осужденным к ПЛС подать в суд прошение об условно-досрочном освобождении (УДО), если срок их заключения достиг 25 лет и затем – через каждые пять лет. На сегодняшний день восемь из 37 заключенных "Черного дельфина", отсидевших четверть века и более, подали заявления об УДО. Четырем просителям было отказано, остальные прошения пока на рассмотрении. Вообще, по данным ФСИН, за последние 20 лет ни один из таких осужденных на волю не вышел. Но их количество по стране растет и в ближайший год превысит 150 человек.

Работа для осужденного – это возможность погашения назначенных судом исков и воспитательная цель, рассказывает Балдин. Средствами, которые остаются на счете после всех удержаний, осужденный может пользоваться по своему усмотрению – приобретать товары и продукты в магазине учреждения (не более, чем на 7000 рублей в месяц), перечислять родственникам. Многие из тех, чей срок заключения приближается к 25 годам, стремятся полностью погасить задолженность по искам, поскольку это обстоятельство является одним из условий УДО. Из приговоренных к ПЛС на сегодняшний день, по словам подполковника, трудоустроено чуть более половины – это самый высокий показатель среди аналогичных колоний.

Владислав Горбунов, 47 лет, рецидивист. В 1990 году признан Ярославским областным судом виновным в посягательстве и убийстве сотрудника милиции, приговорен к исключительной мере наказания.

Горбунов: "Свои ощущения? Нет, не помню. Ни когда услышал смертный приговор, ни когда узнал о замене казни на пожизненное лишение свободы. Тогда меня волновали совсем другие вопросы наподобие радиоприемников. Жизнь продолжается? Не знаю. Я вот лично семью сохранил – жена у меня, ребенок вырос. Мы общаемся. Они ко мне ездят на свидания. Нормальная жизнь".

Спросил его, правильно ли я понял, что пожизненное лишение свободы – это не лишение жизни?

Горбунов: "Нет, это лишение жизни. Получается, что человек вырван из общества навсегда. Со стороны государства сделано все, чтобы человек общался как можно меньше с родными, с обществом. Я считаю, что это неправильно".

Содержатся осужденные к ПЛС по одному, по двое и по четверо. Кому, где и с кем сидеть, решает комиссия с учетом особенностей личностных характеристик, в том числе психологических. По утверждению начальника колонии, для безопасности осужденных удобнее содержание по три-четыре человека. "Если их двое и между ними возникает конфликт, пресечь его может только группа сотрудников по вызову дежурного, а на это требуется время – до двух минут по нормативу. Если же сокамерников трое, один из них всегда может нажать кнопку тревоги (это его обязанность) и затем попытаться разнять оппонентов. Ситуация упрощается, если камера четырехместная", - поясняет Балдин.

Такие случаи бывают, отмечает он, и связаны, как правило, с длительным пребыванием осужденных в одном помещении – когда они сидят вместе несколько лет, им просто уже не о чем говорить. "Подельников, проходивших по одним уголовным делам, вместе не сажают. Родственников до недавнего времени тоже было запрещено держать в одной камере, но сейчас это разрешено. В нашей колонии семь семейных пар – есть братья, есть отец с сыном. Но и они устают друг от друга и зачастую просят расселить их", - рассказывает мой собеседник.

Не могу не сказать, что в "Черном дельфине" меня поразили чистота, порядок и отсутствие специфического затхлого духа, характерных для большинства пенитенциарных учреждений (я видел их немало). Все помещения либо новые, либо недавно отремонтированы.

"Здесь личный состав службу несет. Не должно быть такого, что сотрудник приходит домой, а от него исходит запах тюрьмы. Мы строго следим за чистотой, все осужденные должны быть коротко пострижены и побриты. В весеннее и летнее время, когда жарко, дополнительно разрешается стирка белья, в каждой камере есть холодная и горячая вода", - поясняет начальник ИК.

Кроме этого, по его словам, "пожизненникам"-курильщикам пришлось расстаться со своей привычкой. "Они сначала были категорически не согласны, но я объяснил – это не моя прихоть, есть федеральный закон, который четко определяет, что в госучреждении курить запрещено. Поэтому табачного запаха у нас тоже нет", - сказал Балдин, который и сам не курит.

Но ведь можно курить в прогулочном дворике, попытался возразить корреспондент-курильщик. Это так, ответил Балдин, но прогулка один раз в день – проще отказаться от сигарет.

Владимир Муханкин, 36 из 55 лет провел в местах изоляции. В 1996 году приговорен к расстрелу за убийство восьми человек, в том числе трех детей.

Муханкин: "Мое мнение всегда было однозначно – я очень строгий к себе и себе подобным. За 36 лет тюремно-лагерной жизни очень многих людей познал. Террористы – это нечисть. Это не маньяк какой-то. Если больной человек сдуру кого-то убил, кого-то изнасиловал, то эти идут на массовые убийства невинных граждан любого возраста любой нации. С ними нельзя цацкаться – просто голову отшибать с корнем, уничтожать, как бешеных псов. А для таких, как я, для других осужденных, которые не раз сошли с пути истинного, пусть пожизненное (заключение) будет".

Муханкин: "Не скажу, что я привык к тюрьме, к ее строгости, принципиальности. Расстрел – это конечно страшновато, даже козявка жить хочет. Не буду хвастаться – боялся, сидел в камере смертников, каждый день ждал смертной казни и знал, что она уже вот-вот (состоится). Это жутко. Некоторые люди в ожидании казни не выдерживали – вешались, "вскрывались", травились, сходили с ума. Я мужественно это перенес, решил – как будет, так и будет. Если Господь решит, что я не должен жить – я достойно смерть приму, оденут мне маску на голову, расстреляют и закопают. Я совершил, я виноват".

Подполковник Балдин показывает стройку нового четырехэтажного корпуса для осужденных к ПЛС. "Подвал полностью оборудуем под фабрику, один этаж будет выделен под осужденных, достигших 60-летнего возраста, там же расположится помещение для тех, кто находится в отпуске, спортзал. Из бюджета на это строительство ни копейки не потратили – все средства от реализации собственной продукции", - сказал Балдин.

Стандартное обустройство четырехместной камеры для "пожизненников". Стиль заправки койки визуально гарантирует отсутствие в ней человека.

По его словам, швейный и обувной участки, работая в две смены (спецодежда, постельное белье, ботинки туфли, тапочки), приносят ежегодно десятки миллионов рублей. "Участок колонии-поселения принес в этом году уже 1,7 млн рублей прибыли по сельскому хозяйству и растениеводству – крупный рогатый скот, лошади, свиньи, овцы, кролики, куры, утки. Имеется огород 100 га – помидоры, огурцы, капуста, свекла, морковь, перец, арбуз, дыня, тыква", - рассказывает начальник "Черного дельфина".

Григорий Ким, 54 года. В 1992 году приговорен Мосгорсудом к высшей мере наказания за 14 разбойных нападений, три из которых сопряжены с убийствами, побег из-под ареста.

Ким: "Да, я был готов к этому (смертному приговору), потому что совершённое преступление предусматривало такую меру наказания. Позже были и волнение и страх. Когда узнал о помиловании, никаких эмоций не было. Жизнь продолжается? Конечно. Надежда выйти отсюда? Надежда есть всегда. Первое время, когда находился в камере смертников, тяжело было. Потом настал такой момент, уверовал в Господа и совсем по-другому стал на эти вещи смотреть. Лучше здесь (в колонии) постоянно быть с Господом, чем там (на свободе) один час без него".

Любому осужденному, который работает в местах заключения, положен 12-дневный рабочий отпуск. Сергей Балдин поясняет, что осужденные в колонии строгого режима могут смотреть телевизор больше обычного, писать письма, гулять на свежем воздухе в пределах локального участка. А "пожизненные" проводят отпуск в своей камере, их режим практически не меняется, они просто не выходят на работу. "Когда в новом корпусе сделаем помещение для тех, кто находится в отпуске, они будут помещаться туда. Там будет телевизор, настольные игры, турник, теннисный стол", - говорит Балдин.

Мы осматриваем медсанчасть, которой позавидовали бы и некоторые московские поликлиники. Рентген-аппарат, операционная для несложных операций, современный зубной кабинет. Везде кварцевые лампы для дезинфекции. Палаты больничного блока схожи по обстановке с жилыми камерами – те же дополнительные решетки, только чуть больше площадь. Здесь лечатся от сердечно-сосудистых, инфекционно-респираторных заболеваний, гриппа. Больных туберкулезом – наиболее часто встречающимся тюремным недугом – всего 17 человек.

Кстати, в случае тяжелой (как правило, неизлечимой) болезни, осужденные к ПЛС, также как и другие "сидельцы" СИЗО и колоний, подлежат обследованию специальной медицинской комиссией. Она может освободить от наказания по состоянию здоровья. За последние 10 лет комиссии в регионах освидетельствовали и направили в суд медзаключения на 103 "пожизненников". Положительных решений по их освобождению судами не было принято.

Когда осужденный умирает, его родственникам в тот же день направляется телеграмма с предложением забрать тело. Если родня отказывается или в течение трех дней нет ответа, заключенный находит свой последний приют на отдельном участке муниципального кладбища. На могиле ставится табличка с фамилией и датами рождения и смерти.

В соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом, осужденные на пожизненный срок содержатся в строгих, обычных и облегченных условиях.

В строгих условиях они пребывают первые 10 лет – в год им разрешены одна посылка или передача и два трехчасовых свидания. По прошествии этого периода осужденный переводится в обычные условия, которые дают право на два краткосрочных и два длительных (3-дневных) свидания и получение трех посылок или передач в год. Спустя еще десятилетие в отношении "пожизненника" действуют облегченные условия, которые разрешают в течение года три краткосрочных и три длительных свидания, четыре посылки или передачи и четыре бандероли.

Александр Скрипченко, 1970 года рождения. В 1990 году Иркутским областным судом приговорен к смертной казни за изнасилование и убийство женщины, убийство ее дочерей 4 и 6 лет.

Скрипченко: "Если люди сидели, выпивали и поубивали друг друга, им все равно – есть смертная казнь или нет – все спонтанно получилось. Какие чувства испытал, выслушав смертный приговор? Не помню – столько лет прошло. Сейчас? А сейчас как в поговорке: что хуже, ужасный конец или ужас без конца? – каждый сам решает".

По данным ФСИН, самый большой срок (с мая 1984 года) провел в застенках колонии номер 2 ГУФСИН по Пермскому краю ("Белый лебедь") осужденный за бандитизм и подделку документов. Он был приговорен к высшей мере наказания, но в 1993 году помилован президентом и отправлен на пожизненное заключение. В 2009 году Соликамский городской суд отклонил его ходатайство об УДО. В 2014 году повторно просить об освобождении осужденный не захотел.

Как свидетельствуют проведенные ФСИН опросы, подавляющее большинство (до 80%) осужденных к пожизненному лишению свободы сохраняют надежду на освобождение, стремятся к трудоустройству и повышают свой культурный уровень. Более половины из них стремятся к условно-досрочному освобождению, порядка 40% выражают стремление, но не очень верят в УДО, остальные безразличны к своей судьбе.

Пять осужденных к ПЛС обучаются в вузах, еще 18% откладывают деньги на лицевых счетах для дальнейшего поступления в учебные заведения (разумеется, на заочное отделение).

Автозак возле корпуса для "пожизненников"

Главной ценностью более 80% "пожизненников" считают семью, более 60% – детей, около 13% – веру в Бога и порядка 5% – свободу.

Согласно статистике, примерно пятая часть осужденных к ПЛС женаты, две трети не имеют семьи, остальные разведены.

За последние 10 лет среди обитателей колоний особого режима зарегистрировано 15 самоубийств. Основные мотивы – расставание с родными и длительный срок заключения, осознание утраты смысла жизни, психическое расстройство. Двоих к уходу из жизни подвигло чувство вины за содеянное.

P.S. Я улетал из Оренбурга, как и прилетел, в сумерках – в прямом и переносном смысле. С ощущением, что так и не нашел ответа на вопрос, насколько оправданной может быть смертная казнь. В голове снова и снова мелькали строчки: "..нанес 27 ударов ножом.. совершил половой акт.. ударил ножом..".

И слова заключенного: "уничтожать, как бешеных псов".

Кирилл Мазурин