Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него все зло.

Л.Н. Толстой

Реформа образования 1864 года проходила в несколько этапов, которые в конечном итоге реформировали все системы образования в России. Реформировано было начальное, обще и среднее образование. Основные даты этих реформ:

• 18 июня 1863 – принят «Университетский устав».
• 14 июля 1864 – принято «Положение о народных училищах».
• 18 ноября 1864 – принят «Устав гимназий и прогимназий».

Из-за Университетского устава реформу образования часто называют реформами Александра 2 1863-1864 годов. В любом случае речь идет об изменении системы образования Российской Империи, и ниже мы рассмотрим, что именно менялось, а также происходило функционирование системы образования в стране.

Реформирование начальной школы

18 июля 1864 было принято «Положение о народных училищах». Главная особенность этого положения заключалась в отмене государственной и церковной монополии на образование. После реформы системы образования начальные школы могли открывать также общественные учреждения и частные лица. Срок обучения в начальной школе не превышал 3-х лет.

Начальные школы теперь были следующих типов:

• Воскресные.
• Церковноприходские.
• Земские.
• Частные.
• Государственные.

Реформирование средней школы

19 ноября 1864 года был принят «Устав гимназий и прогимназий». Именно гимназии были основным звеном средней школы. Все гимназии были разделены на 2 типа: классические и реальные. Классические готовили к поступлению в высшие заведения, а реальные – в технические учебные заведения.

Во всех гимназиях срок обучения составлял 7 лет. После 1871 года срок обучения в классических гимназиях составлял 8 лет. Фактически реформа образования 1864 года делила людей на сословия по типу полученного образования: классические гимназии – люди с высшим образованием, реальные гимназии – промышленники и торговцы.

Важная особенность реформы – в гимназию мог поступить абсолютно любой человек Российской Империи. Правда фактически образование все равно оставалось доступным только дворянам, поскольку стоимость обучения в гимназиях была очень высокой, и большая часть населения не могла себе этого позволить.

В 1862 году в России впервые появились женские гимназии. Тем самым впервые за всю историю страны женщины получили право на среднее образование. Правда нужно сделать оговорку – программа обучения в женских гимназиях сильно уступала гимназиям мужским.

Реформирование высшего образования

18 июня 1863 был принят Университетский устав. Реформа образования при Александре 2 фактически началась в этом году с этого документа, в 1864 году продолжилась. Главное в новом уставе – университетам была возвращена автономия. У каждого университета был «совет профессоров», который избирал ректора и декана. Именно ректор, декан и совет профессоров полностью и единолично отвечали за образование:

• Принимали решение о приеме и увольнении преподавателей.
• Утверждали программу обучения.
• Утверждали и редактировали учебные планы и дисциплины.
• Решали все финансовые вопросы.

Одновременно в России появилась возможность получения высшего образования у женщин. Женские гимназии, конечно, не давали права на поступление в обычный университет, поэтому в стране были созданы высшие женские курсы. Обучиться им можно было в Москве, Петербург, Киеве и Казани. Дальнейшие реформы открыли дорогу женщинам и в обычные университеты, но даже при этом они принимались туда под особым статусом – вольнослушатели. Этому реформа в области просвящения от 1864 года послужила толчком.

Значение для страны

Реформа образования Александра 2 преследовала две главные цели:

1. Сделать образование доступным для всех.
2. Устранить монополию на образование.
3. Навести порядок в системе гимназий и прогимназий.

Достоинства и недостатки реформ в области просвещения слеудет трактовать с точки зрения достигнутого результата и целей. Второй пункт целей был побочным и не принципиальным. «Частные» школы в итоге появились, но они не прижились и в скором времени исчезли окончательно. Что касается остальных целей, то на бумаге они были достигнуты, а в реальности – нет. Всеобщность образования затронула только начальные школы (3 класса). Даже средние школы, гимназии, для 90% населения были недоступны в виду большой стоимости обучения. Естественно, высшее образование поэтому тоже было недоступным. Поэтому в данной реформе нужно четко разграничивать, что было на бумаге, и что происходило на самом деле.

Была в реформах и мина замедленного действия – полная самостоятельность университетов. Фактически они были неподконтрольны государству: свои правила, свое распределение финансирования, самостоятельно в определении программы и предметов обучения, самостоятельность в выборе кадров. Этим в дальнейшем активно пользовались революционеры и те, кого сегодня стало можно называть либералами.

Проект Щербатова-Кавелина

Подготовка новой университетской реформы в Российской империи началась в 1856 году и до начала 1860-х гг. продвигалась медленно. В феврале 1858 года попечитель Санкт-Петербургского учебного округа князь Г. А. Щербатов при участии профессора Константина Кавелина составил предварительный проект нового устава для Санкт-Петербургского университета из 6 глав, содержащих 245 параграфов. 30 апреля 1858 года проект устава Щербатова-Кавелина был вынесен на рассмотрение Совета Санкт-Петербургского университета. В 1859-1860 гг. этот проект обсуждался также в Московском и Киевском университетах. Проект был раскритикован за утопичность и предоставление деятелям науки чрезмерно вольных прав .

Проект Корфа

Проект императорской комиссии

Фон Брадке считал нужным не торопиться с вводом устава сразу для всех университетов, и предложил опробовать проект в работе первоначально на одном из университетов. Министр народного просвещения Головнин предложил другой путь проверки: 31 января 1862 года он издал распоряжение обсудить текст устава в университетской среде. В дополнение Головнин распорядился перевести тексты проекта устава на немецкий, французский и английский языки и направить их известным ученым и профессорам Германии, Франции, Бельгии и Великобритании с просьбой сделать к ним свои критические замечания. Также Головнин в феврале 1862 года командировал профессора Кавелина во Францию, Швейцарию и Германию с целью изучения опыта и сбора сведений об устройстве и функционировании главных университетов Западной Европы. На протяжении 1862-1863 гг. в «Журнале Министерства народного просвещения» была издана серия работ по истории и современному состоянию западноевропейских университетов. Ряд завершавших обучение студентов были направлены в европейские университеты на стажировку с целью получить навыки работы при новой системе в период до принятия устава .

С июня 1862 года начали проходить регулярные заседания Ученого комитета Главного правления училищ по вопросам принятия устава. На них происходила острая дискуссия между попечительскими советами разных университетов, особо активную позицию и большое количество предложений по изменениям проекта предлагали советы Московского и Харьковского университетов. Решения о внесении изменений принимались коллегиально .

Университетский устав разделён на 12 глав:

Основные положения

Каждый Университет в Российской империи должен был иметь 4 факультета: историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский (§ 2 по документу ). Лишь в Петербургском вместо медицинского факультета учреждался Восточный факультет . Ближайшее управление Университетом принадлежало ректору (§ 4). Университетское управление было представлено Университетским Советом, Правлением Университета, Университетским судом и Проректором или инспектором (§ 5) .

О факультетах

С утверждения Университетского Совета и министра народного просвещения факультеты могли делиться на отделения (§ 7). Каждый факультет имел свое Собрание (§ 9) под председательством декана (§ 10). Участвовать в этом Собрании мог любой преподаватель по вопросам ученых и учебных предметов (§ 25). Деканы факультетов избирались в Собраниях факультета на три года (§ 8). Число профессоров могло быть увеличено по мере необходимости и средств (§ 21) .

О попечителе

Попечитель учебного округа принимал нужные меры для того, чтобы университеты исполняли свои обязанности; в случае нарушений обязался довести до сведения о случившемся Министра народного просвещения; имел право на Университетских Советах предоставлять свои предложения по делам университета и учебного округа (§ 26) .

О ректоре

Ректор избирался раз в 4 года Университетским Советом (§ 27).Ректор имел право открывать и закрывать Университетский Совет и Правление, где он сам и председательствовал (§ 31). В обязанностях ректора состояло слежение за учебным процессом и порядком (§ 28), делать выговоры и замечания (§ 34), награждать отличившихся (§ 34) .

О совете, правлении, суде и канцелярии университета

Университетские Собрания должны проводиться раз в месяц, лишь в экстренных случаях - по мере необходимости (§ 38). Дела в Университетском Собрании решались большинством голосом. В случае равенства голосов, решение принимал сам ректор (§ 45). Все протоколы Собрания должны были предоставляться попечителю учебного округа раз в год (§ 48), который имел право опубликовать этот документ целиком или частично (§ 47). Университетское Правление предоставляло Университетскому Собранию смету расходов за год (§ 52 б). Университетский Совет избирал раз в год трех преподавателей в Университетский суд, причём хотя бы один из них должен был принадлежать к юридическому факультету (§ 56). Университетский суд судил нарушителей порядка в университете и разрешал споры между студентами и преподавателями (§ 58) .

О проректоре и инспекторе

Проректоры или инспекторы избирались Университетским Советом на три года (§ 64) из преподавательского состава или чиновников и утверждались министром народного просвещения (§ 64). Проректоры или инспекторы следили за порядком (§ 63), принимали жалобы и предложения от студентов (§ 66). Проректоры или инспекторы могли иметь нескольких помощников (для слежения за порядком) и секретаря (по студенческим делам) (§ 60, 67) .

О преподавателях и лицах состоящих при учебно-вспомогательных учреждениях университета

Профессора в Университетах избирались. Сначала каждый член факультета выдвигал своего кандидата, потом в Факультетском Собрании рассматриваются их кандидатуры. После этого на Университетском Совете происходили сами выборы (§ 70). Профессоров утверждал Министр народного просвещения, а доцентов и лекторов - Попечитель учебного округа (§ 72). Профессора, ушедшие на пенсию, могли с разрешения Университетского Совета и Попечителя учебным округом читать лекции в Университете и пользоваться пособиями Университета (§ 79). Если профессор проработал в Университете более 25 лет, то ему присуждалось звание Заслуженного профессора (§ 80). В случаях нерадения профессоров и игнорировании ими замечаний, их могли удалить с данной должности (§ 81) .

Об учащихся

Студентом мог стать молодой человек, достигший 17-летнего возраста и окончивший гимназию или сдавший там экзамен и получивший об этом аттестат, а также окончивший высшее или среднее учебное заведение (§ 85, 86). Учеба на медицинском факультете длилась пять, а на других факультетах - четыре академических года (§ 87). В случае, если студент совершил уголовное преступление, то его сначала Университетский суд отчисляет из Университета, а потом дело переходит в суд по уголовным делам (§ 102) .

Об ученых степенях и почетных членах

На всех факультетах (кроме медицинского) действовали следующие ученые степени: Кандидат, Магистр и Доктор (§ 110). Учёную степень могли получить и русские, и иностранцы (§ 114) .

О средствах для развития ученой деятельности университетов

С разрешения Министра народного просвещения университет мог организовать Ученое общество (§ 119) .

Учебно-вспомогательные учреждения

Университет должен был иметь библиотеку с библиотекарем и его помощниками (§ 122), музеи, тематические кабинеты, обсерваторию, ботанический сад и т. п. (§ 121) .

Права и преимущества университетов

Все Университеты находились только под попечением Императора и носили имя императорских (§ 123). Университеты могли выписывать из заграницы учебные пособия без пошлин (§ 129), и они не подлежали цензуре (§ 130). Преподаватели, Доценты, Прозекторы и его помощники, Лекторы, Астрономы и др. работники университета производились двумя чинами выше присвоенного их должностям класса (§ 137) .

Итоги

Новый устав предоставил университетам больше самостоятельности в делах внутреннего управления и расширил возможности учёта местных условий для своего развития, создал более благоприятные условия для научной и учебной деятельности, повысил привлекательность преподавательской работы в университетах для молодых людей и способствовал утверждению в будущем на университетских кафедрах достаточного числа квалифицированных преподавателей, а также предусмотрел целый ряд специальных мер по стимулированию студентами освоения наук .

Примечания

Ссылки

• Томсинов В. А. Университетская реформа 1863 года в России // Подготовка и проведение университетской реформы 1863 года / Составитель и автор вступительных статей В. А. Томсинов.. - Москва: Зерцало, 2012. - С. LXVIII–CXVII. - (Великие реформы).
• Шатилова В. П. Динамика инменения инфраструктуры научно-исследовательской деятельности в Российских университетах XIX века // Человек и образование : научный педагогический и психолого-педагогический журнал ВАК РФ. - 2012. - В. 1 (30). - С. 151-157. - ISSN 1815-7041 .
• Посохов С. И. Образы университетов в российской публицистике второй половины XIX-начала XX в // Бібліотечний вісник : науково-теоретичний та практичний журнал. - 2004. - С. 13-21. - ISSN 1029-7200 .
• Посохов С. И. Уставы российских университетов XIX века в оценке их современников и потомков // Вопросы образования . - 2006. - В. 1. - С. 370-381. - ISSN 1814-9545 .

См. также

Wikimedia Foundation . 2010 .

ВВЕДЕНИЕ

Университетское образование существует в Европе свыше 900 лет, а в России - около 300. Университет является одним из самых долговечных и плодотворных созданий европейского гения. Он сыграл выдающуюся роль в развитии европейской цивилизации, в становлении современной науки во всем мире. Значение университетов непрерывно растет, несмотря на неоднократные попытки объявить их устаревшими, прекратить их существование или превратить в обычный тип высших учебных заведений. На протяжении всего периода их существования уставы выступали в качестве символа автономии, который далеко неоднозначно трактовался в сообществах различной идейной ориентации и в разные исторические периоды. Дискуссии о роли университетских уставов - это полемика не только о границах университетского самоуправления, но и об образе того или иного университета, который существовал и существует в общественном сознании. Все это со всей очевидностью показывает актуальность выбранной темы исследования.

В данной курсовой работе объектом рассмотрения предстает университетская система России от ее зарождения до сегодняшнего дня. Мы попытаемся выявить закономерности создания университетов в России, общее в них с европейскими университетами и особенности, присущие только российским университетам, проследить этапы их развития. Предметом нашего рассмотрения будут уставы университетов, их внутренняя жизнь и взаимоотношения с окружающим миром.

Значительная часть отечественных авторов и авторских коллективов, начиная с середины XIX в. и до сегодняшнего дня, выпускала свои труды к юбилейным датам в жизни того или иного университета. Эти книги носили популярный характер, в них основное внимание уделялось описанию состояния университетских объектов и подразделений ко времени юбилея.

Первые научные исследования по истории российских университетов появились во второй половине XIX в., и среди них следует, прежде всего, отметить публикацию профессора Киевского университета В. Иконникова Русские университеты в связи с ходом общественного развития. Автор предпринял одну из первых попыток проследить развитие университетской идеи в России и ее воплощение в жизнь на протяжении полутора веков. Он рассматривал историю университетов в тесной связи с общественной жизнью страны и, являясь человеком либеральных взглядов, негативно оценивал правительственную политику в отношении университетов в конце царствования Александра I и в правление Николая I и с удовлетворением отмечал положительные сдвиги при Александре II.

В последующие годы было сделано еще несколько попыток дать обзор истории российских университетов. Особенно следует выделить очерк П.Н. Милюкова Университеты России. В этом очерке подробно описывалось развитие российских университетов до конца XIX в., содержался богатый фактический и статистический материал.

Необходимо отметить труды А.Е. Иванова, Г.И. Щетининой, Р.Г. Эймонтовой. Все они начинали с публикаций статей, а завершали свои исследования солидными монографиями, представляющими существенный вклад в историографию российских университетов. Их трудами обеспечено наиболее глубокое изучение истории отечественных университетов периода второй половины ХIХ в. - начала ХХ в. В 1998 г. началась публикация многотомной монографии Ф. В. Петрова, посвященной российским университетам в первой половине XIX в.

В отечественной литературе до последнего времени главное внимание уделялось фактически побочной проблеме: отношению университетов к общественной жизни и освободительному движению, а внутренняя жизнь университетов не удостаивалась научного анализа. Не случайно, больше всего публикаций было посвящено студенческому движению. Вся история университетов в царской России рассматривалась как непрерывная конфронтация их с самодержавием и искусственно разделялась на досоветскую и советскую части, отрицали наличие общих университетских традиций, советский период изображали только в восторженных тонах.

В то же время анализ имеющейся источниковой базы: опубликованные документы, мемуары, переписка, дневники, периодическая печать, наличие большого корпуса неисследованных архивных материалов позволяет сказать, что создание серьезного научного труда о всей почти трехвековой истории российских университетов вполне реально в ближайшем будущем.

Целью проводимого исследования является раскрыть особенности университетских уставов 19 века и на основе анализа разнообразных источников, результатов теоретических разработок сформулировать целостное научное представление о процессе реформаторской модернизации в области университетского образования. Для достижения поставленной цели автором выделены следующие задачи исследования:

провести теоретико-методологический, историографический и источниковедческий анализ по теме курсовой работы;

сравнить оценки и мнения о роли и месте университетских уставов, высказанные в публицистике и историографии ХІХ века;

определить этапы реформирования и модернизации университетского образования, их обоснование и характеристику;

сделать сравнительный анализ уставов 1804, 1835, 1863 и 1884 годов на основе их характеристик.

Структура курсовой состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

ГЛАВА 1. УСТАВЫ РОССИЙСКИХ УНИВЕРСИТЕТОВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

.1 Начало формирования российской университетской системы: характеристика устава 1804 года

университет устав самоуправление

В XIX в. возникла и получила свое оформление университетская система в нашей стране, выявились ее особенности, роль университетов необычайно поднялась в культурной и общественной жизни; было принято 4 университетских Устава, каждый из которых определял особенности определенного этапа в развитии университетов. Сложившаяся в России университетская система состояла только из государственных учебных заведений, называвшихся императорскими и находившихся в ведении Министерства народного просвещения. Находясь на государственном бюджете, российские университеты сильно зависели от пожертвований, на которые строились новые университетские здания, создавались библиотеки, музеи, клиники, выплачивались именные стипендии и т.д. Для XIX века характерно постоянное взаимодействие правительства и университетской общественности, принимавшее то форму сотрудничества, то конфликта, что особенно отразилось на содержании университетских Уставов, как мы увидим в дальнейшем.

В XIX в. в Западной Европе шла выработка различных моделей университетов: в Пруссии А. Гумбольдт предложил идею университета, объединившего образование и научную деятельность, в английских университетах превалировало воспитание джентльменов, французские больше готовили к практической деятельности; кардинал Ньюмен выступил с концепцией католического университета. Как показывает анализ, в России более всего была воспринята немецкая модель, но в нее внесены существенные изменения и дополнения.

Необходимо отметить, что в Российской империи существовали в XIX в. университеты, которые были обособлены от российских. Это, прежде всего, университет в Гельсингфорсе (первоначально в Або - Турку), являвшийся полностью самостоятельным, со своим Уставом, имевший тесные связи с немецкими университетами; затем Виленский университет, закрытый после польского восстания 1830-1831 гг., и Дерптский (Юрьевский), не называвшийся императорским, находившийся первоначально в подчинении Сенату, получивший собственный Устав. Деятельности этих университетов мы будем касаться лишь частично.

Что же представляло собой университетское образование в России к началу XIX в.? Оно находилось в зачаточном состоянии: Академический университет завершал свое существование, в Московском университете число студентов на всех факультетах и курсах обычно не превышало сотни, планы Екатерины II по созданию новых университетов и выработке Устава не были осуществлены. Павел I ввел ограничения в области образования, которые сказывались и на университетах (сократилось число средних учебных заведений, запрещен был ввоз книг из-за границы, прекращена посылка молодежи за рубеж для получения образования и подготовки к профессорской деятельности), не хватало профессоров для преподавания многих дисциплин и т. п. В 1799 г. по просьбе дворянства Прибалтики в связи с запрещением молодежи ездить учиться в зарубежные университеты Павел I подписал Указ о создании Дерптского университета специально для дворянских детей из Прибалтийского региона. Однако открытие этого университета задержалось до 1803 г, тогда же он получил и свой Устав, существенно отличавшийся от Устава Московского университета. Во-первых, в Дерпте был богословский факультет; во-вторых, им управляла коллегия кураторов (по одному от рыцарства Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерний); в-третьих, непосредственно руководил университетом проректор, избиравшийся ежегодно по порядку из числа профессоров, он же одновременно заведовал хозяйственной частью; в-четвертых, в университете внедрялись порядки и традиции немецких университетов. Многие из этих особенностей сохранились и в последующие годы.

Новые веяния в развитии российских университетов непосредственно связаны с теми реформами, которые были осуществлены в первые годы царствования Александра I. Началось со снятия запретов, введенных при Павле I. В общей реформе образования университетам было отведено почетное место. Согласно утвержденным императором в 1803 г. Предварительным правилам народного просвещения, они должны были стать центрами учебных округов, на которые делилась Россия, и курировать все учебные заведения на территории своего округа, в связи с этим стал вопрос об открытии новых университетов. Были выбраны Харьков и Казань, где наличие гимназий позволяло набирать студентов и приглашать их преподавателей на работу в университеты.

Кроме того, намечалось создание университетов в Киеве, Тобольске и Устюге Великом. Александр I призвал делать пожертвования в пользу училищ и университетов.

Образование в 1802 г. Министерства народного просвещения решило вопрос о подчинении всех университетов непосредственно самому министру (первым министром стал 63-летний граф П.В. Завадовский).

Харьковский университет был торжественно открыт 17 (29) января 1805г. Большая заслуга в этом принадлежала В. Н. Каразину, являвшемуся видным чиновником МНП. Каразин - патриот Харькова - приложил много усилий, чтобы поднять общественность на создание в городе университета. Выступая 11 августа 1802 г. в собрании харьковского дворянства, он говорил, что идея создать в Харькове университет поддержана Александром I, что губерния созрела для этого и предназначена стать центром просвещения, сыграть для России роль греческих Афин. Благодаря деятельности Каразина было собрано более 600 тыс. рублей пожертвований в Харьковской, Екатеринославской, Херсонской губерниях, получены здания генерал-губернаторства для размещения в них факультетов, квартир профессоров и студенческого общежития. Хотя не удалось сразу укомплектовать все кафедры (к началу занятий было 25 преподавателей из необходимых 45, в большинстве иностранцы), но занятия шли нормально и сразу по университетской программе. Первым ректором Харьковского университета был И.С. Рижский - профессор русской словесности.

Гораздо сложнее проходило становление университета в Казани, где он первые годы существовал как придаток гимназии, директор которой стал профессором и ректором. Имелось всего 2 заезжих профессора и 4 адъюнкта из гимназических учителей. Был принят 41 студент, в большинстве мальчики до 15 лет. Только к десятилетию своего существования университет окончательно оформился как высшее учебное заведение, хотя уже среди студентов третьего приема был Н.И. Лобачевский. В числе первых студентов Казанского университета находился известный писатель С. Т. Аксаков.

Новые требования к университетам и Академии наук, возникшие в ходе реформ Александра I, вызвали необходимость в разработке новых уставов. Уже в 1802 г. император поручил сенаторам Муравьеву и Потоцкому, академику Н.И. Фусу составить комитет для рассмотрения новых уставов АН и МУ. От Московского университета в состав комитета вошел проф. Баузе. Проект университетского Устава был составлен Каразиным, а затем дорабатывался Фусом. 4 ноября 1804 г. Александр I подписал Грамоту о правах и привилегиях Московского университета, а 5 ноября был утвержден царем новый Устав Московского университета, действие которого было сразу же распространенно на Казанский и Харьковский, с 1819 г. на Петербургский и в 1820 г. на Дерптский, но не полностью. До этого, в 1803 г., был утвержден новый устав АН, в котором Академии наук поручалось заниматься только развитием науки, образование же было полностью передано в ведение Министерства народного просвещения.

Университетский устав 1804 г. исходил из опыта ряда западноевропейских университетов и учитывал почти столетнюю к тому времени историю университетского образования в России. Он был очень обширен по объему, состоял из 16 глав, включавших 187 статей. В первую очередь определялось, что есть университет -высшее ученое сословие, для преподавания наук учрежденное. В нем приготовляется юношество для вступления в различные звания государственной службы. Устав указывал, что университет находится под начальством МНП и в особом ведении попечителя учебного округа, назначаемого из числа членов Главного училищ правления при МНП. Обычно это были крупные государственные чиновники, пребывавшие в основном в столице и не докучавшие университетам мелочной опекой. Первыми попечителями были назначены: М.Н. Муравьев - Московский университет, Генерал-майор Ф.И. Клингер - Дерптский, граф Потоцкий - Харьковский, С.Я. Румовский - Казанский, князь А.Ю. Чарторыйский - Виленский.

По уставу университеты получали большую автономию и невиданную в тогдашней России демократию при решении своих внутренних вопросов, но все же не удалось ввести, по примеру немецких университетов, свободу преподавания, так как не хватало профессоров, и свободу слушания - из-за недоверия к самодеятельности студентов. Всей учебной работой руководил Совет под председательством ректора, составленный из всех профессоров и адъюнктов. Хозяйственные вопросы решались и судебная власть над всеми университетскими чинами осуществлялась Правлением, в которое входили: ректор-председатель, деканы факультетов и непременный заседатель, назначаемый попечителем из числа ординарных профессоров. Университет мог иметь собственную типографию, содержать свою гимназию, составлять ученые общества по разным наукам, проводить собственную цензуру для издаваемых и выписываемых книг.

Особое значение имело то, что по уставу осуществлялась выборность ректора и деканов, профессоров и адъюнктов, основные вопросы университетской жизни обсуждались и решались коллегиально: Советом и

Правлением университета, факультетскими собраниями; ректор и деканы, принимая единоличные решения по важным вопросам, докладывали о них на Совете или собрании, они же отчитывались перед очередными выборами о проделанной работе. По уставу ректор избирался на 1 год, но в 1809 г. был установлен трехлетний срок полномочий ректора.

Университет состоял теперь из 4 факультетов с 28 кафедрами: нравственных и политических наук - 7 кафедр, физических и математических наук- 8, медицинских наук - 6, словесных наук - 7. Кроме 28 профессоров, в университете полагалось иметь 12 адъюнктов - помощников профессора, замещавших их в случае болезни или отсутствия, 3 учителей современных иностранных языков (английского, немецкого и французского),3 учителей приятных искусств и гимнастических упражнений. Вводилось звание Почетного члена университета из числа прославившихся учением и дарованием российских и зарубежных деятелей; почетные члены отбирались Советом по одному от факультета, они получали ежегодную университетскую пенсию и имели право голоса на общих собраниях.

Студенты учились в университете 3 года, для поступления представляли свидетельство директора гимназии об успехах, поведении и прилежании и документ об имущественном состоянии. Не окончившие гимназию сдавали экзамены по языкам и основам наук комитету, назначавшемуся ректором. Зачисление проводилось Правлением. За проступки ректор мог наказать студента карцером до 3 дней, Правление - до 2 недель, и только Совет имел право исключить из университета.

Для наблюдения за порядком и благочинием в университете попечитель назначал инспектора из числа ординарных профессоров. Совет избирал ему 2 помощников из кандидатов и магистров, которые должны были жить и питаться вместе со студентами в университетском интернате.

Устав наделял большими правами факультетское собрание, решавшее важные вопросы: распределения лекций, проведения испытаний, присвоения степеней и т. д. Чтобы получить степень магистра или доктора, требовалось выдержать большую испытательную программу в присутствии всех членов факультета и 2 членов Совета, выделявшихся от других факультетов по жребию. С претендентом декан вместе с 2 профессорами по вспомогательным наукам проводил предварительную беседу, итоги которой докладывались факультетскому собранию, и оно решало: отказать или назначить день публичных испытаний. В этот день из написанных и хранимых тайно вопросов по науке, входившей в программу факультета, путем жребия выбиралось 2 вопроса для магистра и 4 - для доктора, на них должен быть дан вопрошаемым письменный полный ответ. Затем следовало устное испытание в других предметах, назначаемых экзаменатором. После этого в отдельном помещении в присутствии членов факультета отвечали письменно соответственно на 2 или 4 вопроса, выбранных по жребию, сочетая это с выполнением практических заданий: медик ставил диагноз, химик определял состав вещества и т.п. В заключение претендент на степень магистра должен был прочитать одну публичную лекцию, а на степень доктора - 3 по предметам, назначенным факультетом, и представить диссертацию для защиты в публичном собрании. В случае, когда факультет отказывал претенденту в испытаниях, повторное обращение с просьбой о допуске возможно было только через год.

По уставу 1804 г. университет становился центром учебного округа, из 6 ординарных профессоров создавался училищный совет университета, который осуществлял контроль за всей работой гимназий и училищ округа, а профессора систематически их инспектировали.

Таким образом, устав 1804 г. был важным шагом в развитии университетского образования в России, создал невиданную в условиях самодержавия автономную систему, способствовал повышению престижа университетов и совершенствованию их работы. Последующие события показали, что устав 1804 г. оставался во многом на бумаге, так как не соответствовал окружавшей действительности. Попечитель Виленского учебного округа Н. Новосильцев признал устройство российских университетов республиканским, ... несообразным с общими государственными установлениями России, основанными на единстве управления и непосредственной зависимости от верховной власти.

Как отмечали многие современники и исследователи, начало XIX века было очень плодотворным периодом в деятельности Московского университета, чему во многом способствовал его попечитель Михаил Муравьев(отец известного декабриста Никиты Муравьева). При участии Муравьева изменился состав профессоров, появилось много российской молодежи, получившей образование в лучших университетах Европы, большинство предметов стало преподаваться на русском языке. Сенатор С. П. Жихарев, учившийся в 1805 - 1807 гг., сообщал своему другу, что 5 предметов преподавалось на французском языке, 3 - на немецком и 11 - на русском.

При МУ открылось несколько научных обществ, сыгравших большую роль в развитии отечественной науки: в 1804 г. - Общество истории и древностей российских, в 1805 г. - Общество соревнования медицинских и физических наук, Общество испытателей природы и т.д. Дальнейшему улучшению преподавания, особенно на медицинском факультете, способствовало создание в 1805 г. институтов: клинического, повивального, хирургического. В том же году открылся музей натуральной истории и был заложен ботанический сад.

Росту авторитета университетов способствовал Указ 1809 г., подготовленный М. Сперанским, по которому производство в 8-й чин Табели о рангах (коллежский асессор) стало возможно только для окончивших университет или сдавших экстерном экзамен по его программе.

Большое влияние на судьбы российских университетов оказала Отечественная война 1812 г. Оно было неоднозначно и особенно сказалось на Московском университете. Многие студенты и преподаватели добровольно вступили в армию, а на медицинском факультете фактически все профессора и сдавшие экзамен студенты стали врачами в русской армии, прошли в ее рядах от Москвы до Парижа, значительное число погибло или стало инвалидами, снискав себе славу самоотверженным трудом на полях сражений и в госпиталях.

В связи со вступлением войск Наполеона в Москву университет был срочно эвакуирован в Нижний Новгород. Поскольку все это делалось в спешке, многое не удалось увезти. 4 сентября московский пожар захватил здания университета, сгорело почти все, кроме больничного флигеля и ректорского дома. Профессор Х. Штельцер, остававшийся в Москве, описывал в письме ректору И.А. Гейму неоднократные нападения на университетские помещения с целью грабежа как французских солдат, так и москвичей, казаков и даже некоторых университетских чиновников. Погибли многие коллекции, приборы, значительная часть библиотечного собрания литературы и т. д.

В Нижнем Новгороде университет не открывался, и сразу после освобождения Москвы профессора, и студенты стали стремиться домой. Однако реэвакуация университета встретила серьезные трудности, ибо генерал-губернатор Растопчин считал, что университет Москве не нужен, так как он рассадник якобинства и масонства.

Возвращение университетского коллектива проходило постепенно, и первым сигналом его возрождения стал выход 23 ноября 1812 г. первого после освобождения Москвы номера Московских ведомостей. Долгие годы здания университета не восстанавливались, и только в 1817 г. под руководством известного архитектора Д. Жилярди началась реставрация, в основном, на пожертвованные средства. В ходе ее были внесены изменения в архитектуру, приблизившие здание к античным образцам. Университет получил от тысяч людей в дар книги, приборы, инструменты, коллекции, что помогло его полному возрождению. Новый учебный год в МУ торжественно открылся 17 августа 1813 г. в арендованном доме купца Заикина, а для занятий сняли еще несколько зданий. При поступлении в университет каждый студент получал табель на латинском языке, где перечислялись предметы и имена профессоров, и ректор сам отмечал у каждого, какие надо было, по усмотрению ректора, обязательно слушать. Утренние лекции начинались при свечах с 8 утра, с 12 до 14 часов - обеденный перерыв, а затем занятия продолжались еще 4 часа.

Многие исследователи и современники отмечали, что после 1815 г. отношение Александра I к образованию в целом, и к университетам в частности, серьезно изменилось. Особенно это проявилось в назначении Голицына Министром народного просвещения и объединении в одном министерстве вопросов образования и духовных дел, в связи с чем во всех университетах открывались кафедры богословия, не предусмотренные Уставом. Вообще, в последнее десятилетие царствования Александра I начался настоящий поход против университетов, полностью игнорировался устав 1804 г., как либеральный и неприемлемый в условиях России. Так, ректор МУА. А. Прохонович-Антонский писал в 1818 г. об очень плохом отношении к профессорам университета, которые годами не получали новых чинов, не могли дослужиться выше статского советника, работа в университете не ценилась, хотя он дал Отечеству более всего годных людей.

В 1819 г. Россия пополнилась новым университетом - Петербургским. Решение об его открытии было принято Александром I еще в 1803 г., но затем МНП и попечитель Петербургского учебного округа Н. Н. Новосильцев на 15 лет задержали его выполнение. Вместо университета в Петербурге был открыт педагогический институт, преобразованный затем в Главный педагогический институт, который имел неплохой профессорский состав и успешно готовил кадры преподавателей. Внезапно в самом начале 1819 г. приступили к форсированному созданию университета, и уже 14 февраля состоялось его торжественное открытие.

Значительную роль в открытии университета в С.-Петербурге сыграл попечитель округа С. С. Уваров, который разработал проект Устава из 345 параграфов (к сожалению, он не сохранился). Этот проект носил либеральный характер и подвергся нападкам Магницкого, заявлявшего, что проект полон крамольных идей и противоречит духу Священного Союза. В результате проект был отвергнут.

Университету было передано старое здание 12 коллегий, в него перешли преподавать и учиться профессора и студенты Главного педагогического института. Петербургский университет имел первоначально 3 факультета: философских и юридических наук, физических и математических наук, исторических и словесных наук (в этом университете никогда не было медицинского факультета, зато вскоре появился единственный в России факультет восточных языков). Профессорский состав нового университета оказался очень квалифицированным: известные иностранные ученые, главным образом из Германии, среди них выделялся профессор статистики К. Герман, и русские, получившие подготовку за рубежом, в их числе особенно известны профессор философии Галич, профессор общего права Куницын, профессор статистики и географии Арсеньев.

В 1816 г., по указанию Александра I, был открыт Варшавский университет, но он носил чисто польский характер, имел свой особый устав, совершенно не был связан с российскими университетами и просуществовал всего 15 лет.

Для поднятия престижа университетского образования большое значение имело принятие в 1819 г. Положения о производстве в ученые степени, которое ввело унифицированный для всех университетов порядок их присуждения: по окончании курса и получении аттестата - степень действительного студента, если оканчивал учёбу с предоставлением письменного сочинения, то становился кандидатом наук, для получения званий магистра и доктора надо было показать соответствующее знание наук и защитить диссертацию.

Начало 20-х гг. ознаменовалось подлинным походом правительства и наиболее реакционных деятелей на ниве просвещения, таких как А.С. Стурдза., М.Л. Магницкий, Д. П. Рунич, граф Лаваль и др., на университетские автономии; вся академическая жизнь была отдана под надзор администрации в лице попечителя учебного округа, вводилась плата за обучение. Инициатором антиуниверситетской кампании явились Стурдза и Магницкий: первый выступил в печати с памфлетом против университетского образования, а второй возглавил министерскую комиссию по проверке Казанского университета, а затем стал попечителем Казанского учебного округа и начал претворять свои идеи в жизнь. 6 дней работала комиссия в Казани и пришла к выводу, что университет надо уничтожить публично из-за его вреда для молодого поколения. Александр I наложил резолюцию Зачем разрушать, можно исправить, для чего и послали Магницкого с подготовленной при его участии Инструкцией директору Казанского университета, высочайше утвержденной 17 января 1820 г. В этом документе определялось, как перестроить преподавание и воспитание, чтобы уничтожить дух вольнодумства и лжемудрия, вывести студентов на прямую дорогу, воспитав из них истинных сынов православной церкви, верных поданных государю, добрых и полезных граждан отечеству (почти соответствует будущей формуле Уварова православие, самодержавие, народность).

Быт казанских студентов был перестроен по монастырским образцам, директору поручалось следить за поведением преподавателей и студентов не только в университете, но и дома. Результатом деятельности Магницкого явилось резкое ухудшение положения университета: лучшие профессора были изгнаны или ушли, кадров не хватало, некому было преподавать; за время Магницкого не было опубликовано ни одного научного труда, половина студентов признана неблагонадежной, а новых родители отказывались посылать учиться в Казань.

В Харьковском университете новые порядки не вводились в масштабах Казани и Петербурга, но и здесь был удален ряд профессоров, в результате их осталось 8 вместо положенных 28, установлены ограничения при выборе ректора и деканов, усилена цензура и запрещены многие старые издания, даже вышедшие по разрешению и при участии Екатерины II. По предложению харьковского попечителя МНП потребовало в 1824 г., чтобы каждый профессор представлял в совет подробный конспект лекций с указанием сочинений, которыми руководствовался. Без этого не разрешалось преподавать.

Московский университет пострадал менее других, ибо он был самый старый, самый крупный, имел уже определенные традиции, играл большую роль в жизни Москвы. Сказалась и известная оппозиционность московских верхов петербургскому чиновничеству. Но и здесь открыли кафедру богословия, перестали преподавать философию после смерти профессора Брянцева. В инструкции новому попечителю университета генералу Писареву в 1825 г. требовалось ужесточить порядок, усилить контроль над студенчеством. Но Московский университет сумел устоять и стал, по словам Герцена, первый вырезываться из всеобщего тумана.

За первую четверть XIX в. университетское образование в России сделало большой шаг, в первую очередь, в количественном отношении: вместо фактически одного, Московского, университета стало 7, а число студентов с сотни выросло до 3 тыс.

1.2 Уставы университетов в николаевскую эпоху

Царствование Николая I в жизни российских университетов насыщено многими важными событиями, составляющими целую эпоху. С одной стороны, как отмечали многие современники, Николай I не испытывал уважения к университетам, особенно Московскому, из воспитанников которого вышло много видных декабристов (Никита и Александр Муравьевы, Сергей Трубецкой и др.). Царь подозревал в университетах очаги того свободомыслия, которое для него лично, как самодержца, было неприемлемо. Приехав в другой раз в университет, Николай I пошел сразу в студенческие комнаты, велел перетряхивать студенческие кровати и под одним тюфяком обнаружили тетрадь стихов Полежаева, который был отдан в солдаты. Вскоре после этого посещения ввели студенческие мундиры, что для бедных студентов было очень накладно.

С другой стороны, Николай I, являясь человеком достаточно умным, понимал необходимость развития образования, в том числе и университетского, для России. Поэтому университеты продолжали существовать, вместо закрывавшихся открывались новые, были достигнуты значительные успехи в деле развития университетского образования, в ряде университетов началось формирование отечественных научных школ. Одновременно принимались меры по ограничению возможностей получения университетского образования представителями непривилегированных сословий. Такая двойственность в отношении к университетам просматривается в течение всего периода, о котором пойдет речь в настоящем параграфе.

Уже в 1826 г. российские университеты начинали преодолевать последствия погрома, учиненного Магницким, Руничем и иже с ними. После ревизий, проведенных в Казанском и Петербургском университетах, Магницкий был отправлен в ссылку, а Рунич устранен с должности попечителя и снят с поста в Министерстве. В1828 г. после пожара университет из Турку был переведен в Гельсинфорс и стал именоваться Императорским Александровским, при этом российский император числился канцлером этого университета, фактически не входившего в российскую университетскую систему.

Самой сложной проблемой для университетов вновь стал вопрос о кадрах, ибо были разогнаны лучшие профессора. В Петербурге шли разговоры о преобразовании университета в педагогический институт, чтобы готовить преподавателей гимназий и профессоров. Академик Г. Ф. Паррот предложил провести коренное преобразование российских университетов, так как в настоящем виде они ничтожны и бесполезны из-за отсутствия хороших профессоров. Поэтому надо всех старых профессоров удалить и заменить новыми из русских. С этой целью следовало оставить в России только 3 университета: Московский, Казанский, Харьковский, в каждом из них отобрать по 32 лучших студента (по числу кафедр) и отправить их на 5 лет учиться в Дерпт, не пострадавший от погромов, а затем еще на 2 года в Германию. После их возвращения заменить всех старых профессоров.

Идеи Паррота попали на подготовленную почву, и в 1828 г. в Дерптском университете был открыт профессорский институт, готовивший кадры для российских университетов, но в меньшем масштабе, чем предлагал Паррот. Кроме того, в октябре 1827 г. Николай I повелел отправить за границу 20 лучших студентов Петербургского университета для подготовки к профессорскому званию. Те из них, кто изучал философию и право, направлялись в Берлин, естественные науки - в Париж. Одновременно в Петербурге был вновь открыт Главный педагогический институт.

Достаточно высокий уровень преподавателей сохранился лишь в Московском университете, но и здесь, судя по воспоминаниям выпускников, на 3-5 хороших приходилось 15-20 слабых профессоров. И только в середине 30-х гг., когда в Россию возвратились посланные на учебу в Дерпт, Берлин, Париж, уровень преподавания и университетской науки значительно возрос.

В то время, как в большинстве российских университетов первое десятилетие николаевского царствования проходило под знаком возрождения после погрома первой половины 20-х гг., развитие Московского университета шло более спокойно, и это были годы, когда он превратился в один из центров общественной жизни всей России.

На развитии университетского образования в России сказались события 1830-1831 гг. Так, из-за эпидемии холеры на несколько месяцев были прерваны занятия в МУ, в результате в 1831/1832 учебном году на первом курсе оказались и вновь поступившие, и не переведенные в прошлом году: таким образом возник один из самых выдающихся по составу студентов курсов (Герцен, Гончаров, Станкевич, Бодянский, К. Аксаков, Лермонтов и др.).

Очень интересные воспоминания об этом курсе оставил П. Ф. Вистенгоф, который, проучившись в МУ один год, как и Лермонтов, заканчивал через несколько лет Казанский университет и мог сравнить их порядки. В МУ лекции читались с 10 до 14 часов, они отличались монотонностью и бессодержательностью. Поэтому многие студенты их не посещали, вели светскую жизнь, проваливались на экзаменах, так как профессора требовали ответов дословно по тексту лекций. В университет надо было являться в форменных сюртуках (двубортный с металлическими желтыми пуговицами) и темно-зеленой фуражке с малиновым околышем. Кроме того, имелась парадная форма: однобортный темно-зеленый суконный мундир с фалдами, малиновым стоячим воротником и двумя золотыми петлицами, треугольная шляпа и гражданская шпага без темляка.

В 1831 г. закрыли власти Виленский и Варшавский университеты, так как многие их воспитанники и студенты были активными участниками польского восстания 1830-1831 гг., а подчиненный Виленскому университету Волынский лицей перевели сначала в Житомир, а затем в Киев. На его базе правительство решило открыть университет - умственную крепость вблизи военной - с целью подавить дух польской национальности и слить его с общим русским духом (С. С. Уваров). По указу Николая I от 8 ноября 1833 г. в Киеве создавался университет в составе юридического и философского факультетов. Для университета был введен временный устав, сильно отличавшийся от устава 1804 г. Он действовал до 1842 г. Этот устав значительно ограничивал университетскую автономию и усиливал вмешательство чиновников в университетские дела. В связи с нехваткой кадров большая часть кафедр была замещена учителями лицея, преподавателями Киевской духовной академии и гимназии. Даже физику преподавал профессор из Духовной академии. Лучше дело с преподавателями обстояло на юридическом факультете, где оказалось много выпускников зарубежных университетов. Состав преподавателей определил характер преподавания и устройство - они напоминали в первые годы гимназические.

На первый курс в 1833 г. было принято 62 студента, а к 1838 г. их число возросло до 267. Необычайно высок был % дворян среди студентов Киевского университета - около 90. Основную массу студентов и преподавателей составляли поляки, среди которых возникали конспиративные общества, имевшие часто антирусскую направленность. Борьба польских и русских элементов в Киевском университете продолжалась долгие годы, принимала нередко острые формы, что послужило причиной временного закрытия университета в 1839 г. и чистки его состава. Первым ректором Киевского университета был профессор МУ М.А. Максимович, который способствовал проникновению русского влияния, сохраняя при этом наилучшие отношения с польскими профессорами. В последующие годы в Киевском университете святого Владимира был открыт медицинский факультет на базе закрытой Виленской медицинской академии, введена, по примеру Дерпта, доцентура для подготовки к профессорскому званию, разработан новый устав, существенно отличавшийся от устава 1804 г. для российских университетов.

Так как устав 1804 г. систематически нарушался, многие его пункты были отменены последующими царскими указами и правительственными распоряжениями, а часть явно устарела, то уже с конца 20-х гг. встал вопрос о принятии нового университетского устава. Министр народного просвещения С. С. Уваров считал, что новый устав должен быть проникнут духом его триединой формулы (православие, самодержавие, народность),в нем необходимо усилить надзор за университетами, не допускать к университетскому образованию молодежь низших сословий. Все это нашло отражение в Общем уставе императорских российских университетов, высочайше утвержденном 26 июля 1835 года и включавшем 9 глав и 168 статей. Устав был предназначен для 4университетов: Московского, Санкт-Петербургского, Казанского и Харьковского. По новому уставу университеты были освобождены от надзора за образовательными учреждениями в учебных округах, т. е. стали заниматься только своими внутренними делами. Университеты потеряли ряд судебных привилегий, возросла роль попечителя в управлении университетом, ибо теперь попечитель жил в университетском городе, постоянно присутствовал в университете, мог председательствовать в Совете, ему непосредственно подчинялось Правление университета, он назначал инспектора из гражданских или военных чиновников, мог приостановить любое решение Совета или ректора. Восстановлена была выборность ректоров и деканов, срок их полномочий увеличен до 4 лет, но ректор окончательно утверждался императором, проректор и деканы - министром. Функции Совета университета были ограничены, в основном, выборными делами. Совет с утверждения попечителя назначал ежегодно день для торжественного заседания университета, на котором с докладами выступали профессора, читались отчеты, провозглашались имена выпускавшихся с аттестатами студентов, им выдавались шпаги и дипломы на ученые степени действительного студента и кандидата наук.

Устав 1835 г. менял структуру университета: создавалось три факультета - медицинский, юридический, философский с двумя отделениями (физико-математическое и историко-филологическое), число кафедр увеличивалось до 53, впервые формировались кафедры русской истории, истории и литературы славянских наречий и некоторые другие. В каждом университете открывалась общеуниверситетская кафедра богословия, церковной истории и церковного законоведения для всех студентов греко-российского вероисповедания. Кроме лекторов по иностранным языкам, в университетах могли быть учителя рисования, фехтования, музыки, танца, а в Казанском и Харьковском - верховой езды.

Устав определял обязанности профессора, адъюнкта, студента, должностных лиц, особо подчеркивая соблюдение нравственных норм; хотя в уставе сказано было, что профессор должен иметь степень доктора, а адъюнкт, по крайней мере, магистра, но разрешалось во главе кафедры ставить экстраординарного профессора и даже кандидата, если нет достойного ординарного профессора. Очень четко были сформулированы обязанности профессора: должен полностью правильно и благонамеренно преподавать свой предмет, представлять данные о ходе и успехах наук, им преподаваемых, в ученом мире, участвовать в заседаниях Совета, факультетского собрания и Правления, если он туда избран. Профессор преподавал не менее 8 часов в неделю, в конце семестра устно проверял знания студентов. За неявку без законных причин на занятия у преподавателя удерживалась часть жалования, которое было увеличено у профессоров в 2,5 раза, а у адъюнктов - в 4 раза.

По новому уставу все, поступавшие в университет, сдавали экзамены; от них могли освободить только окончившего гимназию с хорошим аттестатом. Срок обучения был продлен на юридическом и философском факультетах до 4 лет, а на медицинском - до 5. Устанавливались каникулы: с 10 июня по 22 июля и с 20 декабря по 12 января. Студенты, отлично окончившие университет, могли сразу получить степень кандидата, а остальные допускались к экзамену на кандидата. Устав расширял административный надзор за студентами, обязывал их носить определенную форму. Хотя в уставе не было прямо сформулированных положений об ограничении доступа выходцев из низших сословий, но отмечалось, что университетское образование дает излишние в их жизни знания, чем обманываются надежды родителей и ожидания юношей. То, что не вошло в устав, отразилось в Правилах испытаний для желающих поступить в университет, принятых МНП в 1837 г.

Устав предусматривал, чтобы университет имел свою цензуру, свободно и беспошлинно выписывал из-заграницы учебные пособия, зарубежная литература для университетов не подвергалась цензуре. Университеты получили право учреждать особые ученые общества для совместного изучения какой-либо науки, уставы которых утверждались министром.

Оценивая в целом устав 1835 г., можно отметить, что он уже сильно отошел от уставов западно-европейских университетов, что в нем запечатлены многие черты собственно российской системы. Он сыграл большую роль в успехах российского просвещения в последующее десятилетие.

Современники и исследователи отмечали, что десятилетие после принятия Устава 1835 г. было очень плодотворным для российских университетов. С. С. Уваров связывал это с внедрением в университетскую жизнь своей триединой формулы. Но, очевидно, были другие обстоятельства, обеспечившие успехи университетов. Среди них можно отметить: упорядочение внутри университетской жизни в связи с принятием устава, изменение профессорского состава после возвращения из европейских университетов и Дерпта большой группы молодых, талантливых и широко образованных преподавателей, создание первых солидных научных школ в российских университетах, переход к преподаванию большинства предметов на русском языке и т.д.

Если в целом в царствование Николая I произошли качественные сдвиги в развитии университетской системы в России, то количество университетов даже сократилось, а общее число студентов осталось без изменений. Поэтому можно считать, что происходил определенный застой в развитии университетов.

ГЛАВА 2. ИЗМЕНЕНИЯ В УСТАВАХ УНИВЕРСИТЕТОВ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

.1 Характеристика университетских уставов в эпоху буржуазных реформ

Обычно новый этап в развитии российских университетов связывают с вступлением на престол Александра II. Однако факты свидетельствуют о том, что уже в последний год царствования Николая I начались определенные изменения в отношении к образованию в целом, и университетам в частности.

Был создан Комитет по преобразованию учебных заведений под руководством Д. Блудова. В 1854 г. назначенновый министр народного просвещения С.С. Норов (брат декабриста), который совместно со своим неофициальным советником А.В. Никитенко (профессором СПУ и либеральным цензором) представили царю доклад о необходимости улучшить положение университетов. Если в 1854 г. Николай I не разрешил праздновать 50-летие Казанского университета, то в 1855 г. 100-летие МУ отмечалось торжественно, и царь по этому случаю прислал университету Благодарственную грамоту. Кроме того, в 1854 г. после многолетнего перерыва разрешено было увеличить прием в некоторых университетах, но только на медицинских факультетах.

С началом правления Александра II процесс перемен ускорился, постепенно отменялись наиболее стеснительные запреты предыдущих лет. Уже в 1855 г. были сняты ограничения по приему студентов, с 1856 г. вновь отправлялись выпускники в зарубежные университеты для подготовки к профессорскому званию, восстановлены права университетов по выборам ректоров и деканов, с 1859 г. разрешено выписывать книги из-за рубежа без цензуры, с 1860 г. возрождались прежние кафедры философии, государственного права и открывались новые в соответствии с требованиями времени. В короткий срок обозначился быстрый рост числа студентов университетов, за 8 лет в среднем в 2 раза, а в СПУ - в 3,5 раза. Происходила быстрая смена состава преподавателей, профессорский состав обновился почти на 50% за 1855-1862 гг., особенно на юридических факультетах.

На кафедрах появилось много молодых профессоров, в том числе и из числа считавшихся политически неблагонадежными, подвергавшихся ссылке и т.п. Так, на кафедру русской истории СПУ был избран Н. И. Костомаров, только что вернувшийся из ссылки и сменивший консервативного Устрялова. Кафедру истории российской словесности возглавил 27-летний А.Н. Пыпин (двоюродный брат Н.Г. Чернышевского), на юридическом факультете СПУ появились К. Кавелин, В. Д. Спасович и т.д. В эти годы старое соперничество Московского и Санкт-Петербургского университетов продолжалось, но если в предшествовавшие годы пальму первенства держал МУ, то теперь она переходила к СПУ.

Только примерно с1859 г. политические проблемы, особенно в связи с готовившимися реформами, стали привлекать внимание студенчества. Этому способствовало активное участие многих профессоров, в первую очередь СПУ, в различных правительственных комиссиях и комитетах по разработке проектов реформ. Фактически впервые в истории России знания ученых были востребованы правительством при выработке нового политического курса. Особое внимание в университетах вызывала крестьянская реформа, абсолютное большинство преподавателей и студентов выступали против крепостного права.

Произошла коренная смена лиц, возглавлявших университеты, попечители из военных были заменены гражданскими чиновниками, а попечителем Киевского университета стал выдающийся хирург, профессор Н.И. Пирогов (первый случай в истории российских университетов). В качестве ректоров появились молодые талантливые ученые: Киевский университет возглавил 34-летний профессор Бунге Н. (в будущем министр финансов России), Казанский - 32-летний проф. химии А.М. Бутлеров. Решающим влиянием в СПУ пользовался проф. Кавелин К., избранный деканом юридического факультета. Киевский и Харьковский университеты были освобождены из-под опеки генерал-губернаторов.

В интересных воспоминаниях Пантелеева Л.Ф. много страниц посвящено жизни студенчества СПУ в 1858-1861 гг. Автор показывает рост авторитета университета в обществе, появление на юридическом и историко-филологическом факультетах большого количества молодых профессоров, которые изменили всю атмосферу в университете (Костомаров, Пыпин, Стасюлевич, Павлов, Спасович и др.). Лекции Костомарова по русской истории отличались свежестью мысли, с ними в аудиторию ворвался живой народ. Профессор Кавелин стал неформальным лидером университета, был очень близок к студентам, которые его уважали за честность, прямоту, либеральные взгляды.

Постепенно втягивались студенты в общественную жизнь, налаживались взаимоотношения с поляками, которые составляли почти треть студентов СПУ и держались обособленно от русских. Новым явлением в жизни университета было появление большего количества записавшихся вольнослушателями и даже совсем посторонних на лекциях, наконец, в зимний семестр 1860 г. в аудитории юридического факультета появилась первая женщина, а к концу второго семестра женщины были на лекциях на всех факультетах, в некоторых аудиториях их было столько же, сколько и студентов. Кавелин добился решения университетского совета о позволении женщинам посещать лекции, затем этому последовали и другие университеты, кроме Московского, где большинство профессоров высказались против.

В середине XIX века проблемы дальнейшего развития университетского образования достаточно широко обсуждались в Европе. Идеи Гумбольдта о соединении в университетах науки и образования начали распространяться за европейские пределы, первоначально в США, Канаду, позднее в Японию. Были они, как мы уже отмечали, восприняты и в России. Но в эти годы возникла и получила определенное распространение, прежде всего в Великобритании, идея либерального католического университета, разработанная кардиналом Ньюменом при создании университета в Дублине. Суть этой идеи - университет должен развивать интеллект студента, воспитывать из него джентльмена, отсюда главное внимание гуманитарным наукам, философии; занятия наукой, исследовательская работа - совсем другое, для этого нужен иной тип преподавателя и иной тип учебного заведения. И хотя идеи Ньюмена не получили широкого распространения за пределами Великобритании, где они были восприняты в Оксфорде, Кембридже, Дублине, но в дальнейших дискуссиях об университетах они сыграли большую роль. Одновременно с идеями Ньюмена в Англии получили хождение идеи утилитаристов, которые провозглашали, что образование нужно всем и должно приносить пользу. Они видели в университетах агентов по распространению передового научного знания. Под влиянием их идей открылся Лондонский университет, доступный для всех желавших. В нем широко преподавались естественные и прикладные науки, что отличало его от большинства английских университетов.

В ходе проводившихся в России в 60-е гг. преобразований проблемы развития университетов занимали не последнее место. Реформы Александра II нуждались в резком увеличении числа образованных людей, серьезных переменах в сфере народного просвещения. Не случайно, поэтому стал вопрос о существенных изменениях в университетах, о разработке нового университетского устава. И в официальных документах правительства, ив выступлениях профессоров в печати отмечались основные проблемы, требовавшие решения. Они сводились к расширению университетской автономии, свободе преподавания, увеличению прав профессорской коллегии, улучшению материальной базы, повышению заработной платы преподавателей и т. д. Министр народного просвещения Головнин в своих Записках для немногих отмечал главные недостатки российских университетов к началу 60-х гг.: 1. Нехватка хороших профессоров, отсюда многие кафедры незамещены или на них случайные люди; 2. Равнодушие ученых сословий к интересам их университетов и науки вообще - результат того, что профессора отстранены от управления университетами и обременены материальными заботами; 3. Излишняя множественность изучаемых студентами предметов, что сказывалось на глубине знаний и приводило к снисходительности на испытаниях; 4. Скудость учебных пособий университетов, что не позволяло им идти вровень с западноевропейскими.

Дискуссия по университетскому вопросу началась фактически с 1856 г., когда в СПУ приступили к разработке проекта нового университетского устава, который создавался при активном участии Кавелина и был готов в феврале 1858 г., а затем отослан в министерство, где застрял на 3 года, и только в 1861 г. были получены отзывы на него от Московского и Киевского университетов. Очевидно, министерство считало проект слишком либеральным, предлагаемые в нем меры несвоевременными и поэтому не торопилось с его обсуждением. Петербургский проект предлагал усилить власть выборного ректора, передать все учебные и научные дела в ведение факультетских собраний, выделить университетских преподавателей из общей бюрократически-чиновной иерархии, разрешить студентам свободное посещение лекций, отменить приемные и переводные экзамены, оставить только докторскую степень и защиту одной диссертации без экзаменов и т.д.

Пока в кабинетной тиши обсуждались будущие судьбы университетов, в них самих проходили существенные перемены. Студенчество все активнее втягивалось в общественное движение, в политическую жизнь. Возникали конфликты с преподавателями, одних обшикивали и вынуждали покидать аудитории, других встречали и провожали аплодисментами, не всегда заслуженными. Попытки попечителей и ректоров справиться со студентами потерпели неудачу; тогда была создана правительственная комиссия по проверке МНП, которая осудила деятельность министра Ковалевского Е.П. за либерализм и вынудила его в 1861 г. уйти в отставку.

В окружении Александра II предлагались разные меры по усмирению студенчества, в том числе и перенесении университетов в уездные города, где легче будет вести за студентами надзор. В результате долгих споров император принял предложение графа Строганова С.Г. о преобразованиях в университетах, которые вели к превращению их в учебные заведения для имущих и благонадежных. Осуществить это было поручено новому министру народного просвещения адмиралу Е.В. Путятину, издавшему 21 июля 1861 г. Циркуляр, запрещавший студенческие организации, сокращавший число освобождаемых от платы за обучение. За нарушение дисциплины полагалось наказание, вплоть до исключения из университета. Профессора и преподаватели должны были продемонстрировать свою благонадежность.

Циркуляр вызвал недовольство в университетах, осенью 1861 г. возникли студенческие волнения, особенно сильные в Петербурге и Москве, состоялись манифестации и демонстрации, носившие часто политический характер. Против студентов бросили войска, пожарных, жандармов, начались аресты. СПУ открыли с месячным опозданием, но студенты не посещали лекции, рвали студенческие книжки с путятинскими правилами. Половина студентов СПУ была арестована и уволена из университета. 20 декабря 1861 г. Александр II распорядился закрыть СПУ впредь до пересмотра университетского устава.

Из Петербурга волнения перекинулись в другие университеты, особенно сильны они были в октябре 1861 г. в Москве, где имели место стычки с полицией и массовые аресты. Московские профессора неодобрительно отнеслись к студенческим волнениям, считали необходимым продолжать занятия, и это привело к быстрому затуханию движения. В меньших размерах студенческие волнения прошли в Киеве, Харькове и Казани, но Казанский университет тоже временно был закрыт. Министр Путятин писал шефу жандармов, оценивая студенческое движение: С некоторого времени студенты под влиянием некоторых профессоров стали смотреть на университеты не как на учебные заведения для высшего образования, но как на учреждения, в коих должны вырабатываться идеи о лучшем управлении государством, а на себя самих - как на деятелей, призванных играть роль в политическом существовании России.

В начале 60-х гг. в университеты пришло новое поколение студентов, более раскованных, смелых, не только активно участвовавших в общественной жизни, но и внесших впоследствии большой вклад в развитие российской и мировой науки. Именно в эти годы в университетах учились Сеченов И.М., Ключевский В.О. Воспоминания А. Ф. Кони, В. О. Ключевского и других позволяют восстановить картины студенческой жизни в Московском университете в начале 60-х гг.

Под влиянием студенческого движения, выступлений профессоров с конца 1861 г. вновь поднялся вопрос об университетской реформе, о принятии нового университетского устава. В МНП была создана комиссия под председательством С.С. фон-Брадке (попечитель Дерптского округа), в которую вошли попечители и их помощники, профессора всех университетов. Комиссия разработала проект устава университета, переданный на широкое обсуждение не только в России, но и за рубежом. Министерство собрало все отзывы на проект, все предложения от российских университетов и зарубежных ученых (особенно активно откликнулись немецкие) и отправило в 1862 г. К. Кавелина за границу на несколько месяцев для изучения опыта тамошних университетов.

Сравнивая российские университеты с европейскими, Николай Иванович Пирогов писал: наш университет отличается совершенно от средневекового английского тем, что он нисколько не церковный, не корпоративный, не общественный, не воспитательный. Наш университет похож только тем на французский, что в него внесен - и еще сильнее и оригинальнее - бюрократический элемент; но он не есть еще департамент народного просвещения, как французский, и факультеты в нашем еще не лишены так взаимной связи, как в том. Наконец, наш университет еще менее похож на германский, который ему служил образцом, потому что в нем нет самого характеристичного: полной Lehr - undLernfreiheit и стремления научного начала преобладать над прикладным и утилитарным. Пирогов отмечал, что некоторые особенности российских университетов необходимо сохранить в ходе их реформирования.

Отзывы иностранных ученых и общественных деятелей на проект реформы были переведены на русский язык и изданы отдельной книгой в 1863 г. Публиковались книги и статьи отечественных ученых, побывавших в зарубежных университетах (И. К. Бабст От Москвы до Лейпцига, серия статей К. Кавелина), наиболее положительно оценивался опыт немецких университетов, но указывались и их недостатки. Таким образом, обсуждение будущего российских университетов приобрело невиданный размах, усилило интерес общественности к университетским проблемам и оказало заметное влияние на окончательный проект устава. Следует отметить, что университетские преобразования оказались проведенными сразу вслед за крестьянской реформой, ранее всех остальных реформ этой эпохи.

Окончательный проект устава готовился ученым комитетом Главного правления училищ МНП с привлечением широкого круга специалистов. С 27 июня по 31 октября 1862 г. состоялось 18 заседаний комитета, обсудивших все предложения и выработавших текст, который был рассмотрен в начале 1863 г. в особом совещании сановников и министров. После этого проект прошел экспертизу в министерстве юстиции и был одобрен общим собранием Государственного Совета. 18 июня 1863 г. император в Царском Селе утвердил университетский устав, ознаменовавший начало нового этапа в истории российских университетов.

В принятом уставе 1863 г. не были учтены многие предложения, поступавшие в ходе дискуссии, он носил в значительной степени компромиссный характер, но две основные идеи проведены достаточно последовательно: сосредоточение в университетах вопросов науки (общественное мнение осознало, что преимущество Западной Европы, прежде всего, в развитии науки, а источник и опора науки - университеты) и устранение регламентации, особенно в нравственных вопросах, которые были внесены уставом 1835 г. В официальной записке МНП, разосланной в университеты в связи с утверждением устава 1863 г., подчеркивалось: Наука читается в университетах для науки, и самое свойство разных отраслей человеческого знания служит основанием разделения университетов на факультеты. Университетское преподавание может принести истинную пользу тем, которые ищут в храме науки только науку, т.е. знание, а не идут туда движимые материальными, спекулятивными побуждениями. Посему все искусственные приманки вредны для университета, ибо наполняют аудитории его несвойственными оным слушателями, а из этого следует, что университеты должны бы стоять вне всякой категории чинов.

Устав 1863 г. состоял из 12 глав, в которых подробно перечислялись права университетов в целом, факультетов, преподавательской и студенческой корпораций. Университеты получили достаточно широкую автономию, права попечителей были урезаны, они не должны были вмешиваться в повседневную жизнь университетов. Зато были расширены права Совета, ректора, избираемого Советом на 4 года из университетских профессоров и утверждаемого императором, факультетских собраний, был восстановлен университетский суд, который избирался Советом из 3 профессоров и 3 кандидатов, при чем 1 проф. и 1 кандидат обязательно должны были быть с юридического факультета. Университеты получили очень важное право утверждать в ученых степенях. Намного расширилось количество кафедр и штатных единиц на 4 факультетах, на историко-филологическом стало 11 кафедр с 12 профессорами и 7 доцентами, на физико-математическом - 12 кафедр с16 проф. и 3 доц., на юридическом - 13 кафедр с 13 проф. и 6 доц., на медицинском - 17 кафедр с 16 проф. и 17 доц., на факультете восточных языков (только в СПУ, где не было медицинского факультета) -9 кафедр, 9проф., 8 доц., 4 лектора. Кроме того, в университетах была кафедра богословия и по 4 лектора для преподавания итальянского, французского, немецкого и английского языков.

Для наблюдения за студентами Совет избирал из своей среды проректора или инспектора из чиновников, в помощь им назначались субинспектора и секретарь по студенческим делам. Принимали в университет с 17 лет, без вступительных экзаменов для окончивших успешно гимназию. Студент подписывался о соблюдении университетских правил, ношение формы отменялось, вне стен университета студент становился подвластен полиции. Не допускалось создание студенческих организаций. Переход студента с курса на курс стал возможен только через испытания, кончавшие университет с хорошими оценками и представившие диссертации получали степень кандидата, а окончившие удовлетворительно и не представившие диссертации удостаивались звания действительного студента. Была ликвидирована категория казеннокоштных студентов и вводились стипендии для нуждавшихся, за лекции взималась плата, устанавливавшаяся университетами (в среднем 40-50 руб. в год).

По новому уставу четко была проведена синхронизация ученых степеней и должностей: Никто не может быть ординарным или экстраординарным профессором, не имея степени доктора по разряду наук, соответствующих его кафедре. Для получения звания доцента надлежит иметь, по крайней мере степень магистра; приват-доцентами же могут быть и кандидаты, представившие диссертации по тому отделению факультета, в котором они намерены преподавать. Однако осуществить это соответствие на практике не удалось.

Согласно новому уставу университеты получили больше самостоятельности в решении кадровых вопросов, ибо теперь Совет и факультетские собрания выбирали профессоров, отправляли за границу лучших выпускников для подготовки к профессорскому званию, с этой же целью почти на всех кафедрах вводилась доцентура.

Зарплата ординарного профессора была повышена до 3 тыс. руб. в год, штатного доцента - до 1,5 тыс. Все университеты поступали под особое покровительство императора и именовались императорскими, они освобождались от многих пошлин и налогов, имели свою печать, могли приобретать недвижимую собственность, открывать типографии и книжные лавки.

Давая общую оценку уставу 1863 г., следует отметить, что, во-первых, он восстановил университетскую автономию, способствовал определенному прогрессу университетов как центров науки и образования; во-вторых, расширились права профессорской коллегии, улучшилось материальное положение профессоров, что содействовало привлечению в их ряды талантливой молодежи; в-третьих, складывалась достаточно стройная система подготовки университетских кадров; в-четвертых, университеты получили теперь право сами утверждать в ученых степенях. В то же время надзор властных структур за университетами в значительной степени сохранился, так как права попечителей были сформулированы крайне нечетко. Студенчество осталось в прежнем положении, не получив желаемых прав. Поэтому не прекратились студенческие беспорядки. Так что можно считать, что устав 1863 г. явился компромиссом между либеральными веяниями 60-х гг., прежними университетскими порядками и стремлениями бюрократических петербургских кругов. Отсюда неудовлетворенность всех и желание внести в устав изменения. Либеральные авторы, приветствуя новый устав, отмечали его половинчатость, консерваторы критиковали его за уступки общественности, революционно-демократические деятели и их органы печати восприняли новый устав резко отрицательно. Хотя правительственный лагерь приветствовал устав, но уже вскоре начались наступления на университетские права в замаскированной форме: МНП рассылало в университеты циркуляры, предлагая разработать и ввести в действие правила внутреннего распорядка, еще более урезавшие права студентов и нарушавшие Устав 1863 г.

Десятилетие после принятия устава оценивается многими исследователями и современниками как одно из наиболее продуктивных в истории российских университетов.

2.2 Новая попытка ограничения университетского самоуправления

Устав 1863 г. и последовавшие изменения в жизни университетов, участие студентов в общественном движении в 60-70-е гг. - все это вызывало неоднозначное отношение в правительстве, обществе и внутри самих университетов. Консервативно настроенная часть общественности считала, что университетское самоуправление в России недопустимо, что университетские свободы негативно влияли на молодежь, и поэтому требовала пересмотра устава в сторону усиления правительственного контроля за университетами. Леворадикальные элементы признавали необходимым добиваться полной автономии университетов, расширения студенческих прав, вовлечения студентов в активную политическую жизнь. Основная масса либерально настроенной профессуры в целом поддерживала Устав 1863 г., обращая внимание на полезность некоторых уточнений в нем, настаивала на том, что в университетах надо серьезно заниматься образованием и наукой, а не политической борьбой.

В 70-е гг., когда министром народного просвещения стал Д. А. Толстой, в России началась перестройка всей системы образования на классической основе, т.е. центральное место заняли латинский и греческий языки, античная история и античная литература. Это сказалось, в первую очередь, на гимназиях, а затем и университетах, особенно историко-филологических факультетах. Как вспоминал проф. Н. И. Кареев, «из 18 часов в неделю обязательных занятий для студентов историко-филологического факультета СПУ 14 приходилось на классические языки, древние литературу, историю, философию и искусство, а на все остальное - 4 часа».

В 1872 г. МНП поставило вопрос об университетской реформе, в печати появились статьи с предложениями о характере изменений. В качестве рупора министерской точки зрения выступил проф. физики Московского университета Любимов, опубликовавший несколько статей, в которых он ставил вопрос о полном подчинении университетов государственной власти, лишении их всяких элементов автономии. При МНП была создана комиссия по подготовке реформы университетов, но в ней отсутствовало единство. Комиссию возглавил И.Д. Делянов, сменивший Толстого на посту министра. Деятельность комиссии встретила противодействие в университетах, где большинство стояло за сохранение устава 1863 г.

Усиление либерального движения в стране в конце 70-х гг. задержало разработку нового устава. Тогда Правительство и МНП приняли в 1879 г. ряд постановлений об университетах и студентах, ограничивавших их права, повышавших вновь роль попечителя за счет снижения роли ректора. Особые усилия прилагались для разъединения студенчества и народнического движения, так как около трети народников были связаны с университетами. В Записке графа Н. П. Игнатьева министру внутренних дел М.Т. Лориселикову в марте 1881 г. отмечалось, что три четверти государственных преступников и почти все цареубийцы побывали в университетах, хотя и не кончили курс в них, или в других вузах. Объясняя причины этого, Игнатьев указывал, что у нас количество студентов весьма значительно при слабом развитии среднего и высшего образования, что многие стремятся к высшему образованию для поступления на казенное содержание, что в университете молодой человек чувствует наличие прав и отсутствие обязанностей, полную бесконтрольность. В связи с этим Игнатьев предлагал установить такой контроль за студентами, чтобы им нельзя было не работать, высшие учебные заведения перевести из столиц в провинциальные города, где легче надзирать за студентами, часть средств, ассигнуемых на стипендии, передать для средних и низших школ.

В духе этих предложений происходило обсуждение изменений в уставе в конце 1880-начале 1881 гг., когда возмущение студентов и преподавателей инструкциями МНП привело к отставке министра и назначению на этот пост попечителя Дерптского учебного округа А.А. Сабурова, решившего ввести в российские университеты дерптский дух: корпоративизм, отсутствие общественных интересов и т.п. Убийство Александра II на время отложило решение университетских проблем.

В духе проводимой новым императором консервативной политики был разработан И. Деляновым и Д. Толстым проект университетского устава, который в 1882-1884 гг. неоднократно обсуждался в Государственном совете, где встретил сильную оппозицию, ибо многие были против той коренной ломки университетской системы, какую предлагали авторы проекта. Делянов в официальных заявлениях вроде хвалил университеты, а на заседании Госсовета дал им отрицательную характеристику, возложил на них ответственность за все грехи интеллигенции. Толстой резко осуждал студенчество за антиправительственные выступления, заявлял, что в университетах царят студенческий и профессорский произволы, что государство устранилось от управления ими.

Поэтому одна из главных идей проекта - введение государственных экзаменов, принимаемых особой комиссией, назначаемой министром. При этом на экзамены не допускались преподаватели, читавшие лекции в университетах по предметам, выносимым на государственный экзамен. В ходе длительных дебатов были достигнуты компромиссные формулировки многих положений, но меньшинство сторонников проекта добилось личной встречи с Александром III и убедило его снять эти формулировки в пользу предложений Толстого-Делянова. 23 августа 1884 г. Император утвердил новый университетский устав.

Что же представлял новый устав? В чем его коренные отличия от Устава 1863 г.? Как он был воспринять общественностью и самими университетами? Устав 1884 г. состоял из 6 разделов: в первом содержались общие положения о структуре факультетов и органах управления ими, во втором говорилось об управлении университетом, в третьем - об устройстве учебной части: организация учебного процесса, экзаменов, деятельность учебно-вспомогательных учреждений, в четвертом - о личном составе университета, правах и обязанностях работавших в нем, принципах формирования преподавательской коллегии, в пятом речь шла о студентах: состав, дисциплина наказания, система материальной помощи, шестой назывался права и преимущества университетов. Действие устава было распространено на 6 российских университетов, а затем Томский; Дерптский и Варшавский были должны руководствоваться особо для них изданными уставами. Основная идея нового устава - придать университетам вид государственных учреждений, а всех работавших в них сделать государственными чиновниками. Отсюда назначение и утверждение ректоров, деканов, профессоров, зав. кафедрами, доцентов и т.д., а не выборность, как было по старому уставу. Так, ректор теперь выбирался министром из ординарных профессоров, предлагавшихся университетом, и назначался императорским указом на 4 года, возможно было продление полномочий еще на один срок. Деканы избирались попечителем и назначались приказом министра. Профессорские вакансии замещались министром по собственному усмотрению, он мог при этом совершенно не учитывать предложения университета. Полную власть над университетом получал попечитель, только через него осуществлялась связь университета с министерством, большинство вопросов университетской жизни решалось лишь с санкции попечителя. Намного были уменьшены функции Совета университета, он теперь фактически решал только учебные вопросы.

Изменилась роль ректора, он из первого среди равных превратился в начальника над всеми в университете и помощника попечителя. Расширились функции Правления за счет Совета и университетского суда (он был ликвидирован). Повышено было значение инспекторов, которые теперь подчинялись непосредственно попечителям.

На всех факультетах, кроме медицинского, было сокращено число кафедр, понижена роль факультетского собрания, расширены права деканов.

Большие изменения внес устав и в студенческую жизнь, которая попала теперь под постоянный инспекторский контроль. В университеты принимали только окончивших гимназии юношей, не моложе 17 лет и неженатых (еще в 1880 г. МНП выпустило распоряжение - запретить студентам вступать в брак и не принимать в число студентов женатых лиц). Студент должен платить за слушание лекций, участие в практических занятиях по 5 руб. за полугодие (с1887г. - по 25 руб.). Кроме того, студент платил и так называемые гонорарные деньги преподавателям из расчета 75 коп. за недельный час на медицинском факультете и 1 руб. - на остальных. Эти гонорарные суммы вызвали большие споры среди преподавателей. Правительство хотело таким путем повысить заработки профессоров, ибо они вынуждены были работать по совместительству в нескольких местах: так, Ключевский преподавал одновременно в 5 местах, Кареев - в 3-4-х и т.д. Однако, как оказалось, гонорары зависели не от качества лекций, не от популярности профессоров, а от величины потоков и обязательности тех или иных лекций. Поэтому профессора - медики оказались в выигрышном положении, а также профессора, читавшие обязательные курсы на других факультетах: к ним обязаны были записываться все студенты, при этом многие посещали более интересные необязательные лекции, за которые преподаватели не получали гонораров. После жарких дискуссий гонорарная система была отменена в начале ХХ века. Вновь для студентов устанавливалась форменная одежда. Ношение было обязательным не только на занятиях, но и вне стен университета.

При переходе с курса на курс студенты сдавали курсовые испытания, а для медиков были введены и семестровые (с августа 1889 г. их распространили на все факультеты). Для допуска к экзаменам по окончании университета студенты подавали прошение с выпускным свидетельством и платили 20 руб. Для принятия выпускных экзаменов ежегодно министром назначалась на каждом факультете комиссия. Правила экзаменов и требования на них, общие для всех университетов, утверждались министром и публиковались для всеобщего сведения. Государственные экзамены были очень сложными, требовали большой подготовки и усилий. Например, на историко-филологическом факультете надо было получить зачеты по всем семестрам, сдать экзамены по богословию и одному из новых языков, представить зачетное сочинение и свою автобиографию на латыни. Затем следовал письменный экзамен - переводы с латинского и греческого на русский. Кто получал по переводам неудовлетворительную оценку, не допускался до устного экзамена, на котором задавались вопросы по основному предмету, но могли спросить и по дополнительным. Выдержавшие экзамены получали, соответственно объему и качеству показанных знаний, дипломы 1 и 2-й степени. 30 декабря 1889 г. был утвержден жетон для окончивших курс университета.

Итак, Устав 1884 г. внес большие изменения в университетские порядки, лишил университеты многих прав и привилегий. Больше всего устав ударил по историко-филологическим факультетам, ибо там все преподавание свели к классической филологии. Это была инициатива А. И. Георгиевского, долголетнего председателя Ученого комитета МНП, желавшего превратить эти факультеты в простое продолжение классической гимназии.

Устав был неодобрительно встречен общественностью, постоянно подвергался критике. Так, Д. И. Менделеев писал в Вестнике Европы: Профессура, с тех пор как действует нынешний университетский устав, требует не преданности науке, не самобытности, а только ученой степени, так как назначение профессора ведется путем чисто канцелярским, не спрашивая суждения людей, посвятивших себя научной работе. Не случайно поэтому уже вскоре начали издаваться инструкции и постановления, изменявшие или приостанавливавшие действие отдельных положений устава 1884 г., но они не касались его духа, а затрагивали только отдельные детали учебного процесса.

Одним из крупных событий 80-х гг. явилось открытие первого университета в Сибири. Идея сибирского университета возникла еще во времена Екатерины II, первые реальные шаги были сделаны в начале XIX в., когда Демидовы пожертвовали 100 тыс. руб. на строительство университета в Тобольске. Однако вопрос об открытии университета затягивался, высказывались опасения, что расходы себя не оправдают, будет мало желающих учиться, а тем более ехать преподавать в Сибирь. В 20-е гг. генерал-губернатор Западной Сибири П.М. Капцевич вновь предложил открыть Сибирский университет, но этим дело и ограничилось. Александр II вначале своего царствования отклонил предложение министра Норова об открытии университета в Сибири. В1875 г. сибирский генерал-губернатор под давлением общественности вновь представил императору просьбу о разрешении иметь свой университет. Поднялась широкая кампания в печати, развернулась дискуссия о месте строительства: Иркутск, Омск или Томск. Созданная правительством комиссия предпочла Томск. И 16 мая1878 г. Александр II подписал указ об открытии в Томске университета с 4 факультетами.

В 1880 г. началась разработка проектов университетских зданий, было собрано более 300 тыс. руб. пожертвований, граф Строганов подарил будущему университету свыше 20 тыс. книг, в том числе и редчайшие. 26августа 1880 г. приступили к закладке первого университетского здания, но строительство затянулось на 8 лет, ибо даже некоторые члены строительного комитета выступали против открытия университета, а М. Н. Катков поднял в консервативной печати целую кампанию против создания нового рассадника революционеров. Все это привело к решению Александра III открыть Томский университет в 1888/1889 уч. году в составе только медицинского факультета.

Торжественное открытие состоялось 27 июля 1888 г. На новый университет был распространен Устав 1884г. Однако в Томском университете разрешался прием воспитанников духовных семинарий, среди 72 первокурсников в 1888 г. насчитывалось 30 окончивших гимназии, 40 - духовные семинарии, 2 были переведены из других университетов. Из этого приема в 1893 г. выпустили 34 человека - первые сибирские врачи.

К концу XIX в. российские университеты были крупными научными центрами, большинство профессоров успешно занимались научной работой, почти все академики читали лекции в университетах. Но по общему числу университетов и количеству студентов в них Россия отставала от крупных европейских государств. В1900 г в России было 10 университетов с 16,5 тыс. студентов, в то время как в Германии 20 и 32 тыс. студентов, во Франции - 15 и 26,5 тыс., в Италии 17 и 22,7 тыс., в Австро-Венгрии - 11 и 23 тыс. и т.д.

Устав 1884 г., принятые правительством другие меры, разгром народнического движения - все это сказалось на внутриуниверситетской жизни 80-90-х гг. Многие современники в своих воспоминаниях отмечали вторую половину 80 - начало 90-х гг., как время жесточайшей реакции в университетах. В СПУ это связано с ректорством М.И. Владиславлева, сменившего в 1887 г. либерального И. Е. Андреевского, который пытался смягчить действие устава 1884 г. За студентами был установлен постоянный надзор инспектора, субинспекторов и педелей, которые время от времени посещали секретную комнату, где висели фото всех студентов. Им нужно было сдавать экзамены на знание студентов. На вешалке у каждого студенческого пальто имелось определенное место, и педель мог сразу установить, кто пропускал лекции. За приход в университет без формы могли сразу посадить в карцер.

Оценивая общую ситуацию в российских университетах в конце XIX века, обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев писал в статье Об университетском преподавании, что университеты находятся в разваливающемся состоянии, что в них падает серьезная наука, что профессора только читают лекции, но не воспитывают студентов, не устанавливают с ними живой связи, не дают им индивидуальных заданий. Победоносцев ссылался при этом на опыт своих студенческих лет, наверное, забывая, что тогда была эпоха Николая I, и число студентов в несколько раз меньше. Но состояние университетов он почувствовал, тревога его, как показали последующие события, была не случайной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование позволило установить, что в XIX в. процесс реформирования университетов прошел четыре основных этапа. Мы в своей работе рассмотрели их на анализе университетских уставов 1804, 1835, 1863 и 1884 годов. Каждый из этих уставов являлся новым этапом становления системы университетского образования в России.

Абсолютизируя роль уставов в развитии университетов, историки-марксисты по сути дела шли по пути критикуемой ими государственно-юридической школы в историографии. Что касается пресловутых чугунных уставов 1835 и 1884 годов, то и в условиях их действия университеты развивались вполне нормально, готовили прекрасных профессоров и деятелей науки и давали необходимое образование студентам.

В то же время нельзя не заметить противоречий иного рода. С одной стороны, утверждается, что основным принципом университетских уставов была мелочная регламентация деятельности высших учебных заведений, которая не оставляла им и тени самостоятельности. С другой - делается замечание, что сама профессура желала, чтобы в уставе детально были прописаны правительственные обязательства в отношении численности штата, прав совета и факультетов.

Весьма интересна мысль о том, что особое значение, которое придавалось уставу, объясняется не только финансовой зависимостью университетов от государства, но и тем, что в России, в отличие от других стран, не было длительной традиции университетского образования. А значит, общественное мнение не играет роли бастиона, защищающего образовательное учреждение от чрезмерного вмешательства государства.

Таким образом, постсоветская эпоха в исследовании данного вопроса выразилась в замечаниях о том, что тот или другой устав не следует оценивать однозначно.

Наблюдается стремление взглянуть на уставы не только с точки зрения системы управления. Впрочем, о роли уставов в жизни университетов на сегодняшний день нельзя считать изученным.

По нашему мнению, при проведении дальнейших исследований следует иметь в виду, что на протяжении ХІХ века существенно изменилось место университетского устава в правовом поле. Если в начале ХІХ века устав фактически был основным законом университетской жизни, то в последующем он постепенно становился скорее декларацией, которая находила свое пояснение в других законах и многочисленных циркулярах. То есть ограниченное количество его положений по мере возрастания государственного вмешательства во все сферы жизни, а также расширения университетской сети и университетских задач просто было не способно эффективно регулировать процессы в университете и вокруг него.

Некоторые положения были чрезмерно общими, другие - совсем незначительными. В последнем варианте это приводило к тому, что через некоторое время та или другая позиция становилась неактуальной.

Неоднозначно воспринимался университетский устав и в различной социально-политической среде.

Для профессоров университета это был символ самоуправления, для правительства - децентрализации, для леворадикальной оппозиции - обмана, для либеральных общественных деятелей - прообраз конституции. И все же не будет ошибкой отметить, что для всех он был символом автономии, которая имела различную трактовку и изображалась различными красками.

Так или иначе, дискуссии вокруг уставов - это прежде всего дискуссии по проблеме самоуправления. Отметим, что в научной литературе наблюдается постепенная тенденция к принижению роли уставов.

Для советской историографии такой взгляд был предопределен как господствующей идеологией, так и практикой университетской жизни. Однако проявилась эта тенденция ещё в дореволюционный период.

В завершение отметим, что изучение университетских уставов сквозь призму культурной истории еще ожидает своего исследователя.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1.Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года // Бюллетень Министерства образования Российской Федерации. 2002. № 1.С. 3-31.

2.Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. С 1649 по 12 декабря 1825 г. Т. 1-45. СПб., 1830.

.Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. Т. 1-55. с 12 дек. 1825 г. по 1 марта 1881 г.. СПб., 1830-1884.

.Ю. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е. Т. 1-33. СПб., 1884-Пг. 1916.

.Общий устав и временный штат императорских российских университетов. СПб., 1884.38 с.

.Сборник распоряжений по Министерству народного просвещения. СПб., 1866-1907. Т. 1-16.

.Свод законов Российской империи. Основные государственные законы. Т. 1.4. 1-2. СПб., 1892.

.Устав гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве университетов: С. Петербургского, Казанского и Харьковского, 1928 г. // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. II. 1825-1855 гг., 2-е изд. СПб., 1875.

.Устав учебных заведений, подведомственных университетам, 1804 г. // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. I. СПб., 1864.

.Рескрипт Николая I об основах нового устройства учебных заведений 1827 г. // Сборник распоряжений по Министерству народного просвещения. Т. I. СПб., 1866.

.Андреев А.Ю. «Гумбольдт в России»: Министерство народного просвещения и немецкие университеты в первой половине ХІХ века // ОИ. 2004. № 2.

.Афонюшкина А.В. О правительственной политике России 20-40-х годов ХІХ в. в области университетского образования // Российские университеты в ХІХ - начале ХХ века. Воронеж, 1993.

.Вернадский В.И. Об основаниях университетской реформы. М., 1901.

.Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 года. - М., 1995.

.Очерки истории Казанского университета. С. 123.

.Горин Д.Г. К вопросу о «профессорской культуре» России ХІХ - начала ХХ в. // Отечественная культура и историческая наука XVIII-XX веков. Брянск, 1996.

.Григорьян Н.А. Великие русские ученые о реформе образования и науки // Вестник РАН. 1993. Т. 63. № 2.

.Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907. С. 274.

.Иванов А.Е. Варшавский университет в конце ХІХ - начале ХХ века // Польские профессора и студенты в университетах России (ХІХ - начало ХХ в.). Варшава, 1995.

.Иконников В.С. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы. 1876. № 10.

.Искра В.И. Владимир Иванович Чесноков как ученый // Российские университеты в ХVIII - XX веках. Воронеж, 2002.

.Искра Л.М. Б.Н. Чичерин и университетская реформа 1884 г. // Российские университеты в ХІХ - начале ХХ века. Воронеж, 1993.

.ОлесичН. Господин студент Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 1999.

.Посохов С.И. Уставы российских университетов XIX века в оценках современников и потомков. СПб., 2004.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

10. Развитие права в Древней Руси период феодальной раздробленности (XII–XIV вв.).

11. Русь и Золотая Орда

12. Предпосылки образования Русского централизованного государства.

13. Общественный строй Русского централизованного государства (XV – первая половина XVI в.)

14. Государственный строй Русского централизованного государства (XV – первая половина XVI в.)

15. Развитие права в Русском централизованном государстве (XV – первая половина XVI в.).

16. Общественный строй в период сословно-представительной монархии в России (вторая половина XVI – первая половина XVII в.)

17. Государственный строй в период сословно-представительной монархии в России (вторая половина XVI – первая половина XVII в.).

18. Соборное Уложение 1649 г. Общая характеристика.

19. Причины возникновения абсолютной монархии в России.

20. Государственный и общественный строй в России в первой четверти хviii в. Реформы Петра I.

21. Развитие права в России в первой четверти хviii в.

22. Политика «просвещенного абсолютизма». Реформы Екатерины II.

23. Правовое положение дворянства в России во второй половине хviii в.

24. Судоустройство Российской империи во второй половине XVIII в.

25. Структура и полномочия органов правопорядка в России во второй половине XVIII в.

26. Развитие права в России во второй половине XVIII в.

27. Изменения в системе органов государственного управления России в первой четверти XIX в.

28. Общественный строй в Российской империи в первой половине XIX в.

29. Судебная система Российской империи в первой половине xiх в.

30. Полиция и политический сыск в России в первой половине XIX в

31. Кодификация законодательства и развитие права в России в первой половине XIX в.

32. Правовое положение крестьян накануне реформы 1861 г. Отмена крепостного права в России.

33. Судебная реформа 1864 г. В России.

34. Реформа полиции и политического сыска в России (60-е – начало 80-х гг. XIX в.).

35. Земская и городская реформы (1864 и 1870 гг.) в Российской империи.

36. Военная реформа 1864–1874 гг. В России

37. Университетская реформа 1863 г. В России.

38. Контрреформы 80–90-х гг. XIX в. В России.

39. Развитие права в России во второй половине XIX в.

40. Изменения в государственном строе России в начале хх в. Попытка оформления конституционной монархии.

41. Развитие права в России (1900–1914 гг.).

42. Деятельность Государственного совета и Государственной Думы в России в (1906–1914 гг.).

43. Изменения в системе органов государственной власти и управления в России в годы Первой мировой войны.

44. Февральская революция 1917 г. И формирование новой системы государственной власти в России.

45. Развитие права в России в период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 г.

46. Второй Всероссийский съезд советов. Формирование советских органов государственной власти и управления.

47. Учредительное собрание

48.Формирование в России нового социалистического права. Конституция 1918

49.Создание и развитие советской системы правоохранительных и репрессивных органов (1917-1920 гг.).

50. Формирование и развитие советской судебной системы (1917-1920 гг.)

4. Декретом о суде № 1 наряду с местными судами учреждались революционные трибуналы.

51. Изменения в государственном аппарате России в годы гражданской войны

52. Преобразование системы советских органов государственной власти и управления в период нэпа.

53. Национально-государственное строительство. Образование ссср

54. Судебная реформа 1922 г.

3. Верховный Суд рсфср – высший судебный орган.

55. Кодификация законодательства в период нэПа

56 . Конституция ссср 1924 г. И Конституция рсфср 1925 г.: Общее и особенное

57. Изменения в государственном аппарате ссср в конце 1920-начале 1940-х годов

58. Система органов государственной власти и управления по Конституции ссср 1936 г. И Конституции рсфср 1937 г

59. Система органов правосудия по Конституции ссср 1936 г.

60. Правоохранительные органы в ссср в 1930-х гг.

61. Основные тенденции развития права в ссср в 1930-х гг. И массовые политические репрессии.

62. Изменения в системе органов государственной власти и управления в ссср в период Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.).

63. Правовая политика Советского государства в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.)

64. Государственно-политическая система в ссср во второй половине 1940- начале 1950-х годов

65. Развитие советского права во второй половине 1940 – начале 1950-х годов

66. Государственно-политические реформы в ссср во второй половине 1950 - первой половине 1960-х годов

67. Судебные и правоохранительные органы в ссср во второй половине 1950-х – первой половине 1960-х гг

68.Правовая политика Советского государства во второй половине 1950 - первой половине 1960-х годов

69. Эволюция органов государственной власти и управления в период замедления темпов социально-экономического развития в ссср (середина 1960 - середина 1980-х годов).

70. Конституции ссср 1977 г.

71. Развитие права во второй половине 1960 - первой половине 1980-х годов

72. Система правосудия, арбитража и прокурорского надзора по Конституции ссср 1977 г.

73. Деятельность правоохранительных органов в ссср во второй половине 1960-х – первой половине 1980-х гг.

74. Реформирование системы государственной власти и управления в ссср и рсфср в период перестройки (1985-1991гг.)

75. Развитие права в ссср в период перестройки (1985–1991 гг.)

76. Декларация «о государственном суверенитете рсфср» от 12 июня 1990 г.

77. Распад ссср и создание снг.

78. Последствия распада ссср для России: историко-правовые аспекты

79. Становление и развитие государственного механизма в суверенной России (декабрь 1991 -декабрь 1993 г.)

80. Конституционный кризис в России. Указ от 21 сентября 1993 г. «о поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации»

81. Конституция рф 1993 г. Общая характеристика.

82. Высшие органы государственной власти и управления по Конституции рф 1993 г.

83. Органы местного самоуправления по Конституции рф 1993 г

84. Судебная власть по Конституции рф 1993 г

85. Правоохранительные органы Российской Федерации.

88. Судебная реформа в России: проблемы и перспективы

90.Кодификация российского законодательства.

91.Изменения в структуре федеральных органов исполнительной власти в рф (март 2004 г.).

92.Политические реформы в России (2008-2011 гг.).

37. Университетская реформа 1863 г. В России.

Подготовка университетской реформы началась в 1856 году и до начала 1860-х годов шла без особой спешки. Между тем ситуация требовала принятия срочных мер. Связано это было не только с кризисом самих университетов, но и с волнениями в студенческой среде. В частности, после студенческих беспорядков в Санкт-Петербургском университете в 1861 году последовало высочайшее повеление о временном закрытии этого университета впредь до пересмотра Университетского устава 1835 года.

18 июня 1863 года император Александр II именным указом утвердил новый Общий устав императорских российских университетов. В тот же день были открыты все факультеты Санкт-Петербургского университета и проведена реорганизация Министерства народного просвещения, закрепленная «Учреждением Министерства народного просвещения». Совпадение появления нового Университетского устава и реформы Министерства просвещения вряд ли случайно. Изменения в университетах были невозможны без изменения системы управления ими. Новый Университетский устав был только одним шагом в реформе университетского образования в России, реформе, которая была призвана остановить упадок российских университетов, создать условия для их развития и подъема на качественно новый уровень.

«Интересы университетов и науки вообще»

Наиболее известное положение Университетского устава 1863 года - введение выборности ректоров и профессоров университетов, - часто рассматривается в качестве чуть ли не политической либерализации жизни университетов. Это не имеет никакого отношения к действительности. Правительство крайне болезненно относилось к любым проявлениям политизации университетской среды и ставило своей целью борьбу с такими явлениями. Поэтому все преобразования лучше рассматривать с позиций необходимости преодоления упадка университетов и необходимости более интенсивного развития в них науки.

По Уставу 1863 года главная роль в управлении университетом принадлежала Университетскому Совету, т. е. собранию всех ординарных и экстраординарных профессоров университета. Университетский Совет имел достаточно широкие полномочия, и, в частности, избирал ректора (для «ближайшего управления Университетом») и проректора. Любопытно, но Устав требовал обязательного участия профессоров в заседаниях Университетского Совета, т. е. участие в управлении университетом рассматривалось не как право, а как обязанность. Важную роль играли и факультетские собрания (т. е. собрания профессоров факультета), которые, в частности, избирали деканов.

Что очень важно - избирались и профессора. Каждый член факультета мог выдвинуть своего кандидата, после чего проводились выборы в факультетском собрании, а затем повторно на Университетском Совете. Такая двухступенчатая система выборов была нужна для того, чтобы ознакомить членов Университетского Совета с мнением факультета. Избранную Университетским Советом кандидатуру утверждал Министр.

В Уставе предлагался ряд механизмов по обеспечению факультетов квалифицированными преподавательскими кадрами. Так, Университетский Совет имел право оставлять «при Университете стипендиатов для приготовления к профессорскому званию». Он же мог ходатайствовать перед Министром об «отправлении молодых людей за границу для приготовления к занятию кафедр». В заграничных университетах кандидаты в профессора не только слушали лекции, но и активно включались в научную деятельность. В целом, этот дорогостоящий способ подготовки новых профессоров был крайне удачен. Наконец, вводился институт приват-доцентов, т. е. внештатных преподавателей. Это был одновременно и способ привлечения дополнительных преподавателей, и способ проверки их педагогических способностей. Многие профессора начинали свою деятельность именно в качестве приват-доцентов.

Чтобы привлечь новых профессоров на открывающиеся и пустующие кафедры одних мер по подготовке молодых людей к преподавательской деятельности было, естественно, недостаточно. Важнейшей причиной дефицита кадров были низкие оклады, что заставляло многих преподавателей искать дополнительных заработков на стороне. Понимание этого у царского правительства было, поэтому Александр II в тот же день, когда он утвердил новый Устав, утверждает и «Штаты императорских российских университетов». Согласно этому документу годовое содержание преподавателей было увеличено в два и более раза по сравнению с дореформенным.

Для нормальной преподавательской и научной деятельности необходимо не только наличие высококвалифицированных кадров, которые имеют возможность тратить свое время на свою основную работу, не отвлекаясь на подработки. Важно еще, чтобы были созданы условия для работы. В Уставе оговаривалась необходимость наличия в университете библиотеки, музеев, клиник, лабораторий для практических занятий.

Кроме инфраструктуры для нормального развития науки важен вопрос быстрого и бесперебойного снабжения. В этой связи поразителен фрагмент Устава, связанный с таможней. Приведем его полностью: «Университетам предоставляется право свободно и беспошлинно выписывать из-за границы всякого рода учебные пособия. Кипы и ящики с сими вещами, адресованные в университеты, в пограничных таможнях не вскрываются, а только пломбируются и потом свидетельствуются в университетах в присутствии таможенного или полицейского чиновника». Не говоря уж о том, что «книги, рукописи и повременные издания, получаемые университетами из чужих краев, не подлежат рассмотрению цензуры». Фактически Устав устанавливал особый режим снабжения университетов, чему могут позавидовать многие современные российские ученые, имеющие обыкновение нелестно отзываться о таможне.

Наконец, Устав предоставил университетам право создавать «ученые общества». Правда, создание таких обществ требовало разрешения Министра, он же утверждал уставы, но это не сильно ограничивало инициативу на местах. Через двадцать лет после реформы, комментируя разрешение создавать ученые общества, Д. И. Менделеев скажет: «Освобождение крестьян, можно сказать, совпало с освобождением русской науки».

Конец реформ

Университетская реформа была частью большой реформы образования, затеянной правительством Александра II. В свою очередь, реформа образования была необходимым звеном в цепи реформ, которые были призваны коренным образом преобразовать страну. Устав 1863 года оживил научную и учебную жизнь университетов, но не решил всех проблем. Сфера образования и науки не допускает быстрых изменений. Необходимо последовательно и методично менять всю систему, что и планировалось делать в дальнейшем.

Как и все остальные реформы Александра II реформа образования подвергалась мощной критике. Проводимые сверху реформы принимались обществом в штыки. В какой-то момент сложилось парадоксальное положение - царское правительство проводило одну реформу за другой, а общество, на словах критиковавшее сложившееся положение и, вроде бы, желавшее изменений, энергично боролось как с реформами, так и с реформаторами. Все это играло на руку консерваторам, желавшим остановки реформ и возврата назад.

4 апреля 1866 года бывший студент Казанского, а затем Московского университета Д. В. Каракозов совершает покушение на жизнь императора Александра II. Покушение раскрыло широкое распространение среди молодежи революционных учений, и 14 апреля 1866 года А. В. Головнин был уволен от должности Министра. Новым Министром народного просвещения стал обер-прокурор Священного Синода Д. А. Толстой, с кандидатурой которого связывались надежды на усиление религиозно-нравственного воспитания подрастающего поколения с целью противодействия нигилизму и другим революционным течениям. Но остановка реформ привела, как раз, к расцвету радикальных революционных группировок, что закончилось разгулом терроризма. На излете правления Александр II отправит Д. А. Толстого в отставку и инициирует новые реформы, но трагедия 1 марта 1881 года перечеркнет все планы и надежды.

В 1884 году вступает в силу новый Университетский устав, который покончит с автономией российских университетов.

УСТАВ 1863 Г.

В начале своего царствования император Александр II отменил те стеснительные меры, которые были приняты в отношении учебных заведений в последние годы императора Николая I. Преподавание в университетах получило больше свободы; комплекты студентов были уничтожены; мало того, был открыт доступ в университеты вольнослушателям. В университетских аудиториях появилась посторонняя публика, мужская и женская. В университетскую жизнь было внесено такое же оживление, какое царило тогда во всем обществе. Новизна и сложность возникшего положения скоро привели студенчество к волнениям и беспорядкам (1861). В связи с ними последовали некоторые ограничения университетской свободы. В 1863 г. дан был общий устав университетов, по которому профессорская корпорация получила самоуправление. Совет профессоров в каждом университете избирал всех университетских должностных лиц и заведовал хозяйством университета; попечителю учебного округа принадлежало только наблюдение за законностью действий совета. Но учащиеся в университете студенты рассматривались как отдельные посетители, не имеющие права на корпоративное устройство; посторонние же лица и вовсе не допускались к посещению лекций. Такое положение учащихся давало им частые поводы к неудовольствию и "студенческим беспорядкам", составлявшим одно из частых и печальных явлений той эпохи.

Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. СПб., 2000 http://magister.msk.ru/library/history/platonov/plats005.htm#gl22

«НАДЗОР ЗА СТУДЕНТАМИ И ИХ ОГРАЖДЕНИЕ ОТ ВРЕДНЫХ ВЛИЯНИЙ»

Наконец, есть еще причина, вызывающая в эту минуту усиленную агитацию против министра народного просвещения, - на очереди пересмотр устава университетов. Если гимназии дают университетам слушателей, то университеты дают гимназиям учителей, – а также деятелей на всех поприщах государственной службы. Но устройство наших университетов на основании устава 1863 года представляет аномалию, какой нет ничего подобного в других странах. Этим уставом государство неизвестно зачем и в чью пользу отреклось от неотъемлемых прав своих и священной обязанности в деле научного образования юношества, из которого должны выходить его деятели и просветители народа. Пока наши университеты не получат правильного устройства, нельзя считать дело образования в России обеспеченным. Вопрос этот был давно на очереди, и к нему следовало приступить немедленно после преобразования гимназий.[…]

Нынешнее устройство университетов наших называют "самоуправлением"; но самоуправлением может быть признано лишь такое устройство, при котором люди о собственных делах заботятся сами. Так было бы, если бы речь шла об автономии какого-либо ученого общества, которому предоставлено определять круг своих занятий, выбирать своих членов, предпринимать экспедицию и т.д. То ли видим в университетах? Профессорские коллегии, пользуясь правительственным авторитетом, бесконтрольно и безответственно распоряжаются не своими делами, а участью громадной массы учащихся, которые не только обязываются моделировать свой образ мыслей согласно тому, что этим коллегиям заблагорассудится преподать им под видом науки, но от них же получают и служебные права. Самая важная часть предполагаемой реформы заключается в положении об экзаменах, которые по проекту должны производиться не преподавателями их лекций, ими читанных, а особыми комиссиями по установленным общим программам, так что экзамены будут служить не только проверкой познаний студентов, но и регулятором лекций их профессоров. Программы государственных экзаменов определят и содержание, и размеры университетских курсов. Профессора обязаны будут читать именно то, что потребуется от студентов на государственном экзамене, и студент для получения прав на государственную службу должен будет доказать свои познания в науках, а не в том, что вздумается прочесть профессору и что может вовсе не соответствовать требованиям ни науки, ни государства. Студенту, с другой стороны, предоставляется свобода распределять свои занятия и благодаря учреждению приват-доцентства выбирать преподавателей, которые могут лучше и вернее руководить в приобретении познаний, требуемых государственными испытаниями. Со своей стороны профессора освобождаются от тирании своих товарищей, более искусных в интриге, которые захватывают в коллегии власть, терроризуя непокорных то посредством "студенческих историй", то страхом забаллотировки при возобновлении срока службы и всякого рода неприятностями и притеснениями, так что в университетских советах нет свободы мнений голоса, и большинство безусловно покорствует кучке интриганов, немногочисленной, но крепко сплоченной.

При новом устройстве все поводы к агитации и интриги в профессорских коллегиях прекратятся, в стенах университета водворится спокойствие и дух, освобожденный от посторонней и притом дурной примеси. Надзор за студентами и их ограждение от вредных влияний может стать правдой только при новом уставе.

Катков М.Н. Письма к Александру II и Александру III //Былое". 1917. Кн. № 4. С. 3–32 http://dugward.ru/library/katkov/katkov_pisma_k_alexandru2.html

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ РЕФОРМА

Университетская реформа 1884 г. по сути пересматривала устав 1863 г. Подготовленная еще при Д.А. Толстом – министре просвещения, – при активном участии Каткова и профессора Н.А. Любимова, она была отложена в связи с отставкой Толстого. В первые же дни правления Александра III Катков обращается к нему с письмом, где объясняет «крайнюю необходимость и неотложность реформы университетов», напоминая о полной готовности ее проекта.

Проект нового университетского устава предусматривал ликвидацию автономии университетов. Введением государственных экзаменов он ставил под контроль не только студентов, но и профессуру. Ректор и декан назначались Министерством просвещения, а не избирались самими преподавателями из их среды, как это было по уставу 1863 г. Авторы проекта не сомневались, что такой полностью «огосударствленный» университет будет способствовать формированию нужных самодержавию научных и чиновничьих кадров казенной интеллигенции.[…]

Катков развернул в печати кампанию за пересмотр устава 1863 г., поддержанную «Гражданином» Мещерского. Охранители видели в университетской автономии «опыт конституционного режима» в самодержавном государстве. С университетским самоуправлением связывали и рост нигилизма, и студенческие беспорядки, и расшатанность умов, и нездоровые, то есть оппозиционные, настроения.

Но для сторонников университетской контрреформы, как и всякой иной, ее подготовка отнюдь не ограничивалась идейным обоснованием. Особое, если не решающее, значение приобретала та закулисная борьба – интриги и сговоры, – которая должна была обеспечить им влиятельных союзников в «верхах». […]

Катков любил напоминать слова Н.М. Карамзина: «Государь внемлет мудрости, где находит ее, но в самодержавии и не надобно никакого одобрения для законов, кроме подписи Государя». Но век на дворе был уже иной, и волеизъявление монарха нуждалось если не в опоре на общественное мнение, то хотя бы в подкреплении мнением ближайших сановников. […]

Барон А.П. Николаи, поспешно назначенный министром просвещения в 1881 г., явно не годился для проведения университетской контрреформы: на посту товарища министра просвещения А.В. Головнина он участвовал в выработке устава 1863 г. и сохранил к нему приверженность. «Я положительно расхожусь во многом с Николаи, – писал Александр III Победоносцеву, – и не могу одобрить многие из его действий, а главное, что его подкладка – это Головнин, сей злосчастный гений и друг в. кн. Константина Николаевича, и я знаю из верных источников, что они оба работают и пихают Николаи идти против желаний правительства».

И.Д. Делянов, назначенный вместо А.П. Николаи, был из тех, кто никогда бы не пошел «против желаний правительства». Потому он и оставался на этом посту до своей смерти в 1897 г. Он был ставленником Каткова и Толстого и полностью подчинялся их указаниям. Ничего не меняя в проекте Университетской контрреформы, он внес его в мае 1884 г. в Государственный совет, где обстановка оказалась достаточно сложной. В оппозиции к проекту числили здесь не только Д.А. Милютина, А.А. Абазу, М.Т. Лорис-Меликова, но и бывших министров просвещения – Е.П. Ковалевского, А.В. Головнина, А.П. Николаи, а также таких влиятельных сановников, как Н. X. Бунге, А.А. Половцев и даже сам К.П. Победоносцев.

Противник университетской реформы 1863 г., Победоносцев с сомнением отнесся к той роли, которая отводилась новым уставом науке. Признавая необходимость ее подчинения государственным интересам, бывший университетский профессор все же устрашился столь полного принесения ее в жертву политическим целям. Благонадежность фактически выдвигалась здесь более важным критерием оценки преподавания, нежели его научный уровень. Поистине «храмы науки» превращались, по выражению П.А. Валуева, в «высшие полицейско-учебные заведения». Победоносцев выступил против введения государственных экзаменов, настаивая, что экзаменовать студентов должны сами преподаватели, а не назначенные Министерством просвещения чиновники (как было задумано авторами проекта).

Его защитники в Государственном совете (И.Д. Делянов, М.Н. Островский, П.П. Шувалов, Т.И. Филиппов) выглядели жалко на фоне блестящих выступлений сторонников университетской автономии и остались здесь в меньшинстве. Это заставило Александра III отложить решение вопроса, для него самого вполне ясного, до осени. Однако императору не терпелось внести новый устав в предстоящем 1884/85 учебном году, и в августе он созывает совещание в Ропше (под Петербургом), куда вместе с защитниками проекта контрреформы приглашает и Победоносцева.

Доводы Константина Петровича об опасности падения уровня образования не казались Александру III столь уж важными. Гораздо ближе и понятнее ему были соображения о том, что университеты – дело государственное, а профессора – должностные лица, находящиеся на коронной службе, и потому должны не выбираться, а назначаться правительством. Да и принцип выборности был столь ненавистен царю, что уже одно это предрешало его мнение. Александр III принял сторону меньшинства, поддержав проект нового университетского устава.[…]

Устав 1884 г. резко ограничивал автономию университетов, усиливая власть над ними попечителей учебных округов и Министерства просвещения. Должности ректора, декана, профессоров замещались по назначению этого последнего.

Публицист Катков, особо ценимый Александром III, горячо приветствовал университетский устав 1884 г. как «первый органический закон нового царствования», значение которого далеко выходит за рамки учебного дела. По словам редактора «Московских ведомостей», если устав 1863 г. был «началом системы упразднения государственной власти», то устав 1884 г. знаменовал ее возрождение. «Итак, господа, – злорадно и торжествующе обращался идеолог самодержавия к тем, чьи надежды на либерализацию не сбылись, – встаньте, правительство идет, правительство возвращается».

Ограничение доступа к образованию становится принципом политики Александра III. Изучая следственное дело вторых первомартовцев, он был неприятно поражен, обнаружив среди студентов, причастных к нему, выходцев из социальных низов. Циркуляр министра просвещения И.Д. Делянова, изданный в июле 1887 г., должен был «урегулировать» социальный состав учащихся. Прозванный «циркуляром о кухаркиных детях», он предписывал не принимать в гимназию (а путь в университет открывался только из нее) «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т.п.». Регулятором социального состава служила и высокая плата за обучение: в царствование Александра III она повышалась несколько раз.

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КОНТРРЕФОРМА

Университетская контрреформа была проведена в 1884 году министром народного просвещения И.Д. Деляновым, который на вопрос о причинах увольнения одного из профессоров ответил, что «у него в голове одни мысли». Назначенный на пост министра народного просвещения в 1882 году, Делянов внес на рассмотрение Государственного совета проект университетской реформы, выработанный графом Д.А. Толстым. Большинство членов Госсовета высказалось против проекта, но утверждено было мнение меньшинства, и 23 августа 1884 года был издан «Общий устав императорских российских университетов», который стеснил университетскую автономию, ограничив университетское самоуправление. Была значительно расширена власть попечителей округов в отношении университетов. Ректор не избирался советом, а назначался министром народного просвещения, который отныне мог не считаться с мнением профессуры при назначении преподавателей и мог давать профессорам указания, делать напоминания и замечания.

Компетенция университетского совета и факультетских собраний была в значительной степени ограничена. Деканы назначались попечителем, должность проректора упразднялась, уничтожался университетский суд. Экзамен окончившим курс студентам производился в особых государственных комиссиях, к испытаниям допускались только те студенты, которым было зачтено установленное число семестров. Плата за обучение в целом удвоилась. Крупным нововведением была система гонорара, получаемого профессорами сверх жалования.

Ивкина Т. В., Подольская И. А. Система подготовки научно-педагогических кадров российских университетов по университетским уставам 1863 и 1884 гг. // Научный Вестник Уральской Академии государственной службы. 2009. Март. Выпуск № 1 (6) http://vestnik.uapa.ru/en/issue/2009/01/20/

Наиболее резкие оценки по-прежнему звучат в адрес устава 1884 года. Считается, что он не только лишил университеты «минимальной автономии», «унизил профессуру», но и продемонстрировал совсем иное понимание власти и права. С ним связывают политические, а не педагогические цели. Делается вывод, что он принес значительный вред университетам и науке в целом, поскольку отменил традиционные атрибуты академических свобод.

Важно отметить, что для подтверждения этого вывода, современные исследователи приводят высказывания либеральной профессуры второй половины XIX - начала ХХ века. Преемственность образов очевидна. […]

Но, безусловно, большую роль в переосмыслении роли уставов в университетской жизни имеют новые оценки устава 1884 года. Авторы стремятся отойти от односторонних характеристик своих предшественников и посмотреть на него с различных точек зрения. Достаточно частым явлением стало замечание о том, что его нельзя оценить однозначно. В частности, отмечается, что в уставе «снова был сделан шаг вперед на пути к классическому университету..., а с другой стороны, управление университетом загрузло в бюрократическом контроле», подчеркивается, что «введение устава 1884 года нельзя рассматривать однозначно как политическое мероприятие, которое не имело отношения к улучшению учебного процесса».

Отошли некоторые авторы и от взгляда на этот устав как на тот, что полностью ликвидировал университетскую автономию. Отмечается, что «устав сохранил ряд важных функций этой автономии». Сделаны любопытные наблюдения о том, что в Положение о высшей школе СССР вошел ряд позиций устава 1884 года, что учебный процесс в эмигрантских учебных заведениях Праги и Харбина был построен на основе положений устава 1884 года.

В результате логичным представляется вывод, сделанный В.И. Чесноковым: «Ив дореволюционной, и в советской литературе … муссировался сюжет об университетских уставах, либеральных и так называемых чугунных, без оглядки на тот очевидный факт, что жизнь университетовразвивалась и в силу внутренних традиций и преемственности опыта. Абсолютизируя роль уставов в развитии университетов, историки-марксисты по сути дела шли по пути критикуемой ими государственно-юридической школы в историографии. Что касается пресловутых чугунных уставов 1835 и 1884 годов, то и в условиях их действия университеты развивались вполне нормально, готовили прекрасных профессоров и деятелей науки и давали необходимое образование студентам».