Статистика дел о банкротстве юридических лиц. Банкротство физических лиц: статистика и первые результаты. Кредитные организации: характерные черты банкротства

Судами дел о несостоятельности (банкротстве). Анализ статистических данных о рассмотрении судами той или иной категории споров является важным с точки зрения понимания развития правоприменительной практики. Ниже Вы можете ознакомиться с официальными статистическими данными о рассмотрении арбитражными судами дел о банкротстве за 2010 - 2013 годы, размещенными на странице Высшего арбитражного суда РФ в сети Интернет.

Как видно, количество рассматриваемых дел о банкротстве носит цикличный характер и увеличивается каждые два года. Увеличение объема дел о банкротстве в 2010 году обусловлено последствиями финансового кризиса 2008-2009г.г. и массовым банкротством предприятий-должников. Дальнейшие скачки размера рассматриваемых дел можно объяснить цикличностью бизнес - процессов, накопление негативных факторов в экономическом развитии предприятия не менее года.

Из представленных статитических данных также видно, что с каждым годом более широкое применение находят реабилитационные процедуры банкротства (внешнее управление, финансовое оздоровление), и увеличивается количество прекращенных производств по делу о банкротстве, в связи с восстановлением платежеспособности должника. Данный факт свидетельствует о развитии законодательства о банкротстве не только в части конкурсных, но и реабилитационных процедур.

Сведения
о рассмотрении арбитражными судами Российской Федерации
дел о несостоятельности (банкротстве) в 2010 - 2013 г.г.

В 2008 году в арбитражные суды было подано 1,078 млн исков на общую сумму 947,7 млрд руб., что на 13% больше, чем годом ранее. При этом по делам гражданских правоотношений в суды поступило 543 тыс. исков, что на 25% больше, чем в 2007 году. Число заявлений о банкротстве в 2008 году, напротив, уменьшилось на 22%, до 34,4 тысячи заявлений. Официальная статистика по количеству банкротств за первый квартал 2009 года государственными органами пока не опубликована.

По мнению главы Высшего арбитражного суда РФ Антона ИВАНОВА, число банкротств в нашей стране в ближайшие несколько месяцев возрастет на 30-40%. Аналитики также делают мрачные прогнозы на будущее - по их мнению, с большой долей вероятности стоит ожидать резкого роста числа банкротств предприятий реального сектора, сообщает BFM.

Увеличение количества гражданских дел о неисполнении договоров и взыскании задолженности, с которым в последнее время сталкиваются арбитражные суды, неизбежно повлечет за собой рост дел о банкротстве.

Значительный приток исков по делам гражданских правоотношений был зафиксирован в арбитражных судах осенью прошлого года, с началом так называемой "первой волны" кризиса. Тогда количество заявлений по экономическим спорам почти в полтора раза превысило число первого полугодия, а заявлений по спорам, которые возникают из-за административных правоотношений, поступило почти в два раза больше, чем в первой половине года.

Участники рынка и аналитики делают достаточно мрачные прогнозы на будущее - по их мнению, с большой долей вероятности стоит ожидать резкого роста числа банкротств предприятий реального сектора. Эти ожидания усиливает озвученный министром финансов Алексеем КУДРИНЫМ прогноз о второй волне проблем, в том числе в банковской системе, источником которой будет невозврат кредитов предприятиями. "Уже сейчас объем просроченной задолженности по корпоративным кредитам превысил 3%, и к концу года, по самым оптимистичным прогнозам, он вырастет как минимум до 10%. В этих условиях, если предприятия не смогут реструктурировать свои долги, число банкротств будет только возрастать", - говорит Евгений АКИМОВ, заместитель генерального директора юридической компании "Велес Лекс".

Несмотря на то, что хотя в результате банкротства кредиторы предприятий получают лишь 10% своих денежных средств, их это вполне устраивает. "Это все же лучше, чем не получить совсем ничего", - говорит Евгений Акимов, отмечая, что зачастую во время процедур банкротства удается оздоровить организацию, сменить неэффективное руководство, а также диверсифицировать бизнес и вывести предприятие из кризиса.

Основными "кандидатами" в банкроты, по мнению г-на Антонова, остаются компании, принадлежащие банковской, инвестиционной и строительной отраслям. Впрочем, не все согласны с такой оценкой. "Выделять отдельные отрасли было бы не совсем корректно, - говорит ведущий юрист консалтинговой группы "Налоговик" Вячеслав ШАТАЛИН. - Анализ бухгалтерской и налоговой отчетности предприятий различных отраслей свидетельствует о том, что кризис оказывает негативное влияние на финансовые показатели практически всех хозяйствующих субъектов. Безусловно, наибольшие потери несут финансовый сектор, строительная отрасль, а также добывающая промышленность".

Тем не менее эксперты не спешат предрекать наибольшее количество банкротств именно в этих сферах. "Предприятия этих отраслей имеют большой запас прочности по причине высокой рентабельности бизнеса в докризисный период. По нашему прогнозу, в отраслевом разрезе банкротства распределятся достаточно равномерно, в основном затронув наименее финансово устойчивые предприятия всех отраслей". Более подробные данные приведены в приложении 1.

Заключение

В условиях современной финансовой политики процедуры несостоятельности (банкротства) принадлежат к числу важнейших средств антикризисного управления развитием экономической ситуации как на уровне Российской Федерации и ее субъектов, так и на уровне муниципальных образований. Банкротство нежизнеспособных организаций способствует отбору хозяйствующих субъектов, наиболее приспособленных к деятельности в рыночных условиях. Что еще более важно, процедуры банкротства позволяют использовать самые эффективные способы управления "больными, т. е. финансово неблагополучными организациями.

Безусловно, антикризисное управление стало одним из самых "популярных" терминов в деловой жизни России. Однако его содержание расплывчато. В литературе не фиксируются признаки отличия антикризисного и обычного управления. Внимание, как правило, акцентируют не на «лечении» кризиса, а на мерах по его недопущению и механизме банкротства. Поскольку на достижение этой цели направлена вся управленческая теория и практика, особое содержание антикризисного управления непонятно. Создается впечатление, что единственным обоснованием существования данного термина являются правительственные постановления, создавшие институт антикризисных управляющих: антикризисное управление - это то, чем занимаются антикризисные управляющие. Антикризисное управление может и должно обрести свою "нишу" в управленческой теории и практике. Необходимо лишь корректно определить его отличие от управления в обычном режиме.

С моей же точки зрения, прежде чем переходить к составлению стратегического плана, направленного на «лечение» кризиса, необходимо всё таки определить его причины банкротства, сформулировать цели, оценить издержки, а так же провести все необходимые процедуры, дабы избежать полной ликвидации предприятия. Хотя порой продажа или ликвидация могут быть самым выгодным вариантом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Антикризисное управление: учеб. пособие / В.Д. Дорофеев, Д.Н. Левин, Д.В. Сенаторов, Чернецов А.В.- Пенза: Изд-во Пензенского института экономического развития и антикризисного управления, 2006.209.: Библиогр.: 206 с.

Бабушкина Е.А., Бирюкова О.Ю., Верещагин Л.С. Антикризисное управление. Конспект лекций. Издательство: Эксмо, 2008 г.; 160 с.

Балдин К.В., Быстров О.Ф., Рукосуев А.В. Антикризисное управление; макро- и микроуровень: Учебное пособие. - М.; Издательско-торговая корпорация «Дашков и К"», 2005. - 316 с.

Банкротство предприятия - М. «Издательство ПРИОР», 2002 – 186 с.

Баринов В.А. Антикризисное управление: Учебное пособие.- М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 2002. - 364 с.

Скляренко В.К., Прудников В.М. Экономика предприятия: Учебник. - М.: ИНФРА-М, 2006. - 528 с. - (Высшее образование).

Учебное пособие для подготовки к государственному итоговому междисциплинарному экзамену профессиональной подготовки менеджера по специальности 080507 "МЕНЕДЖМЕНТ ОРГАНИЗАЦИИ", бакалавра менеджмента по направлению 080500 "МЕНЕДЖМЕНТ"/Т.В. Алесинская, Л.Н. Дейнека, А.Н. Проклин, Л. Л.В. Фоменко, А.В. Татарова и др.; Под общей ред. В.Е. Ланкина. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2006. - 304 с.

Фёдорова Г.В. Учёт анализа банкротств: учеб. пособие / Г.В. Фёдорова. - 2-е изд. стер. - М.: Омега-Л, 2008 - 248 с.: ил., табл. - (Высшее финансовое образование).

Фоменко, А.В. Татарова и др.; Под общей ред. В.Е. Ланкина. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2006. - 304 с.

Экономика предприятия: Учебник для вузов/Под ред. проф. В.Я. Горфинкеля, проф. В.А. Швандара. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. - 718 с.

http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/123103.html

http://www.russianit.ru/news/publication/view/_t_/id=169223Вступление в силу изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)»

http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/23632.html

Приложение

СПРАВКА о рассмотрении арбитражными судами Российской Федерации дел о несостоятельности (банкротстве) в 2006 – 2008 гг., 1 полугодии 2009 г

В последние годы эффективность процедуры банкротства в России неуклонно падает. Процент погашения требований кредиторов стремится к нулю, а восстановления платежеспособности компаний не происходит. "Ъ" разбирался, с чем это связано и как исправить ситуацию.

В реальности все гораздо хуже

По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве (Федресурс), где публикуют информацию арбитражные управляющие (АУ), в 2016 году банкротами в России было признано 12,5 тыс. юридических лиц (в 2015 году — 12,9 тыс.). Из обзора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) следует: почти две трети банкротов — из области розничной торговли, строительства и коммерческих услуг. Хуже всего дела обстоят в торговле, где просроченная задолженность выросла более чем на порядок.

В Европе ситуация лучше. По данным Dun & Bradstreet, снижение числа банкротств юрлиц в 2016 году произошло в 16 из 23 обследованных государств, в том числе в Португалии — на 23%, в Испании — на 18%, в Великобритании — на 10% и во Франции — на 9%. При этом эффективность банкротств в Европе высока, кредиторы там получают 50-60% суммы своих требований.

В России эта доля весьма низка и продолжает падать. По данным Федресурса, в 2015 году общая доля погашенных требований кредиторов (кроме дел о банкротстве банков) к должникам--юридическим лицам и ИП составляла всего 5%, а в 2016-м и вовсе упала до 3,2%. Предварительная статистика за первый квартал демонстрирует дальнейшее снижение — до 2,7% по завершенным делам. Альтернативную оценку Всемирного банка (38%) эксперты не считают адекватной. "Там определяют уровень возврата средств кредиторов для гипотетической ситуации путем опроса экспертов, а не на основании статистических данных. В реальности все гораздо хуже",— объясняет руководитель проекта "Федресурс" Алексей Юхнин.

В целом по завершенным делам о банкротстве кредиторы в 2015 году смогли получить всего лишь 25,5 млрд руб. (при заявленных требованиях 472,5 млрд руб.), а в 2016 году — 19,5 млрд руб. из 610 млрд руб. При этом произошел существенный рост заявленных кредиторами требований по новым делам о банкротстве — 360 млрд руб. в 2016 году против 133 млрд руб. в 2015-м.

"Платежи придумали трусы"

Основной причиной такой неудовлетворительной статистики является отсутствие активов у компаний, входящих в банкротство. В 2016 году по итогам инвентаризации имущества 41% должников-юрлиц входили в процедуру с нулевыми активами, а по итогам оценки стоимости имущества выяснялось, что их число еще выше — 61%. Но, даже когда имущество у должника есть, оно плохо продается на торгах — и это следующая проблема.

Данные за 2016 год свидетельствуют: торги в 82% случаев признавались несостоявшимися, а активы банкротов удавалось распродать только лишь с третьей или четвертой попытки со снижением цены на 60-70% от исходной. Почти 70% кредиторов не получают от реализации имущества банкротов вообще ничего, а более 50 млн руб. удается вернуть только 3-4%. В начале 2017 года ситуация не изменилась.

По мнению партнера адвокатского бюро "S&K Вертикаль" Евгения Зверева, причина неэффективности банкротства для кредиторов может быть в том, что российский малый и средний бизнес привык структурировать свои юрлица так, чтобы у отдельного общества был в собственности только необходимый ему минимум. "Другие активы могут быть сосредоточены на иных лицах той же группы, либо вовсе операционную деятельность осуществляет компания, не имеющая ликвидных активов, кроме дебиторской задолженности, которая может быть быстро заменена неликвидной,— поясняет юрист.— И когда такое предприятие банкротится, его кредиторы мало на что могут рассчитывать".

Руководитель практики банкротства и реструктуризации "Пепеляев групп" Юлия Литовцева связывает малоутешительные результаты со слишком поздним возбуждением дел о банкротстве (когда конкурсной массы как таковой уже не существует) с неэффективной системой реализации имущества и цикличной экономической нестабильностью. "Неустойчивость законодательства и правоприменительной практики за много лет сформировала устойчивое желание бизнесменов брать по максимуму сегодня и сейчас",— считает госпожа Литовцева.

В то же время управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай полагает, что корень зла кроется в менталитете бизнеса: "Из-за бесчинств в данной области почти сложилась культура, что платежи придумали трусы, а "нормальные" бизнесмены, кому должны, всем прощают". "Проблему стоит искать прежде всего в людях и менталитете",— соглашается советник "Линии права" Алексей Костоваров. По его мнению, в случае финансовых проблем собственники компаний думают только о том, как скрыть имущество, АУ — как заработать, кредиторы — как быстрее получить свои деньги, законодатель — как принять норму, не погружаясь в ее эффективность. "В головах укоренилось, что банкротство — понятие разрушающее,— добавляет юрист.— Однако в развитых западных странах оно, наоборот, призвано менять ситуацию к лучшему, предоставляя шанс для бизнеса. Из-за этого в России все участники пытаются скорее разорвать должника, нежели дать шанс ему поработать, что и приводит к ситуации, когда кредитор почти ничего не получает".

Большинство опрошенных "Ъ" юристов единодушны в том, что при этом процедура наблюдения в банкротстве выглядит излишней. Евгений Зверев называет ее неэффективной и чрезмерно длительной, а глава правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры" Эдуард Олевинский — атавизмом и основанием для сутяжничества. "Наблюдение может затянуться на год, при этом недобросовестные банкроты, коих большинство, тратят это время на вуалирование вывода активов и прочих темных делишек, фальсификацию или банальное уничтожение бухгалтерской документации",— добавляет Юлий Тай.

Расчеты без шансов

В результате сейчас в России шанс восстановить платежеспособность должника крайне мал. Действующий закон предусматривает три варианта выхода из банкротства: финансовое оздоровление, внешнее управление и мировое соглашение с кредиторами. Но случаи успешного завершения реабилитационных процедур единичны. Как следует из статистики судебного департамента при Верховном суде РФ, за последние десять лет чаще всего финоздоровление применялось в 2010-2012 годах. Максимальное число успешных случаев оздоровления было в 2011 году (7 из 94), минимальное — в 2015 году, когда все 68 попыток провалились. В 2016 году введена 51 такая процедура, об итогах говорить еще рано.

С внешним управлением ситуация чуть лучше. В 2007-2015 годах от 11 до 41 компании в год смогли восстановить платежеспособность. Но доля успешных случаев все равно исчезающе мала — единицы процентов. В итоге в 2016 году число обращений к этой процедуре упало до 370 с 882 в 2015 году. Четкую положительную динамику показывает лишь статистика мировых соглашений. За десять лет их число значительно выросло: с 126 случаев в 2007 году до 651 в 2015-м. Можно предположить, что кредиторы все чаще предпочитают договариваться с должником, соглашаясь на рассрочку с дисконтом, нежели возлагают надежды на его реабилитацию.

"Ситуации, когда должники после оздоровительных процедур все же переходят в конкурсное производство, имеют вполне понятное объяснение,— отмечает Алексей Костоваров.— Такие действия нередко являются частью плана бывших собственников, которые под видом реабилитации стараются как можно дольше получать деньги от должника посредством совершения различных сделок с третьими лицами. Безусловно, бывает и так, что экономика преподносит сюрпризы, но в нашей стране подобные ситуации скорее исключение, чем правило". Юлий Тай и вовсе полагает, что для российского малого и даже среднего бизнеса существующие реабилитационные процедуры "редко применимы". Юлия Литовцева указывает: быстро перейти к реабилитации не позволяет опять же процедура наблюдения.

Немало претензий юристы высказывают и к содержанию закона о банкротстве. Минэкономики разработало поправки к нему, которые проходят согласования. По словам консультанта исследовательского центра частного права при президенте РФ Олега Зайцева, участвовавшего в подготовке документа, он как раз призван решить проблемы реабилитационной составляющей. Поправки предусматривают отказ от наблюдения, возможность сразу подать заявление о реструктуризации. Последняя заменит неработающие финансовое оздоровление и внешнее управление. По идее Минэкономики, определять положение должника будет суд на основе отчета специальной организации. Если платежеспособность очевидно невозможно восстановить, можно сразу ввести процедуру конкурсного производства, чтобы быстрее перейти к оценке имущества, торгам и расчетам с кредиторами. Последних поделят на классы, внутри которых будут свое голосование и свой кворум на принятие решения, чтобы учесть интересы миноритариев, при этом аффилированные с должником кредиторы голосовать не смогут. А у суда появится право утвердить план реструктуризации долгов против воли кредиторов. По мнению Алексея Костоварова, поправки позволят приблизить время удовлетворения требований кредиторов. Сейчас средняя продолжительность банкротства — около двух лет.

Анна Занина, Андрей Райский

Фото с сайта bankrot24.com

Число банкротств физлиц растет, но этот институт все равно пока не оправдывает возложенных на него ожиданий, показывает свежая статистика реестра сведений о банкротстве. В то же время все менее популярной становится реструктуризация долгов гражданина. Почему так происходит, объяснили юристы-практики. Также из статистики видно, кто чаще всего инициирует процедуру потребительского банкротства и какие регионы вышли по ним в лидеры, оставив далеко позади Москву и Санкт-Петербург.

Банкротство физлиц становится популярнее, показывает статистика Единого федерального реестра сведений о банкротстве (ЕФРСБ). За три квартала 2017 года несостоятельными признали порядка 20 600 граждан, что в 14,7 раз больше, чем раньше. Эта цифра, по-видимому, продолжит постепенно расти. Когда банкротить можно было только индивидуальных предпринимателей, процедуру проходили около 1400 человек (данные за первые три квартала 2015 года).

Граждане становятся банкротами чаще, чем компании, сообщил в своем бюллетене ЕФРСБ. В третьем квартале 2017 года зафиксирован максимум: банкротами признано около 7400 человек. На этом фоне число фирм, которые объявляются несостоятельными, остается стабильным. Из квартала в квартал это от 3000 до 3500 предприятий. В то же время процедурами пользуется все больше граждан.

«Институт потребительского банкротства, изначально задуманный для людей, только сейчас начинает работать: растет число дел, в том числе по заявлениям должников, - резюмирует руководитель правового бюро Эдуард Олевинский . - Это показывает инертность правоприменителя».

Популярность института растет, потому что вокруг него есть определенная рекламная шумиха, а судебная практика уже успела сложиться, считает руководитель практики сопровождения банкротств Алина Пальцева : «Например, человек, который не в состоянии расплатиться по кредиту, может узнать, что его сосед уже прошел через банкротство, или прочитать объявление на столбе «Избавляем от долгов». Кроме того, Пальцева объясняет рост числа банкротств известной практикой личного поручительства предпринимателей по долгам своих компаний. Если бизнес идет ко дну, его бенефициарам приходится отвечать по большим кредитам и прочим обязательствам. В этом случае процедура банкротства гражданина поможет им «стряхнуть» старые долги. «Банкротство этого сегмента, скорее всего, в ближайшее время пойдет на убыль, потому что доля таких должников среди населения не так велика», - отмечает Пальцева.

В то же время потенциальных банкротов гораздо больше, чем заявлений в судах. Их могло бы быть в разы и десятки раз больше. Признакам банкрота отвечают 400 000-600 000 человек - так ЦБ и Национальное бюро кредитных историй оценивали ситуацию осенью 2015 года, когда закон о потребительском банкротстве вступил в силу. Чтобы он заработал машстабнее, нужна система правовой помощи малоимущим, считает Олевинский. Например, недавно обсуждалось, что МФЦ могут помочь собрать нужные бумаги и подать заявление о банкротстве (подробнее см. ). Но проблему нужно решать комплексно, потому что обычным людям сложно разобраться в процедуре несостоятельности и провести ее самостоятельно, полагает Олевинский.

В то время, как растет число банкротств физлиц, уменьшается число реабилитационных мер, показала статистика ЕФРСБ. Это означает, что суды все чаще принимают решение признать гражданина банкротом и реализовать его имущество за долги и все реже - утверждают план реструктуризации долгов. За три квартала 2017 года реабилитационные процедуры применяли в 22% случаев, в том же периоде предыдущего года - 31%.

Такая статистика может показывать, что сначала процедурой пользовались более состоятельные граждане, чтобы упорядочить свои долги и взаимоотношения с кредиторами. Но когда она стала более популярной и «пошла в народ» - увеличилась доля банкротов, доходы которых не позволяют реструктуризировать долг. Его легче списать, а имущество продать - если у человека вообще есть, что продавать.

87%

столько банкротств физлиц возбуждается по заявлению самих должников

По данным ЕФРСБ, 70-80% должников ничего не платят кредиторам, а инвентаризация не выявила у них никакого имущества, с помощью которого можно было бы погасить долги. В таких условиях закономерно, что реабилитационных процедур мало, подтверждает Пальцева. По ее словам, даже если у должника есть имущество - кредиторы хотят погашения долга как можно скорее, что невозможно при реструктуризации. Как показала практика, в большинстве случаев реструктуризация нецелесообразна, подытоживает Пальцева.

Авторы бюллетеня приводят и региональную статистику за весь период действия института несостоятельности физлиц. В среднем на 100 000 человек в России приходится 28 банкротов. Наибольшее относительное число банкротов по итогам двух лет оказалось в Вологодской (102), Рязанской (64), Новосибирской областях (50) и Мордовии (тоже 50 человек). В Москве и Санкт-Петербурге цифры приближены к среднестатистическим: 25 и 27 человек (это 40-е и 35-е место в списке регионов). Московская область поднялась до 23-й позиции: там на 100 000 человек приходится 31 банкрот.

Чаще всего процедуру несостоятельности инициируют сами должники (в 87% случаев). Статистика неудивительна, учитывая, что почти все эти люди ничего не заплатят по долгам и хотят лишь от них освободиться. По инициативе кредиторов запущено лишь 13% производств, из них 1% - по заявлению налоговых органов.

Статья является продуктом анализа статистики мировых банкротств юрлиц в сравнении с более полной внутрироссийской статистикой. На сей раз выводы будут не такие однозначные, зато неожиданные. Инструменты (обновлённые) те же, что использовались мной в прошлогоднем анализе :

- российский «Реестр предприятий банкротов» на 22.12.2017 - последняя дата данных в реестре (предновогодней неделей можно пренебречь, к тому же, скорее всего, в оставшиеся дни уже был просто прекращён приём заявлений).

- отчёт компании Dun & Bradstreet за 2017 год «GLOBAL BANKRUPTCY REPORT 2017» с данными за первое полугодие.

Также, как и раньше, ужесточаю внутрироссийскую статистику, увеличивая её на 10% за счёт предприятий, находящихся изначально в процедуре ликвидации, отличной от процедуры банкротства и не попавших по этой причине в реестр. Напомню, почему: ликвидация автоматически влечёт за собой выездную налоговую проверку с возможным доначислением значительных сумм, поэтому процедура эта намного более редкая, так как связана с риском уже для собственников, так как может повлечь за собой применение соответствующих статей УК РФ. Корректировка на 10% достаточно умозрительная, но, на мой взгляд, с учётом вышеозначенных обстоятельств, вполне адекватная.

Согласно российскому реестру банкротств, за 11 лет (2007 - 2017 г.г.) в России в процедуре банкротства находятся (находились):

2007 год: 9.630 юрлиц.

Итого, за 11 лет: 123.785 (Сто двадцать три тысячи семьсот восемьдесят пять) банкротств юридических лиц.

В отличии от прошлогодней статьи, я подошёл более тщательно к подсчёту, без отсылки к чужим обобщениям, в результате чего общая цифра значительно уменьшилась более чем на 30 тысяч.

Таким образом, берём округлённое количество банкротств 124 тыс. за 11 лет, прибавляем 10% и получаем (также округлённо) 136 тысяч прекративших деятельность предприятий. В среднем – чуть более 12 тысяч в год, тысяча с хвостиком в месяц. Сразу оговорюсь: речь изначально идёт о всех процедурах банкротства, учитываемых в реестре.

Заметим, что в 2017 году количество банкротств кратно (в 2 раза) уменьшилось, что может объясняться разными причинами, но только не искажением статистики, так как база является абсолютно независимой и опирается на доступные всем судебные источники, фиксирующие каждую процедуру. То есть, информацию в данный момент невозможно скрыть и исказить, даже если очень хочется.

Во-первых, при динамичной рыночной парадигме процесс исчезновения субъектов бизнеса является таким же естественным, как и процесс их создания. В принципе, термин «рыночное равновесие» при определённых допущениях, вполне может быть распространим и здесь: после насыщения, наступает равновесие – сколько родилось, столько умерло. Иными словами, стенания о сотнях тысяч «уничтоженных Путиным» предприятий уместны лишь при решении специфических задач политического характера: ставим знак равенства между цифрой 136 тысяч и фамилией Путин, и дело сделано. Можно даже не говорить, что это плохо, достаточно выдержать театральную паузу с соответствующим выражением лица. Во-вторых, умные люди давно разделили мир на страны с развитой рыночной экономикой и развивающиеся, а также все прочие, для которых нет даже единого термина. Логично предположив, что развитая рыночная экономика должна обладать бóльшим динамизмом, нежели все прочие, вновь заглянем в статистику рождения и смерти предприятий по странам мира.

Согласно глобальному отчёту компании Dun & Bradstreet за 2017 год, где я выборочно возьму несколько интересующих меня стран, среднемесячный показатель банкротств по некоторым странам следующий:

Франция: 4.500

Германия: 1.600

Австрия: 450

Италия: 1.000

Великобритания: 1.200

Япония: 700

Гон-Конг: 6.500

Россия: 1000 (полностью совпадает с внутрироссийской статистикой).

Сравнив с данными прошлогоднего отчёта , я вдруг заметил очень странную, но ярко выраженную, особенность западной статистики: одни и те же данные за один и тот же период в разных отчётах могут отличаться (внимание!!!) не только в разы, но и на порядок, то есть, в 10 раз! Судите сами:

2015: 400 банкротств в месяц.
отчёт 2017: 4.500 банкротств в месяц.

3700
1000

Великобритания:

3600
1200

30.000
2.000

То есть, статистика Франции по банкротствам более чем на порядок ухудшена, а статистика Италии и Великобритании в разы улучшена. Одновременно, максимально улучшена статистика США - на 1,5 порядка!

С какой целью это делается, каждый пусть для себя делает выводы сам. Лично для меня вывод простой: западной статистике, после выявленных мной искажений, именуемых в простречье фальсификациями , верить нельзя ни при каких обстоятельствах. Как обобщающей, опирающейся на страновые данные, так и, вполне возможно, национальной. Почему «вполне возможно»? Потому что, я не знаю, на каком этапе происходит подтасовка, да и разбираться не собираюсь. Для меня авторитет американской Dun & Bradstreet, основанной, между прочим, в середине XIX века, и специализирующейся на сборе, каталогизации и анализе информации о субъектах бизнеса и составлении кредитных рейтингов, и ведущей крупнейший в мире реестр сведений о частных компаниях, навсегда подорван выявленными фальсификациями, исключающими любой корректный сравнительный анализ.

Тем не менее, некоторые выводы из изложенного я, всё-таки, сделаю. В том числе и политические.