38 й отдельный полк связи вдв. Флаг ВДВ "38 Отдельный полк связи"

Правительство прямо предупредило студентов о том, что негосударственным организациям не разрешили поднимать тарелки на памятнике, но легионеры, однако, собрали деньги на крест. Антон, который был известен как «церковь учеников», хотя официальная церковь университета теперь была церковью Святого Спиридона Нового. Антон был Джорджеску-Единец, который был старым сторонником ультранационалистического студенческого движения. Легионеры приняли его как «духовного проводника учеников». Когда началась церемония поминовения, их молили отец Георгеску-Единец и отец Думитреску-Борша.

Студенты бросали камни в полицию, а полицейские отвечали пулями, причиняли боль некоторым из них и Джорджеску-Единити. В ходе последующего разгона были также ранены девять полицейских. Легионеры бросились обнародовать официальную оппозицию их плану как «начало борьбы христианского мира с анти-преступниками и все более угрожающий атеизм, который охватывает нашу государственную жизнь под влиянием национальной или международной кладки».

Второй инцидент произошел в то лето, когда Кодрауну организовал две группы из 500 добровольцев-легионеров, чтобы построить плотину на реке Бузау, чтобы остановить воды от наводнений, как и каждый год, полей вблизи деревни Вишани. Инженеры легионеров разработали план строительства дамбы, но не получили одобрения префекта округа, потому что канаву должно было быть сделано министерством общественных работ после завершения необходимого обучения. Полиция вмешалась, чтобы остановить проект. Около 300 легионеров были арестованы, заперты в местной школе и избиты властями по обвинениям в мятеже, агрессии и незаконном хранении огнестрельного оружия.

Для студента Николае Константинеску был четвертый раз, когда он получил ранения в течение последних двух месяцев. Местная газета легионеров в Бузэу, орел, обратила особое внимание на этот конфликт, подчеркнув благородную цель легионеров и описав с изысканными подробностями гнетущее действие солдат и жандармов.

Во время предвыборной кампании в эту осень конфликты между легионерами и властями усилились. Через пять дней студент по имени Вирджил Теодореску был застрелен жандармом, при этом в Констанце были выставлены постеры. Легионеры Яссы сразу собрались в общежитии, прежде чем отправиться в центр города, чтобы протестовать вместе с другими ультранационалистами. Ион Мота утверждал, что Теодореску умер «за крест Христов», а студент юридического факультета Александру Кантакузино считал свою смерть доказательством того, что «мы не агрессоры здесь, а жертвы».

Последовали другие драки с полицией, и один из легионеров застрелил жандарма. В ответ полицейские штурмовали дом, и студенты сопротивлялись на несколько дней, но в конце концов сдались 27 ноября. Во время осады студентов поддерживали друзья на улице, а молодой рабочий по кличке Константин Ницэ был застрелен полицией, когда он пытался бросить хлеб для студентов. Кроме того, дом был серьезно поврежден, и полиция запечатала его после встряхивания здания в поисках оружия и эвакуации жителей.

Студенты в Бухаресте пришли на их поддержку, организовав широкие уличные демонстрации. Легионеры протестовали против условий, в которых они содержались, и начали голодовки в тюрьмах по всей стране. Николае Балан, митрополит Ардейл, вмешался за легионеров, арестованных в Сибиу. Тот, кто нажал на спусковой крючок, был Николае Константинеску, бывший ученик-пропагандист, который несколько раз болел рейдами с полицией в последние месяцы, который был арестован, а затем освобожден во время репрессии властей Легиона правительством в начале этого месяца.

Константинеску сопровождали два ученика Аромана, Ион Караника и Дору Белимас. Многие легионеры впервые встретились в тюрьме. Тюрьмы также способствовали созданию легионной культуры вокруг дисциплины и поэтического размышления о преследовании. Легионеры пели, чтобы поощрять себя. Один из убийц, которых держали в изоляции, вдали от других, Дору Белимас, писал, что, когда он услышал, как его товарищи поют, «я засунул свое ухо и слушал, забывая цепи». У арестованных легионеров даже была собственная газета под названием 13 Джилава.

Раду Гир, один из самых известных поэтов Легиона, начал писать тексты о суровых условиях в Джилаве, где он был заключен в тюрьму. В одном из своих стихотворений в то время «Легионерская окна» говорит не только о страданиях легионеров, но и о своей невинности и чистоте в условиях преследования. Окна Джилава без желе. Отверните форму от стены. Тишина течет, черная, с гузганами, поднимаясь по стенам и губкам.

И над ранами золота и ладана. Через милостыню грязной стены, Ясное небо переходит в тюрьму Так же, как легионная душа. Поскольку стихи Гира, распространенные среди легионеров, их семей и их друзей, образ легионеров как преследуемых героев стал занимать все более важную позицию в мифологии движения. Ана-Мария, жена Василе Марина, сообщает, что визит арестованных легионеров был трудным, но семьи были упакованы, даже если у них не было никого в форте, только чтобы получить одежду и пищу для всех из них.

Александер Авереску, Константин Аргетояну, Иулю Маниу, Ион Михалаче, Георге Братяну и Александру Вайда-Воевод все говорили с легионерами в своих испытаниях. В качестве доказательства солидарности между фашистами Легиона и Муссолини итальянские адвокаты прибыли в Румынию для защиты арестованных легионеров.

Очевидно, Легион не потерял своей популярности, убив Дуку. Болезнь и смерть уменьшали количество легионеров ветеранов, доступных для будущих кампаний, но «героизм» тюрьмы вдохновил новых и старых рекрутов на то, чтобы быть готовыми жертвовать еще больше для Легиона. Угрожающие врагам и друзьям.

Доступность легиона для участия в актах политического насилия привлекла внимание нового «преобразования» к ультранационализму - перечислить Мическу. Его брат был набожным легионером, и руководители движения надеялись, что Мическу последует его примеру. В то время стало ясно, что то, что действительно хотел Мическу, заключалось в том, чтобы использовать легионеров для запугивания своих политических оппонентов в баре. Мическу назвал Ассоциацию румынских христианских адвокатов и принял фашистскую присягу, которая включала обещание бойкотировать всех, кто покинул организацию.

Вскоре ассоциация имела региональные отделения по всей стране. Мическу предложил «румынство» адвокатуры округа Илфов, исключив еврейских адвокатов. Совет адвокатов отверг эту идею, так что Мическу и Адвокаты Легионара внесли порицание и отклонили совет. Они делали это с помощью студентов-юристов, охранявших входы в здание, и они старались не входить ни в кого из тех, кто мог проголосовать против изменения. Несколько дней назад сторонники Мическу связались с потенциальными противниками по телефону, угрожая им смертью, если они пытались прийти на встречу.

Наконец, союз между Легионом и Мическу сопротивлялся, пока Мическу нужны легионеры, как хулиганы, чтобы обеспечить свои собственные победы на выборах. На третий день конгрессмены поклялись: «С ценой нашей крови мы сделаем Никадеров больше не страдать». Том был учеником в Коммерческой академии в Тирговисте и стал интересоваться Легионом после присоединения к студенческому обществу, где некоторые его коллеги инициировали его в легионной активности. Команда Тома состояла только из студентов, большинство из Тирговиста.

Они получали заказы по телефону, и никто из них не знал, как выглядит Граур. Они ждали перед своим домом, но они случайно напали на другого человека, который жил в том же здании, Иосиф Сторфер. Единственным успешным убийством этого периода был успех Михая Стелеску, важного легионера, который создал свою собственную конкурирующую организацию. Непонятно, почему Кодряну повернулся против Стелеску, но, вероятно, это были как идеологические различия, так и личное соперничество между ними. Затем Стелеску создал свою собственную организацию под названием «Крестовый поход румынства».

Крестоносцы отрицали, что это был новый шаг, сказав: «Мы продолжаем с той же уверенностью, с таким же энтузиазмом», с длительной ультранационалистической битвой. Крестовый поход был щедро финансирован чиновниками, надеющимися подорвать Легион и сумел убедить бывшего коммунистического писателя Панаита Истрати присоединиться к делу.

Стелеску утверждал, что образ Цедряну добродетельного и решительного лидера не был честным и поставил под сомнение его совместимость как националистического лидера на том основании, что его предки не были румынами. Там они нашли два пушки и стакан цианида калия, но горничная объявила Георгиада присутствию легионеров и последовала за перестрелкой. Кодряну подал в суд на Георгиаду и других сторонников Стелеску, обвинив их в заговоре, чтобы убить его. Легионеры заявили, что в книге под названием «Размазывание воровства» Георгагид получил яд с химического завода и собирался убить Кодряну под командованием Стельеску.

Спустя два месяца после конференции Тыргу ​​Муреса десять полицейских прибыли в Стелеску в больницу в Бухаресте, где они выздоравливали после операции аппендицита. Они втянули в него около 120 пуль и несколько раз ударили его топором в голову. При совершении преступления они играли легионные гимны, а затем сдавались в полицию. Вскоре после этого стали распространяться слухи, согласно которым сторонники Стелеску жаловались на мести Кодряну.

По словам Арманда Кэлайнску, «профессор Траян Брату, когда он вернулся из колледжа в свой дом, сопровождался несколькими молодыми учениками, остановился на темной улице, напал на спину ножами и ушел в пруд кровь». Брату не идентифицировал нападавших, но Калинеску обвинил Легиона в покушении на покушение. Кодряну ответил, что «Движение легионеров не имеет ничего общего с неловким инцидентом», но напомнило властям, что такие учителя, как Брату, ведут себя несправедливо к ученикам и что «у любой политической группы есть дураки, которые не знают философии и кто как его голова отрубается».