Я не старушонку убил. Социальные, философские и психологические мотивы преступления Раскольникова (по роману Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание"). Близкие по названию сочинения

Тема «Путь Раскольникова к преступлению»

Идеологическая основа романа: в романе отражены идеи, которые «носились» в воздухе (революционно-демократические о насильственном преобразовании общества; бонапартистские - теория сильной личности, для достижения своей цели все средства хороши, когда вершатся великие дела, кто-то обязательно должен погибнуть).

Работа с текстом (гл. 1 - 6)

Задание. Выписать ситуации, слова, состояния, мысли, приведшие Раскольникова к мысли о возможности и необходимости преступления.

1. «Молодой человек чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был кругом должен хозяйке...»

2. «Он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию».

3. «Он был задавлен бедностью... Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься...»

Задание. Нарисовать дом, в котором мог проживать Раскольников.

(Вспомнить Булгакова: «дворницкие исчезли, появились кражи».)

4. Идет к старухе на пробу. «На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..»

5. В распивочной (пьяные, компания с одною девкою и гармонью), песня:

Целый год жену ласкал,

целый год жену ласкал,

По Подъяческой пошел,

свою прежнюю нашел...

6. Разговор с Мармеладовым: бедность не порок, но нищета - порок.

7. «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти!»

8. Рассказывает историю Сони (проживала по желтому билету).

Раскольникова поражает то, что семья живет на деньги, которые приносит Соня. Лицемерие общества (Соня не может жить с родными, а родные пользуются ее «услугами».)

9. «В это время целая партия пьяных вошла в распивочную, и раздались у входа звуки шарманки и детский надтреснувший голосок, певший «Хуторок». (Взрослые зарабатывают на нищих детях.)

10. Раскольников дома у Мармеладовых. Угнетающее впечатление.

11. «Письмо матери его измучило. (...) Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит! Жертву-то, жертву-то обе вы измерили ли вполне? Так ли? Под силу ли? В пользу ли? Разумно ли?».

12. «Вчерашняя мысль опять пронеслась в его голове... он предчувствовал, что она непременно «пронесется», и уже ждал ее... но... теперь явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грязном и совсем незнакомом ему виде, и он вдруг сам осознал это...»

13. На улице встречает пьяную, оскорбленную, обманутую девушку лет пятнадцати-шестнадцати. Спасает ее от плотного, жирного господина. Озлобляется. Почему? Рассуждает о «проценте»: «А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет!.. Не в тот, так в другой?..»

Нужно что-то делать: индивидуальный бунт, протест героя.

14. Останавливает Раскольникова его мысль о Разумихине и страшный сон (мужики забили лошадь): «Боже!.. неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове... буду скользить в липкой, теплой крови... красть, дрожать... Ведь я же все равно не решусь! Я ведь не вытерплю, не вытерплю... Господи! Покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой... мечты моей!». Отвращение к убийству.

Казалось бы, от-решился, но идея сильней: случайный путь домой по необычной дороге - по Сенной - стал роковым.

15. Встречает Лизавету, узнает, что в тот час ее не будет дома.

16. Заходит в трактир, «странная мысль наклевывалась в его голове... и очень его занимала».

17. Слышит разговор офицера и студента об Алене Ивановне: «Да что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана...»

«...А скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или нет?»

«Разумеется, нет. Я для справедливости...»

Раскольников слышит в этом какое-то предопределение, указание, решается на убийство.

Анализ пути героя к преступлению.

Домашнее задание. Выписать «вечные вопросы» (главы 1 - 6).

Тема «Опровержение теории Раскольникова»

Работа с текстом

1. Оценка поступка

Необходимые заметки:

Дом Капернаумова, в котором живет Соня (Капернаум - город, в котором проповедовал Христос).

Лизавета в черновиках Достоевского беременна, 8 месяцев, страшная истина: человек, решившись на убийство, остановиться не может. Если бы Раскольников убил Лизавету с ребенком (!), сошел бы с ума.

Во время бунта - общественного или личного - ВСЕГДА погибают невинные люди. Автор против насилия и бунта; противостояние теории бонапартизма.

Сделать вывод: какой поступок совершает Раскольников и каков внутренний (философский, исторический, мировоззренческий) подтексты поступка?

2. Состояние Раскольникова

Сны, слова понимаются им только в контексте преступления. (См. табл. 1.)

Раскольникова мучает страх. Потеря теории бонапартизма. Почему не мучает совесть? Нет веры в Бога!

Раскольников испытывает Соню (ч. 4, гл. 4):

«Знаю я, как вы в шесть часов пошли...»;

«Катерина Ивановна вас чуть не била...»;

«А с вами что будет?..»;

«Катерина Ивановна в чахотке злой, она скоро умрет...»;

«А коли вы теперь заболеете...»;

«Дети всей гурьбой на улицу пойдут...»;

«С Полечкой, наверно, то же самое будет...» (Вспомнить стихотворение Некрасова «Еду ли ночью по улице темной...»).

Соня - что необычного в образе?

Она не характерна для публичного дома (худенькая, бледная, слабая здоровьем, думающая, мучающаяся). От этой грязи ее спасает только вера, она читает Евангелие («Воскрешение Лазаря» - Раскольникову).

Правда Раскольникова и правда Сони (ч. 5, гл. 4). (См. табл. 2.)

Вывод: у Раскольникова еще нет осознания вины, но мы понимаем, что он это сделал, так как «озлился», захотел проверить «тварь ли я дрожащая». Раскольников теряет себя!

3. Их воскресила любовь

«Сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого...» (Сравнить с биографией Достоевского, что для него значила вторая жена Анна Григорьевна.)

Анализ эпилога.

Итог урока. Обратить внимание на «движение» души Раскольникова до сцены в эпилоге: «...их воскресила любовь».

Ольга КОВАЛЕВА, учитель русского языка и литературы средней школы №70 Тюмени

– Убивать? Убивать-то право имеете? – всплеснула руками Соня.

– Э-эх, Соня! – вскрикнул он раздражительно, хотел было что-то ей возразить, но презрительно замолчал. – Не прерывай меня, Соня! Я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а уж после того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь, как и все! Насмеялся он надо мной, вот я к тебе и пришел теперь! Принимай гостя! Если б я не вошь был, то пришел ли бы я к тебе? Слушай: когда я тогда к старухе ходил, я только попробовать сходил… Так и знай!

– И убили! Убили!

– Да ведь как убил-то? Разве так убивают? Разве так идут убивать, как я тогда шел! Я тебе когда-нибудь расскажу, как я шел… Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки!.. А старушонку эту черт убил, а не я… Довольно, довольно, Соня, довольно! Оставь меня, – вскричал он вдруг в судорожной тоске, – оставь меня!

Он облокотился на колена и, как в клещах, стиснул себе ладонями голову.

– Экое страдание! – вырвался мучительный вопль у Сони.

– Ну, что теперь делать, говори! – спросил он, вдруг подняв голову и с безобразно искаженным от отчаяния лицом смотря на нее.

– Что делать! – воскликнула она, вдруг вскочив с места, и глаза ее, доселе полные слез, вдруг засверкали. – Встань! (Она схватила его за плечо; он приподнялся, смотря на нее почти в изумлении.) Поди сейчас, сию же минуту, стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре стороны, и скажи всем, вслух: «Я убил!» Тогда бог опять тебе жизни пошлет. Пойдешь? Пойдешь? – спрашивала она его, вся дрожа, точно в припадке, схватив его за обе руки, крепко стиснув их в своих руках и смотря на него огневым взглядом.

Он изумился и был даже поражен ее внезапным восторгом.

– Это ты про каторгу, что ли, Соня? Донести, что ль, на себя надо? – спросил он мрачно.

– Страдание принять и искупить себя им, вот что надо.

– Нет! не пойду я к ним, Соня.

– А жить-то, жить-то как будешь? Жить-то с чем будешь? – восклицала Соня. – Разве это теперь возможно? Ну как ты с матерью будешь говорить? (О, с ними-то, с ними-то что теперь будет!) Да что я! Ведь ты уж бросил мать и сестру. Вот ведь уж бросил же, бросил. О господи! – вскрикнула она, – ведь он уже это все знает сам! Ну как же, как же без человека-то прожить! Что с тобой теперь будет!

– Не будь ребенком, Соня, – тихо проговорил он. – В чем я виноват перед ними? Зачем пойду? Что им скажу? Все это один только призрак… Они сами миллионами людей изводят, да еще за добродетель почитают. Плуты и подлецы они, Соня!.. Не пойду. И что я скажу: что убил, а денег взять не посмел, под камень спрятал? – прибавил он с едкою усмешкой. – Так ведь они же надо мной сами смеяться будут, скажут: дурак, что не взял. Трус и дурак! Ничего, ничего не поймут, они, Соня, и недостойны понять. Зачем я пойду? Не пойду! Не будь ребенком, Соня…

– Замучаешься, замучаешься, – повторяла она, в отчаянной мольбе простирая к нему руки.

– Я, может, на себя еще наклепал, – мрачно заметил он, как бы в задумчивости, – может, я еще человек, а не вошь, и поторопился себя осудить… Я еще поборюсь.

Надменная усмешка выдавливалась на губах его.

– Этакую-то муку нести! Да ведь целую жизнь, целую жизнь!

– Привыкну… – проговорил он угрюмо и вдумчиво. – Слушай, – начал он через минуту, – полно плакать, пора о деле: я пришел тебе сказать, что меня теперь ищут, ловят…

– Ax! – вскрикнула Соня испуганно.

– Ну, что же ты вскрикнула! Сама желаешь, чтоб я в каторгу пошел, а теперь испугалась? Только вот что: я им не дамся. Я еще с ними поборюсь, и ничего не сделают. Нет у них настоящих улик. Вчера я был в большой опасности и думал, что уж погиб; сегодня же дело поправилось. Все улики их о двух концах, то есть их обвинения я в свою же пользу могу обратить, понимаешь? и обращу; потому я теперь научился… Но в острог меня посадят наверно. Если бы не один случай, то, может, и сегодня бы посадили, наверно даже, может, еще и посадят сегодня… Только это ничего, Соня: посижу, да и выпустят… потому нет у них ни одного настоящего доказательства, и не будет, слово даю. А с тем, что у них есть, нельзя упечь человека. Ну, довольно… Я только чтобы ты знала… С сестрой и с матерью я постараюсь как-нибудь так сделать, чтоб их разуверить и не испугать… Сестра теперь, впрочем, кажется, обеспечена… стало быть, и мать… Ну, вот и все. Будь, впрочем, осторожна. Будешь ко мне в острог ходить, когда я буду сидеть?

– О, буду! Буду!

Оба сидели рядом, грустные и убитые, как бы после бури выброшенные на пустой берег одни. Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нем было ее любви, и странно, ему стало вдруг тяжело и больно, что его так любят. Да, это было странное и ужасное ощущение! Идя к Соне, он чувствовал, что в ней вся его надежда и весь исход; он думал сложить хоть часть своих мук, и вдруг теперь, когда все сердце ее обратилось к нему, он вдруг почувствовал и сознал, что он стал беспримерно несчастнее, чем был прежде.

– Соня, – сказал он, – уж лучше не ходи ко мне, когда я буду в остроге сидеть.

Соня не ответила, она плакала. Прошло несколько минут.

– Есть на тебе крест? – вдруг неожиданно спросила она, точно вдруг вспомнила.

Он сначала не понял вопроса.

– Нет, ведь нет? На, возьми вот этот, кипарисный. У меня другой остался, медный, Лизаветин. Мы с Лизаветой крестами поменялись, она мне свой крест, а я ей свой образок дала. Я теперь Лизаветин стану носить, а этот тебе. Возьми… ведь мой! Ведь мой! – упрашивала она. – Вместе ведь страдать пойдем, вместе и крест понесем!..

– Дай! – сказал Раскольников. Ему не хотелось ее огорчить. Но он тотчас же отдернул протянутую за крестом руку.

– Не теперь, Соня. Лучше потом, – прибавил он, чтоб ее успокоить.

– Да, да, лучше, лучше, – подхватила она с увлечением, – как пойдешь на страдание, тогда и наденешь. Придешь ко мне, я надену на тебя, помолимся и пойдем.

В это мгновение кто-то три раза стукнул в дверь.

– Софья Семеновна, можно к вам? – послышался чей-то очень знакомый вежливый голос.

Соня бросилась к дверям в испуге. Белокурая физиономия г-на Лебезятникова заглянула в комнату.

V

Лебезятников имел вид встревоженный.

– Я к вам, Софья Семеновна. Извините… Я так и думал, что вас застану, – обратился он вдруг к Раскольникову, – то есть я ничего не думал… в этом роде… но я именно думал… Там у нас Катерина Ивановна с ума сошла, – отрезал он вдруг Соне, бросив Раскольникова.

Соня вскрикнула.

– То есть оно, по крайней мере, так кажется. Впрочем… Мы там не знаем, что и делать, вот что-с! Воротилась она – ее откуда-то, кажется, выгнали, может, и прибили… по крайней мере так кажется… Она бегала к начальнику Семена Захарыча, дома не застала; он обедал у какого-то тоже генерала… Вообразите, она махнула туда, где обедали… к этому другому генералу, и, вообразите, – таки настояла, вызвала начальника Семена Захарыча, да, кажется, еще из-за стола. Можете представить, что там вышло. Ее, разумеется, выгнали; а она рассказывает, что она сама его обругала и чем-то в него пустила. Это можно даже предположить… как ее не взяли – не понимаю! Теперь она всем рассказывает, и Амалии Ивановне, только трудно понять, кричит и бьется… Ах да: она говорит и кричит, что так как ее все теперь бросили, то она возьмет детей и пойдет на улицу, шарманку носить, а дети будут петь и плясать, и она тоже, и деньги собирать, и каждый день под окно к генералу ходить… «Пусть, говорит, видят, как благородные дети чиновного отца по улицам нищими ходят!» Детей всех бьет, те плачут. Леню учит петь «Хуторок», мальчика плясать, Полину Михайловну тоже, рвет все платья; делает им какие-то шапочки, как актерам; сама хочет таз нести, чтобы колотить, вместо музыки… Ничего не слушает… Вообразите, как же это? Это уж просто нельзя!

Лебезятников продолжал бы и еще, но Соня, слушавшая его едва переводя дыхание, вдруг схватила мантильку, шляпку и выбежала из комнаты, одеваясь на бегу. Раскольников вышел вслед за нею, Лебезятников за ним.

– Непременно помешалась! – говорил он Раскольникову, выходя с ним на улицу, – я только не хотел пугать Софью Семеновну и сказал: «кажется», но и сомнения нет. Это, говорят, такие бугорки, в чахотке, на мозгу вскакивают; жаль, что я медицины не знаю. Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего не слушает.

– Вы ей о бугорках говорили?

– То есть не совсем о бугорках. Притом она ничего бы и не поняла. Но я про то говорю: если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он и перестанет плакать. Это ясно. А ваше убеждение, что не перестанет?

– Слишком легко тогда было бы жить, – ответил Раскольников.

– Позвольте, позвольте; конечно, Катерине Ивановне довольно трудно понять; но известно ли вам, что в Париже уже происходили серьезные опыты относительно возможности излечивать сумасшедших, действуя одним только логическим убеждением? Один там профессор, недавно умерший, ученый серьезный, вообразил, что так можно лечить. Основная идея его, что особенного расстройства в организме у сумасшедших нет, а что сумасшествие есть, так сказать, логическая ошибка, ошибка в суждении, неправильный взгляд на вещи. Он постепенно опровергал больного и, представьте себе, достигал, говорят, результатов! Но так как при этом он употреблял и души, то результаты этого лечения подвергаются, конечно, сомнению… По крайней мере, так кажется…

Раскольников давно уже не слушал. Поравнявшись с своим домом, он кивнул головой Лебезятникову и повернул в подворотню. Лебезятников очнулся, огляделся и побежал далее.

Раскольников вошел в свою каморку и стал посреди ее. «Для чего он воротился сюда?» Он оглядел эти желтоватые обшарканные обои, эту пыль, свою кушетку… Со двора доносился какой-то резкий, беспрерывный стук; что-то где-то как будто вколачивали, гвоздь какой-нибудь… Он подошел к окну, поднялся на цыпочки и долго, с видом чрезвычайного внимания высматривал во дворе. Но двор был пуст и не было видно стучавших. Налево, во флигеле, виднелись кой-где отворенные окна, на подоконниках стояли горшочки с жиденькой геранью. За окнами было вывешено белье… Все это он знал наизусть. Он отвернулся и сел на диван.

Никогда, никогда еще не чувствовал он себя так ужасно одиноким!

Да, он почувствовал еще раз, что, может быть, действительно возненавидит Соню, и именно теперь, когда сделал ее несчастнее. «Зачем ходил он к ней просить ее слез? Зачем ему так необходимо заедать ее жизнь? О, подлость!

– Я останусь один! – проговорил он вдруг решительно, – и не будет она ходить в острог!

Минут через пять он поднял голову и странно улыбнулся. Это была странная мысль. «Может, в каторге-то действительно лучше», – подумалось ему вдруг.

Он не помнил, сколько он просидел у себя, с толпившимися в голове его неопределенными мыслями. Вдруг дверь отворилась, и вошла Авдотья Романовна. Она сперва остановилась и посмотрела на него с порога, как давеча он на Соню; потом уже прошла и села против него на стул, на вчерашнем своем месте. Он молча и как-то без мысли посмотрел на нее.

В первой части «Преступления и наказания» раскрывается внут­ренняя борьба Раскольникова с самим собой, шаг за шагом прослеживается его путь к преступлению. Завершается первая часть незабываемо страшной сценой убийства. Остальные пять частей повествуют о том, что произошло после этого события. Таким образом, главное место в романе занимает рассказ о том, как совершается наказание.

Наказание начинается в сущности еще до преступления, самая мысль о котором жжет и терзает Раскольникова: «Нет, я не вытерплю, не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких со­мнений во всех этих расчетах...» Наказание бесконечно усугубляется в момент преступления. Мы видим эту сцену словно бы глазами Раскольникова, чувствуем, как и он, что эта жадная старуха все-таки человек, что невыносимо страшно и мерзко опустить топор на ее голову. А Лизавету мы видим испуганным до оцепенения беззащитным ребенком. «Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы отстраняя его».

Таким образом, наказание не сводится к судебному приго­вору, оно заключено в нравственной пытке, более тягостной для героя романа, нежели тюрьма и каторга. Муки совести, леденя­щий душу страх, который преследует Раскольникова на каждом шагу, сознание бессмысленности совершенного злодеяния, со­знание своей ничтожности, неспособности стать «властелином», понимание несостоятельности своей теории - все это невыноси­мым гнетом ложится на душу преступника. Он отъединен от людей, все прежние связи словно ножом отрезаны - он остает­ся в пустоте.

Писатель ставит своего героя в разные положения, сводит с разными людьми, и это дает возможность глубже раскрыть его нравственные муки. Все ранит и без того больную душу: и соприкосновение с циником Свидригайловым, и общение с добрым Разумихиным. Но особенно мучительна встреча с теми, кто преж­де был бесконечно близок и дорог,- с матерью и сестрой.

В смятении думает о своем сыне мать: «И как это у него все хорошо выходит... И так бы вот, так бы, кажется, и бросилась к нему и обняла его, и... заплакала,- а боюсь, боюсь! Ну чего я боюсь?..» Недоумевает и наблюдательная, чуткая Дунечка: «Что он, по обязанности, что ли, нам отвечает?.. И мирится, и прощения просит, точно службу служит или урок затвердил». Все участники этой сцены страдают. Но больше всех страдает сам Раскольников. Авторские ремарки обнажают то невыносимое состояние, в котором он находится, говоря, казалось бы, самые обыкновенные вещи: «продолжал он будто заученный с утра урок», «как бы проснулся»; «прибавил он с досадой и замолчал, кусая себе ногти и вновь задумываясь». Выразительна и мимика Раскольникова. Он не улыбается, а «кривит рот в улыбку»; «лицо его перекосилось как бы от судороги».

Муки Раскольникова изображены с такой силой, что мы слов­но вместе с ним ощущаем и отчуждение от всех людей, и страх, и отчаяние. Его смятение в сценах с Порфирием Петровичем, сумевшим разгадать натуру Раскольникова, передано с удиви­тельным знанием психологии человека, который смертельно боится как-нибудь выдать себя. Писатель воспроизводит одновре­менно и то, что говорит Раскольников, и то, что он думает, а мысли и чувства Порфирия от читателя скрыты так же, как и от героя романа. По выражению лица следователя, по его нарочито гуманным репликам мы вместе с Раскольниковым пытаемся уга­дать: понимает ли Порфирий, кто убийца, ловит он Раскольникова или просто ведет невинную беседу?

Достоевский передает беспорядочный поток мыслей убийцы: «Главное, даже не скрываются и церемониться не хотят!..- Он с трудом перевел дыхание.- А что если мне так только кажется! Что если это мираж и я во всем ошибаюсь, по неопытности злюсь, подлой роли моей не выдерживаю!.. Все слова их обыкновенные, но что-то в них есть... Почему они говорят таким тоном? Да... тон... Подмигнул мне давеча Порфирий иль нет? Верно, вздор; для чего бы подмигивать?.. Или все мираж, или знают!.. Даже Заметов дерзок... Дерзок ли Заметов? Знают ли про квартиру-то?! Поскорей бы уж!..»

Писатель-психолог обнажает все оттенки, все стадии ду­шевной драмы своего героя. Шаг за шагом он сопровождает Раскольникова, передавая его мысли, движения его души. На протяжении десятков страниц освещается история одного дня. В течение этого дня совершается множество драматических со­бытий. Писатель рисует сцены предельно напряженной духовной борьбы, надрыва, когда его герои сходятся вместе, мучают друг друга и мучаются сами.

Вот, например, один день Раскольникова (рассказ об этом дне занимает свыше ста страниц): мать и сестра приходят к больному Родиону, и между ними происходит тяжелый для всех разговор; неожиданно появляется Соня; Раскольников впервые встречается со следователем Порфирием Петровичем; неизвест­ный мещанин бросает в лицо Раскольникову: «Убивец!»; проис­ходит знакомство и первое столкновение Раскольникова со Свидригайловым; у Дунечки и Пульхерии Александровны собираются Разумихин, Раскольников и Лужин; Дунечка порывает с жени­хом; вечером Раскольников приходит к Соне.

Видя мучительный разлад в сознании Раскольникова, без­мерную силу его страдания, читатель убеждается, что ложный путь, избранный героем романа, ведет не к возвышению его личности, а к нравственной пытке, к духовной смерти.

Всем доброго времени суток!

Замахнусь-ка я на Федора Михайловича. О его "Преступлении и наказании" знают все, как минимум из школьной программы (мы в свое время проходили это произведение в 8-9 классе).

Каково это - убить? Нарушить нравственный закон ради идеи: "Вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли переступить или не смогу? Тварь ли я дрожащая или право имею?" Нищий студент Родион Раскольников ставит себя перед страшным выбором, за которым - свобода и власть или путь к помешательству.

Этот роман не о преступлении и наказании, он скорее затрагивает темы осознания преступления и мучений. Достоевкий невероятно тонко затрагивает аспекты человеческой души. Прочитав книгу в школе она показалась мне весьма депрессивной и абсолютно ничем не зацепила. Но в более зрелом возрасте каждая страница становиться буквально на вес золота, мудрость книги просто не описать словами.

Как уничтожить зло на земле?
- Уничтожить мир.

Образ Родиона Раскольникова изменяется в течении романа "Преступление и наказание" и читатель меняется вместе с ним. Монологи главного персонажа действительно впечатляют. Понимание содеянного преследует главного героя доводя его до полного безумия. Фамилии о романе очень точно придают черты своим персонажам.

В романе очень много своеобразных символов, например, сон Раскольникова в котором жестоко убивают старую лошадь. Этот момент очень выразителен и вызывает бурю эмоций.

Цитаты:

Истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть.

Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они больше всего боятся...

Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести.

Вранье есть единственная человеческая привилегия перед всеми организмами.

Знаете ли, до какой степени одурманения может иногда полюбить женщина?

Зачем я так глуп, что если другие глупы и коли я знаю уж наверно, что они глупы, то сам не хочу быть умнее?

Умная женщина и ревнивая женщина - два предмета разные, и вот в этом-то и беда.

Ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели!

Я... глаз ее боюсь... да... глаз... Красных пятен на щеках тоже боюсь... и еще - ее дыхания боюсь... Видал ты, как в этой болезни дышат... при взволнованных чувствах?

Мои отзывы на книги:

Ф. М. Достоевский роман «Преступление и наказание»

Алмаева Жадыра Нуркужаевна

Учитель русского языка и литературы

Казалинского аграрно – технический колледж

Цель урока: научить видеть особенности литературного творчества Достоевского; проследить за состоянием Раскольникова после убийства им старухи-процентщицы и ее сестры; помочь сделать вывод – раскаивается ли герой в совершенном им преступлении.

Тип урока: анализ художественного произведения;

Метод: беседа, диспут;

Форма: групповая

Межпредметная связь: с историей (Война 1912 года), обстановка в России конца XIX века

Ход урока:

Организационный момент: 1мин

Приветствие

Подготовить учеников к уроку

II . Опрос домашнего задания: 10 мин

Беседа с группой (самостоятельное прочтение некоторых глав романа)

Главные герои произведения

Родион Раскольников Соня Мармеладова Алена Ивановна

(старуха-процентщица)

Вопросы (раскрываем образы героев)

Кто он(а)?

На что он(а) существовал(а)?

Чем он(а) занимался(ась)?

Что вы думаете о них?(раскрывают положительные и отрицательные стороны героев)

Новая тема . 20 мин.

«Я не старуху убил, я себя убил»

Слово учителя. Итак, случилось страшное: Раскольников убил старуху-процентщицу, ее сестру Лизавету.

Какое чувство вызывает у вас герои?

Как у Раскольникова возникла идея убить старуху-процентщицу?

Что же произошло с Лизаветой? Хотел ли Родион убить ее? Или это вышло случайно?

Расскажите, как готовился Раскольников совершить свое преступление? Легко ли ему было пойти на это?

Расскажите о его теории?

С кем он себя сравнивает?

Для чего это ему нужно было?

Опишите его внешность, жилье, сам город Петербург.

Петербург Достоевского. Нет, это не сияющие дворцы на набережной Невы. Это жалкие каморки доходных домов, грязные и зловонные, это питейные заведения, откуда целый день доносится ругань, это дома с «каменными мешками», больше похожие на гробы, чем на комнаты, это грязь, вонь, нищета, голод... Это Петербург, в котором есть все, «окромя отца с матерью», все, кроме любви, теплоты, человечности, души…

Слово учителя. (Работа с учебником)

Что же происходит теперь с Раскольниковым?

Как он себя чувствует после совершенного убийства двух человек?

(учащиеся читают этот эпизод с учебника стр.263-271)

Причины, побудившие Раскольникова к убийству:

Внешние: идеи витавшие в воздухе:

Жестокость окружающего мира;

Тяжелая, душная атмосфера города, в котором люди задыхаются, тесная комната, похожая на шкаф.

2. Внутренние:

- состояние Раскольникова (он унижен, задавлен бедностью, страдает за других, в нем есть стремление действовать);

Характер героя (сумрачный, замкнутый, одинокий, болезненно самолюбивый и восприимчивый).

Что же, Раскольников богат: все деньги, драгоценности старухи он получил.

Находит ли он им применение?

Нужно ли ему это богатство?

Об этом ли он мечтал в своих мыслях?

К кому он идет?

Есть ли в романе человек, у которого он может найти понимание, сострадание?

И вот он совсем один в этом мире и идет к Соне Мармеладовой

Встреча Раскольникова с Соней, разговор с ней, ее любовь, ее христианская позиция помогает ему понять содеянное. «Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нем было ее любви, ему стало вокруг тяжело и больно от того, что его так любят». Именно Соня, сама страдающая, несчастная, своей верой, своей любовью побеждает то зло, которое живет в Раскольникове. Она, узнав о его преступлении, твердо решает: «Вместе страдать будем, вместе и крест понесем». Соня убеждает

Родиона покаяться и принять неизбежное наказание

Она помогает ему понять главный смысл христианского вероучения, утверждающего необходимость смирения, ценность любой жизни и невозможность творить добро при помощи зла.

Закрепление нового материала 12 мин

Итак, ребята постарались раскрыть образ Родиона Раскольникова, попытались проанализировать его проступок – убийство человека.

После совершения преступления Раскольников не перестает мучиться, не перестает искать и отчаянно понимает, что он не относится с тем, с которым все не по чем, «которым все дозволено», «да и существуют ли такие люди?»... «Я переступить поскорее хотел, - говорит Раскольников – Я не человека убил, я себя убил!»

Страх перед разоблачением, муки совести, странное ощущение загнанности, осознание того, что все его идеи – обман, становятся первым и главным наказанием Родиона Раскольникова.

«Раскольников испытывает невыносимое душевные мучения, сомнения в правильности своих убеждений. Постоянно ожидание разоблачения доводит его до грани отчаяния».

Раскольников убивает процентщицу, притеснительницу сестры, отвратительную личность, чтобы на ее деньги выучиться и принести людям «практическую пользу», чтобы «сделать счастливою свою мать, живущую в узде, избавить сестру от ненужной жертвы, докончить курс, уехать за границу и потом всю жизнь быть честным».

Но как вы знаете, ребята, совершив убийство он не испытал никакого облегчения.

Дискуссионная карта

Раскольников решился на убийство

Что вы сделали бы на месте Раскольникова?

Пошли ли вы на убийство?

Если среди вас окажется такой человек, что вы сделали бы?

ДА

НЕТ

Он принял верное решение потому что эта старуха была жадной, жестокой. Не жалела бедных, и никогда не оказывала помощь нуждающимся

Если посмотреть с духовной и религиозной стороны. То в Коране есть заповедь «не убей потому даже самый плохой человек, он дитя Бога». И только Бог имеет право лишать жизни

Возможно, потому что общество надо очищать от подобного рода людей. Эти люди и сами не живут по-человечески и другим не дают

Не пошли бы на убийство. Человек, который проливает кровь слабой старухи не достоин уважения. И любое кровопролитие – это грех

Вывод: мы отговорили бы его от такого поступка. Потому что человек должен начинать свой жизненный путь не с убийства и не с тюрьмы. Жизнь коротка и надо начинать жизнь с благих дел. Всякое убийство - это грех. Нельзя убить человека, даже самого гадкого, жестокого и вредного. Нельзя убить человека какие обстоятельства нас не принуждали бы!

И Раскольников приходит к такому выводу: «Я себя убил, а не старуху». Он понимает, что совершил ужасное преступление, злое дело, которое не как нельзя оправдать.

Оценивание учащихся

Домашнее задание: Подготовьте небольшое эссе на тему «Актуален ли роман Достоевского в наши дни»