Существующие правила судебного толкования условий договора. Устранение в договоре разночтений и двойственности толкования. On the Record: когда суд примет во внимание аудиозапись? Суд принимает во внимание

Конституция гарантирует неприкосновенность личной жизни и в то же время дает право защищаться всеми законными способами. Судам приходится находить грань между двумя нормами, оценивая аудиозаписи одной из сторон спора. Закон предъявляет к ним и другие требования, которые могут зависеть от вида процесса - гражданского, арбитражного, уголовного. Есть и аудиопротоколирование, которое может вести сам суд. Какую роль эти доказательства могут сыграть в отдельно взятых делах?

В декабре 2016 года Верховный суд разрешил ссылаться на аудиозапись телефонного разговора, сделанную без ведома собеседника. Случилось это в деле в деле № 5-КГ16-18 , в котором истица Анна Стаханова* требовала возврата 1,5 млн руб. займа и почти столько же процентов с супругов Евгении и Игоря Белых*. Заем в свое время оформили на мужа, но требовался он для бизнеса жены, поэтому Стаханова указала в заявлении обоих ответчиков. Общность долга она решила подтвердить аудиозаписью телефонного разговора с Евгенией Белых. Но Тверской областной суд не смог установить, относится ли к делу это доказательство, поскольку «носитель процессуально не оформлен, нет указаний, где, кем и при каких условиях производилась запись», и к тому же сама Белых не давала на это согласия (определение 33-798 от 16 февраля 2016 года). Нельзя помимо воли распространять сведения о личной или семейной тайне, объяснил облсуд.

Здесь запрет не работает, возразил Верховный суд и объяснил, почему: запись вела одна из участниц разговора, а сам он касался обстоятельств договора между ними. Дело отправилось на новое рассмотрение (см. ). С одной стороны, ст. 24 Конституции запрещает собирать, хранить и использовать информацию о частной жизни лица без его согласия, комментирует адвокат Курбан Магомедов из АБ . С другой стороны, ч. 2 ст. 45 дает право защищать свои права и свободы всеми законными способами, цитирует Магомедов. Поэтому, продолжает он, судебная практика предъявляет к таким доказательствам несколько требований:

• аудиозаписи должны быть необходимы для защиты нарушенного права;
• вести запись должно то самое лицо, право которого нарушено;
• из устройства для записи можно извлечь носитель (карту памяти) на случай, если нужно провести экспертизу.

Говорим «аудиозапись» - подразумеваем «экспертиза»: именно она подтверждает, что содержанию файла можно верить. В деле Стахановой и Белых может быть поставлен вопрос о достоверности тайной записи, тогда суду придется и с этим разбираться, рассуждает адвокат Вадим Клювгант, член Совета АП Москвы . Поэтому он пока не считает очевидной судьбу их спора, хотя признает, что позицию ВС «можно понять».

Вопрос экспертизы аудиофайла может быть поставлен не только в гражданском, но и в арбитражном, и в уголовном процессе. Но отношение к нему и вообще к такому виду доказательств во многом зависит от специфики отрасли.

Гражданский процесс: точность подхода

Гражданский процессуальный кодекс прямо называет аудио- и видеозаписи в числе доказательств. Как показывает сервис Caselook , с их помощью чаще всего подтверждают долги по займам и зарплате, а иногда - наличие договора, не заключенного письменно (к примеру, трудового). Подобные доказательства используются и в некоторых делах об административных правонарушениях.

Ст. 77 Гражданского процессуального кодекса обязывает указать, когда, кем и в каких условиях проводились аудиозаписи. Эти сведения приводятся в ходатайстве о приобщении или истребовании записей, говорит директор юргруппы Анастасия Рагулина .

Из записей должно быть ясно, кто ведет беседу и о чем, чтобы у суда не оставалось сомнений, что речь идет о том самом обязательстве между теми же сторонами. Если связь неочевидна, доказательство отклоняется. Диалоги должны быть как можно более информативны. Это ясно на примере дела № 2-926/2016 , в котором Игорь Четверях* отбивался от требований Петра Быквенко* вернуть долг по расписке. Ответчик настаивал на том, что отдал деньги, но оригинал расписки не получил. Свои слова он подтвердил аудиозаписью беседы с Быквенко. Тот возражал против использования этого доказательства: во-первых, он не давал согласия на фиксацию разговора, во-вторых, утверждал, что речь шла о другом долге - за пользование нежилым помещением. Договор на его аренду Быквенко предъявил суду.

Судья Первореченского районного суда Владивостока Ольга Бурдейная встала на сторону ответчика и отклонила иск. Суммы и даты, о которых идет речь, соответствуют договору займа, а в договоре аренды они совсем другие, пояснила она. Четверях имел право записывать беседу, поскольку сам принимал в ней участие. А Быквенко подтвердил разговор и не ставил под сомнение подлинность аудиозаписи, отметила Бурдейная. Апелляция согласилась с этими выводами.

Арбитражный процесс: что написано пером

В арбитражном процессе «царь» доказательств - документ, поэтому аудиозаписи не получили широкого распространения. Если письменные доказательства противоречат записанным разговорам - суд склонен отдавать предпочтение бумагам, как показывает пример дела № А34-2244/2015 , в котором ООО «Джемир-Курган» требовало от «Профессиональной финансовой индустрии» 1 млн руб. долга за проданный товар. Поскольку накладные были подписаны неуполномоченным лицом, истец решил подтвердить поставку аудиозаписью. Ее суд счел недопустимым доказательством, поскольку передача товара должна подтверждаться документами. А такие бумаги, как акт сверки, как раз говорили о том, что спорных поставок не было. Поэтому суды отклонили требования истца.

Впрочем, все зависит от категории дела и цели доказывания. В деле № А63-8951/2015 о продаже контрафактных раскрасок «Маша и медведь» 16-й Арбитражный апелляционный суд сформулировал, что «видеозапись (скрытая съемка) является надлежащим доказательством по делу, подтверждающим получение сведений о фактах, на основании которых арбитражный суд делает вывод, обоснованы ли требования истца».

Аудиозапись ведет и сам суд - согласно п. 1 ст. 155 Арбитражного процессуального кодекса, это основной метод протоколирования судебных заседаний. П. 7 этой статьи дает участникам процесса право прослушать файл суда и принести на него свои замечания. К ним можно приложить свою запись того же самого процесса. Кроме того, если голоса на аудиопротоколе очень плохо различимы, есть серьезные помехи или вовсе тихо - это серьезное основание отменить решение суда. Но ситуации бывают и более интересные.

В деле № А32-19655/2015 судебный протокол «помог» компании «Южный арсенал» добиться пересмотра дела о налоговом правонарушении. Когда слушания в АС Краснодарского края возобновились после перерыва, заявитель представил новые доказательства. Судья Анна Хмелевцева приняла их, но тут же не исследовала. Затем, по словам заявителя, она сообщила, «что не определилась, объявит еще один перерыв или сообщит о решении по телефону». Но так и не позвонила, хотя в итоге написала решение об отказе - гораздо позже положенного срока. Юристы «Южного арсенала», ознакомившись с делом, обнаружили, что аудиопротокола в деле нет, и оспорили решение Хмелевцевой в Арбитражном суде Северо-Кавказского округа . «С помощью аудиозаписи могли бы быть зафиксированы сведения, важные для принятия судебного акта», - указала в жалобе компания, и кассация с ней согласилась. Дело было отправлено на пересмотр. Если на первом круге «Южный арсенал» потерпел поражение, то во второй раз Хмелевцева частично удовлетворила его требования.

Гражданский и уголовный процесс: призрачные протоколы

Если в арбитражном процессе аудиозаписи обязательны, суды могут изучать их и ссылаться, то в судах общей юрисдикции ситуация иная. ГПК предусматривает запись лишь при технической возможности, УПК - использование для полноты протокола "технических средств". Наиболее острой проблемой в уголовном процессе Клювгант считает отказ судов вести аудиопротоколирование заседаний и их нежелание признавать доказательством такую запись, сделанную защитой. По его словам, уже давно были подготовлены изменения в УПК о том, что суд обязан вести аудиозапись процесса, «но законопроект, как водится, где-то застрял».

Если точнее - первое чтение он прошел в октябре 2014 года, спустя два года назначили ответственный за доработку комитет, и с тех пор новостей нет. Между тем суды общей юрисдикции получали аппаратуру в рамках второй и третьей целевых программ "Развитие судебной системы России", которые были утверждены еще в 2006 и 2012 годах. Тем не менее, Правительство в 2014 году, аудиосистемами оснащено лишь 40% судов общей юрисдикции, видеосистемами - около 10%. "В казне были выделены деньги на оборудование для аудиозаписи в залах судебных заседаний, только оно почему-то там не используется", - комментирует Клювгант.

Из документации к законопроекту следует, что процесс технического оснащения растянется еще на несколько лет - завершить его планируют в ходе выполнения программы "Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы". Кроме того, в марте 2016 года Госдума приняла в первом чтении два законопроекта о видеосъемке судебных заседаний. Она станет обязательной с 1 января 2018 года для федеральных судов и с 1 января 2019 года - для мировых судей, если даты не поменяются ко второму чтению. Тогда же надо будет определиться, имеет ли видеозапись такое же доказательственное значение, как и письменный протокол, и может ли ее отсутствие вести к отмене решения суда, первый зампредседатель Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Сергей Фабричный. Пока видеозаписи - единичная практика: видеопротоколы и трансляции ведет, например, Мосгорсуд. 15 декабря 2016 года трансляцию впервые провел Дорогомиловский районный суд.

Всеобщие изменения назрели, поскольку быват, что протокол заседания не соответствует тому, что на нем происходило, отмечает управляющий партнер адвокатской конторы Сергей Бородин . По его мнению, в законе достаточно закрепить два простых положения:

• суд обязан вести аудиозапись;
• она является приложением к протоколу судебного разбирательства (это позволит сторонам с ними знакомиться и автоматически снимает ряд вопросов о его надлежащем заполнении).

Пока же защите, недовольной содержанием протокола, остается лишь ходатайствовать о приобщении к делу собственной аудиозаписи заседания. Правда, суд может не увидеть в этом необходимости, поскольку протокол ведется «полно и правильно», рассказывает Бородин. Если технические средства использует суд, то он обеспечивает полноту протокола судебного заседания, а вот защитник может фиксировать процесс исключительно для удобства своей работы, объясняет логику Бородин. Он также цитирует определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда от 16 июня 2015 года № 14-АПУ15-3СП . Из него следует, что аудиозапись защиты - это не повод ставить под сомнение содержание протокола. Ведь ее вела только одна из сторон в процессе. А это с учетом состязательности процесса и заинтересованности «не гарантирует полноту, объективность и достоверность аудиоинформации».

Уголовный процесс: достоверность и допустимость

В силу очевидных причин аудио- и видеозаписи получили распространение именно в уголовном процессе. По коррупционным составам и делам о вымогательстве аудиозапись является весомым аргументом при установлении вины, приводит пример Дарья Константинова, партнер бюро . Такие доказательства все чаще предлагают не только правоохранительные органы, но и граждане, и их защитники, делится адвокат, председатель комиссии защиты прав адвокатов Алексей Иванов . Это могут быть данные с видеорегистраторов, записи уличных камер и тому подобное, перечисляет он.

Чтобы запись можно было использовать в суде, нужно установить ее подлинность, рассказывает Рагулина. Подтвердить ее может эксперт, который устанавливает невозможность монтирования или подделки в целом. Также важны привязки к месту и времени, продолжает Рагулина. Запись следует как можно быстрее направить следственной группе и уделить внимание ее оформлению - или протоколом выемки, или приложением к протоколу допроса, советует руководитель «Яковлева и партнеров».

Кроме достоверности, проверяют еще и соблюдение всех требований законодательства при получении аудио- и видеозаписей (в том числе в ходе оперативно-разыскной деятельности), говорит Клювгант. При этом надо помнить, что защита вправе использовать все способы, не запрещенные законом, а сторона обвинения может делать лишь то, что ей прямо разрешает закон, подчеркивает адвокат. Следователь или суд могут признать запись недопустимой [полученной с нарушением УПК - "Право.ru"], но это, как правило, связано с невозможностью убедиться в ее подлинности и достоверности, продолжает Константинова. По ее словам, запись потерпевшего или иного лица, так называемая «инициативка», по сложившейся практике признается допустимым доказательством. «Бывали случаи, когда фигурант сам записывал свои незаконные действия, потом это находили во время обыска и использовали как доказательство», - делится Константинова.

Иванов, наоборот, считает, что приобщить аудио- или видеоматериал к уголовному делу непросто, однако есть разные способы этому противостоять: например, использовать заключение специалиста. Но даже если запись попала в дело - это не гарантия того, что ее примут во внимание при вынесении итогового решения, отмечает Иванов. Его печалит и то, что адвокат, в отличие от следователя, лишен возможности фиксировать следственные действия. Если защитник сделает запись в тайне от следователя, она не будет иметь перспектив «по самым разнообразным и абсурдным основаниям», сетует Иванов. А ведь она могла бы решить многие проблемы, например, помочь бороться с незаконным давлением (нередко признательные показания «вымогаются» под угрозой заключения в СИЗО, и так далее).

* - имя и фамилия изменены редакцией

Мы заключили договор поставки с организацией. В процессе его исполнения у нас возник спор по поводу понимания смысла одного из пунктов договора. Покупатель не намерен соглашаться с нами, хотя данный договор является типовым, и заключался нами с другими лицами неоднократно. Кто прав в данной ситуации?

• Вопрос: №2021 от: 2015-07-15.

Здравствуйте, по существу Вашего вопроса сообщаем следующее:

Согласно ст. 506 ГК РФ по договору поставки поставщик-продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.

В соответствии с п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В силу п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

На основании положений ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Таким образом, при толковании пунктов договора применяется в первую очередь буквальный смысле его положений. При возникновении противоречий и неясностей спорное положение должно сопоставляться с другими нормами договора и его смыслом в целом. Также возможно сопоставление спорного положения не только с самим договором, но и с документами, которые предшествовали заключению договора (деловая переписка сторон друг с другом).

Данная позиция подтверждается судебной практикой. В соответствии с абз. 3 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах» (далее - Постановление ВАС РФ № 16) применяя положения главы 27 ГК РФ, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило.

Если вышеуказанные правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В силу п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Итак, при возникновении спора между сторонами по поводу положений договора применяется буквальное его толкование.

Вместе с тем, следует исходить из существа и смысла договора, сопоставлять спорную норму с другими положениями заключенного договора, а также с документами и письмами, которыми стороны обменивались перед его заключением. При этом, если указанные действия не позволят определить четкий смысл спорного положения, то верным признается толкование стороны, которая составила договор или конкретно указанную норму. Так как договор был составлен Вами, то в случае, если буквальное толкование и сопоставление договора с другими документами ни приведет к ожидаемому результату, Ваша позиция должна быть признана приоритетной.

Внимание! Информация, предоставленная в статье, актуальна на момент ее публикации.

А. КИСЕЛЕВ

Согласно пункту 1 части 1 статьи 330 ГПК РФ основанием отмены или изменения решения суда в суде апелляционной инстанции является неверное установление обстоятельств, имеющих значение для дела, а согласно пункту 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ таким основанием является нарушение норм процессуального права. В то же время в соответствии с частью 3 статьи 330 ГПК РФ нарушение норм процессуального права является основанием для отмены в том случае, если оно привело к принятию неправильного по существу решения. Иначе такое нарушение признается формальным и не влечет отмены или изменения решения. Вышеперечисленные нарушения могут стать основанием для отмены решения и судом кассационной инстанции, если будут признаны существенными. К одним из таких нарушений относится нарушение судом обязанности мотивировать предпочтение одних доказательств другим, предусмотренное частью 4 статьи 67 ГПК РФ. Практика применения обеих статей заслуживает внимания.

НЕПОЛНОЕ ИЛИ НЕПРАВИЛЬНОЕ

При подготовке к заседанию судья должен установить, какие обстоятельства подлежат выяснению и какие нормы материального права регулируют спорные правоотношения. Данная обязанность подразумевает еще одну - установить весь объем правоотношений по делу. Это может означать, что в деле подлежит применению не один нормативный акт, а несколько, при этом находящиеся в определенных отношениях между собой. Именно применимые нормы материального права подсказывают суду, какие обстоятельства должны быть установлены. При таком алгоритме действий представляется маловероятным, чтобы суд неверно установил значимые обстоятельства, хотя и такие примеры существуют. Так, коллегия Московского городского суда, вынося Определение от 18 апреля 2012 г. по делу N 33-10465, одним из мотивов удовлетворения жалобы указала, что нарушение нормы материального права о расчете среднемесячного заработка кормильца привело к неправильному определению суммы, подлежащей взысканию с ответчика, которая, очевидно, была существенным обстоятельством. Но, скорее, может иметь место такая цепная реакция: суд не видит всей сложности дела и не принимает во внимание существование какого-либо отношения, что обязательно влечет неустановление применимой нормы материального закона, далее - неустановление всех значимых обстоятельств, доказанность которых дала бы основание его применить. Поэтому неполное установление всех значимых обстоятельств часто сопровождает неприменение или неправильное применение норм материального права, подлежащих применению. Другая закономерность, на наш взгляд, прослеживается на примере Определения Воронежского областного суда от 14 февраля 2012 г. N 33-780. В данном деле неполное выяснение значимых обстоятельств послужило причиной того, что суд не дал оценки уже имеющимся в материалах дела доказательствам и не мотивировал их отвод. Очевидное следствие неполноты установления значимых обстоятельств - неполный сбор доказательств по делу или их необоснованный отвод.
Но, как указано выше, буквально основанием служит именно неверное установление значимых обстоятельств. Как поступает суд?
Нарушения, перечисленные в пп. 1 - 3 части 1 статьи 330 ГПК РФ, согласно абзацу второму пункта 39 Постановления Пленума ВС РФ от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", не отнесены к формальным нарушениям норм процессуального права. Но это не дает основания для буквального толкования п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, что мы покажем на практических примерах. На практике под неверностью понимают также неполноту, хотя это разные термины. Так, п. 1 ч. 1 статьи 270 АПК РФ формулирует основания отмены или изменения судебного решения именно как неполное выяснение существенных обстоятельств. А статья 1 ГПК РФ допускает применение не только аналогии закона, но и аналогии права, потому было бы справедливым в апелляционной инстанции применять и это основание. Суды апелляционной инстанции аналогию в данном случае не применяют, но пользуются расширительным ее толкованием.
Суд кассационной инстанции не связан формулировками статьи об апелляционной инстанции, поэтому имеет возможность просто называть основанием для отмены решения неполноту выяснения всех значимых обстоятельств, если в конкретном деле находит ее существенной. Статья 387 ГПК РФ это допускает. В качестве примера приведем Постановление Президиума Томского областного суда от 26 июня 2013 г. N 44г-59/2013. Критикуя решения судов, Президиум указал на неполное исследование вины исполнителя в причинении вреда потребителю. В частности, Президиум не обнаружил в решениях судов признаков того, что ими были определены и исследованы такие обстоятельства, имеющие значение для дела, как причина неисправности автомобиля истца (в частности, имел ли место провал педали тормоза автомобиля сразу после приемки автомобиля после выполнения ремонтных работ, непосредственно на момент ДТП), наличие причинно-следственной связи между ДТП и действиями ответчика по оказанию услуги.
Тем не менее, говоря о неполноте установления значимых обстоятельств, нельзя не отметить, что и при проверке вышестоящими судами постановления суда первой инстанции значимость часто оказывается не чем-то объективным, а предметом усмотрения. В таких случаях часто ссылаются на достаточность исследованных обстоятельств для принятия решения. С каждой инстанцией прогноз исхода дела, в котором применен такой подход, ухудшается.
Статья 328 ГПК РФ называет полномочия суда апелляционной инстанции. Суд может оставить решение без изменения, а жалобу без удовлетворения и отменить решение полностью или в части и принять новое решение. В этой связи отметим, что суд апелляционной инстанции не может направить дело на новое рассмотрение и может принять новые доказательства, только если сторона обосновала невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. Пункт 29 упоминавшегося Постановления предусматривает в случаях неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, обязанность суда апелляционной инстанции поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств. Дополнительные (новые) доказательства исследуются в порядке, установленном главой 6 ГПК РФ "Доказательства и доказывание" и статьями 175 - 189 ГПК РФ.
Президиум областного или равного ему суда при выявлении неполноты установления существенных обстоятельств в ходе рассмотрения кассационной жалобы, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ, отменяет решение суда и направляет дело на повторное рассмотрение с указанием на недостатки, так как процессуальные нарушения суд кассационной инстанции исправить не может.

ГАРАНТИЯ ПРОЗРАЧНОСТИ РЕШЕНИЙ

Согласно части 1 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению. Оценка доказательств - процесс интеллектуальный, потому скрытый от сторон. Только по вопросам суда сторонам и иным участникам иногда можно догадаться о ходе рассуждения председателя. Для того чтобы обеспечить прозрачность процедуры оценки, часть 4 статьи 67 ГПК РФ требует от судьи отражать в решении результаты оценки доказательств, мотивы предпочтения одних доказательств другим. Судебная практика показывает, что суды вышестоящих инстанций все же проверяют не только сам факт мотивировки, но и оценивают сами мотивы, если сторона заявляет о ненадлежащем мотивировании. Показывает она и то, что нарушение требования, предусмотренного ч. 4 ст. 67 ГПК РФ, может быть причиной принятия незаконного решения и, следовательно, действительным основанием отмены решения. Очевидно, вышеизложенное принимает во внимание и Конституционный Суд РФ, указывая в многочисленных определениях, что обязанность отражения оценки доказательств, а также мотивов отвода одних и принятия других служит защитой от произвольной их оценки и залогом прозрачности всего разбирательства. С формальной точки зрения не согласиться с такой позицией нельзя. Вместе с тем нарушение этой обязанности часто является не самостоятельным основанием для отмены или изменения решения, а сопутствует другому нарушению. Например, Постановлением Президиума Челябинского областного суда от 16 мая 2012 г. по делу N 44-г-51/2012 отменены судебные акты нижестоящих инстанций по тем основаниям, что при рассмотрении потребительского спора суд апелляционной инстанции не мотивировал отвод экспертизы истца о существе недостатков товара в пользу экспертизы ответчика, утверждавшей его пригодность. Кроме того, Президиум указал на неисследованность причинно-следственной связи между ущербом потребителю и иными характеристиками продукта как на неполноту выяснения всех значимых обстоятельств. Также показательно Апелляционное определение Воронежского областного суда от 31 мая 2012 г. N 33-3247. Судебная коллегия также нашла нарушение судом первой инстанции обязательства мотивировать отвод доказательств со стороны истца, а также недоказанность значимых обстоятельств. Данное определение пример того, как одно нарушение может вести к другому. Необоснованный отвод письменных доказательств, показаний свидетеля привел к тому, что судом не было надлежащим образом доказано существенное обстоятельство - собственность наследодателя, наследника.
Суды апелляционной инстанции также обязаны указывать, по какой причине они отводят те или иные доказательства, не отведенные или наоборот принятые нижестоящими судами. Для этого они пересматривают доказательства, нередко переоценивая их. Так, Брянский областной суд Апелляционным определением от 22 октября 2013 г. по делу N 33-3280/13 отказал в удовлетворении иска о защите чести, достоинства, деловой репутации и взыскании морального вреда. Основанием для отказа в иске стала недоказанность факта распространения порочащих репутацию сведений. Судебная коллегия критически отнеслась к заключению эксперта, сформировав свое мнение об исследованном документе: по мнению судей, экспертное заключение не отвечало на основной вопрос, ответ на который необходим по делам подобного рода, а также содержало существенные ошибки в интерпретации объекта исследования самим экспертом. А в упоминавшемся выше Определении Мосгорсуда коллегией в обоснование отвода документов о размере заработка умершего кормильца также было отмечено, что суд принимал решение на основании недопустимых и недостоверных доказательств.
Решение вообще является доказательством проделанной работы судом. Если по делу представлены доказательства обстоятельств, подтверждающих правомерность требований обеих сторон, но в решении не отражен процесс их оценки, то есть не устранены противоречия, это не только свидетельство немотивированности решения, нарушающего ч. 4 ст. 67 ГПК РФ, но и повод предположить нарушение равноправия сторон в процессе. Когда решение также основано лишь на доказательствах одной стороны при ненадлежащих или отсутствующих мотивах отвода доказательств другой, это может говорить о предвзятости суда.

КАКОЕ РЕШЕНИЕ ПРАВИЛЬНОЕ?

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19 декабря 2003 г. "О судебном решении" требование правильности как таковое отсутствует. К судебному решению предъявлены требования законности и обоснованности, которые этим Постановлением раскрыты. В разрезе темы процитируем только п. 3 этого документа, в котором дано понятие обоснованного решения: "Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов". Представляется, что правильность решения по существу предполагает удовлетворение им требованиям законности и обоснованности, хотя акцент все же ставится на процессуальной стороне дела.
Отметим, что понятие обоснованного решения содержит важный критерий - соответствие выводов суда полностью и правильно установленным и доказанным обстоятельствам дела, таким образом, учитывая все возможные процессуальные нарушения, служащие основаниями для отмены или изменения решения. Осмелимся предположить, что удовлетворение именно этому критерию в конечном итоге определяет правильность всего решения. Так как даже при правильном применении норм материального права, правильном определении значимых обстоятельств, подтверждении их допустимыми и относимыми доказательствами суд может серьезно ошибиться с выводами, вытекающими из установленных доказательств.
Но нельзя не заметить формальный характер при определении обоснованного решения. Требование обоснованности - скорее, требование к его логичности, несмотря на то что дефиниция буквально не затрагивает полноту установления значимых обстоятельств, очевидно, признавая ее априори. На наш взгляд, Пленум ВС РФ опасно пренебрег содержательной стороной, хотя именно ради судебного решения конкретного содержания, восстанавливающего нарушенное право, лица обращаются в суд. Содержание решения во многом определяется содержанием выводов суда, а они, в свою очередь, зависят от интерпретации собранных доказательств. Суд, как мы знаем, свободен в оценке доказательств.
В зависимости же от интерпретации доказательств получаем разные выводы, а логичность (обоснованность) остается. Поэтому заключим, что правильное по существу решение не столько решение, выводы которого вытекают из подтвержденных относимыми и допустимыми доказательствами обстоятельств, сколько решение, вынесенное по результатам профессиональной и добросовестной оценки судом собранных доказательств, на основании которой судом и делаются выводы.
Вышеизложенное поднимает ключевую проблему любого процесса вообще - непредсказуемость решения в случаях, когда исход зависит именно от интерпретации судом обстоятельств и подтверждающих (опровергающих) их доказательств. Обозначенная проблема связана с другой - риском для сторон того, что суд заранее предопределит решение и просто подведет мотивировочную часть под резолютивную. Это - грубейшее, но распространенное процессуальное нарушение, являющееся корнем, пожалуй, всех нарушений, перечисленных в части 1 статьи 330 ГПК РФ.

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14 сентября 2010 г. N 22-В10-4 Дело о взыскании суммы долга по кредитному договору направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, при этом буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего В.В. Горшкова

судей Е.С. Гетман и Л.М. Пчелинцевой

рассмотрела в судебном заседании дело по иску Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (ОАО) в лице Северо-Осетинского отделения N 8632 Сбербанка России к Джериеву А.Б., Кастуеву В.А., Дзотцоеву Э.А. и Бекаури Г.И. о взыскании суммы долга по кредитному договору, по встречным искам Джериева А.Б., Бекаури Г.И. и Кастуева В.А. к Акционерному коммерческому Сберегательному банку Российской Федерации (ОАО) в лице Северо-Осетинского отделения N 8632 Сбербанка России о признании недействительными кредитного договора и договоров поручительства по надзорной жалобе Кастуева В.А. на решение Советского районного суда от 22 сентября 2009 года и определение судебной коллеги по гражданским делам Верховного суда Республики Северная Осетия - Алания от 15 декабря 2009 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Е.С. Гетман, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) в лице Северо-Осетинского отделения N 8632 Сбербанка России (далее - Банк) обратился в суд с иском к Джериеву А.Б., Кастуеву В.А., Дзотцоеву Э.А. и Бекаури Г.И. о взыскании солидарно задолженности по кредитному договору, указывая, что 24 июня 2005 года между Банком и Джериевым А.Б. заключен кредитный договор, в соответствии с п. 1.1 которого Банк обязался предоставить кредит в размере... рублей на срок до 23 июня 2020 года под 18% годовых, а заемщик обязался возвратить банку полученный кредит и уплатить проценты за пользование им в сроки и в размере, предусмотренные договором.

В обеспечение возврата выданного кредита и уплаты процентов 24 июня 2005 г. между Банком и Кастуевым В.А., Дзотцоевым Э.А. и Бекаури Г.И. заключены договоры поручительства, которыми установлена солидарная ответственность поручителей и заемщика перед кредитором. По состоянию на 9 июня 2008 года образовалась задолженность по уплате суммы основного долга, процентов за пользование кредитом и сумм штрафных санкций, которая не погашена.

Джериев А.Б., Бекаури Г.И. и Кастуев В.А. обратились со встречным иском о признании недействительными кредитного договора и договоров поручительства, указав, что подписи в кредитном договоре выполнены не ими, указанные договоры они не заключали, денег по кредитному договору Джериев А.Б. не получал.

Решением Советского районного суда г. Владикавказа от 22 сентября 2009 года исковые требования Банка удовлетворены. В удовлетворении встречных исковых требований Джериева А.Б., Бекаури Г.И., Кастуева В.А. отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Северная Осетия - Алания от 15 декабря 2009 года решение Советского районного суда г. Владикавказа от 22 сентября 2009 года оставлено без изменения.

В надзорной жалобе Кастуевым В.А. поставлен вопрос об отмене вынесенных судебных постановлений как незаконных.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 июля 2010 г. надзорная жалоба с истребованным делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания, предусмотренные статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены судебных постановлений в порядке надзора.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения норм материального права были допущены судами первой и кассационной инстанций, что выразилось в следующем.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Банка со ссылкой на статью 363 ГК Российской Федерации, суд первой инстанции исходил из того, что по условиям договора поручительства, заключенного между Банком и Кастуевым В.А., последний обязывался перед кредитором отвечать за исполнение Джериевым А.Б. всех его обязательств.

Соглашаясь с этим выводом, суд кассационной инстанции дополнительно указал, что положения статьи 367 (пункт 4) ГК Российской Федерации, регламентирующей прекращение поручительства в случае, если срок в договоре поручительства не установлен, в данном деле не применимы, поскольку из договора поручительства следует, что оно прекращается с прекращением всех обязательств заемщика по кредитному договору, сроком возврата денег по которому является 23 июня 2020 года.

Однако Судебная коллегия полагает, что с вынесенным судебным постановлением нельзя согласиться по следующим основаниям.

Из материалов дела следует и судом установлено, что в соответствии с п.п. 1.1 пункта 1 договора поручительства, заключенного между Банком и Кастуевым В.А., поручитель обязуется перед кредитором отвечать за исполнение Джериевым А.Б. - заемщиком всех его обязательств по кредитному договору. При этом поручитель ознакомлен со всеми условиями кредитного договора и согласен отвечать за исполнение заемщиком его обязательств полностью (п.п. 1.2 договора поручительства), в том числе по следующим условиям договора:

сумма кредита: ... (...);

процентная ставка, процентов годовых: 18,00 (восемнадцать);

порядок погашения кредита: ежемесячно, не позднее 10-го числа месяца, следующего за платежным, в соответствии со срочным обязательством, являющимся неотъемлемой частью кредитного договора;

порядок уплаты процентов: одновременно с погашением кредита ежемесячно, не позднее 10-го числа месяца, следующего за платежным;

неустойка: в размере двукратной процентной ставки по кредитному договору с суммы просроченного платежа за каждый день просрочки, включая дату погашения просроченной задолженности;

целевое назначение кредита: на приобретение жилья.

В силу п. 3.2 договора поручительство прекращается с прекращением всех обязательств по кредитному договору, а также в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 431 ГК Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Определяя срок, на который давалось поручительство Кастуевым В.А., суд кассационной инстанции исходил из того, что этот срок совпадает со сроком выполнения основного обязательства.

Однако с таким выводом согласиться нельзя.

Как указано в статье 190 ГК Российской Федерации, установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами.

Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить.

Между тем каких-либо четких и определенных положений относительно срока действия вышеуказанного договора поручительства в нем не содержится.

Что касается пункта 1.2 договора поручительства, согласно которому поручитель ознакомлен со всеми условиями кредитного договора, в том числе сроком возврата кредита, то он не является условием о сроке действия договора поручительства так же, как не является таким условием и пункт 3.2 договора.

При таких данных вывод суда о том, что договор поручительства между Кастуевым В.А. и Банком заключен на срок до 23 июня 2020 года, является неправильным, поскольку такой срок фактически установлен не был.

Согласно пункту 4 статьи 367 ГК Российской Федерации поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.

Как следует из материалов дела, погашение кредита должно производиться заемщиком ежемесячно, не позднее 10 числа месяца, следующего за платежным, в соответствии со срочным обязательством, являющимся неотъемлемой частью кредитного договора. Таким образом, указанным договором предусмотрено исполнение обязательства по частям (статья 311 ГК Российской Федерации).

Из материалов дела следует, что после 23 мая 2007 года платежи по кредитному договору Джериевым А.Б. не производились (л.д. 127).

Таким образом, право требования к поручителю при неисполнении заемщиком обязательств по возврату кредита возникло после 23 мая 2007 года.

Между тем иск заявлен банком только 28 ноября 2008 года, то есть более, чем через год после наступления срока исполнения соответствующей части обязательства, и, соответственно, прекращения действия договора поручительства в части возврата денежных средств за период с мая 2007 года по ноябрь 2007 года в силу пункта 4 статьи 367 ГК Российской Федерации.

Поскольку указанные выше требования закона (статья 190 ГК Российской Федерации, пункт 4 статьи 367 ГК Российской Федерации) не были учтены судом, а условия договора - правильно истолкованы при рассмотрении возникшего спора (статья 431 ГК Российской Федерации), это привело к неправильному разрешению дела.

Допущенные нарушения являются существенными и непреодолимыми, они привели к нарушению прав Кастуева В.А. и могут быть исправлены только посредством отмены судебных постановлений.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 387, 388, 390 ГПК Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Советского районного суда от 22 сентября 2009 года и определение судебной коллеги по гражданским делам Верховного суда Республики Северная Осетия - Алания от 15 декабря 2009 года отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Обзор документа

Банк обратился в суд с целью взыскать долг по кредиту с заемщика и его поручителей.

Суды двух инстанций сочли требование обоснованным.

СК по гражданским делам ВС РФ указала судам на неверную оценку договора поручительства. Отправляя дело на новое рассмотрение, она пояснила следующее.

В силу ГК РФ срок определяется календарной датой или истечением периода времени. Срок может также устанавливаться путем указания на событие, которое неизбежно должно наступить.

В рассматриваемом случае названный договор не предусматривал каких-либо четких и определенных положений относительно срока его действия.

Исходя из его условий, поручительство прекращается с прекращением всех обязательств по кредитному соглашению. При этом поручитель ознакомлен со всеми его положениями (в т. ч. со сроком возврата кредита) и согласен отвечать за исполнение заемщиком его обязательств полностью.

Как пояснила Коллегия, такие пункты соглашения не дают оснований считать, что срок его действия был установлен.

В соответствии с ГК РФ когда в договоре не указан период, на который дано поручительство, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока для погашения долга не предъявит иск к поручителю.

В данном деле кредит должен был погашаться частями (ежемесячно). Соответственно, годичный срок на предъявление требований к поручителю должен был исчисляться с даты просрочки погашения кредита заемщиком.

См. также Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"

Согласно ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских и обязанностей.

Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно.

Важно! Следует иметь ввиду, что:

• Каждый случай уникален и индивидуален.
• Тщательное изучение вопроса не всегда гарантирует положительный исход дела. Он зависит от множества факторов.

Чтобы получить максимально подробную консультацию по своему вопросу, вам достаточно выбрать любой из предложенных вариантов:

Если правила, содержащиеся в ст. 431 ГК РФ (буквальное толкование), не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая

1. предшествующие договору переговоры и переписку;
2. практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон;
3. обычаи делового оборота;
4. последующее поведение сторон.

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Таким образом, ст. 431 ГК РФ содержит требования о способах толкования условий договора, к которым относятся:

• принятие во внимание буквального значения содержащихся в договоре слов и выражений (буквальное толкование );
• значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом;
• условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование );
• толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора (выяснение действительной общей воли сторон с учетом цели договора) и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

Особенности толкования договоров:

1. Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу .
2. При неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.
3. При толковании условий договора суд с учетом особенностей конкретного договора вправе применить как приемы толкования, прямо установленные статьей 431 ГК РФ, иным правовым актом, вытекающие из обычаев или деловой практики, так и иные подходы к толкованию. В решении суд указывает основания, по которым в связи с обстоятельствами рассматриваемого дела приоритет был отдан соответствующим приемам толкования условий договора.

Замечание по правовой квалификации договора при его толковании

При квалификации договора для решения вопроса о применении к нему правил об отдельных видах договоров (п. 2 и 3 ст. 421 ГК РФ) необходимо прежде всего учитывать:

1. существо законодательного регулирования соответствующего вида обязательств и
2. признаки договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом, независимо от указанного сторонами наименования квалифицируемого договора, названия его сторон, наименования способа исполнения и т.п.

В случае если заключенный сторонами договор содержит элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор), к отношениям сторон по договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ).

Если из содержания договора невозможно установить, к какому из предусмотренных законом или иными правовыми актами типу (виду) относится договор или его отдельные элементы (непоименованный договор), права и обязанности сторон по такому договору устанавливаются исходя из толкования его условий. При этом к отношениям сторон по такому договору с учетом его существа по (п. 1 ст. 6 ГК РФ) могут применяться правила об отдельных видах обязательств и договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421 ГК РФ).

Буквальное толкование условий договора

Суд, приступая к буквальному толкованию условий договора (первый способ толкования), прежде всего принимает во внимание буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений. Используя грамматический прием, суд уясняет смысл слов и выражений в том значении, в котором слова, выражения и термины известны в русском языке.

Главная задача буквального толкования:

• через буквальное выражение слов установить подлинное волеизъявление сторон с вытекающими оттуда юридическими последствиями.

Правила буквального толкования условий договора:

1. Смысл технических и иных специальных выражений и терминов понимается в их техническом (специальном) смысле.
2. Помимо общего и технического значения слов, необходимо учитывать, что смысл слов может быть изменен в зависимости от круга лиц, к которому обращена норма или который она имеет в виду. Поэтому словам должно придаваться то значение, которое обычно используется в данном сообществе. В договорах между субъектами предпринимательской деятельности должен приниматься во внимание обычно употребляемый смысл в отношениях данного рода. Для установления такого смысла можно, в частности, основываться на сложившейся между сторонами практике и обычаях делового оборота.
3. Общим при толковании является подход, согласно которому словам необходимо придавать тот смысл, какой они имеют в обыденном словоупотреблении. Таким образом, содержанием того или иного слова будет такое значение, которое ему обычно придается и неюристами.
4. В определенных случаях следует учитывать и особое словоупотребление, используемое лицом. Например, говоря в завещании об отделе винного погреба, завещатель называет его "моя коллекция редкостей", или, имея в виду портретную галерею, он указывает "зверинец".
5. При толковании необходимо учитывать как временной, так и пространственный факторы: словам должен придаваться тот смысл, который они имели в данный момент и в данной местности их написания. Термины и выражения должны пониматься в том смысле, в каком они употребляются в местном языке или диалекте, из которого они заимствованы.
6. Применяя принцип буквального толкования, помимо установления смысла терминов и выражений, часто необходимо интерпретировать положения, содержащие вводные слова и союзы (и, или, либо, например, а также, в том числе).

При толковании положений договора необходимо выяснить не только смысл отдельных слов, но и предложений, из которых состоит условие договора, проанализировать их общую и смысловую структуру. На этом этапе устанавливается текстуальное выражение условий договора, исследуются грамматические и синтаксические связи, существующие внутри предложения.

Типовые судебные ситуации, возникающие при толковании условий договоров:

• суд, реализуя ст. 431 ГК РФ, самостоятельно осуществляет буквальное толкование положений договора;
• для толкования условий договора привлекаются лица, обладающие специальными знаниями в области лингвистики (эксперты, специалисты).

1.5