Образовательный портал. Образование / Государство и право / Решняк М.Г. Действие уголовного закона во времени: проблемные вопросы применения. Понятие и принципы международного уголовного права. Действие уголовной юрисдикции во времени и пространстве. Иммунитет в отношении уголовной юрисдикции Реальный принцип дейс

Решняк М.Г. Действие уголовного закона во времени: проблемные вопросы применения. Понятие и принципы международного уголовного права. Действие уголовной юрисдикции во времени и пространстве. Иммунитет в отношении уголовной юрисдикции Реальный принцип дейс

28.06.2020

Проблема действия международного уголовного права - одна из самых сложных и спорных в науке. Она включает в себя два основных компонента: действие во времени и действие в пространстве.

В соответствии с принципом «нет преступления без указания на то в законе», преступность деяния определяется только той нормой международного уголовного права, которая имела юридическую силу на момент совершения данного деяния. Это положение является общепризнанным в отечественной и зарубежной теории.

Гораздо более сложным представляется вопрос о том, каково действие во времени самого акта международного уголовного права. Решение этого вопроса ставится в зависимость от того, какой по своей юридической природе акт может быть применен для юридической оценки содеянного.

Основной перечень источников международного уголовного права сводится, по существу, к следующему:

А) договорная норма (международный договор);

Б) принципы международного права;

В) нормы обычного права;

Г) решение международной организации (включая прецедент международного суда).

Действие того или иного акта международного уголовного права во времени зависит от его юридической формы.

Исходя из предлагаемого нами понимания источниковой базы международного уголовного права, по существу можно говорить о действии во времени международного договора и решения международной организации.

В литературе действие международного договора во времени обычно связывается с действием всего договора в целом. При этом подчеркивается, что действие отдельной договорной нормы может существенным образом отличаться от действия договора в целом.

Началом действия международной договорной нормы следует считать момент, когда такая договорная норма сформулирована субъектами международного права в тексте договора. Но формулирование правовой нормы вовсе не означает придание ей юридической силы. С момента появления договора «на свет» субъекты международного права могут, но не обязаны руководствоваться ею.

Эта позиция основана на следующей посылке: действие договорной нормы связано непосредственно с ее реализацией, и начинается оно с возникновением договорной нормы, когда то или иное юридическое правило сформулировано участниками договора. Так как международно-правовые нормы создаются государствами и международными организациями, то соглашение между ними (т. е. подписание договора) является решающим моментом начала действия этой нормы.

Но имеются противники этой позиции, которые считают, что международная норма действует «с момента вступления ее в силу до момента утраты силы».

Принятие нормы и вступление этой нормы в силу - разновременные акты. В большинстве международных договоров содержатся строго оговоренные условия, при которых принятая международная норма вступает в юридическую силу для государств, ее подписавших. Обычно юридическая обязательность нормы международного права возникает с момента ее ратификации оговоренным в самом договоре количеством государств-подписантов.

Так как нормы международного уголовного права по своей сути носят всегда императивный характер, то надо признать, что их обязательность возникает только в тот момент, когда сам договор вступает в силу. Это положение подтверждается Венской Конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 года. Согласно установленному в Конвенции правилу, до вступления договора в официальную силу государства, которые подписали договор или обменялись документами, образующими договор, должны «воздерживаться» от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели.

Однако вступление в силу международного договора еще не означает автоматической обязательности его для заключившего государства. Действительно, в международном договоре, как правило, устанавливается «кворум» - ратифицировать его должно определенное количество государств. При этом в ситуации, когда государство - участник договора еще его не ратифицировало, а сам договор приобрел юридическую силу, последний не будет иметь характера обязательного для такого государства. При этом действие вступившего в силу договора, выражающего «согласованную волю» государств, не прекращается из-за его игнорирования каким-либо участником договора.

Как известно, вступление в силу международного договора России может производиться после его официального признана ратификации и одобрения. Если международный договор в России не прошел процедуру ратификации, то нормы, содержащиеся в нем, не подпадают под действие ч 4 ст. 15 Конституции России. То есть такие нормы не становятся составной частью правовой системы нашего государства и не имеют приоритета перед национальным законодательством (п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»)

Аналогичное понимание момента вступления в силу международного договора характерно для конституционного законодательства многих стран. Например, подобные предписания содержатся в ст. 96 Конституции Испании: «Законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства». Наиболее четкая регламентация применения норм международного права как источников внутреннего законодательства характерна для Конституции Франции (ст. 55): «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной».

Таким образом, нормы международного уголовного права начинают иметь юридическую силу после вступления самого договора в силу в соответствии с условиями, указанными в самом договоре. С другой стороны, для государства-участника такой договор становится обязательным при прохождении им процедуры внутреннего утверждения (обычно - ратификации).

Возможна еще одна ситуация - когда договор ратифицирован государством, но сам по себе он не вступил в законную силу. Сам факт отсутствия у договора как «согласованной воли» государств обязательной юридической силы вряд ли позволяет говорить об обязательности такого договора для всех государств, подписавших договор. Только наличие двух условий - вступления самого договора в силу и его внутреннее подтверждение государством-участником - делает такой договор обязательным.

Если же государство присоединяется к уже вступившему в силу международному договору, то он становится обязательным для этого государства только после вступления в силу для последнего.

С другой стороны, практика международного права знает ситуации «временного действия» международного договора до его вступления в законную силу. Так, например, Россия может временно применять международный договор или часть договора до его вступления в силу, если это предусмотрено в договоре или если об этом была достигнута договоренность со сторонами, подписавшими договор. Но исключительность этого правила подтверждается тем, что при «временном применении» международного договора последний может утратить силу для государства, если оно уведомит о своем намерении не ратифицировать договор.

Прекращение действия международного договора возможно по нескольким основаниям.

Во-первых, такой договор может заключаться на определенный срок, и по его истечении такой международный акт теряет юридическую обязательность для участников.

Во-вторых , бессрочный договор может утратить силу вследствие его замены новым договором. При этом моментом прекращения действия такого договора следует считать время вступления в силу нового договора (но не момент принятия последнего).

В-третьих , государство-участник обычно имеет право на выход из договора. Представим ситуацию, когда из договора вышли все участники или в договоре осталось меньшее количество государств, которое требовалось для вступления его в законную силу. Будет ли сохранять такой договор обязательную силу? Думается, что нет. Однако в теории права было высказано мнение, что правило, содержащееся в утратившем силу международно-правовом акте, может сохранить действие во времени в качестве обычной нормы.

В-четвертых , в соответствии с Венской Конвенцией о праве международных договоров 1969 года, действие международного договора (или его части) может быть отменено по причине его противоречия основополагающим принципам международного права.

Таким образом, действие норм международного уголовного права в целом подчиняется правилам, общим для всей системы международного права.

Действие во времени решения международной организации. Принятие и вступление в силу решений международных организаций (в том числе прецедентов международных судов) имеет свою специфику.

Во-первых , такое решение не требует «согласования воль» государств, так как принимается от лица организации. Следовательно, момент вступления в силу решения международной организации определяется ею самой в принятом решении.

Во-вторых , решение международной организации со времени вступления его в силу автоматически становится обязательным для всех участников этой организации, Так, например, обстоит дело с признанием странами - членами Совета Европы решений Европейского Суда по правам человека («Страсбургских прецедентов»). Примечательно, что игнорирование внутренним законодательным и правоприменительным органом Страсбургского прецедентного права может привести к применению в отношении таких государств международно-правовых санкций, равно как и несоблюдение действующей норм международного права (в том числе и уголовного). Соответственно у государства, являющегося членом международной организации, нет права выхода из решения этой организации. Такое решение может быть осуществлено только в силу выхода государства из самой организации.

В остальном действие во времени решения международной организации совпадает с действием нормы международного права.

Если в соответствии с международным уголовным правом применяется норма национального уголовного права, то ее действие во времени также определяется согласно правилу «преступность и наказуемость деяния определяется законом, действовавшим на момент совершения деяния» (ч. 1 ст. 9 УК РФ, § 1 и ч. 1 § 2 УК Германии, ч. 1 ст. 1 УК Испании и др.).

В соответствии с принципом "нет преступления без указания на то в законе" преступность деяния определяется только той нормой международного уголовного права, которая имела юридическую силу на момент совершения данного деяния. Гораздо более сложным является вопрос о том, каково действие во времени самого акта международного уголовного права. Решение этого вопроса ставится в зависимость от того, какой по своей юридической природе акт может быть применен для юридической оценки содеянного.

Основной перечень источников международного уголовного права сводится, по существу, к следующим: договорная норма (международный договор), принципы международного права и нормы обычного права (в случае нормативного оформления последних в виде договора), решение международного суда.

Действие во времени норм международного уголовного права. В литературе обычно действие международного договора во времени связывается с действием всего договора в целом. При этом подчеркивается, что действие отдельной договорной нормы может существенным образом отличаться от действия договора в целом .

Следует согласиться с высказанным мнением о начале действия международной договорной нормы с того момента, когда такая договорная норма сформулирована субъектами международного права в тексте договора . Но формулирование правовой нормы вовсе не означает придание ей юридической силы. С момента появления договора "на свет" субъекты международного права могут, но не обязаны руководствоваться ею.

Обязанность руководствоваться нормой международного права (в том числе и уголовного) возникает в тот момент, когда сама эта норма приобретает обязательную силу. Международный договор вообще может не вступить в силу, но это, по мнению А. Н. Талалаева, не будет препятствовать действию во времени правовых норм, содержащихся в нем . Эта позиция основана на следующей посылке: действие договорной нормы связано непосредственно с ее реализацией, и начинается оно с возникновением договорной нормы, когда то или иное юридическое правило сформулировано участниками договора. Так как международно-правовые нормы создаются государствами и международными организациями, то соглашение между ними (т.е. подписание договора) является решающим моментом для начала действия этой нормы.

Но в доктрине всегда были и противники этой позиции. Так, Д. Анцилотти указывал, что международная норма действует "с момента вступления ее в силу до момента утраты силы" .

Как известно, принятие нормы и вступление этой нормы в силу – разновременные акты. В большинстве международных договоров содержатся строго оговоренные условия, при которых принятая международная норма вступает в юридическую силу для государств, ее подписавших. Обычно юридическая обязательность нормы международного права возникает с момента ее ратификации оговоренным в самом договоре количеством государств-подписантов.

Так как нормы международного уголовного права по своей сути всегда носят императивный характер, то надо признать, что их обязательность возникает только в тот момент, когда сам договор вступает в силу. Это положение подтверждается и Венской Конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. , согласно которой до вступления договора в официальную силу государства, которые подписали договор или обменялись документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения или выразившие согласие на обязательность для них договора до его вступления в силу, должны только "воздерживаться" от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели.

Однако вступление в силу международного договора еще не означает автоматической обязательности его для заключившего договор государства. Действительно, в международном договоре, как правило, устанавливается "кворум" – ратифицировать его должно определенное количество государств. При этом в ситуации, когда государство – участник договора его еще не ратифицировало, а сам договор приобрел юридическую силу, последний не будет иметь характер обязательного для такого государства. При этом действие вступившего в силу договора, выражающего "согласованную волю" государств, не прекращается из-за его игнорирования каким-либо участником договора.

Как известно, вступление в силу международного договора для России может производиться после его официального признания, ратификации и одобрения. Если международный договор в России не прошел процедуру ратификации в Федеральном Собрании, то нормы, содержащиеся в нем, не подпадают под действие ч. 4 ст. 15 Конституции РФ – т.е. такие нормы не становятся составной частью правовой системы нашего государства и не имеют приоритета перед национальным законодательством. Аналогичное понимание момента вступления в силу международного договора характерно для конституционного законодательства многих стран.

Возможна еще одна ситуация – когда договор ратифицирован государством, но сам по себе не вступил в законную силу. Сам факт отсутствия у договора как "согласованной воли" государств обязательной юридической силы вряд ли позволяет говорить об обязательности такого договора для всех государств, подписавших его.

Только наличие двух условий – вступления самого договора в силу и его внутреннее подтверждение государством- участником – делает международный договор обязательным. Если же государство присоединяется к уже вступившему в силу международному договору, то последний становится обязательным для этого государства только после вступления в силу для последнего .

С другой стороны, практика международного права знает ситуации "временного действия" международного договора до его вступления в законную силу. Так, Россия может временно применять международный договор или часть договора до его вступления в силу, если это предусмотрено в договоре или если об этом была достигнута договоренность со сторонами, подписавшими договор (ст. 23 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации"). Но исключительность этого правила подтверждается тем, что при "временном применении" международного договора последний может утратить силу для государства, если оно уведомит о своем намерении не ратифицировать договор.

Прекращение действия международного договора возможно по нескольким основаниям.

Во-первых, такой договор может заключаться на определенный срок – и по его истечении такой международный акт теряет юридическую обязательность для участников.

Во-вторых, бессрочный договор может утратить силу вследствие его замены новым договором. При этом моментом прекращения действия такого договора надо, по всей видимости, считать время вступления в силу нового договора (но не момент принятия последнего).

В-четвертых, в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г., действие международного договора (или его части) может быть отменено по причине его противоречия основополагающим принципам международного права – принципам jus cogens. Механизм прекращения действия договора по этому основанию достаточно хорошо изучен в литературе .

Таким образом, действие норм международного уголовного права в целом подчиняется правилам, общим для системы международного права.

Действие во времени решения международного суда. Принятие и вступление в силу решений международных судов имеет свою специфику.

Во-первых, такое решение не требует "согласование воль" государств, так как принимается от лица суда. Следовательно, момент вступления в силу решения международного суда определяется им в принятом решении.

Далее, решение международного суда со времени вступления его в силу автоматически становится обязательным для всех участников этой организации. Так, например, обстоит дело с признанием странами – членами Совета Европы решений Европейского Суда по правам человека. Примечательно, что игнорирование внутренним законодателем и правоприменителем страсбургского прецедентного права может привести к применению в отношении таких государств международноправовых санкций – равно, как и несоблюдение действующей нормы международного права (в том числе и уголовного).

Соответственно у государства, признающего юрисдикцию международного суда, нет "права выхода" из решения этого суда. В остальном действие во времени решения международного суда совпадает с действием нормы международного права.

Обратная сила в международном уголовном праве. По общему правилу, обратная сила, т.е. регулирование отношений, возникших до вступления в силу норм международного уголовного права, не допускается.

Однако в соответствии со ст. 10 проекта Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества при применении правила об обратной силе ничто не мешает применить другую норму международного уголовного права, действовавшую на момент совершения деяния.

В соответствии с указаниями норм международного права (отсутствие во внутреннем праве преступности и наказуемости деяния, признаваемого преступлением по международному праву, не освобождает лицо, совершившее это действие, от ответственности по международному праву) необходимо констатировать необходимость применения к такому лицу нормы международного права, в том числе и национальным правоприменителем.

Тем не менее международное уголовное право знает ситуации, когда возможно применение обратной силы (например, в силу исключительности имела место обратная сила при определении преступности и наказуемости деяния в решениях Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов).

В силу правила о сомнениях (являющегося составной частью принципа nullum crimen sine lege ), обратная сила может быть применена в случаях, когда норма международного уголовного права смягчает положение обвиняемого (осужденного). В этом положении находят свое выражение гуманистические начала международного уголовного права.

Действующее международное уголовное право допускает применение обратной силы "по согласованию". Так, например, допускается применение положений Римского Статута по отношению к деяниям на территории государств, для которых Статут еще не вступил в действие, при условии, что запрашивающее государство обратится с соответствующим заявлением (ч. 2 ст. 11, ч. 3 ст. 12). Подобное положение вещей основано на том факте, что в международном праве отсутствует императивное предписание, запрещающее участникам договора применять обратную силу по их согласию.

Так, например: "Если какое-либо государство становится участником настоящего Статута после его вступления в силу, Суд может осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, совершенных после даты вступления в силу настоящего Статута для этого государства" (ч. 2 ст. 11 Римского Статута).

См., например: Миронов Н. В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980. С. 39.

См.: Клепицкий И. А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской Конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. № 3. С. 66.

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:

100% +

§ 5. Принципы действия международного уголовного права во времени и пространстве

Проблема действия международного уголовного права – одна из самых сложных и спорных в науке. Она включает в себя два основных компонента: действие во времени и в пространстве. Анализ действующих норм позволяет предложить следующие принципы действия международного уголовного права.

Действие международного уголовного права во времени. Принцип ratione temporis

Гораздо более сложным представляется вопрос о том, каково действие во времени самого акта международного уголовного права. На наш взгляд, решение этого вопроса ставится в зависимость от того, какой по своей юридической природе акт может быть применен для юридической оценки содеянного.

Как мы уже говорили, основной перечень источников международного уголовного права сводится, по существу, к следующему: договорная норма (международный договор), принципы международного права и нормы обычного права (в случае нормативного оформления последних), решение международной организации (включая прецедент международного суда). Действие того или иного акта международного уголовного права во времени зависит от его юридической формы.

Исходя из предлагаемого нами понимания Источниковой базы международного уголовного права, по существу можно говорить о действии во времени международного договора и решения международной организации.

Действие во времени норм международного уголовного права. В литературе действие международного договора во времени обычно связывается с действием всего договора в целом. При этом подчеркивается, что действие отдельной договорной нормы может существенным образом отличаться от действия договора в целом.205
Обзор точек зрения по этому вопросу см.: Капустина М. А. Действие норм международных договоров во времени: теоретико-правовой анализ // Правоведение. 1998. № 2. С. 51–52.

Следует согласиться с высказанной позицией о начале действия международной договорной нормы с того момента, когда такая договорная норма сформулирована субъектами международного права в тексте договора.206
Greig D. W. International Law. London, 1976. P. 462.

Но формулирование правовой нормы вовсе не означает придание ей юридической силы. С момента появления договора «на свет» субъекты международного права могут, но не обязаны руководствоваться ею.

Но всегда были и противники этой позиции. Так, Д. Анцилотти указывал, что международная норма действует «с момента вступления ее в силу до момента утраты силы».208
Анцилотти Д. Курс международного права. Т. 1. М.,1961. С. 101.

Это положение подтверждается и Венской Конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 года,209
Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.

Согласно которой до вступления договора в официальную силу государства, которые подписали договор или обменялись документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения или выразившие согласие на обязательность для них договора до его вступления в силу, должны только «воздерживаться» от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели.

Однако вступление в силу международного договора еще не означает автоматической обязательности его для заключившего государства. Действительно, в международном договоре, как правило, устанавливается «кворум» – ратифицировать его должно определенное количество государств. При этом в ситуации, когда государство – участник договора еще его не ратифицировало, а сам договор приобрел юридическую силу, последний не будет иметь характер обязательного для такого государства. При этом действие вступившего в силу договора, выражающего «согласованную волю» государств, не прекращается из-за его игнорирования каким-либо участником договора.

Как известно, вступление в силу международного договора для России может производиться после его официального признания, ратификации и одобрения.210
Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации». М., 1996. С. 51–53.

Если международный договор в России не прошел процедуру ратификации в Федеральном Собрании РФ, то нормы, содержащиеся в нем, не подпадают под действие ч. 4 ст. 15 Конституции России – т. е. такие нормы не становятся составной частью правовой системы нашего государства и не имеют приоритета перед национальным законодательством (и. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»).211
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. № 1. С. 3.

Возможна еще одна ситуация – когда договор ратифицирован государством, но сам по себе не вступил в законную силу. Сам факт отсутствия у договора как «согласованной воли» государств обязательной юридической силы вряд ли позволяет говорить об обязательности такого договора для всех государств, подписавших договор.

Только наличие двух условий – вступления самого договора в силу и его внутреннее подтверждение государством-участником – делает такой договор обязательным.

Если же государство присоединяется к уже вступившему в силу международному договору, то последний становится обязательным для этого государства только после вступления в силу для последнего.213
Так, например, «Если какое-либо государство становится участником настоящего Статута после его вступления в силу, Суд может осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, совершенных после даты вступления в силу настоящего Статута для этого государства» (ч. 2 ст. 11 Римского Статута Международного уголовного суда).

С другой стороны, практика международного права знает ситуации «временного действия» международного договора до его вступления в законную силу. Так, например, Россия может временно применять международный договор или часть договора до его вступления в силу, если это предусмотрено в договоре или если об этом была достигнута договоренность со сторонами, подписавшими договор.214
Статья 23 Федерального закона РФ «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 года // Собрание законодательства РФ. 1995. № 29. Ст. 2757.

Но исключительность этого правила подтверждается тем, что при «временном применении» международного договора последний может утратить силу для государства, если оно уведомит о своем намерении не ратифицировать договор.

Прекращение действия международного договора возможно по нескольким основаниям.

Во-первых, такой договор может заключаться на определенный срок, и по его истечении такой международный акт теряет юридическую обязательность для участников.

Во-вторых, бессрочный договор может утратить силу вследствие его замены новым договором. При этом моментом прекращения действия такого договора следует, по всей видимости, считать время вступления в силу нового договора (но не момент принятия последнего).

В-третьих, государство-участник обычно имеет право на выход из договора. Представим ситуацию, когда из договора вышли все участники или в договоре осталось меньшее количество государств, которое требовалось для вступления его в законную силу. Будет ли сохранять такой договор обязательную силу? Думается, что нет. Однако в теории права было высказано мнение, что правило, содержащееся в утратившем силу международно-правовом акте, может сохранить действие во времени в качестве обычной нормы.215
Иванов С. И. Действие во времени международных договоров и международных договорных норм. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Свердловск, 1982. С. 14.

В-четвертых, в соответствии с Венской Конвенцией о праве международных договоров 1969 года, действие международного договора (или его части) может быть отменено по причине его противоречия основополагающим принципам международного права – принципам jus cogens. Механизм прекращения действия договора по этому основанию достаточно хорошо изучен в литературе.216
См., напр.: Миронов Н. В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980. С. 39.

Во-первых, такое решение не требует «согласования воль» государств, так как принимается от лица организации. Следовательно, момент вступления в силу решения международной организации определяется ею самой в принятом решении.

Далее, решение международной организации со времени вступления его в силу автоматически становится обязательным для всех участников этой организации – так, например, обстоит дело с признанием странами – членами Совета Европы решений Европейского Суда по правам человека («Страсбургских прецедентов»). Примечательно, что игнорирование внутренним законодателем и правоприменителем Страсбургского прецедентного права может привести к применению в отношении таких государств международно-правовых санкций,217
Клепицкий И. А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской Конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. № 3. С. 66.

Равно как и несоблюдение действующей нормы международного права (в том числе и уголовного).

Соответственно у государства, являющегося членом международной организации, нет права выхода «из решения этой организации» – но, видимо, такое решение может утратить силу с выходом государства из самой организации.

Обратная сила в международном уголовном праве. По общему правилу, обратная сила – т. е. регулирование отношений, возникших до вступления в силу норм международного уголовного права, не допускается (в равной степени это относится и к другим источникам).

Однако, в соответствии со ст. 10 Проекта Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества, при применении правила об обратной силе ничто не мешает применить другую норму международного уголовного права, действовавшую на момент совершения деяния.

В связи с этим возникает вопрос: как квалифицировать содеянное, если национальный закон на момент совершения деяния не знал нормы, предусматривающей ответственность за международное преступление, но имелась соответствующая норма международного уголовного права. Так, например, не совсем ясно, как надлежит квалифицировать по УК России деяние, подпадающее под признаки преступления против мира и безопасности человечества, но совершенное до вступления в силу УК России 1996 года?

В соответствии с указаниями норм международного права (отсутствие во внутреннем праве преступности и наказуемости деяния, признаваемого преступлением по международному праву, не освобождает лицо, совершившее это действие, от ответственности по международному праву),218
II Принцип международного права, признанный Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедший выражение в решениях этого трибунала.

Мы должны констатировать необходимость применения к такому лицу нормы международного права, в том числе и национальным правоприменителем.

Тем не менее международное уголовное право знает ситуации, когда возможно применение обратной силы. Ранее мы уже говорили об исключительных случаях признания обратной силы при определении преступности и наказуемости деяния (решения Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов).

В силу «правила о сомнениях» (являющегося составной частью принципа nullum crimen sine lege), обратная сила может быть применена в случаях, когда норма международного уголовного права смягчает положение обвиняемого (осужденного). В этом положении находят свое выражение гуманистические начала международного уголовного права.

Но действующее международное уголовное право допускает применение обратной силы «по согласованию». Так, например, допускается применение положений Римского Статута Международного уголовного суда по отношению к деяниям на территории государств, для которых Статут еще не вступил в действие, при условии, что запрашивающее государство обратится с соответствующим заявлением (ч. 2 ст. 11, ч. 3 ст. 12). Подобное положение вещей основано на том факте, что в международном праве отсутствует императивное предписание, запрещающее участникам договора применять обратную силу по их согласию.

Принцип, называемый отсутствием обратной силы правового акта, означает, что невозможно применение нормы международного уголовного права к тем деяниям, которые имели место до ее вступления в законную силу.

С другой стороны, акты международного права прямо указывают: ничто не мешает подвергать ответственности любое лицо за любое деяние, которое на момент совершения являлось преступлением в соответствии с международным правом или внутригосударственным правом, применимым в соответствии с международным правом.

Принцип отсутствия обратной силы является производным от принципов «нет преступления без указания на то в законе» и «нет наказания без указания на то в законе». И этому принципу присущи качественные характеристики последних.

Так, например, в соответствии со ст. 21 Римского Статута Международного уголовного суда, лицо не может подлежать ответственности по Статуту до момента вступления его в силу. Это не мешает квалифицировать содеянное лицом как преступление по международному уголовному праву, если на момент совершения деяния действовала международная норма или национальная норма (в соответствии с международной), предусматривавшая преступность данного деяния.

В соответствии с требованием справедливости, в случае конкуренции двух и более норм, предусматривающих уголовную ответственность за содеянное, должна применяться та норма, которая более благоприятна для виновного лица (как в плане квалификации, так и наказания).

Исключение. Так как принцип нераспространения обратной силы является производным от принципов преступности и наказуемости деяния по международному уголовному праву, то и для него имеют (вернее – имели) место исключения, о которых было сказано выше.

Принцип неприменимости сроков давности

Учитывая исключительную опасность ряда преступлений по международному уголовному праву, еще в 1968 г. была принята Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества.219
Ведомости Верховного Совета СССР. 1971. № 2. Ст. 18.

В соответствии с этим документом, никакие сроки давности не исчисляются при совершении ряда международных преступлений, в том числе:

– за военные преступления (нарушения законов и обычаев войны – определены в п. «b» ст. 6 Устава Международного Военного трибунала от 8 августа 1945 года), в том числе за «серьезные нарушения», перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 года;220
Официальный текст этих документов см.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. 16. М., 1957.

– за преступления против человечества, вне зависимости от времени их совершения и того, являются ли они нарушением внутреннего права (определены в п. «с» ст. 6 Устава Международного Военного трибунала от 8 августа 1945 года;

– за совершение актов геноцида (как он определен в соответствующей Конвенции 1948 года).

Таким образом, срок давности не исчисляется не за все преступления по международному уголовному праву, а только лишь за те деяния, которые (вначале в теории, а затем и в международно-правовых нормах) были отнесены к преступлениям против мира и безопасности человечества.

Отсутствие сроков давности за данные преступления было подтверждено и более поздними актами международного уголовного права. При этом произошло расширение перечня деяний, являющихся такими преступлениями.

Так, ст. 29 Римского Статута Международного уголовного суда установила, что ни за одно из преступлений, подпадающих под юрисдикцию суда, не течет срок давности. В соответствии со ст. 5 этого же документа, к юрисдикции суда относятся: преступление геноцида, преступление агрессии, преступления против человечности (11 деяний), военные преступления (среди которых: 8 «серьезных нарушений» Женевских конвенций 1949 года; 26 «других серьезных нарушений» законов и обычаев международных военных конфликтов; 4 особо оговоренных «серьезных нарушения» Женевских конвенций 1949 года, предпринятых в отношении лиц, не принимавших участия в военных действиях; 12 «серьезных нарушений» законов и обычаев, применимых в вооруженных конфликтах немеждународного характера – т. е. всего 50(!) преступлений против законов и обычаев ведения войны и военных действий).221
Подробнее см.: Костенко Н. И. Международный уголовный суд (юрисдикционные аспекты) // Государство и право. 2000. № 3. С. 93–95.

Территориальный принцип действия международного уголовного права

В соответствии с общим принципом, действие того или иного права ограничивается какой-либо территорией. По каким правилам происходит действие международного уголовного права?

Исходя из буквального понимания международных соглашений, действие международного права имеет место в первую очередь на территории тех государств, где имело место преступное деяние. При этом понятие «территория» также обычно корреспондирует к общему международному праву либо к конституционному праву государств-участников.

Обычно территория государства включает в себя сушу в пределах государственной границы, внутренние и территориальные воды и воздушное пространство над ними. В специально оговоренных в международном праве случаях юрисдикция государства может распространяться на его континентальный шельф и исключительную экономическую зону, но с рядом изъятий (так, например, уголовная юрисдикция государства не распространяется на преступления, совершенные на иностранном судне в исключительной экономической зоне государства, если они не затрагивают суверенные права государства, определенные международным правом).222
Статья 27 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 года // Международное право в документах. М., 1997. С. 366. – Как было отмечено в литературе, ограниченность суверенитета государства на названных территориях требует соответствующего пересмотра ч. 2 ст. 11 УК РФ; Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 36–37.

Кроме этого, к территории государства относятся морские и воздушные суда, зарегистрированные в этом государстве.223
Пункт «а» ч. 2 ст. 12 Римского Статута Международного уголовного суда.

Таким образом, территория государства – это то пространство, на котором применяется правовой порядок государства. В то же время государство, в соответствии с международным правом, может изымать из-под действия той или международно-правовой нормы часть своей территории.

Так, например, в силу ст. 25 Европейской Конвенции о правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 года,224
Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 1999. С. 596–602.

Она применяется только к территориям метрополий Договаривающихся сторон: например, Нидерланды могут (но не обязаны) распространить действие Конвенции на свои неевропейские территории.

К тому же в ряде конвенций установлен прямой запрет на их применение на территории государств, причем этот запрет всегда оговаривается наличием дополнительных условий. Так, например, ст. 13 международной Конвенции о борьбе с захватом заложников от 18 декабря 1979 года225
Сборник международных договоров СССР. Вып. 43. М., 1989. С. 104–105.

Исключает применение Конвенции в случаях, когда «преступление совершено в пределах одного государства, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами этого государства и когда предполагаемый преступник находится на территории этого государства».

Как показывает анализ норм международного права, территориальный принцип действия международного уголовного права характерен в основном для преследования за конвенционные преступления.

Реальный принцип действия международного уголовного права

В силу этого принципа нормы международного уголовного права могут быть применены на территории государств, не являющихся участниками соглашения.

Условием такого применения нормы международного уголовного права является согласие государства. Так, например, Международный уголовный суд может осуществлять свою юрисдикцию на территории такого государства, если последнее сделало соответствующее заявление (ст. 4, ч. 3 ст. 12 Статута Суда). Но если государство дало такое согласие, то оно обязано действовать «без каких бы то ни было задержек и исключений».

Во многих конвенциях специально оговариваются вопросы выдачи лиц, совершивших преступление, между государствами, не имеющими соглашения о выдаче – т. е. в отношении государства, не имеющего такого договора, нормы международного уголовного права, регламентирующие процедуру выдачи, действуют в соответствии с реальным принципом.

Так (и хотя пример этот «притянут», мы все же осмелимся его привести), в силу ст. 8 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 года,226
Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. 27. М., 1974. С. 294.

Если государство-участник получает просьбу о выдаче от другого государства-участника, с которым оно не имеет договора о выдаче, оно «может по своему усмотрению рассматривать настоящую Конвенцию в отношении такого преступления в качестве юридического основания для выдачи». А Европейская Конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 года227
Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 1999. С. 592.

В ст. 15 предусматривает прямой случай реального действия нормы – возможность выдачи лица запрашивающей стороной третьему государству, не являющемуся участником данной Конвенции (при соблюдении строго определенных условий).

Универсальный принцип действия международного уголовного права

Данный принцип действия означает возможность ответственности по международному уголовному праву вне зависимости от того, где и кем было совершено преступление.

Основы этого принципа были заложены в I Принципе международного права, выработанном Уставом Нюрнбергского трибунала: всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признаваемое, согласно международному праву, преступлением, несет за него ответственность и подлежит наказанию. При этом действие универсального принципа было распространено на те преступления, которые вошли в юрисдикцию Международного трибунала.

В дальнейшем в международном уголовном праве сформировалось понимание применения данного принципа ко всем преступлениям против мира и безопасности человечества.

Логического завершения формулирование универсального принципа действия международного уголовного права достигло в ч. 1 ст. 3 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества: «Лицо, которое совершает преступление против мира и безопасности человечества, несет за это ответственность и подлежит наказанию». От себя добавим – любое лицо, где бы оно ни совершило подобное преступление (тем более такое, за которое не исчисляется срок давности) может подлежать юрисдикции любого государства или Международного уголовного суда.

В настоящее время можно говорить о распространении универсального принципа действия международного уголовного права и в отношении ряда конвенционных преступлений. Например, в Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 года228
Конвенции по борьбе с преступлениями международного характера. М., 1990.

Указано, что виновные лица «могут передаваться компетентному суду любого государства – участника настоящей Конвенции, которое может приобрести юрисдикцию над личностью обвиняемых».

Тенденция к расширению универсального принципа действия норм международного уголовного права должна расцениваться как положительная, ведь универсализация последнего будет означать как единообразие в его применении, так и более успешное достижение его задач по поддержанию мирового правопорядка и наказанию виновных.

Итак, международное уголовное право действует во времени и пространстве в соответствии со следующими принципиальными положениями:

Преступность и наказуемость деяния, вопросы наступления уголовной ответственности по международному уголовному праву регулируются только теми актами, которые имели юридическую силу на момент совершения деяния. Обязательная юридическая сила международного акта уголовно-правового характера обычно наличествует при соблюдении двух условий: вступление его в силу, регламентированного в самом документе, и подтверждение обязательности такого акта самим государством-участником. Прекращение действия международно-правового акта (или его части) во времени может быть произведено: истечением оговоренного срока действия, заменой, выходом необходимого для его действия количества участников, отменой в силу противоречия договора принципам jus cogens. Некоторая специфика присуща действию во времени решений международных организаций.

По общему правилу, обратная сила в действии международного уголовного права не допускается.

Территориальный принцип действия означает, что международное уголовное право имеет силу на всей территории государства-участника соглашения, находящейся под его юрисдикцией.

Реальный принцип действия заключается в том, что нормы международного уголовного права могут применяться в отношении деяний, совершенных на территории государств – неучастников соглашения, при условии, что такое государство дает согласие на применение этих норм.

Универсальный принцип действия состоит в том, что, в случае совершения преступлений против мира и безопасности человечества, а также ряда конвенционных преступлений, нормы международного уголовного права применяются вне зависимости гражданства лица и места совершения этого преступления.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что в современном международном уголовном праве сложилась система специфических, присущих в основном этой отрасли принципов:

1) принцип индивидуальной ответственности физических лиц по международному уголовному праву (но не исключающий иной международно-правовой ответственности государства и юридических лиц);

2) принцип nullum crimen sine lege (включающий в себя запрет на применение закона по аналогии, а также правило о толковании сомнений в пользу лица, подвергаемого ответственности) и принцип nullum poena sine lege (причем два последних образуют в совокупности своеобразный принцип «законности»);

3) принципы недопустимости ссылки на официальное или должностное положение лица (включающий в себя положение об ответственности военных начальников и командиров) и недопустимости ссылки на приказ начальника и предписание закона, которые, по своему существу, являются производными от принципа индивидуальной ответственности;

4) принцип non bis in idem, аккумулирующий «справедливость» международного уголовного права и оказывающий решающее влияние на возникновение и реализацию материального правоотношения в международном уголовном праве;

5) принципы действия международного уголовного права во времени и пространстве, включающие положения о недопустимости применения обратной силы международного уголовного права, о неприменении срока давности за преступления против мира и безопасности человечества, а также положения о территориальном, реальном и универсальном действии международного уголовного права.

Действие уголовного закона по общему правилу ограничивается пределами территории государства. Границы между государствами устанавливаются в соответствии с нормами международного права. В территорию государства входят суша, воды, воздушное пространство.

Законом «О Государственной границе Российской Федерации» 1993 г. закрепляется, что территорией РФ является пространство в пределах ее Государственной границы. Государственная граница определяется как линия и проходящая по этой линии вертикальная поверхность, устанавливающая пределы государственной территории (суши, вод, недр и воздушного пространства) Российской Федерации.

В Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Македонии о воздушном сообщении 2001 г. под территорией в отношении государства понимаются земные поверхности, территориальные и внутренние воды и воздушное пространство над ними, находящиеся под суверенитетом этого государства.

Национальные уголовные законы распространяются и на гражданские воздушные и морские суда, несущие флаг государства, независимо от места их нахождения. Распространяется уголовное право государства и на деяния, совершенные на его континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне в соответствии с международным правом. Уголовный закон государства может применяться и к лицам, совершившим преступления на территории другого государства, согласно действию закона по кругу лиц. Эти лица могут быть гражданами государства, тогда ответственность для виновных наступает в соответствии с персональным принципом (принципом гражданства), а также принципом специальной миссии. По кругу лиц может наступать уголовная ответственность по закону государства для иностранцев и лиц без гражданства (апатридов), совершивших преступления вне пределов территории этого государства согласно принципам реальному или универсальному.

В международной практике государств при определении действия закона в пространстве используется понятие «юрисдикция». Под юрисдикцией понимается правоприменительная деятельность государственных органов, область действия государственной власти.

В Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. отмечается: каждое государство-участник принимает такие меры, какие могут потребоваться, с тем, чтобы установить свою юрисдикцию в отношении преступлений, охватываемых настоящей Конвенцией, когда лицо, подозреваемое в совершении преступления, находится на его территории и оно не выдает такое лицо лишь на том основании, что оно является одним из его граждан (ч. 4 ст. 15).

В ст. 67 Конституции Российской Федерации говорится: «Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права».

В Уставе Международного трибунала по Руанде 1994 г. закреплено:

«Территориальная юрисдикция Международного трибунала по Руанде распространяется на территорию Руанды, включая ее сухопутную территорию и воздушное пространство, а также на территорию соседних государств в отношении серьезных нарушений международного гуманитарного права, совершенных гражданами Руанды. Временная юрисдикция Международного трибунала по Руанде распространяется на период, начинающийся 1 января 1994 года и заканчивающийся 31 декабря 1994 года (ст. 7).

В соответствии с Римским Статутом 1998 г. Международный уголовный суд может осуществлять свою юрисдикцию, если одно или несколько из нижеуказанных государств являются участниками настоящего Статута или признают юрисдикцию Суда...:

а) государство, на территории которого имело место данное деяние или, если преступление было совершено на борту морского или воздушного судна, государство регистрации этого морского или воздушного судна;

б) государство, гражданином которого является лицо, обвиняемое в совершении преступления (ст. 12)».

США не являются участниками этого Статута, поэтому юрисдикция Международного уголовного суда не распространяется на любое международное преступление, совершенное на территории США или гражданином США на территории иностранного государства 51 .

По действию в пространстве выделяют территориальную и эстратерриториальную юрисдикцию.

Территориальная юрисдикция означает распространение государственной власти на всех лиц, находящихся на его территории. Территориальная юрисдикция распространяется на лиц независимо от их гражданства. Все лица обязаны соблюдать законы этого государства и подчиняться предписаниям его государственных органов и уполномоченных должностных лиц.

Эстратерриториалъная юрисдикция состоит в распространении правовых норм государства на деяния, совершенные вне пределов этого государства: на территории иностранного государства, в открытом водном или воздушном пространстве, в космосе, Антарктиде.

По объему применения называют полную и ограниченную юрисдикцию. При полной юрисдикции государство устанавливает обязательные для соблюдения правила и вправе использовать любые законные средства для их обеспечения. В случае ограниченной юрисдикции государство также устанавливает обязательные правила поведения, но не может применять все дозволенные средства для их соблюдения. В соответствии с международным правом и межгосударственной практикой государство осуществляет полную юрисдикцию в пределах своей территории и в открытом международном пространстве и ограниченную - на континентальном шельфе, в экономической морской зоне, а также относительно собственных граждан за рубежом.

1. Территориальная юрисдикция основывается на территориальном принципе действия норм в пространстве. Данный принцип является базисным в международном праве и практике государств. В международных конвенциях постоянно отмечается наступление ответственности за международные преступления и преступления международного характера согласно территориальному принципу действия закона в пространстве. Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» 2001 г. обязывает государства-участников принимать «меры по предупреждению, выявлению и пресечению на территории своего государства терроризма, сепаратизма и экстремизма, направленных против других Сторон» (ст. 6).

Территориальный принцип действия правовой нормы отмечается в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. Каждое государство-участник применяет свою юрисдикцию, если:

а) преступление совершено на территории этого государства-участника; или

б) преступление совершено на борту судна, которое несло флаг этого государства-участника в момент совершения преступления, или воздушного судна, которое зарегистрировано в соответствии с законодательством этого государства-участника в такой момент (п. 1 ст. 15).

В Конвенции ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ» 1988 г. отмечается территориальная юрисдикция государства. В соответствии с Конвенцией государство принимает такие меры, которые могут потребоваться, с тем, чтобы установить свою юрисдикцию в отношении правонарушений, которые она признала таковыми... в тех случаях, когда данное правонарушение совершено на ее территории (ст. 4).

Действие территориального принципа нормы подчеркивается в Конвенции «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» 1948 г. Статья VI этой Конвенции гласит: «Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье III деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении Сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда».

Международно-правовые нормы о международном преступлении применяются международными и национальными судами, а нормы о преступлении международного характера только национальными судами государства. К данному времени действует три международных уголовных суда: Международный трибунал по Югославии, Международный трибунал по Руанде и Международный уголовный суд.

Международным уголовным правом предусматривается параллельная юрисдикция.

В ст. 9 Устава Международного трибунала по Югославии 1993 г. параллельная юрисдикция закрепляется так:

1.Международный трибунал и национальные суды имеют параллельную юрисдикцию в отношении судебного преследования лиц за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1 января 1991 г.

2.Юрисдикция Международного трибунала имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов. На любом этапе судебного разбирательства Международный трибунал может официально просить национальные суды передать производство по делу

Международному трибуналу в соответствии с настоящим Уставом и правилами процедуры и доказывания Международного трибунала. Аналогичные положения предусмотрены ст. 8 Устава Международного трибунала по Руанде 1994 г.

1. Международный трибунал по Руанде и национальные суды имеют параллельную юрисдикцию в отношении судебного преследования лиц за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и судебного преследования граждан Руанды за подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 г. по 31 декабря 1994 г.

2. Юрисдикция Международного трибунала по Руанде имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов всех государств. На любом этапе судебного разбирательства Международный трибунал по Руанде может официально просить национальные суды передать ему производство по делу в соответствии с настоящим Уставом и правилами процедуры и доказывания Международного трибунала по Руанде.

Параллельная юрисдикция предусматривается и Статутом Международного уголовного суда 1998 г. Однако приоритет в рассмотрении дел и уголовном преследовании виновных по Статуту принадлежит национальному суду государства.

Международный уголовный суд не может принять дело к своему производству в тех случаях, когда:

а) данное дело расследуется или в отношении его возбуждено уголовное преследование государством, которое обладает в отношении его юрисдикцией, за исключением случаев, когда это государство не желает или не способно вести расследование или возбудить уголовное преследование должным образом;

б) дело расследовано государством, которое обладает юрисдикцией в отношении него, и это государство решило не возбуждать в отношении лица, которого это касается, уголовного преследования, за исключением случаев, когда это решение стало результатом нежелания или неспособности государства возбудить уголовное преследование должным образом (ст. 17).

В Преамбуле и ст. 1 Статута Международного уголовного суда подчеркивается, что Суд дополняет национальные органы уголовной юстиции.

К территории государства относится территориальное море и воздушное пространство над сухопутной и водной территорией государства. Тем не менее для обеспечения международного морского судоходства и международных полетов международным правом устанавливается право мирного прохода через территориальные воды и пролета по коридорам воздушного пространства государства иностранных судов.

Международно-правовыми нормами (Конвенция по морскому праву 1982 г. и Женевская Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г.) установлено, что юрисдикция прибрежного государства распространяется на его территориальные и внутренние морские воды. Общепризнанным является то, что юрисдикция прибрежного государства распространяется на иностранные гражданские морские суда, находящиеся в этих водах. Однако уголовно-правовая юрисдикция в отношении таких судов имеет весьма ограниченное действие. В соответствии с п. 1 ст. 27 Конвенции по морскому праву и п. 1 ст. 19 Конвенции «О территориальном море и прилегающей зоне» уголовная юрисдикция прибрежного государства не действует на борту иностранного судна, плавающего в территориальных водах, для ареста какого-либо лица или расследования в связи с преступлением, совершенным на борту судна во время его прохождения, за исключением следующих случаев:

а) если последствия преступления распространяются на прибрежное государство;

б) если преступление имеет такой характер, что им нарушается спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море;

в) если капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи; или

г) если такие меры необходимы для пресечения незаконной торговли наркотическими средствами или психотропными веществами.

Таким образом, уголовно-правовая юрисдикция прибрежного государства не распространяется на иностранное гражданское водное судно, находящееся в его территориальных или внутренних морских водах, кроме предусмотренных международными нормами случаев.

Уголовно-правовая юрисдикция государства распространяется на военные морские, речные и воздушные суда, зарегистрированные в портах этого государства, независимо от места их нахождения (ст. 95 Конвенции по морскому праву 1982 г.; ст. 8 Женевской Конвенции об открытом море 1958 г.).

Токийская Конвенция «О преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов» 1963 г. приравняла к правовому статусу военного воздушного судна воздушные суда, используемые на военной, таможенной, полицейской службе.

Уголовно-правовая юрисдикция государства в соответствии с международной Женевской Конвенцией о континентальном шельфе 1958 г. распространяется на лиц, совершивших преступления на континентальном шельфе такого государства. Согласно ст. 111 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., действие национального уголовного законодательства распространяется также и на лиц, совершивших преступления в исключительной экономической зоне этого государства.

Как указывалось, к территории государства относится воздушное пространство над сушей и водами в пределах государственной границы. Высота воздушного столба, относящегося к территории национальных государств, на настоящий момент не определена нормами международного права. Основной источник международного космического права - «Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела» 1967 г. не определяет границу между национальным воздушным и космическим пространствами. Согласно международному обычаю и практике государств в области использования космического пространства данная граница находится в пределах 100-110 миль над уровнем океана, поскольку является самой низкой высотой над Землей, позволяющей свободное орбитальное вращение космического аппарата. Уголовная юрисдикция национального государства распространяется на воздушное пространство ниже этой границы.

На космическое пространство распространяется международно-правовой режим, в соответствии с которым исследование и использование космического пространства «осуществляются на благо и в интересах всех стран... и являются достоянием всего человечества» (ст. I Договора). Согласно ст. II данного Договора, космическое пространство «не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения... суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами».

В соответствии с международным правом на космический объект распространяется юрисдикция государства регистрации этого объекта. Государство - участник Договора, в регистр которого занесен объект, запущенный в космическое пространство, сохраняет юрисдикцию и контроль над таким объектом и над любым экипажем этого объекта во время их нахождения в космическом пространстве, в том числе и на небесном теле (ст. VIII).

Очевидно, эта юрисдикция включает в себя и уголовно-правовую. В самом общем виде можно допустить, что преступность и наказуемость деяния, совершенного в космосе, должна будет определяться так же, как и деяния, совершенного на борту воздушного судна, находящегося в открытом воздушном пространстве: по уголовному закону государства регистрации космического аппарата.

На гражданское воздушное судно, находящееся в полете, распространяется уголовная юрисдикция государства регистрации такого судна. В соответствии с Токийской Конвенцией «О преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных

судов» 1963 г. преступность и наказуемость деяния, совершенного в полете, определяется уголовным законом государства регистрации воздушного судна . Данное положение действует на все время полета, следовательно, и в период нахождения иностранного судна в воздушном пространстве другого государства. В соответствии с п. 3 ст. 1 Токийской Конвенции судно считается находящимся в полете с момента включения двигателя с целью взлета и до момента окончания пробега при посадке.

Исключением из этого правила являются случаи, предусмотренные ст. 4 Токийской Конвенции, когда на виновного распространяется уголовно-правовая юрисдикция государства, в воздушном пространстве которого совершено преступление:

· преступление создает последствия на территории такого государства;

· преступление совершено гражданами или в отношении гражданина такого государства, или лицом, постоянно проживающим в таком государстве, или в отношении такого лица;

· преступление направлено против безопасности такого государства;

· преступление заключается в нарушении действующих в государстве правил или регламентов, касающихся полетов или маневрирования самолетов;

· привлечение к суду необходимо для выполнения любого обязательства государства в соответствии с многосторонними государственными соглашениями.

В Российской Федерации территориальный принцип действия уголовного закона означает распространение его обязательной силы на территорию РФ, независимо от государственной принадлежности лица, совершившего преступление на этой территории. Данный принцип отражает суверенитет государства на уголовное преследование любых лиц, совершивших преступление на его территории.

Согласно ч. 1 ст. 11 УК РФ, все лица, совершившие преступления на территории России, подлежат ответственности по УК РФ. К ним относятся граждане Российской Федерации, иностранные граждане, а также лица без гражданства. Лица без гражданства (апатриды) не являются гражданами России и не имеют доказательств наличия у них гражданства другого государства.

Законом «О Государственной границе Российской Федерации» 1993 г. закрепляется, что территорией РФ является пространство в пределах ее государственной границы. Государственная граница определяется как линия и проходящая по этой линии вертикальная поверхность, устанавливающая пределы государственной территории (суши, вод, недр и воздушного пространства) Российской Федерации.

К территории Российской Федерации относятся суша и воды, в том числе территориальные, недра под названными сушей и водами, воздушное пространство над ними.

Сушей является сухопутное пространство в пределах государственной границы.

Водная территория состоит из внутренних и территориальных вод. Внутренние воды Российской Федерации страны, включают:

· морские воды, расположенные в сторону берега от исходных линий, принятых для отсчета ширины территориальных вод Российской Федерации;

· воды портов Российской Федерации, ограниченные линией, проходящей через наиболее удаленные в сторону моря точки гидротехнических и других сооружений портов;

· воды заливов, бухт, губ и лиманов, берега которых полностью принадлежат Российской Федерации, до прямой линии, проведенной от берега к берегу в месте наибольшего отлива, где со стороны моря впервые образуется один или несколько проходов, если ширина каждого из них не превышает 24 морских миль;

· воды заливов, бухт, губ и лиманов, морей и проливов, исторически принадлежащих Российской Федерации;

· воды рек, озер и других водоемов, берега которых принадлежат Российской Федерации.

К территориальным водам (территориальному морю) Российской Федерации относятся прибрежные морские воды шириной 12 морских миль, отсчитываемых от линии наибольшего отлива, как на материке, так и на островах, принадлежащих Российской Федерации. По внешней линии территориальных вод проходит государственная граница. За ее пределами начинаются нейтральные воды (нейтральное или открытое море), не принадлежащие ни одному государству.

Под воздушным пространством Российской Федерации понимается пространство над ее сухопутной и водной территорией, в том числе над территориальными водами Российской Федерации.

Недра страны - пространство под поверхностью сухопутной и водной территорий.

Уголовное законодательство нашего государства распространяется на континентальный шельф и исключительную экономическую зону Российской Федерации. Континентальный шельф включает в себя морское дно и недра подводных районов, расположенные за пределами территориальных вод на всем протяжении естественного продолжения подводной окраины материков, которая прилегает к берегам суши и имеет общее с ней геологическое строение.

Исключительная экономическая зона Российской Федерации означает примыкающее к территориальному морю морское пространство, внешняя граница которого находится на удалении двухсот морских миль от исходной линии, от которой отмеряется ширина территориального моря.

Уголовно-правовая юрисдикция РФ в соответствии с международными конвенциями, Федеральным законом «О континентальном шельфе Российской Федерации» 1995 г., ч. 2 ст. 11 УК распространяется на лиц, совершивших преступления на континентальном шельфе, а также в исключительной экономической зоне Российской Федерации. Континентальный шельф и исключительная экономическая зона не относятся к территории России.

На территорию посольств Российской Федерации, транспорт дипломатических представительств распространяется уголовная юрисдикция Российской Федерации. Но территорией Российской Федерации указанные помещения, строения, земельные участки, транспорт и т. п. не являются.

Согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в ч. 3 ст. 11 УК РФ установлено правило, в соответствии с которым лицо, совершившее преступление на гражданском судне, плавающем под Российским флагом в открытом море, или на пребывающем в нейтральном воздушном пространстве гражданском самолете и другом летательном аппарате с опознавательным знаком Российской Федерации, подлежит ответственности по УК РФ, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.

В соответствии с УК РФ уголовную ответственность несут лица, совершившие преступления на военно-морских судах и военно-воздушных кораблях, находящихся под флагом или с опознавательными знаками Российской Федерации в открытом море, открытом воздушном пространстве, водах или порту иностранного государства (ч. 3 ст. 11 УК).

Можно отметить неудачную формулировку ч. 2 ст. 11 УК РФ, из которой следует, что все преступления, совершенные в территориальных и прибрежных водах Российской Федерации, а также в ее воздушном пространстве влекут уголовную ответственность по УК РФ. Выше рассматривалось, что уголовно-правовая юрисдикция прибрежного государства в этом случае носит ограниченный характер и не распространяется на преступления, совершенные на борту иностранного морского или воздушного судна, находящегося, соответственно, в территориальном море или воздушном пространстве этого государства. Для приведения в соответствие критикуемого положения УК РФ международно-правовым нормам достаточно дополнить его выражением «если иное не предусмотрено международным договором РФ».

Национальные законы других государств, как правило, соответствуют международно-правовым нормам о действии уголовного закона в пространстве. Согласно §6 УК Дании преступления «на борту Датского корабля или воздушного судна, находящегося в пределах территории, признанной международным правом в качестве принадлежащей иностранному государству, если они совершены лицами, находящимися на службе на данном корабле или воздушном судне, или пассажирами, путешествующими на борту данного корабля или воздушного судна, подпадают под уголовную юрисдикцию Дании».

Статья 1 УК Японии содержит аналогичное положение. Правило об ответственности по УК Эстонии за преступления, совершенные на борту воздушного или водного судна, зарегистрированного в Эстонии и находящегося в воздушном пространстве или территориальном море иностранного государства, закреплено ст. 6 УК Эстонии.

Территориальный принцип действия уголовного закона связан с вопросом о месте совершения преступления. Местом совершения преступления следует считать территорию того государства, где было совершено не только действие, но и наступили общественно опасные последствия, а также в случае, когда действие (бездействие) выполнено на его территории, а последствия наступили в другом государстве.

При совершении преступления соучастниками - организатором, подстрекателем, пособником, исполнителем, находящимися на территории разных государств, местом совершения преступления каждым соучастником является территория того государства, где соучастник осуществил свою преступную роль в совместном совершении соответствующего преступления. Основанием ответственности каждого соучастника является конкретное выполненное им деяние (например, подстрекательство к мошенничеству, организация убийства и др.).

2. Из территориального принципа действия уголовно-правовой нормы в пространстве имеется исключение в виде привилегий и иммунитетов отдельных лиц. Лица, обладающие привилегиями и иммунитетами, обязаны соблюдать законы государства места пребывания, однако не подлежат привлечению к уголовной ответственности за их нарушение либо подлежат ответственности в ограниченном объеме.

В соответствии с нормами международного права можно выделить следующие виды иммунитетов от уголовной юрисдикции: дипломатический; консульский; персонала международных организаций; специальных миссий. Объем иммунитетов может различаться в пределах одной и той же видовой категории (например, объем иммунитета дипломатического агента и обслуживающего персонала посольств и миссий), а может практически совпадать у различных категорий (к примеру, дипломатических агентов и некоторых должностных лиц международных организаций).

а) Дипломатический иммунитет или дипломатическая неприкосновенность возникли еще в глубокой древности.

Правовой базой дипломатического иммунитета в современном мире является Венская Конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. Дипломатические представительства осуществляют:

· представительство аккредитующего государства в государстве пребывания;

· защиту в государстве пребывания интересов аккредитующего государства и его граждан в пределах, допускаемых международным правом;

· ведение переговоров с правительством государства пребывания;

· выяснение всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщение о них правительству аккредитующего государства;

· поощрение дружественных отношений между аккредитуемым государством и государством пребывания и развитие их взаимоотношений в области экономики, культуры и науки (ст. 3 Конвенции о дипломатических сношениях).

Дипломатический иммунитет и личная неприкосновенность предоставляются в целях создания условий для нормального выполнения возложенных на дипломатические представительства функций.

Как уже отмечалось, территория дипломатических и консульских представительств не является территорией представляемого государства. Эта территория остается в пределах территориального пространства государства пребывания. Такое положение остается неизменным независимо от того, в собственности аккредитующего государства либо на правах аренды находятся помещения, занимаемые дипломатической миссией. Аналогично решается вопрос относительно транспорта дипломатических работников.

Вместе с тем на здания, транспорт, самих дипломатических работников не распространяется уголовно-правовая юрисдикция государства пребывания.

Помещения дипломатического представительства как служебные, так и жилые неприкосновенны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства. Помещения представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий (ст. 22 Венской Конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.).

Дипломатический курьер обладает личной неприкосновенностью и не подлежит аресту или задержанию в какой бы то ни было форме (ст. 27).

Личность дипломатического агента неприкосновенна. Его нельзя арестовать или задержать в какой бы то ни было форме (ст. 29). Вместе с тем в международной практике государств существует правило, согласно которому свободу действий дипломатического агента временно можно ограничить в случаях, когда при нем нет соответствующих документов, подтверждающих дипломатический статус, до выяснения его личности, либо должностное лицо государства пребывания действовало невиновно, останавливая дипломатического работника. В практике государств допускается необходимая оборона против действий дипломата.

Как уже отмечалось, на транспорт дипломатических работников также распространяется неприкосновенность. Законы должны соблюдаться всеми лицами, находящимися на территории соответствующего государства, в том числе и дипломатическими агентами. Однако в случае нарушения этих законов, например дорожно-транспортных правил, дипломат пользуется личной неприкосновенностью. Вместе с тем сотрудники правоохранительных служб вправе остановить машину с дипломатическими номерами и сообщить дипломату о факте нарушения. Здесь нельзя говорить о нарушении личной неприкосновенности дипломата.

Дипломатический агент пользуется иммунитетом от уголовной юрисдикции государства пребывания (ст. 31 Венской Конвенции). В случае совершения преступления дипломатическим работником его нельзя ни задержать, ни привлечь к уголовной ответственности по закону государства пребывания. Обычно такое лицо объявляют «нежелательным лицом» (persona non grata) и высылают из государства. Однако государство пребывания может обратиться с просьбой к аккредитующему государству отказаться от иммунитета своего дипломатического работника. Такое положение не противоречит международно-правовым нормам. Статья 32 Венской Конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. устанавливает, что «от иммунитета от юрисдикции дипломатических агентов и лиц, пользующихся иммунитетом согласно статье 37, может отказаться аккредитующее государство».

Следует отметить, что иммунитет дипломатического работника от уголовной ответственности за преступление по закону государства пребывания не означает автоматического его иммунитета от уголовной юрисдикции аккредитующей стороны (ч. 1 ст. 31 Венской Конвенции). Направляющее государство вправе привлечь своего дипломатического сотрудника к уголовной ответственности по своим законам за совершенное на территории государства аккредитации преступление согласно персональному принципу действия закона в пространстве. Правда, случаи отказа государства от иммунитета своих дипломатов, а также привлечения их к уголовной ответственности по своим законам в международной практике государств встречаются редко.

Дипломатические работники не могут допрашиваться в качестве свидетеля (ч. 2 ст. 31 Конвенции). Вместе с тем это не исключает право дипломата по собственной воле выступить в качестве свидетеля.

Дипломатический иммунитет распространяется на членов дипломатического персонала, т.е. на сотрудников дипломатического представительства, имеющих ранг «дипломатического агента». Под действие иммунитета подпадают также члены семьи дипломатического агента, живущие вместе с ним, если они не являются гражданами государства пребывания (п. 1 ст. 37 Конвенции).

Дипломатический иммунитет распространяется на сотрудников административно-технического персонала представительства и членов их семей, проживающих вместе с ними, если они не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно, с тем исключением, что иммунитет от гражданской и административной юрисдикции государства пребывания, не распространяется на действия, совершенные ими не при исполнении своих обязанностей (п. 2 ст. 37 Конвенции).

Члены обслуживающего персонала представительства, которые не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно, пользуются иммунитетом в отношении действий,

совершенных ими при исполнении своих обязанностей (п. 3 ст. 37 Конвенции).

Домашние работники сотрудников представительства, если они не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно, могут пользоваться привилегиями и иммунитетами только в той мере, в какой это допускает государство пребывания. Однако государство пребывания должно осуществлять свою юрисдикцию над этими лицами так, чтобы не вмешиваться ненадлежащим образом в осуществление функций представительства (п. 4 ст. 37 Конвенции).

Лицо, имеющее право на дипломатический иммунитет, пользуется им с момента вступления его на территорию государства пребывания при следовании для занятия своего поста или, в случае нахождения на этой территории, с того момента, когда о его назначении сообщается Министерству иностранных дел. Прекращается иммунитет лица в тот момент, когда оно оставляет страну, или по истечении разумного срока для того, чтобы это сделать (ст. 39).

Принцип дипломатического иммунитета (дипломатической неприкосновенности) закреплен в ч. 4 ст. 11 УК РФ. Она устанавливает, что вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются дипломатическим иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается согласно нормам международного права.

б) Основным актом о консульском иммунитете является Венская Конвенция о консульских сношениях 1963 г.

Консулом является должностное лицо направляющего государства для представления и защиты интересов граждан и организаций этого государства в государстве пребывания (аккредитации). Консул не представляет политические интересы аккредитующего государства, а выражает только частные интересы лиц и организаций. В связи с этим консульский иммунитет от уголовной юрисдикции более ограничен в сравнении с дипломатическим иммунитетом.

Неприкосновенность консульских помещений распространяется только на ту их часть, которая используется исключительно для работы консульского учреждения. Власти государства пребывания могут вступать в эту часть консульских помещений не иначе как с согласия главы консульского учреждения, назначенного им лица и главы дипломатического представительства представляемого государства (ст. 31 Конвенции).

Консульские архивы и документы неприкосновенны в любое время и независимо от их местонахождения (ст. 33 Конвенции).

Консульский курьер при выполнении своих функций пользуется личной неприкосновенностью и не подлежит ни аресту, ни задержанию в какой бы то ни было форме (ст. 35 Конвенции).

Личная неприкосновенность консульских должностных лиц состоит в том, что они не подлежат уголовной юрисдикции государства пребывания в отношении действий, совершенных во время исполнения консульских функций (ч. 1 ст. 43). Этих лиц нельзя подвергнуть аресту или предварительному заключению иначе как на основании постановлений компетентных судебных властей в случае совершения только тяжких преступлений. Они могут быть заключены в тюрьму или подвергнуться другим формам ограничений личной свободы не иначе как во исполнение судебных постановлений, вступивших в законную силу. Консульское должностное лицо, в отношении которого возбуждается уголовное дело, должно явиться в компетентные органы. Тем не менее при производстве дела ему должно оказываться уважение ввиду его официального положения и должно ставиться как можно меньше препятствий выполнению им консульских функций (ст. 41 Конвенции).

В случае ареста или предварительного заключения какого-либо работника консульского персонала или возбуждения против него уголовного дела государство пребывания незамедлительно уведомляет об этом главу консульского учреждения. Если последний сам подвергается таким мерам, государство пребывания уведомляет об этом представляемое государство через дипломатические каналы (ст. 42 Конвенции).

Консульские сотрудники обязаны давать свидетельские показания. Если консульское должностное лицо отказывается давать показания, к нему не могут применяться никакие меры принуждения или наказания. Работники консульского учреждения вправе отказаться от дачи показаний по вопросам, связанным с выполнением ими своих функций или разъясняющим законодательство представляемого государства (ст. 44 Конвенции).

Как и в случае с дипломатическими работниками, представляемое государство может отказаться от любых привилегий и иммунитетов работника консульского учреждения (ст. 45 Конвенции). Такой отказ должен быть определенно выраженным и о нем необходимо сообщить государству пребывания в письменной форме.

Консульский иммунитет возникает с момента вступления консула на территорию государства пребывания, а прекращается, когда данное лицо оставляет это государство (ст. 53 Конвенции).

Материалы по теме:

Карта сайта