Ответить на вопросы по литературе

Важна, прежде всего, роль чувствительности и восприятия в контексте. Другими словами, правила и использование, которые мы делаем из них, невозможно мыслить без восприятия, чувствительности и воображения, должны быть помещены в жизнь, в которой восприятие, чувствительность и воображение играют важную роль. Фанни, с другой стороны, принимает прекрасное восприятие с опасной свободой.

В частности, чувствительность Боба к страданиям Фанни заставляет их преодолевать их разницу, источник конфликта до тех пор. Нуссбаум читает этот отрывок следующим образом: Моральная роль самих правил в этой концепции может быть показана только в истории, которая ставит правила в соответствующие отношения с восприятия, эти отношения становятся возможными здесь благодаря любви Боба к его жене. Правильная жизнь, по словам Нуссбаума после Джеймса, - это жизнь, в которой забота о нравственных правилах имеет соответствующие отношения с чувственностью, чувством, восприятием и оттуда соответствующие отношения с обсуждением и моральное воображение?

Похоже, что то, что постепенно навязывается в заявлении Нуссбаума, в ущерб элементу, на котором она решительно настаивала на «трещине в кристалле», а именно на границах этого новый идеал, на самом деле всех идеалов. Ситуация даже парадоксальна. В своих первых анализах любовь принца Америго к Мэгги показала, что неизбежная слепота в любви заставила ее «пожертвовать чистотой своего видения»; в только что описанных анализах любовь Боба к его жене делает возможным выход из слепоты.

Таким образом, существует напряженность между двумя показаниями Нуссбаума «Золотой кубок», который подчеркивает несовершенную природу идеала и необходимую часть слепоты, и тот, который выдвигает обдумывание, восприятия, чувства, не обязательно противопоставляя их заботе о правилах. Какой вывод можно сделать в отношении ответа на вопрос о правильной жизни? В некотором смысле, не следует слишком стремиться к идее, что истинный урок этого романа касается несовершенства любого идеала, но прежде всего, чтобы отдать должное иерархии жизней, которая возникает из анализа Нуссбаума, здесь в порядке возрастания ценности: идеальная жизнь, основанная на правиле «не навреди или вреда», идеальная жизнь, основанная на «острой и полностью ответственной совести», жизнь, в которой забота о правилах связана с восприятие, чувство, воображение.

Это постепенный выигрыш в человечестве от идеала. Однако даже этот последний тип поведения жизни амбивалентен, поскольку он основан на чувстве, которое также является источником слепоты, в противовес требованию тонкого восприятия существ и ситуаций. Иными словами, проблема идеала больше не находится в напряжении между правилом и восприятием, а в том, что между восприятием и чувством, любовь способна открывать глаза человека, а также закрывать их. С этой точки зрения «разумный» нельзя использовать в качестве однородной категории, равномерно охватывающей восприятие и чувство.

Поэтому совершенно не обязательно, что роман рассказывает, какое поведение принять, какую жизнь жить. Скорее, это показывает, что любое поведение, созданное как абсолютное, становится проблематичным, само может быть подвергнуто сомнению, даже если оно было принято для решения проблем, связанных с другим курсом действий, как это имеет место с Мэгги в переход от жизни, проводимой по правилу «не вредит» полностью сознательной жизни существ и ситуаций. Если в абсолюте не может быть дан ответ, это означает, что это не имеет смысла в абсолюте, независимо от обстоятельств, в которых оно создано, и лиц или персонажей, которые его представляют.

Поэтому можно задаться вопросом, действительно ли, по словам Нуссбаума, литература - это действительно способ ответить на вопрос о правильной жизни, понятой именно как философский вопрос, то есть независимо от обстоятельств и соответствующих лиц: Имеет ли философский вопрос, охарактеризованный, значение, чтобы литературу, возможно, ответили или ответили на него? Лучше: на самом деле, новые репатрианты, ответ и вопрос, где они имеют значение, а именно в человеческой жизни, в обстоятельствах и для отдельных людей.

Однако это означает, что мы не должны отказываться от философского вопроса в пользу литературы, но охарактеризовать ее и, следовательно, по-другому под давлением литературы. Кавелл, Стэнли, Голос разума, Париж, Сеуил. Новая литературная история, 15. Нуссбаум, Марта, Знание любви, Париж, Олень.

Путнам, Хилари, реализм с человеческим лицом, Париж, Галлимар. Но другой посетитель библиотеки, которого он оскорбил как отца героини книги, был описан как негрикгунг - переводится как «черный король». Поэтому посетитель библиотеки подал официальную жалобу в полицию, в которой также говорилось, что дети разных этнических групп были среди детей, которые слушали рассказы. Мари Гердин, медсестра, ответственная за детский сад, в которой участвовали дети, описала этот инцидент как «прискорбный» и заявила, что считает, что библиотечная литература подходит для детей.

«Это не соответствует ценностям нашего детского сада, - сказал Герден Экспресену, - это привело нас к пересмотру наших практик, чтобы убедиться, что это не повторится», - добавила она. После того, как полицейский отчет был передан судье, было решено, что никаких дальнейших действий не будет принято.

Дочь покойного писателя, Карин Найман, решительно осуждает обвинения в расизме. Пиппи не расист. Речь идет не только о взрослой жизни и ответственности взрослых, но также резко строится против насилия со стороны животных. Давление на цензуру книг Пиппи часто подчеркивается теми, кто утверждает, что Швеция зашла слишком далеко в политической корректности.