ЛИЧНЫЙ ИНТЕРЕС КАК ПРИЗНАК СОСТАВА НЕИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ НАЛОГОВОГО АГЕНТА (СТАТЬЯ 199.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

А.Г. ЧЕРНЫХ

Одним из обязательных субъективных признаков состава неисполнения обязанностей налогового агента является специальный мотив в виде личного интереса виновного. При этом, как показывает анализ материалов следственно-судебной практики, названный признак вызывает значительные затруднения при применении ст. 199.1 УК РФ.
В теории уголовного права под мотивом преступления обычно понимается "обусловленное определенными потребностями и интересами побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление и проявляется в нем". Получается, что в рассматриваемом нами случае такое побуждение должно иметь личный характер. Весьма уместно в этой связи привести слова С.В. Склярова, который, критикуя существующий законодательный подход к закреплению мотивов преступления в качестве обязательных признаков соответствующих составов преступлений, отмечает, помимо прочего, что законодатель "очерчивает определенный круг потребностей путем указания на личную заинтересованность, хотя все потребности имеют личностный смысл". Думается, что такое утверждение вряд ли может быть оспорено, поскольку, действительно, любой поведенческий акт человека, совершаемый им по своей свободной воле, обусловливается определенными личными интересами.
Вместе с тем такое толкование личного интереса в составе преступления, предусмотренном ст. 199.1 УК РФ, очевидно является неприемлемым. В противном случае специальное указание в тексте диспозиции обозначенной статьи на мотив преступления теряло бы всякий смысл. Наше исследование показало, что законодатель стремился таким образом подчеркнуть антисоциальный характер мотивации. Согласно результатам исследования, полученным С.В. Скляровым, личный интерес может быть отнесен в группу мотивов со средней степенью антисоциальности, поскольку в большинстве случаев виновный в неисполнении обязанностей налогового агента:
избирает преступный тип поведения в силу благоприятно складывающейся для совершения преступления объективной ситуации;
не умеет найти выход из сложившейся ситуации либо;
желает как можно быстрее добиться цели.
В этой связи особенное уголовно-правовое значение приобретает содержание соответствующего личного интереса при неисполнении обязанностей налогового агента. В юридической литературе по этому вопросу имеются различные высказывания. Так, по мнению И.И. Кучерова и И.Н. Соловьева, "личные интересы в данном случае могут носить прежде всего корыстный характер. Например, в случае неперечисления в бюджет удержанных в виде налогов средств они могут быть обращены в личную собственность. Однако при совершении данного преступления не исключается и иная личная заинтересованность".
Как пишет Н.А. Лопашенко, личный интерес может выражаться "в стремлении получить взаимную услугу, в корысти, в неприязни, в мести и т.д.".
В то же время отдельные авторы полагают, что преступлению, предусмотренному ст. 199.1 УК РФ, свойственен обязательный корыстный характер. Другие придерживаются абсолютно противоположной точки зрения.
По нашему мнению, две последние точки зрения в корне неверные, поскольку отсутствуют основания для таких утверждений. Вряд ли может быть подвергнут критике тезис о том, что корыстный интерес - это всегда личный интерес. Одновременно несостоятельно высказывание и о том, что личный интерес исключает корысть.
Следовательно, личный интерес не может быть приравнен исключительно к корыстным побуждениям, первое понятие является более объемным и при этом, безусловно, личный интерес может быть представлен корыстью.
В современной юридической литературе при характеристике признаков личного интереса в составе неисполнения обязанностей налогового агента за основу берутся разъяснения, предлагаемые в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления". В данном Постановлении указывается, что личный интерес как мотив преступления может выражаться в стремлении извлечь выгоду имущественного, а также неимущественного характера, обусловленную такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса и т.п. В силу этого неисполнение налоговым агентом обязанностей по правильному и своевременному исчислению, удержанию и перечислению в бюджеты (внебюджетные фонды) соответствующих налогов, предусмотренных законодательством РФ о налогах и сборах, не связанное с личными интересами, состава преступления, предусмотренного ст. 199.1 УК РФ, не образует и в тех случаях, когда такие действия были совершены им в крупном или особо крупном размере.
Тем не менее, по справедливому замечанию Б.В. Волженкина, "из-за неопределенности понятия "личные интересы" реализация этого указания на практике будет проблематична". Подтверждением тому служат материалы судебной практики.
Например, если виновным двигала исключительно корысть, то личный интерес налицо: приговором Балашовского городского суда С. осужден по ч. 1 ст. 199.1 УК РФ. Преступление совершено им при следующих обстоятельствах. С. в период времени с 01.06.2004 по 30.04.2007, будучи директором ООО "Земледелец-2002", в нарушение ст. 57 Конституции РФ, ст. ст. 3, 24, 226 НК РФ, являясь единственным распорядителем денежных средств общества, не исполнял обязанность налогового агента путем неперечисления в бюджет исчисленного и удержанного налога на доходы физических лиц в размере 1,5 млн. руб. и, имея реальную возможность уплаты налога на сумму 1,06 млн. руб., произвел за его счет выплату самому себе как физическому лицу заемных денежных средств, тем самым причинив ущерб государству.
Как видно, в данном случае ситуация была наиболее простой в исследуемом ракурсе, поскольку виновный руководствовался корыстными соображениями. Однако во многих уголовных делах установление личного интереса представляет куда более значительные трудности.
Так, Ш., являясь участником общества с ограниченной ответственностью "Старорусское пассажирское автотранспортное предприятие" и его директором, в нарушение ст. 24 и п. 6 ст. 226 НК РФ в период с 1 января по 1 декабря 2006 г. умышленно, стремясь уклониться от исполнения обязанности по перечислению налога в бюджет из карьеристских побуждений и получать стабильно высокое материальное вознаграждение в виде заработной платы, премий и других выплат за счет предприятия, в личных интересах принял решение о неполном перечислении в бюджет суммы НДФЛ в размере 540 тыс. 432 руб., удержанной из дохода работников ООО "Старорусское ПАТП", выплаченного за период с 1 января по 30 ноября 2006 г. Эта сумма, вместо перечисления в соответствующий бюджет, была направлена на выплату заработной платы и премий работникам предприятий, в том числе Ш..
Вполне очевидно, что факт неисполнения Ш. обязанностей налогового агента в целях выплаты самому себе заработной платы и премий свидетельствует о личном интересе виновного. Однако в изложенном примере говорится и о выплате за счет соответствующих средств зарплат и премий иным работникам предприятия. Возникает вопрос о возможности признания мотивом этих действий Ш. личного интереса. Полагаем, что ответ может быть утвердительным при условии выполнения соответствующих действий из карьеристских соображений.
В другом случае А. осужден за неисполнение в личных целях обязанностей налогового агента по перечислению налога на доходы физических лиц в крупном размере (ч. 1 ст. 199.1 УК РФ). С 1 мая 2004 г. по 30 июня 2006 г. А., зная об обязанности перечисления в бюджет удержанного из заработной платы налогоплательщиков налога на доходы физических лиц и имея реальную возможность по исполнению этой обязанности, действуя в личных целях, не направил в федеральный бюджет 609238,74 руб. Данная сумма им была израсходована на нужды предприятия (расчеты с поставщиками и подрядчиками, услуги сотовой связи, страховые услуги и другие цели непроизводственного характера).
Как представляется, в этой ситуации совершенно не обосновано наличие личного интереса виновного в неисполнении обязанностей налогового агента. Более того, усматриваются противоречивые положения. В частности, в приговоре суда имеется ссылка на то, что А. действовал "в личных целях". И при этом указывается на то, что соответствующие средства были израсходованы на нужды предприятия (в заключении они обозначены целями непроизводственного характера).
В этой связи остро обозначает себя проблема разграничения личного интереса и производственного либо общественного, государственного. Ведь несомненно, что они могут пересекаться. Их совпадение может быть частичным, а в некоторых случаях и полным. Весьма интересный аспект в исследуемом контексте подмечен Е.В. Румянцевой: "...если предприниматель не исполняет обязанности налогового агента в интересах осуществляемой им деятельности, то такое деяние полностью подпадает под признаки ст. 199.1 УК; если же лицо действовало не в личных интересах, а в интересах руководимого им предприятия, такое деяние состава преступления не образует".
Думается, что осознание проблемы совпадения личного и неличных интересов обусловливает предпринимаемые в уголовно-правовой доктрине попытки разграничения соответствующих ситуаций. Так, по мнению Ю.В. Трунцевского и О.Ш. Петросяна, "особое внимание следует обратить на то, что сложившаяся социально-экономическая обстановка в ряде регионов страны поставила большинство предприятий на грань выживания. В связи с этим направление средств на заработную плату, оплату электроэнергии и поддержание систем жизнеобеспечения населения в рабочем состоянии можно признать действиями, совершенными в состоянии крайней необходимости, что также исключает уголовную ответственность (ст. 39 УК РФ)".
Причины таких рассуждений представляются вполне понятными, но аргументы весьма дискуссионными. В описанных условиях, на наш взгляд, отсутствуют основания для констатации наличия личного интереса. Авторы, напротив, излагают признаки общественных либо производственных интересов, но никак не личного интереса.
Таким образом, наличие производственного, общественного или государственного интересов полностью или частично исключает наличие личного интереса. При частичном наличии личного интереса закономерным является установление размера неисполнения обязанностей налогового агента в отдельности от соответствующих действий, совершенных по другим мотивам. В случае невозможности разграничения названных действий квалификация по ст. 199.1 УК РФ исключается в виду неустранимых сомнений в виновности лица (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ).

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

Корыстный мотив (ст 285) – стремление извлечь выгоду имущественного хар-ра путем временного или возмездного изъятия чужого им-ва , т.е. без намерения осуществить хищение чужого им-ва.

Если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества , когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается частью 3 статьи 159 УК РФ или частью 3 статьи 160 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 285 УК РФ не требует. Это случаи, когда злоупотребление или превышение должн полномочиями явл-ся СПОСОБОМ хищения чуж им-ва.

В тех случаях, когда должностное лицо, используя свои служебные полномочия, наряду с хищением чужого имущества, совершило другие незаконные действия, связанные со злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности, содеянное им надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений .

Мотив иной личной заинтересованности – стремление виновного извлечь выгоду неимущественного хар-ра , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание скрыть неблагополучное положение организации.

В доктрине уг права мотивы иной личной заинтересованности противопоставляют ложнопонятым интересам службы, корпоративному интересу. При этом исходят из того, что мотив иной личной заинтересованности основан и связан с извлечением выгоды ЛИЧНО для виновного или его близких или родственников. Когда же в результате содеянного такая выгода не извлекалась, в действиях лица отсутствует состав преступления по ст 285.

ППВС № 19:

корыстную заинтересованность - стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера , не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.);

иную личную заинтересованность - стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

17. В отличие от хищения чужого имущества с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества.

22. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования бюджет-ных средств

Объект преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, - соответствующая закону деятельность публичного аппарата власти и управления в сфере бюджетных отношений.

Предметом преступления являются - средства бюджетов различных уровней, за исключением средств государственных внебюджетных фондов.

Бюджет - это форма образования и расходования фонда денежных средств, предназначенных для финансового обеспечения задач и функций государства и местного самоуправления (ст. 6 Бюджетного кодекса РФ) <1>. Бюджетная система РФ состоит из бюджетов трех уровней:

Федеральный бюджет и бюджеты государственных внебюджетных фондов (разрабатываются и утверждаются в форме федеральных законов);

Бюджеты субъектов РФ и бюджеты территориальных государственных внебюджетных фондов (разрабатываются и утверждаются в форме законов субъектов РФ);

Местные бюджеты (разрабатываются и утверждаются в форме правовых актов представительных органов местного самоуправления либо в порядке, установленном уставами муниципальных образований).

Бюджетная система РФ основана на принципах, перечисленных в ст. 28 БК РФ. Одним из них является принцип адресности и целевого характера бюджетных средств , в соответствии с которым бюджетные ассигнования и лимиты бюджетных обязательств доводятся до конкретных получателей бюджетных средств с указанием цели их использования (ст. 38 БК РФ).

Получателем бюджетных средств являются орган государственной власти, орган местного самоуправления, а также находящееся в ведении главного распорядителя (или распорядителя) бюджетных средств бюджетное учреждение, имеющие право на принятие и (или) исполнение бюджетных обязательств за счет средств соответствующего бюджета.

Бюджетной росписью является документ, который составляется и ведется главным распорядителем бюджетных средств (главным администратором источников финансирования дефицита бюджета) в целях исполнения бюджета по расходам (источникам финансирования дефицита бюджета). Бюджетные ассигнования - предельные объемы денежных средств, предусмотренных в соответствующем финансовом году для исполнения бюджетных обязательств. Смета доходов и расходов представляет собой подробно расписанный их план по направлениям расходования и источникам получения.

Объективная сторона рассматриваемого состава преступления выражается в действии - расходовании (трате) бюджетных средств на цели, не соответствующие условиям получения этих бюджетных средств, совершенном в крупном размере - В соответствии с примечанием к комментируемой статье крупным размером признается сумма бюджетных средств, превышающая 1 млн. 500 тыс. руб.

Расходование предполагает трату этих средств не на те цели, которые определены их назначением, а на иные. Например, денежные средства, предназначенные для строительства больницы, школы, стадиона, израсходованы на приобретение транспорта для нужд получателя бюджетных средств.

Временное заимствование на условиях возвратности свободных денежных средств, находящихся на счетах областных целевых бюджетных фондов, на финансирование мероприятий на цели, не соответствующие назначению этих фондов, также образует состав рассматриваемого преступления <1>.

По конструкции объективной стороны состав преступления формальный. Преступление окончено с момента направления бюджетных средств на цели, не предусмотренные соответствующим документом, т.е. с момента списания их с лицевого счета бюджетного учреждения.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Виновное лицо осознает, что расходует выделенные бюджетные средства на цели, не соответствующие условиям их получения, и желает совершения этих действий. Мотивы действий не имеют значения для квалификации деяния. Это могут быть личная заинтересованность, ложно понятые интересы службы и др. Однако, если нецелевое расходование средств осуществляется в целях предотвращения наступления более существенного вреда, действия виновного следует рассматривать с учетом правил ст. 39 УК РФ (крайняя необходимость), например в преддверии скорой зимы лицо направляет средства для обеспечения отопительного сезона вместо строительства участка дороги.

Субъект преступления специальный - должностное лицо получателя бюджетных средств, обладающее правом подписи соответствующих расходных документов.

Часть 2 ст. 285.1 УК РФ предусматривает более строгую ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) либо в особо крупном размере (в соответствии с примечанием к ст. 285.1 УК РФ - в сумме, превышающей семь миллионов пятьсот тысяч рублей).

23. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования средств государственных внебюджетных фондов

Объект преступления - соответствующая закону деятельность внебюджетных фондов в сфере бюджетных отношений.

Предметом преступления являются средства государственных внебюджетных фондов. Целевое же предназначение таких средств определяется на уровне законодательства РФ и закрепляется в бюджете соответствующего внебюджетного фонда.

Государственный внебюджетный фонд - это фонд денежных средств, образуемый вне федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ и предназначенный для реализации конституционных прав граждан на пенсионное обеспечение, социальное страхование, социальное обеспечение в случае безработицы, охрану здоровья и медицинскую помощь. Средства государственных внебюджетных фондов не входят в состав бюджета какого-либо уровня, не подлежат изъятию, находятся в федеральной собственности и управляются органами государственной власти РФ.

В Российской Федерации образуются следующие государственные внебюджетные фонды: Пенсионный фонд РФ, Федеральный и территориальный фонды обязательного медицинского страхования, Фонд социального страхования РФ.

В соответствии со ст. 147 БК, расходы бюджетов государственных внебюджетных фондов осуществляются исключительно на цели, определенные законодательством РФ, включая законодательство о конкретных видах обязательного социального страхования (пенсионного, социального, медицинского), в соответствии с бюджетами указанных фондов, утвержденными федеральными законами, законами субъектов РФ.

Объективная сторона анализируемого состава преступления выражается в действии - расходовании в крупном размере средств государственных внебюджетных фондов на цели, не соответствующие тем условиям, которые определены специальными нормативными правовыми актами, регулирующими их деятельность, а также утвержденным бюджетам этих фондов. Крупный размер нецелевого расходования средств определен в примечании к ст. 285.1 УК: это сумма, превышающая 1 млн. 500 тыс. руб.

По своей конструкции состав преступления формальный . Преступление окончено с момента направления средств государственного внебюджетного фонда на цели, не предусмотренные специальным нормативным правовым актом и бюджетом фонда, т.е. с момента списания их с лицевого счета фонда.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом . Однако если нецелевое расходование средств осуществляется в целях предотвращения наступления более существенного вреда, устранения опасности для законных интересов граждан, действия виновного следует рассматривать с учетом правил ст. 39 УК (крайняя необходимость).

Субъект преступления - специальный - должностное лицо, правомочное распоряжаться средствами государственных внебюджетных фондов.

Квалифицирующие признаки, предусмотренные ч. 2 комментируемой статьи, аналогичны квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 285.1 УК.

24. Уголовно-правовая характеристика превышения должностных полномочий

Основной объект преступления - нормальная, т.е. осуществляемая в соответствии с законодательством, деятельность государственного (муниципального) аппарата власти и управления. – такой же как и у ст 285. В качестве дополнительного объекта могут выступать конституционные права и свободы человека и гражданина, их здоровье, честь и достоинство, охраняемые законом интересы общества и государства.

Объективная сторона преступления характеризуется наличием трех обязательных признаков: 1) деяние - совершение должностным лицом действий , явно выходящих за пределы его полномочий; 2) последствие в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства – понимание существенного нарушения – такое же как и у ст 285 ; 3) причинно-следственная связь между действием и наступившим последствием.

ППВС №19: В отличие от предусмотренной статьей 285 УК РФ ответственности за совершение действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы ответственность за превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) наступает в случае совершения должностным лицом активных действий

Нужно избегать подмены понятий «действие» и «бездействие». Эта проблема обусловлена тем, что бездействие как юр-значимая форма поведения должн лица влечет за собой или может сопровождаться активным поведением должн лица в связи с невыполнением возложенной на него обяз-ти, например, уничтожение протокола об админ правонарушении, внесение фальсиф инф-ии в реестр для сокрытия преступления. При бездействии лицо не выполняет возложенных на него обяз-й по службе. То, какие это влечет за собой последствия, в том числе требующие активных дей-й, не учитывается при оценке поведения должн лица по службе, которым нарушаются требования.

При решении вопроса о том, совершило ли должностное лицо действия, которые явно выходят за пределы его полномочий, необходимо в первую очередь определить эти пределы, т.е. установить объем предоставленных лицу прав и обязанностей, т.е. его должностную компетенцию, которая закрепляется в различных нормативных правовых и иных актах (законе, постановлении, распоряжении, должностной инструкции, приказе, трудовом договоре и т.д.).

Формы превышения:

Превышение должностных полномочий имеет место только в том случае, когда совершаемые лицом неправомерные действия связаны с осуществлением им своей служебной деятельности, когда в отношениях с потерпевшими лицами виновный выступает именно как должностное (официальное), но не частное лицо . В иных случаях лицо может нести ответственность по другим статьям УК РФ, но не за должностное преступление. Так, например, сотрудник милиции, незаконно применивший вверенное ему оружие в конфликте, который возник на почве личных неприязненных отношений, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями несет уголовную ответственность как частное лицо.

Если превышение должностных полномочий предусмотрено специальной нормой (например, ст. ст. 299 - 302, ч. 2 ст. 303, ст. 305 УК), квалификации содеянного по совокупности со ст. 286 УК РФ не требуется .

Состав преступления - материальный , поэтому оно оконче-но в момент наступления указанных последствий.

С субъективной стороны преступление характеризуется пря-мым умыслом – осознание виновным всех юр значимых обст-в, хар-х О сторону, предвидение неизбежности наступления преступ результата вследствии содеянного, желание его наступлнеия либо безразличное отношение или сознательное допущение наступления преступного результата.

Необходимо материалами дела доказать явность для субъекта преступления совершенных дей-й как превышающие должн полномочия, что означает достоверное осознание виновным незаконности совершаемых им дей-й по службе . Добросовестное заблуждение должн лица о правомерном хар-ре соверш-х им дей-й, когда фактически они явл-ся незаконными исключает возможность квалификации поведения должн лица по ст 286 по причине отсутствия С стороны .

Исходя из диспозиции статьи 286 УК РФ для квалификации содеянного как превышение должностных полномочий мотив преступления значения не имеет .

Субъект преступления специальный - должностное лицо – п.2 примечания к ст 285. В правоприменительной практике, решая вопрос о наличии признаков данного спец субъекта руков-ся УКАЗОМ ПРЕЗИДЕНТА от 11 янв 1995 г «о сводном перечне лиц, зам-х гос должности РФ»

Квалифицированный вид превышения должностных полномо-чий предполагает совершение преступления лицом, занимающим государственную должность РФ или субъекта РФ, а равно главой органа местного самоуправления (см. § 1 настоящей главы).

Особо квалифицирующими признаками рассматриваемого преступления являются: а) применение насилия или угроза его применения; б) применение оружия или специальных средств; в) причинение тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК).

Применение насилия означает нанесение потерпевшему побоев, причинение физической боли, легкого и средней тяжести вреда здоровью, ограничение свободы (например, связывание), истяза-ние. Умышленное причинение смерти или тяжкого вреда здоровью не охватывается составом превышения должностных полномочий и требует квалификации по совокупности с соответствующими преступлениями против личности.

Угроза при-менения насилия (включая угрозу убийством) означает высказан-ное или иным образом выраженное намерение виновного причи-нить вред здоровью потерпевшего, когда у последнего имелись действительные основания опасаться исполнения этой угрозы.

Решая вопрос о том, явл-ся ли использование предметов или техн устр-в при превышении должн полномочий нужно руковод-ся ФЗ Об оружии и заключением эксперта о признании конкр предмета оружием.

Оружие – технич устр-во коструктивно предназначенное дл поражения живой или иной цели, а равно для подачи сигналов. Сходство м-у оружием и предметами, используемыми в кач-ве оружия – в том, что они фактически используются для поржения живой или иной цели. Различия: в отличие от оружия, предметы используемые в качестве оружия были созданы и имеют своим назначением не поражение жив цели, а например предмет хоз назначения, строит материал, но фактически используется для поражения жив цели.

Спец средствами явл-ся не любые приспособления, которые используются соотв-ми подразделениями ПО органов, а лишь те, которые исходя из св-в м.б. причинен вред здоровью или окруж среде или им-ву. Иные предметы не обладающие такими функц-ми хар-ми не мб признаны спец средствами для целее ст 286.

К специальным средствам относятся резиновые палки, наручники, слезоточивый газ, водометы, бронемашины, средства разрушения преград, служебные собаки и другие средства, состоящие на вооружении органов внутренних дел, внутренних войск, федеральных органов государственной охраны, органов федеральной службы безопасности, органов уголовно-исполнительной системы и др.

При квалификации действий лица по пункту "б" части 3 статьи 286 УК РФ судам под применением оружия или специальных средств надлежит понимать умышленные действия, связанные с использованием лицом поражающих свойств указанных предметов, или использование их по назначению.

Отграничивая превышение должностных полномочий, совершенное с применением оружия или специальных средств, от правомерных действий должностных лиц , судам следует учитывать, что основания, условия и пределы применения оружия или специальных средств определены в соответствующих нормативных правовых актах Российской Федерации (например, в Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ "О Федеральной службе безопасности", Федеральном законе от 6 февраля 1997 г. N 27-ФЗ "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации", Федеральном законе от 27 мая 1996 г. N 57-ФЗ "О государственной охране", Законе Российской Федерации "О полиции").

Квалиф признаком не охватывается незаконный оборот оружия. В случае устновления такого содеянное требует квалификации по ст. 222, 223.

Под тяжкими последствиями (оценочный признак) как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренным частью 3 статьи 285 УК РФ и пунктом "в" части 3 статьи 286 УК РФ, следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.

Часто случаи злоупотребления и превышения должн полномочиями связаны с подделкой офиц док-в, за что установлена ответ-ть в ст 292 или 327. Сходство этих статей:

А) один предмет преступления – офиц док-т

Б) одна и та же О сторона - подделка док-в

Различия:

А) Субъект ст 289 – должн лицо или гос или мун служ, в ст 327 - любое лицо, независимо от занимаемой им должности

Б) обяз-м признаком Субъект стороны ст 289 – корыстный мотив или мотив иной личной заинт-ти. В ст 327 – мотив не имеет значения.

Важным признаком ст 292 явл-ся то, что подделка офиц док-та должн лицом гос или мун служ осущ-ся в связи с их служ дея-ю. Это означает, что указанные лица поделывают офиц док-ты, оборот которых они осущ-т. Если же указанными лицами была осущ-на подделка иных офиц док-в кот-х в их обороте не нах-ся, содеянное не м.б. квалиф-но по ст 292 при наличии к тому оснований – дей-я квалиф-ся по ст 327.

О. сторона этого деяния выражена во внесение в офиц док-ты ЗАВЕДОМО ложн сведений, а равно внесен в так док-ты исправлений, исключающ их действит содерж, чем осущ-ся подделка офиц док-та.

Выделяют 2 вида подделки офиц док-в:

Материальный подлог – дей-я субъекта преступления по внесению ложных сведений в офиц док-ты, кот-й был издан, принят в устан-м законом порядке.

Интеллектуальный подлог – подделка всего документа в целом.

Подлог офиц док-та – в том числе подделка подписи уполномоч лица.

Отличие от 285 ст:

Ст 285 – использование пр и обяз-й, которыми субъект преступления наделен по занимаемой должности.

Ст 286 – использование полномочий, кот-ми данное лицо, как правило, не наделено по занимаемой должности. Ст 286 не предусматривает обязательных мотивов, в отличие от ст 285. Ст 286 мб совершена ТОЛЬКО путем действия, а ст 285 – как путем действия, так и бездействия.

25. Критерии отграничения злоупотребления должностными полномочиями от превышения должностными полномочиями

1)Статья 285 представляет собой использование прав и обязанностей, которыми субъект преступления наделен по занимаемой должности, а в ст 286 – использование полномочий, которыми данное лицо, как правило, не наделено по занимаемой должности.

2)Ст 286не предусматривает обязательных мотивов , в отличие от ст 285(корыстный мотив и мотив иной личной заинтере-сованности);

3) Ст 286-м.б. совершено только путем действия , в то время как ст 285 – как путем действия, так и бездействия.

ППВС: В отличие от предусмотренной статьей 285 УК РФ ответственности за совершение действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы ответственность за превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) наступает в случае совершения должностным лицом активных действий , явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Превышение должностных полномочий может выражаться , например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые:

относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу);

могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (например, применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц);

совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом;

никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.

26. Типичные формы превышения должностными полномочиями

Формы: Превышение должностных полномочий может выражаться, например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые:

относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу) (например, судебный пристав-исполнитель самовольно изменяет решение суда);

могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (например, применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц) – обнаруживает сходства со ст 285, которое состоит в том, что в обоих случаях должн лицо совершает дей-я при отсутствии законных оснований или условий для их осуществления. Вместе с тем, ст 285 м.б. осуществлена путем действия, так и бездействия. А ст 286 – только путем действия. Поэтому эти статьи конкурируют только тогда, когда должн лицо совершает активное действие – поэтому статьи соотносятся как общая(286) и специальная(285) – ст 285 спец-я, т.к. в кач-ве обяз-х признаков Субъект стороны указывается мотив корыстн или иной личной заинтересованности, которые не явл-ся обяз-ми по ст 286;

совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом (например, старшина присяжных заседателей единолично заполняет вопросный лист, не ставя соответствую-щие вопросы на голосование);

никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать (унижение чести и достоинства, оскорбление религиозных чувств и тд) – эту форму превышениея нужно отличать от общеуголовных преступлнеий, соверш-х должн лицом. В последнем случае должн лицо хоть инее совершает дей-я, которые он не мог осуществить ни при каких обст-х, но делает это не в связи со служебной дея-ю, т е не в связи с решение проф задач, возложенных на него. Следовательно особенность ст 286 – действия должн лица осуществляются им именно в связи с выполнением проф обяз-ти, решением проф задач, возложенных на него.

Установление субъективной стороны не менее важно, чем объективной, что не­редко упускается из виду при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел о должностных преступлениях. Практика свидетельствует, что нередко, признавая объективную сторону преступления, т.е. свои действия (бездействие) и последствия, обвиняемые, противодействуя рас­следованию и стремясь уменьшить свою ответственность или вовсе избежать ее, представляют свое поведение как неосто­рожное или вовсе невиновное, утверждают, что они не со­знавали допускаемые нарушения» не предвидели послед­ствия и т.д.

Упрощенческий подход заключается в том, что в ходе предварительного расследования и при судебном рассмотре­нии уголовного дела выясняется и доказывается лишь умы­сел должностного лица на нарушение нормативных предпи­саний. Однако злоупотребление властью или служебными полномочиями, бездействие должностного лица и превыше­ние власти или служебных полномочий можно считать доказанным только тогда, когда установлен:

¨ умысел по отношению к деянию – активному или пас­сивному противоправному поведению должностного лица и

¨ умысел (прямой или косвенный) по отношению к вред­ному последствию (в материальных составах).

Более того, психическое отношение виновного и к наруше­нию служебных полномочий, и к последствиям должно быть отражено в постановлении о привлечении в качестве обвиня­емого и в приговоре суда.

Для правильной квалификации субъективной стороны содеянного необходимо выяснить интеллектуальный эле­мент вины:

¨ сознавало ли должностное лицо общественную опас­ность своих действий (бездействия);

¨ понимало ли, что оно использует свои служебные пол­номочия вопреки интересам службы;

¨ предвидело ли (имело ли возможность предвидеть) вред­ные последствия своего поведения;

¨ сознавало ли (имело ли возможность сознавать) разви­тие причинной связи.

С этой целью важно определить компетентность долж­ностного лица – уровень и качество его образования, получён­ную специальность, прохождение переподготовки и повышения квалификации, опыт работы, знание им своих прав и обязанностей, порядка действий в конкретных ситуациях, нормативной правовой базы своей деятельности. Для этого необходимо изучить и приобщить к уголовному делу документ ты о полученном обвиняемым образовании, ранее занимаемых им должностях и имевшихся у него полномочиях. Исследовать его отношение к своим служебным обязанностям, проана­лизировать имеющиеся поощрения и взыскания, за что именно они применялись, при необходимости истребовать и изучить материалы ранее проведенных служебных проверок, ревизий и т.п.

Определение компетентности на основе анализа преды­дущей служебной деятельности обвиняемого позволит объективно оценить содержание субъективной стороны и правильно квалифицировать содеянное как умышленное должностное преступление (в том числе совершаемое с кос­венным умыслом, когда допускаемое должностное наруше­ние им сознается, а наступление вредных последствий должностное лицо предвидит) или служебную халатность (npj вине в виде преступной небрежности, когда лицо не предви­дело возможность причинения вреда, хотя должно было и могло его предвидеть).

Умышленная вина при совершении должностных преступлений зачастую не конкретизирована. Должностное лицо может точно не знать, на какую именно сумму будет причинен ущерб от его должностного правонарушения. Вместе с тем, если установлено, что виновный сознательно до­пускал наступление любых последствий либо безразлично относился к возможности их наступления, содеянное долж­но быть квалифицировано по фактически наступившим по­следствиям. В случае если причиненный ущерб является крупным, содеянное образует умышленное должностное пре­ступление. Такое безразличное отношение должностного лица к характеру и размеру вреда не может быть признано неосторожностью.

В литературе, а также практическими работниками при характеристике субъективной стороны должностных пре­ступлений с формальным составом традиционно говорится о «прямом умысле». Тем самым подчеркивается осознание ви­новным общественно опасного характера своего деяния и желание его совершить, правоприменитель ориентируется на возможность констатации предварительной преступной деятельности – приготовления и покушения. Вместе с тем, как представляется, в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК в отношении формальных составов преступлений можно гово­рить об умышленной форме вины без деления ее на виды умысла, поскольку последствия, так же как и психическое к ним отношение, находятся за рамками формальных соста­вов. Не с «прямым умыслом», а «умышленно» совершают­ся бездействие должностного лица, сопряженное с попус­тительством преступлению (ч. 2 ст. 425 УК), превыше­ние власти или служебных полномочий, сопряженное с на­силием, мучением или оскорблением потерпевшего либо применением оружия или специальных средств (ч. 3 ст. 426 УК), незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК), получе­ние взятки (ст. 430 УК), дача взятки (ст. 430 УК), по­средничество во взяточничестве (ст. 432 УК).

В качестве признаков субъективной стороны должност­ных преступлений предусмотрены мотивы:

¨ корыстиая заинтересованность;

¨ иная личная заинтересованность.

Условно эти мотивы можно назвать «коррупционными», поскольку именно по этому признаку субъективной стороны большинство должностных преступлений отнесено к разряду коррупционных.

В соответствии с изменениями, внесенными в статьи гл. 35 УК Законом Республики Беларусь от 15 июля 2009 г. № 42-3, эти мотивы в ст. 424 и 425 УК сейчас являются основными (обязательными) признаками состава, а в ст. 426 УК (превышение власти или служебных полномочий) - квалифицирующими признак; (часть 2).

Тем самым злоупотребление, бездействие и служебный подлог, совершенные не из корыстной и не из личной заин­тересованности; а по другим мотивам, к примеру из ложно понятых интересов службы, сегодня преступлениями уже не являются, даже если наступили последствия в виде ущерба в крупном размере либо существенного вреда.

В отличие от этих Должностных преступлений, превы­шение власти или служебных полномочий (ст. 426 УК) при наличии других обязательных признаков состава при­знается преступлением независимо от мотивов, в том числе и при отсутствии корыстной или иной личной заинтересо­ванности.

Корыстный мотив является обязательным признаком состава получения взятки, хотя прямо об этом в ст. 430 УК не сказано. При отсутствии корысти, когда должностное лицо действует из иной личной заинтересованности, т.е. получает неимущественные выгоды, такое деяние получением взятки не является и при наличии других признаков может быть расценено только как злоупотребление.

Понятие корыстных побуждений сформулировано в ч. 10 ст. 4 УК: это мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или для близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат.

В п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Рес­публики Беларусь от 16 декабря 2004 г. № 12 «О судеб­ной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424-428 УК)» установлено: «...корыстная заинтересованность может выражаться в стремлении получить выгоду имущественного характера без неза­конного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие образовавшейся в резуль­тате служебной халатности недостачи путем запутывания учета с целью избежать материальной ответственности).

Иная личная заинтересованность может выражаться в стремлении, обусловленном такими побуждениями личного характера, как карьеризм, протекционизм, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу скрыть свою некомпетентность и т.п. ».

Корыстная и иная личная заинтересованность, равно как и другие мотивы преступного поведения, всегда носят личный характер, поскольку опо­средуются сознанием и волей виновного в преступлении лица. Однако уголовный закон придает мотиву свойство субъективного признака состава преступления лишь при антисоциальном содержании личных побуждений виновного (низменных по сути порицаемых обществом, несовмести­мых общепринятыми интересами службы).

Тем самым, когда у должностного лица, злоупотребляю­щего своими служебными полномочиями, отсутствуют (в том числе не доказаны) корыстная заинтересованность, а также низменный характер личной (некорыстной) заинтересованности, следует делать вывод об отсутствии состава должностного преступления.

УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ

В. В. РОМАНОВА УДК 343.3/.7

ИНАЯ ЛИЧНАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ КАК МОТИВ
СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Психологический механизм преступного деяния, который соответствует правовому понятию виновного поведения, включает принятие решения о противоправном поведении (и его реализации) на основе определенного мотива (группы мотивов) .

Доктринальное толкование мотива преступления и его правового значения остается дискуссионным. Это обусловлено в первую очередь тем, что общепризнанное определение мотива отсутствует. Вопросы мотивации (совокупности мотивов) поведения человека изучались и изучаются различными науками, однако на данный момент исследования далеки от окончательного решения.

Мотивпроисходит от французского слова motif, которое, в свою очередь, произошло от латинского moveo — двигаю.

В психологии мотив определяется как побуждение к совершению поведенческого акта, порожденное системой потребностей человека . Понятие мотива раскрывается посредством терминов влечение, интересы, желания, жизненные цели и идеалы , намерения, потребности, соображения, состояние, свойство личности и др.

Ряд исследователей придерживаются позиции А. Н. Леонтьева, выделяющего две функции мотива, которые раскрывают его суть: побуждение и смыслообразование. Иными словами, если человеку необходимо что-либо сделать, а желание отсутствует, он задается вопросом: «Зачем мне это нужно?». Таким образом происходит поиск и возникновение мотива. В этом случае мотив и смысл созвучны.

Точек зрения относительно определения мотива много, но, резюмируя их, полагаем, что все они свидетельствуют о том, что в зависимости от ситуации мотивом может быть любое психическое проявление (намерение, потребность, желание, соображение, убеждения, интересы, состояние и т. д.), которое формирует направленность воли человека и обусловливает содержание его действий (бездействия).

Вместе с тем мотив преступного поведения требует дополнительной характеристики.

Так, мотив преступления в уголовно-правовом аспекте трактуется как обусловленное определенными потребностями и интересами внутреннее побуждение, вызывающее у лица решимость совершить преступное деяние в связи с желанием достичь определенную цель .

Значение мотива преступления определяется тем, что, во-первых, он может быть обязательным признаком субъективной стороны преступления, а также объясняет, почему совершено преступление; во-вторых, в ряде случаев без установления мотива нельзя решить вопрос о правильной квалификации преступления (получение взятки и злоупотребление должностными полномочиями); в-третьих, нередко является отягчающим или смягчающим наказание обстоятельством; в-четвертых, влияет на характер и степень общественной опасности деяния.

Обращает на себя внимание, что при описании мотива как обязательного признака состава преступления законодатель использует термины «мотив» или «побуждения» (по смыслу идентичны, понятие «побуждения» соответствует понятию «мотив»), «заинтересованность», «личный интерес». В ряде составов перечисляется, в чем конкретно должен проявиться мотив, а именно: месть, кровная месть, корысть, ненависть, вражда и др.

Наиболее затруднительными для уяснения являются понятия «заинтересованность» и «личный интерес». Спорными в данном случае представляются вопросы о том, к какому элементу состава

преступления они относятся и каков их уголовно-правовой статус. Дискуссии ведутся относительно того, выступают ли заинтересованность и интерес разновидностью побудительных причин преступления (мотивом) или они являются обстоятельствами, характеризующими эмоциональное состояние субъекта преступления, которое имеет уголовно-правовое значение, но мотивом преступления не является .

Сторонники последней позиции приводят следующие аргументы: основной побудительной мотивообразующей к деянию силой являются потребности. Интерес — это форма проявления познавательных потребностей, относящихся к осознаваемым мотивам совершения поведенческого акта .

Уголовным кодексом Российской Федерации предусмотрена ответственность за совершение преступлений по мотивам корыстной или иной личной заинтересованности в диспозициях шести статей, а именно: в ст. 145.1 («Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат»), ст. 170 («Регистрация незаконных сделок с недвижимым имуществом»), ст. 181 («Нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм»), ст. 285 («Злоупотребление должностными полномочиями»), ст. 292 («Служебный подлог») и ст. 325 («Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение акцизных марок, специальных марок или знаков соответствия»).

Из самой альтернативности мотивов следует, что законодатель имел в виду не любые личные побуждения, а только те, которые наряду с корыстными направлены на извлечение какой-либо нематериальной выгоды для себя или для своих близких. Личная заинтересованность является более емким понятием, чем корыстная заинтересованность лица в совершении преступления.

Толкование личной заинтересованности в теории и практике имеет расхождения.

Так, в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» дается разъяснение, что иная личная заинтересованность — это стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п.

Должно ли стремление извлечь выгоду неимущественного характера быть порождено низменными побуждениями?

Б. В. Здравомыслов писал, что для правильного уголовно-правового понимания «иной личной заинтересованности» важно ограничить ее таким кругом мотивов, которые свидетельствуют о низменных интересах лица . Эта позиция обосновывается тем, что употребление понятия «иная личная заинтересованность» не отражает того негативного, антисоциального оттенка, которым обладают иные низменные побуждения.

Термин «иные низменные побуждения» в уголовном законе употребляется почти сто лет.

Согласно п. «а» ст. 142 УК РСФСР 1922 г. умышленное убийство считалось квалифицированным при условии его совершения из корысти, ревности и других низменных побуждений. Эта формулировка сохранялась в п. «а» ч. 1 ст. 136 УК РСФСР 1926 г. до 1960 года. Однако и тогда закон не давал исчерпывающего перечня низменных побуждений или их конкретного определения. Одной из попыток раскрыть суть таких побуждений было разъяснение в Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 16.03.1925 (ныне не действующем) о том, что применительно к ст. 142 УК РСФСР 1922 г. квалифицированным убийством из корысти, ревности и других

Законодательное определение низменных побуждений отсутствует. Перечень низменных побуждений носит произвольный и оценочный характер.

В научной и учебной литературе низменные побуждения традиционно раскрываются как грубо попирающие нормы морали, нравственности, принятые в обществе. К ним относят личные мотивы: месть, зависть, стремление использовать ребенка по своему усмотрению , ревность, трусость, а также национальные, расовые, политические, религиозные мотивы и т. п., однако критерии признания мотива низменным не выработаны.

Как нам представляется, невозможность выделения законодателем четких критериев признания побуждений низменными объяснима тем, что принятые в обществе нормы морали и нравственности изменчивы по причине эволюции общества, которая влечет и культурную эволюцию, оказывающую существенное воздействие на общественные модели, среди которых выделяются мораль и нравственность, выступающие в роли синонимов.

Традиционно мораль (от лат. moral " es — общепринятые традиции, негласные правила) определяется как принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений. Наряду с этим под моралью (нравственностью) нередко понимается вообще любая принятая (где-либо) система норм индивидуального поведения. Различия в трактовках обусловлены расхождениями в понимании источника морали и содержания морального идеала.

Употребление терминов «мораль» и «нравственность» в уголовно-правовом аспекте влечет недостаточность правовых ориентиров для признания мотивом преступления низменных побуждений.

В Уголовном кодексе Российской Федерации корыстные или иные низменные побуждения предусмотрены в конструкции двух составов преступлений: в ст. 153 («Подмена ребенка») и ст. 155 («Разглашение тайны усыновления (удочерения»)). Применение этих составов затруднительно, если деяние совершается не из корыстных побуждений.

Например, безнравственны, аморальны и осуждаемы в обществе, но уголовно ненаказуемы действия по тайной замене чужого ребенка своим, при условии, что родители имели намерение отказаться от собственного ребенка, если его пол не будет соответствовать желаемому. Подмена на новорожденного желаемого ими пола фактически давала шанс подмененному ребенку не оказаться сиротой. При таких обстоятельствах тайная подмена представляет собой чуть ли не общественно полезное деяние, а следовательно, мотив, которым руководствовалось лицо, подменившее ребенка, нельзя назвать низменным. Таким образом, происходит в некотором роде оправдание преступления. При этом общественным отношениям, обеспечивающим нормальное функционирование семьи, сохранение ребенком родственных связей со своей кровной семьей, вред причиняется независимо от мотива деяния.

Использование законодателем термина «низменные побуждения» в ст. 153 и ст. 155 УК РФ неосновательно сужает рамки применения этих норм, что не соответствует потребностям практики. Вместе с тем в случае изменения формулировки мотива на иную личную заинтересованность подобные факты не оставались бы вне рамок уголовно-правового регулирования.

По нашему мнению, любые мотив и цель, составляющие психологическую основу преступления, причиняющего вред общественным отношениям, конкретным людям, не могут рассматриваться как общественно полезные и уже в силу этого носят антисоциальный оттенок. Соответственно, лицо, руководствуясь удовлетворением какого-либо собственного интереса, причиняет вред объекту преступления — посягает на права и свободы других лиц, на охраняемые законом отношения. В этом и проявляется негативный характер мотива, послужившего побуждением не просто к поведению лица, а к совершению им преступления.

Исходя из изложенного, представляется нецелесообразным использование понятия «иные низменные побуждения» вместо понятия «иная личная заинтересованность».

Существует проблема соотношения иной личной заинтересованности и ложно понятых интересов службы.

Эта проблема наукой единообразно не решена. Одна группа ученых допускает расширенное толкование мотива должностного злоупотребления, при котором в его содержание в качестве одной из разновидностей включались бы ложно понятые интересы службы. Другие однозначно высказываются о недопустимости признания ложно понятых интересов службы разновидностью личной заинтересованности.

Для раскрытия существа ложно понятых интересов службы необходимо установить, что входит в интересы службы лица, совершившего преступление.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» рекомендует под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы (ст. 285 УК РФ) понимать совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями.

Закрепленные в нормативных правовых актах положения раскрывают содержание интересов службы.

Если должностное лицо добросовестно заблуждалось относительно соответствия своих деяний интересам службы и это объективно обусловлено противоречиями, разночтениями и неточностями в нормативных документах, регламентирующих права и обязанности должностного лица, состав злоупотребления должностными полномочиями отсутствует.

При этом добросовестное заблуждение требуется отграничивать от невнимательности, неосмотрительности должностного лица, при которых возможна квалификация его деяния как халатность, но при условии наличия всех остальных обязательных признаков этого состава преступления.

По нашему мнению, признание ложно понятых интересов службы частным случаем личной заинтересованности недопустимо.

Придерживаясь такой же позиции, в своем диссертационном исследовании А. Н. Харченко указывает, что «когда субъект действует из ложно понятых интересов службы, у него отсутствует антисоциальный интерес, а соответственно, мотив иной личной заинтересованности. Следовательно, уголовная ответственность должна исключаться» .

Б. В. Волженкин аргументировал свою позицию тем, что «при предъявлении обвинения должен быть конкретно указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление полномочиями. Весьма распространенная в свое время ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые государственные или общественные интересы как на достаточный мотив для обвинения в должностном злоупотреблении — противоречит закону» .

Для разграничения ложно понятых интересов службы и иной личной заинтересованности следует обратиться к проблеме конкуренции мотивов в уголовном праве. Б. С. Волков отмечал, что «мотивы, с которыми закон связывает квалификацию преступления, по своему содержанию всегда разные побуждения, которые в качестве основных мотивов не могут быть соединены в одном преступлении. Личная заинтересованность и ложно понятые интересы учреждения и предприятия — противоположные мотивы, по-разному характеризующие общественную опасность нарушения должностными лицами служебного долга. Мотивы ложно понятой необходимости проистекают не из стремления получить личное удовлетворение, а из других оснований, из так называемого чувства ложного патриотизма» .

Говорить о ложно понятых интересах службы, на наш взгляд, можно только в том случае, если должностное лицо полагает свои действия (бездействие) соответствующими интересам службы, тогда как на самом деле они противоречат этим интересам. Не ложно понятыми интересами службы, а личной заинтересованностью руководствуется должностное лицо, когда путем различных неправомерных действий создает видимость благополучия на вверенном ему участке работы, заведомо зная, что его действия противоречат интересам службы. Вряд ли можно усмотреть ложно понятые интересы службы, когда должностные лица правоохранительных органов в целях улучшения показателей своей деятельности укрывают неочевидные преступления .

Мотивом фальсификации показателей работы, как правило, служат карьеризм, выслуживание перед руководителями, желание не выделяться среди коллег и создать видимость благополучия на вверенном участке работы путем укрытия неочевидных преступлений, регистрации несуществующих преступлений как очевидных. Полагаем, что в подобных случаях лицо явно действует вопреки интересам службы и его личные побуждения являются приоритетными, о чем свидетельствует и судебная практика.

Таким образом: 1) интересы и заинтересованность могут выступать в качестве побудительной силы к деянию человека, т. е. мотива; 2) понятием «иная личная заинтересованность» охватываются все иные, кроме корыстных, побуждения, связанные с получением личной выгоды неимущественного характера; 3) признание ложно понятых интересов службы частным случаем личной заинтересованности недопустимо; 4) ложно (ошибочно) понятые интересы службы не охватываются понятием «иная личная заинтересованность», а могут свидетельствовать либо о наличии неосторожной вины в действиях должностного лица, либо «маскировать» наличие иной личной заинтересованности.

Библиографический список

1. Волженкин Б. В. Служебные преступления: учеб.-практ. пособие / Б. В. Волженкин. — Москва: Юристъ, 2000. 348 с. —(Библиотека следователя).

2. Волков Б. С. Мотив и квалификация преступлений / Б. С. Волков; под ред. Ф. Н. Фаткуллина. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1968. — 166 с.

3. Гарипов Т. И. Ложно понятые интересы службы как мотив преступлений против правосудия / Т. И. Гарипов // Вестник Казанского юридического института МВД России. — 2015. — № 1(19). — С. 117—121.

4. Здравомыслов Б. В. Должностные преступления. Понятие и квалификация / Б. В. Здравомыслов. — Москва: Юрид. лит., 1975. — 168 с.

5. Любавина М. А. Квалификация преступлений, предусмотренных статьями 285, 286, 292 и 293 УК РФ: учеб. пособие / М. А. Любавина. — Санкт-Петербург: С.-Петерб. юрид. ин-т (фил.) Акад. Генеральной прокуратуры Рос. Федерации, 2010. — 184 с.

6. Макарова И. В. Общая психология: краткий курс лекций / И. В. Макарова. — Москва: Юрайт, 2014. — 182 с.

7. Мешков М. В., Доказывание мотива преступления и проблемы уголовно-правового регулирования / М. В. Мешков, А. Н. Гайфуллин// Мировой судья. — 2015. — № 3. — С. 14—17.

8. Ситковская О. Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий (постатейный) [Электронный ресурс] / О. Д. Ситковская. — Москва: Акад. Генеральной прокуратуры Рос. Федерации, 2009.— Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».

9. Столяренко Л. Д. Психология / Л. Д. Столяренко, В. Е. Столяренко. — Москва: Юрайт, 2011. — 134 с.

10. Церенов И. А. Понятие «хулиганские побуждения» в истории уголовного законодательства России / И. А. Церенов // Проблемы в российском законодательстве. — 2011. — № 4. — С. 139—141.

11. Уголовное право. Общая часть: учеб. для вузов / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. — 3-е изд., изм. и доп. — Москва: НОРМА, 2001. — 576 с.

12. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. И. Э. Звечаровского. — Москва: НОРМА, 2010. — 976 с.

Верховный суд России поставил вне закона классический чиновный принцип: "как не порадеть родному человечку". Высшая судебная инстанция по сути приравняла протекционизм к злоупотреблению должностными полномочиями.

Это без преувеличения революционное толкование заложено в новом постановлении пленума Верховного суда о судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий. Этот документ должен отныне лежать на столе не только людей в мантиях, но и людей в костюмах с галстуком, то есть чиновников. Ведь все, что написано в постановлении, их касается напрямую.

Судам, рассматривающим дела о преступлениях против госслужбы, рекомендовано оценивать не только корыстную заинтересованность чиновника, но и "иную личную заинтересованность". Например, стремление извлечь выгоду неимущественного характера, вызванное такими побуждениями, как "карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса или скрыть свою некомпетентность".

Ведь далеко не всегда чиновники идут на преступления ради банальной взятки. Например, большинство уголовных дел, возбужденных против судебных приставов, касаются подлога из чисто карьерных соображений. Как правило, такие судебные исполнители как-то манипулируют документами, чтобы улучшить статистику в отчете. Немало было примеров и в милиции, когда инспектора оформляли протоколы даже на мертвых, мол, ходил по городу пьяным и буянил. А что делать? Начальство требует план по нарушителям, иначе семь шкур спустит.

Вот и приходится придумывать дебоширов и алкоголиков, составляя протоколы заочно, по списку жителей. Но есть проблема: все это незаконно, и чиновника, хоть в погонах, хоть без, за подобные бюрократические фокусы можно привлечь к ответственности.

Если чей-то сын или племянник вдруг начал быстро расти по службе, это тоже повод задуматься, в том числе и для правоохранителей. Конечно, даже у министра может родиться ребенок-вундеркинд, но чаще все же папа как-то помогает ребенку. Родительский долг, конечно, святое, но - в разумных пределах. Поэтому Верховный суд предлагает рассматривать как уголовное преступление (использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы) протекционизм. А чтобы ни у кого не возникло недопонимания, пленум дал официальное определение термина, протекционизм - это "незаконное оказание содействия в трудоустройстве, продвижении по службе, поощрении подчиненного, а также иное покровительство по службе, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности".

Конечно, хотелось бы надеяться, что завтра, точнее, уже со вчерашнего дня карьеры перестанут зависеть от воли своих или чужих покровителей. Но не все так просто, здесь многое зависит от воли правоохранительных органов и судебной практики. Ведь вопрос очень тонкий, и далеко не всегда начальники способствуют чьему-то продвижению из родственных или дружеских чувств. В конце концов, все заинтересованы в толковых работниках, и не вчера сложилась система, когда человек, идущий наверх, тянет за собой свою команду. Вроде бы протекционизм, но - в интересах дела. Правда, есть обратная сторона медали, когда начальник подбирает людей по принципу личной преданности. В этом случае дело, как правило, страдает. Но реально ли привлечь такого босса к уголовной ответственности? Эксперты сомневаются.

Зато все, что нажито непосильным и нечестным путем, у чиновника могут забрать. Верховный суд напомнил, что деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате злоупотребления должностными полномочиями, подлежат конфискации.