Понятие группы лиц уголовный кодекс. Группа лиц по предварительному сговору

Ключевое в ст. 35 УК РФ слово - «группа». По С.И. Ожегову, группа - совокупность людей, объединенных общностью интересов, профес­сии, деятельности (См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1990. С. 151.).

Г.М. Андреева под группой понимает реально существующее образование, в котором люди собра­ны вместе, объединены каким-то общим признаком, разновидностью совместной деятельности или по­мещены в какие-то идентичные условия, обстоятель­ства (также в реальном процессе их жизнедеятель­ности), определенным образом осознают свою при­надлежность к этому образованию (См.: Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1980. С. 176.).

По мнению Н.Г. Иванова, «соединяя количествен­ную характеристику группы с приведенной выше, получаем лапидарное определение: группа - это такое образование, где двое или более лиц действу­ют совместно, осознавая свою принадлежность к этому образованию» (Иванов Н.Г. Организованная преступность и совершенствование уголовного законодательства о соучастии // Совет­ское государство и право. 1990. №7. С. 71.).

Р.Р. Галиакбаров считает, что указание на груп­пу лиц в тексте уголовно-правовой нормы может свидетельствовать не только о соучастии, но и ха­рактеризовать групповой способ совершения пре­ступления (См.: Галиакбаров P . P . Квалификация групповых преступлений. М., 1980. С. 35-36.). По его же мнению, групповой способ соверше­ния преступления представляет собой специфичес­кую форму осуществления преступной деятельнос­ти, которая требует самостоятельной юридической оценки (См.: Галиакборов P . P . Групповые преступления. Свердловск, 1973. С. 118.).

С ним солидарен И.П. Малахов, который ука­зывает: «Соучастие в преступлении вовсе не тождественно групповому преступному посягательству, в какой бы форме оно ни проявлялось. Это разные явления, имеющие различное содержание и само­стоятельное уголовно-правовое значение. Теоретические разработки вопросов групповых проявлений преступности с позиций соучастия, рав­но как и вопросов соучастия в преступлении с по­зиций групповых проявлений преступности, явля­ются ошибочными» (Малахов И.П. Соучастие и групповая организованная преступность // Правоведение. 1994. №5-6. С. 125.).

Нам представляется, что новое уголовное зако­нодательство разрешило все эти вопросы. Группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, орга­низованная группа и преступное сообщество (пре­ступная организация) признаны формами соучас­тия, а их уголовно-правовое значение рассматрива­ется исключительно в рамках соучастия.В литературе была предпринята попытка на основе анализа такой разновидности соучастия, как группа лиц без предварительного сговора, обозна­чить и сформулировать новый вид соучастника - инициатора преступления. При этом инициатором предлагается признавать лицо, которое при совер­шении преступления группой лиц без предваритель­ного сговора помимо непосредственного исполнения преступного деяния высказывает идею совершить данный противозаконный акт либо навязывает ее остальным соучастникам (См.: Калуцких Р.Г. Уголовно-правовые вопросы квалификации преступлений, совершенных в соучастии. М., 2000. С. 6,14.).

Это предложение из действующего закона не вытекает, поскольку группа лиц без предваритель­ного сговора предполагает участие в совершении преступления двух или более исполнителей без предварительного сговора (п. 1 ст. 35 УК РФ). Если кто-либо из исполнителей высказывает идею совер­шить преступление либо навязывает ее остальным соучастникам, которые с ней соглашаются, то ско­рее всего это будет группа лиц по предварительно­му сговору.Кроме того, есть ли смысл выделять особо (как вид соучастника) такое лицо вообще, если особо активная роль в совершении преступления является, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ, обстоятельством, отягчающим наказание? Думает­ся, что смысла в этом нет. Совершение преступления группой лиц, груп­пой лиц по предварительному сговору, если это не предусмотрено в качестве квалифицирующего при­знака в статье Особенной части УК РФ, должно отразиться при назначении наказания, в соответ­ствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ, как отягчающее обстоятельство.

Челябинским областным судом осуждены Денисюк и Полизов по пп. «а», «г», «и», «н» ст. 102 УК РСФСР, пп. «б», «в», «г» ч. 3 ст.162 УК РФ. Как установ­лено судом, Денисюк, Полизов и другие осужден­ные с целью кражи из квартиры Хохряковых при­ехали к их дому. Но неожиданно для них в кварти­ре оказалась Полякова. Втолкнув в квартиру, Полизов и Денисюк убили потерпевшую, а затем по­хитили вещи и деньги. Присутствие Поляковой в квартире было для осужденных неожиданным, дан­ных о том, что Полизов и Денисюк заранее догово­рились о совместном совершении ее убийства, не имеется, поэтому осуждение их по п. «н» ст. 102 УК РСФСР исключено из приговора (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №11. С. 19.).

Рассматривая дела, по которым имеется квали­фицирующий признак - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору - суды в нарушение ст. 20, 68, 314 УПК РСФСР не указы­вают, где и когда состоялся предварительный сго­вор на совершение преступления, а также была ли вообще такая договоренность. Это обстоятельство ведет к тому, что суды не различают квалифицирующие признаки - совер­шение преступления группой лиц по предваритель­ному сговору и просто группой лиц. Ссылка в при­говоре о действии осужденных согласованно и од­новременно свидетельствует не о наличии предва­рительного сговора, а о совершении преступления группой лиц. Приговор Челябинского областного суда в отношении А., осужденного за убийство М. по п. «д», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в частности, за убийство группой лиц по предварительному сговору, был изменен, поскольку не установлен предварительный сговор на это преступление (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. №7. С. 27.).

По приговору Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия осуждены К. по п. «а» ч. 2 ст. 213, п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ и 3. по п. «а» ч. 2 ст. 213, п. «б» ч. 2 ст. 131, п. «а», «б» ч. 2 ст.132 УК РФ.Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор изменила, исключила указание о предварительном сговоре, так как в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что осужденные заранее договорились о совместном совершении хулиганских действий и изнасилования, а в соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ именно в таком случае преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору. Доказательства совместного совершения преступлений К. и 3. дают основания для признания преступления совершенным группой лиц (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. №9. С. 17.).По мнению Ю.А. Дидатова, которое нами поддерживается, законодательная ремарка «без пред­варительного сговора» отнюдь не свидетельствует об отсутствии соглашения вообще. Соучастие не­мыслимо без взаимно согласованной деятельности соучастников. Это бесспорное положение предоп­ределяет необходимость установления самого фак­та соглашения, которое, в свою очередь, объекти­вируется на более поздней стадии развития пре­ступления - стадии покушения. Именно поэтому такой сговор нельзя назвать предварительным (См.: Дидатов ЮЛ. Соисполнительство в преступлении по российскому уголовному праву. М., 1998. С. 20.).

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по пред­варительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.Некоторые авторы в этой связи обращают внимание на неточность формулировок: «то же деяние, совершенное группой лиц», «группой лиц по предварительному сговору» или «организованной группой» (См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Н.М. Тяжковой. М., 1999. С. 258.).

Солидаризуясь с ними, Н.Г. Кадников полагает, что неверно вести речь о групповых преступлениях. Согласно ст. 34 УК РФ ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Поэтому правильнее го­ворить не о групповом преступлении, а о соверше­нии преступления в составе группы лиц (как это закреплено в п. «в» ч. 1 ст. 63 УК) (См.: Кадников Н.Г. Квалификация преступлений по уголовному праву России. М., 2000. С. 63-64.).

Мы полагаем, что преступление совершается все-таки группой лиц по предварительному сгово­ру, организованной группой, преступным сообще­ством, поскольку именно об этом говорится в зако­не (ст. 35 УК РФ). Другое дело, что каждый соуча­стник несет индивидуальную ответственность, имен­но поэтому в п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ (обстоятель­ства, отягчающие наказание) говорится уже об от­ветственности за совершение преступления, напри­мер, в составе группы лиц по предварительному сговору.

Совершение преступления соучастниками от­нюдь не исключает персональную ответственность каждого из них соразмерно содеянному в соответ­ствии со ст. 34 УК РФ.Н.Г. Иванов справедливо отмечает, что термин «предварительный» означает предварение действия, то есть перед действием. В уголовном праве нача­лом совершения деяния считается покушение. По­этому все действия, направленные на образование группы, совершенные до покушения, будут рассмат­риваться с точки зрения предварительного согла­шения. Действия аналогичные, но совершенные пос­ле покушения (а соучастие, как известно, возможно до фактического, но не юридического окончания преступления) не могут рассматриваться в качестве предварительного соглашения (См.: Иванов Н.Г. Организованная преступность и совершенствование уголовного законодательства о соучастии // Советское государство и право. 1990. №7. С. 72.).

В отличие от соучастия без предварительного сговора, когда соглашение на совместную преступ­ную деятельность и собственно преступная деятель­ность (выполнение объективной стороны состава преступления) совпадают, при предварительном сго­воре они отделяются.В обзоре надзорной практики Судебной колле­гии по уголовным делам Верховного Суда Российс­кой Федерации за 1999 год отмечается: «Судами допускаются ошибки при квалификации действий осужденных по признакам совершения преступле­ния группой лиц, группой лиц по предварительно­му сговору либо организованной группой.Некоторые суды испытывают трудности при разграничении этих признаков, а также не учиты­вают, что в соответствии со ст. 68 УК РСФСР нали­чие в преступных действиях обвиняемого каждого из квалифицирующих признаков подлежит дока­зыванию, согласованность действий обвиняемых не может служить достаточным основанием для при­знания преступления совершенным по предвари­тельному сговору».

Группа лиц по предварительному сговору зара­нее договаривается о совместной преступной дея­тельности. В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ „О судебной практике по де­лам о взяточничестве и коммерческом подкупе“ от 10 февраля 2000 г. указано: „Взятку или предмет коммерческого подкупа надлежит считать получен­ными по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовали два и более дол­жностных лица, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, которые заранее договорились о совместном совер­шении данного преступления с использованием сво­его служебного положения“ (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №4. С. 7.).

В этой связи вопросы о том, когда, где и при каких обстоятельствах со­стоялся сговор, представляются обязательными.Это отмечается в обзоре кассационной практи­ки Судебной коллегии по уголовным делам Верхов­ного Суда Российской Федерации за 1999 год: „Ар­хангельским областным судом Жидков и Трофимов осуждены за убийство по предварительному сгово­ру группой лиц с целью сокрытия преступления. Тем не менее в приговоре не указано, когда, где и при каких обстоятельствах осужденные вступили в сговор на убийство.

Приговор Брянского областного суда в отноше­нии Башанова и Самофалова, осужденных за похи­щение Н. по предварительному сговору группой лиц, покушение на изнасилование и ряд других преступ­лений, отменен, поскольку действия осужденных не конкретизированы.Показания осужденных, изло­женные в приговоре, не соответствуют их показа­ниям в протоколе судебного заседания. Наличие предварительного сговора в приговоре не мотиви­ровано. Не указано, в какой момент состоялся пред­варительный сговор“ (Там же. С. 16).Отсутствие между лицами предварительного сговора, например, на убийство исключает квали­фикацию по п. „ж“ ч. 2 ст. 105 УК РФ (п. „н“ ст. 102 УК РСФСР).Так, приговором областного суда С. и К. были признаны виновными в умышленном убийстве, со­вершенном по предварительному сговору группой лиц и из корыстных побуждений, и осуждены по п. „а“, „н“ ст. 102 УК РСФСР. Преступление, как ука­зано в приговоре, совершено при следующих обсто­ятельствах. В октябре 1993 г. К. взял в долг у своего знакомого 1600 долл. ($), 400 из которых отдал в декабре 1993 г., а остальные 1200 не вернул, не­смотря на неоднократные требования. 13 декабря 1993 г., когда потерпевший вновь потребовал воз­вратить долг, К, взяв малокалиберный револьвер и бельевую веревку, вместе с С. на автомашине, уп­равляемой У., обманным путем вывезли потерпев­шего на проселочную дорогу, где К. в салоне авто­машины с целью убийства из корыстных побужде­ний (невозвращение 1200 долл.) набросил ему на шею веревку и стал душить. Когда веревка оборва­лась, К. из малокалиберного револьвера выстрелил потерпевшему в голову.После этого С. вместе с К., по просьбе последне­го вытащили раненого потерпевшего из салона ав­томашины и бросили в придорожную канаву с во­дой, при этом К. пытался его добить, нанося удары ногами по голове. После того как К., С. и У. покинули место про­исшествия, потерпевший выполз на дорогу, где скон­чался от огнестрельного ранения.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, приговор и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ изменил: исключил осуждение К. по п. „н“ ст. 102 УК РСФСР; переквалифицировал действия С. с п. „а“, „н“ ст. 102 УК РСФСР на ч. 1 ст. 189 (укрывательство) УК РСФСР по следующим основаниям.Суд не указал в приговоре, на чем основаны его выводы о том, что С. и К. совершили убийство по предварительному сговору. Из описательной части приговора видно, что все телесные повреждения потерпевшему, в том числе повлекшие его смерть, причинил К. Вина С. заключалась лишь в том, что он, видя общественно опасный характер действий К., по его просьбе вместе с ним вытащил раненого потерпевшего из салона автомашины. К., в основ­ном не оспаривавший своей вины в убийстве, пока­зал, что С. и У. в свои планы не посвящал. С. вину в предъявленном обвинении не признал и последова­тельно утверждал, что никаких оснований к убий­ству не имел, о намерениях К. не знал и даже не догадывался.

Находясь в автомашине на переднем сиденье, видел, как К. накинул на шею потерпев­шего веревку, стал душить, а затем выстрелил в голову.Когда К. попросил его помочь вытащить потер­певшего из салона, он повиновался ему, поскольку испугался и растерялся. При таких обстоятельствах убедительных дан­ных о том, что С. принимал участие в убийстве по предварительному сговору с К., в деле не имеется (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. №4. С. 11-12.). Представляется, что в приведенном примере не было соучастия, поэтому К. был признан виновным в умышленном убийстве из корыстных побуждений (п. „а“ ст. 102 УК РСФСР), а С. - в заранее не обе­щанном укрывательстве преступления (ч. 1 ст. 189 УК РСФСР). Предварительный сговор между соучастниками должен состояться обязательно по поводу конкрет­ного преступления. Выход исполнителя за пределы договоренности должен рассматриваться как экс­цесс исполнителя.Так, Люблинским районным судом г. Москвы 6 июля 1995 г. Ильюк осужден по п. „а“, „б“ ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Он признан виновным в разбой­ном нападении по предварительному сговору груп­пой лиц с применением оружия. По делу также осуждены Сергеев и Савельев.

В кассационном по­рядке приговор не обжалован и не опротестован. Президиум Московского городского суда протест за­местителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении приговора в отношении Ильюка - переквалификации его действий с п. „а“, „б“ ч. 2 ст. 146 УК РСФСР на ч. 2 ст. 145 УК РСФСР оставил без удовлетворения.Судебная коллегия по уголовным делам Вер­ховного Суда РФ 7 сентября 1999 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее. Обстоятель­ства преступления судом установлены правильно, вместе с тем приговор в отношении Ильюка подле­жит изменению.Потерпевшая Топольская и свидетель Юдин об обстоятельствах совершения разбойного нападения на них показали, что видели только двоих нападав­ших в масках, у одного из них был пистолет, из которого тот произвел два выстрела в их сторону. Завладев сумкой с деньгами, нападавшие скрылись.

Из показаний Сергеева и Савельева в началь­ной стадии расследования дела, а также из показаний Топольской и Юдина не усматривается, что между осужденными была договоренность на со­вершение разбойного нападения с применением ору­жия и что Ильюк достоверно знал о наличии у Сер­геева газового пистолета.Как видно из материалов дела, в момент напа­дения Ильюк не был очевидцем применения ору­жия при нападении на кассира. Следовательно, до­казательств, подтверждающих предварительный сговор с Ильюком на совершение разбойного напа­дения с применением оружия, ни органами следствия, ни судом не установлено. Поскольку имеющимися доказательствами не подтверждено, что действия Савельева и Сергеева, применивших при нападении газовый пистолет, ох­ватывались умыслом Ильюка, следует признать, что в данном конкретном случае Савельев и Сергеев действовали самостоятельно и имел место эксцесс исполнителей (выразившийся в совершении разбоя с применением оружия).Судебная коллегия по уго­ловным делам Верховного Суда РФ квалифициро­вала действия Ильюка по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (в ред. от 3 декабря 1982 г.), предусматривающей от­ветственность за грабеж, совершенный по предва­рительному сговору группой лиц (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. №6. С. 10-11.).

Точка зрения о том, что в состав преступной группы могут входить только соисполнители, явля­ется общепризнанной. А.Ф. Ананьин пишет: „Пре­ступная группа - это объединение двух и более лиц, умышленно, совместно и согласованно друг с другом непосредственно воздействующих на объект уголовно-правовой охраны, полностью или частич­но выполняющих объективную сторону состава еди­ного умышленного преступления“ (Ананьин А.Ф. Организация, подстрекательство и пособничество в групповом преступлении. Свердловск, 1980. С. 10.).В.А. Алексеев отмечает, что специфическим признаком, отличающим групповое преступление от других проявлений соучастия, является непосред­ственность участия по крайней мере двух лиц в выполнении объективной стороны состава преступ­ления. Участники группового преступления долж­ны быть соисполнителями (См.: Алексеев В.А. Уголовная ответственность за хищения, совершенные с использованием служебного положения организованной группой лиц. М., 1990. С. 8.).

Положение не изменилось даже с появлением нового УК РФ.Несмотря на то, что в законе прямо не указы­вается, что участниками группы лиц по предвари­тельному сговору являются несколько исполните­лей, судебная практика прочно исходит из того, что в данном случае речь идет именно о соучастии в виде соисполнительства по предварительному сго­вору (См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 68-69.). И действительно, например, в обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за третий и четвер­тый кварталы 1996 г. указывается: „Умышленное убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовало два и более исполнителей, заранее договорившихся о совместном его совершении, и каждый из них выполнял действия, составляющие часть объектив­ной стороны преступления.

Действия одного исполнителя и пособника (орга­низатора, подстрекателя) не образуют группу, сле­довательно, действия пособника не могут быть ква­лифицированы по ст. 17, п. “н» ст. 102 УК РСФСР.Приговором городского суда Т. и X. признаны виновными и осуждены по п. «е», «н» ст. 102 УК РСФСР, кроме того, Т. осужден по ч. 2 ст. 125 УК РСФСР, а X. - по ч. 2 ст. 126 УК РСФСР.Кассационная инстанция, придя к выводу, что Т. и X. оказали лишь пособничество П. в убийстве потерпевшего (дело в отношении П. прекращено в связи с его смертью), переквалифицировала их дей­ствия на ст. 17, п. «е», «н» ст. 102 УК РСФСР. При­говор в части осуждения Т. по ч. 2 ст. 125 и в части осуждения X. по ч. 2 ст. 126 УК РСФСР постанов­лен правильно, поскольку Т., реализуя умысел на похищение человека, насильно привез (по предва­рительному сговору с другими лицами) в пустую квартиру двух потерпевших, а X. и другие лица удерживали их в этой квартире, избивали, держа­ли связанными.Председатель Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из при­говора и определения кассационной инстанции осуж­дение Т. и X. по ст. 17, п. «н» ст. 102 УК РСФСР.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест, указав следующее. Т. и X. по просьбе П. привезли связанного потерпевшего в багажнике машины к песчаному карьеру, так как П. хотел «ра­зобраться» с потерпевшим. П. дал X. лопату и пред­ложил копать ему. Удары ножом потерпевшему наносил один П., затем Т. и X. столкнули труп в яму и закопали. Материалы дела свидетельствуют о том, что Т. и X. непосредственного участия в ли­шении жизни потерпевшего не принимали.Таким образом, совместного совершения убийства не было. Доказательств того, что потерпевший убит по пред­варительному сговору, в деле не имеется. Т. и X. не могут нести ответственность по ст. 17, п. «н» ст. 102 УК РСФСР. Помещение связанного потерпевшего в багажник машины, перевозка его к месту соверше­ния преступления, выкапывание ямы и сокрытие следов убийства охватываются в данном случае диспозицией ст. 17, п. «е» ст. 102 УК РСФСР.

Осуждение Т. и X. по ст. 17, п. «н» ст. 102 УК РСФСР исключено из приговора и определения кас­сационной инстанции, в остальном приговор остав­лен без изменения" (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. №4. С. 11.). Наконец, пример из практики применения уже нового УК РФ. Военным судом Приволжского воен­ного округа Ерофеев осужден за совершение (по­мимо иных преступлений) убийства по предвари­тельному сговору группой лиц с целью облегчить совершение другого преступления, а Аношкин - за пособничество в этом убийстве. Согласно приго­вору Ерофеев и Аношкин договорились совместно похитить имущество из квартиры Домниных, а день­ги от его последующей реализации поделить меж­ду собой. При этом для беспрепятственного проник­новения в квартиру они решили завладеть ключа­ми от нее, убив с этой целью несовершеннолетнего Домнина Д. в заранее оговоренном месте.

Исполняя задуманное, Аношкин пригласил Домнина Д. за трансформаторную будку, расположен­ную недалеко от места жительства потерпевшего, а Ерофеев заранее приготовленной веревкой задушил потерпевшего и изъял у него ключи от квартиры.Эти действия Ерофеева судом квалифицирова­ны по п. «ж,» «к» ч. 2 ст.105 УК РФ, а Аношкина - по ч. 5 ст. 33 и п.«ж,» «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмот­рев 12 августа 1999 г. дело в кассационном порядке, расценила квалификацию действий осужденных как ошибочную и приговор в этой части изменила, ука­зав следующее. Убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору тогда, когда два или более лица, имея договоренность, направленную на убийство, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего.В суде же установлено, что убийство потерпев­шего Домнина Д. совершил один Ерофеев, набросив ему на шею веревку и удушив таким образом. Аношкин в лишении жизни Домнина Д. участия не при­нимал. Он лишь содействовал Ерофееву тем, что завлек потерпевшего в уединенное место. Посколь­ку соучастие в виде пособничества в убийстве по­терпевшего не образует группы, то квалифицирую­щий признак убийства, предусмотренный п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, - «совершенное группой лиц по предварительному сговору» вменен обоим осужден­ным необоснованно.

Поэтому Военная коллегия ис­ключила из приговора указание об осуждении Еро­феева по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Аношкина по ч. 5 ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, признав Ерофеева осужденным по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Аношкина по ч. 5 ст. 33 и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №5. С. 8-9.). Из приведенных примеров четко прослеживается позиция Верховного Суда РФ, которая заклю­чается в том, что группа лиц по предварительному сговору (например, по делам об умышленном убий­стве) - это обязательно два или более исполните­лей, заранее договорившихся о совместном совер­шении преступления.

По мнению авторов Коммен­тария к Уголовному кодексу РФ, эта форма соуча­стия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, то есть с раз­делением ролей, однако в последнем случае долж­но быть не менее двух соисполнителей (См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М., 1997. С. 123.). В пункте 10 постановления Пленума Верховно­го Суда РФ «О судебной практике по делам об убий­стве» от 27 января 1999 г. указывается: «Предвари­тельный сговор на убийство предполагает выражен­ную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом наряду с соисполнителями другие участники преступной группы могут высту­пать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит ква­лифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. „ж“ ч. 2 ст. 105 УК РФ» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №3. С. 4.). С.В. Бородину представляется, что это соответствует точному смыслу закона, из которого вытекает, что преследуется лишение жизни человека, со­вершенное группой лиц, и не имеется в виду груп­па лиц, которая после сговора об убийстве «поручи­ла» совершить преступление одному человеку.

Если убийство непосредственно совершено двумя и бо­лее лицами, вопрос о правильности применения п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ сомнений не вызывает (См.: Бородин СВ. Преступления против жизни. М., 1999. С. 130.).

Таким образом, если убийство совершено двумя или более соисполнителями, то их действия надле­жит квалифицировать по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если наряду с соисполнителями в совершении пре­ступления принимают участие организатор, подстре­катель или пособник, то действия указанных лиц также надлежит квалифицировать по соответству­ющей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поло­жение меняется, если наряду с организатором, под­стрекателем или пособником преступление непос­редственно совершается одним исполнителем. В этом случае, как это следует из приведенных примеров и указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, квалификация по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ невозможна ни для исполнителя, ни для других соучастников.

Возникает вопрос, почему квалифи­кация действий организатора, подстрекателя или пособника ставится в зависимость от того, сколько исполнителей участвует в совершении преступле­ния?

Почему в группе лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) обязательно наличие, как минимум, двух исполнителей. Ведь наличие двух или более исполнителей (и об этом прямо сказано в ч. 1 ст. 35 УК РФ) обязательно только для группы лиц без предварительного сговора.В деле Пилишвили и Челидзе Судебная колле­гия по уголовным делам Верховного Суда РФ дей­ствия одного из соучастников, не принимавшего непосредственного участия в разбойном нападении, переквалифицировала с п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ как соучастие в форме пособничества в разбойном на­падении с применением оружия и исключила из приговора в отношении исполнителя преступления (осужденного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ) квалифи­цирующий признак разбоя - совершение его груп­пой лиц по предварительному сговору (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №7. С. 13.).

В этой свя­зи возникает вопрос о том, какая форма соучастия из предусмотренных ст. 35 УК РФ имеет место в данном случае?

Ответ может быть только один - группа лиц по предварительному сговору. Почему же тогда этот квалифицирующий признак исклю­чен?! Точка зрения авторов Комментария к Уголов­ному кодексу РФ, что оказание лицом исполнителю помощи в совершении преступления путем предос­тавления средств или орудий либо устранением препятствий, а также путем заранее обещанного совершения укрывательских действий, если это лицо непосредственно не участвовало в выполнении объективной стороны состава преступления, не рас­сматривается как совершение преступления груп­пой лиц по предварительному сговору, нам пред­ставляется спорной (См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин. С. 69.).

Возражения связаны с тем, что в указанном случае налицо соучастие. И в ка­кой же форме, если не в группе лиц по предвари­тельному сговору? Ведь не само по себе соучастие и его теоретические положения имеют значение для квалификации преступления, а предусмотренные ст. 35 УК РФ формы преступной деятельности. Необходимо также учесть следующее. Напри­мер, в п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ указаны, через запятую, в качестве квалифицирующих обстоя­тельств группа лиц, группа лиц по предваритель­ному сговору и организованная группа.Если убийство будет совершено двумя испол­нителями без предварительного сговора, то их действия будут квалифицированы по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку группы лиц. Если убийство будет совершено двумя исполнителями по предваритель­ному сговору, то их действия также будут квали­фицироваться по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но уже по признаку группы лиц по предварительному сго­вору. Действия других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) в этом случае надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

А вот если убийство совершено одним исполни­телем, то, несмотря на наличие других соучастни­ков (организатора, подстрекателя, пособника) и при отсутствии других квалифицирующих обстоя­тельств, его действия будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Действия же других соучастни­ков - по соответствующей части ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Таким образом, получается, что два соисполни­теля без предварительного сговора будут нести от­ветственность по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а испол­нитель по предварительному сговору с другими со­участниками - по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом другие соучастники тоже будут нести ответствен­ность лишь по ч. 1 ст. 105 УК РФ и соответствую­щей части ст. 33 УК РФ. Можно ли при этом утверждать, что действия двух исполнителей без предварительного сговора более опасны, чем действия соучастников с распре­делением ролей, но с одним исполнителем? Читинский областной суд осудил С. по п. «и» ст. 102 и ст. 107 УК РСФСР и З. - по п. «г», «н» ст. 102 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголов­ным делам Верховного Суда РФ, изменяя приговор, действия С, не принимавшего непосредственного участия в лишении жизни потерпевшего, переква­лифицировала с п. «и» ст. 102 УК РСФСР на ст. 17, 103 УК РСФСР и исключила указание об осужде­нии З. по п. «н» ст. 102 УК РСФСР за совершение умышленного убийства по предварительному сго­вору группой лиц (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №10. С. 21.).

Но вот другой пример. Приморским краевым судом Кравчук осуждена по ст. 17, 103 УК РСФСР, а Быстряков - по п. «а» ст. 102 УК РСФСР.Судебная коллегия по уголов­ным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения. Президиум Верховного Суда РФ, удовлетворяя протест заместителя Генерального прокурора РФ, указал следующее.В постановлении о привлечении Кравчук в ка­честве обвиняемой по п. «а» ст. 102 УК РСФСР орга­ны следствия указали, что она, имея умысел на убийство своего мужа, предложила Быстрякову не­посредственно совершить убийство, обещая за это 5000 руб., на что тот согласился. Суд квалифицировал ее действия по ст. 17, 103 УК РСФСР как пособничество и подстрекательство к совершению умышленного убийства без отягчаю­щих обстоятельств. При этом суд указал в приговоре, что она дей­ствовала не из корыстных побуждений, а из чув­ства мести, вследствие сложившихся между нею и мужем личных неприязненных отношений, непос­редственного участия в лишении жизни Кравчука не принимала. Действия Быстрякова суд квалифицировал по п. «а» ст. 102 УК РСФСР.Т аким образом, суд признал Кравчук виновной в соучастии в совершении преступления, предус­мотренного ст. 103 УК РСФСР, хотя никого непос­редственно виновным в совершении такого преступ­ления не признал.

В связи с этим выводы суда нельзя признать соответствующими закону. Состоявшиеся по делу судебные решения в отношении Кравчук отменены и дело направлено на новое судебное рас­смотрение в связи с неправильной квалификацией ее действий (См.: Практика Верховного Суда РФ по уголовным делам. М., 1995. С. 143-145.). По нашему мнению, в обоих случаях каждому соучастнику необходимо было вменить квалифици­рующий признак - совершение убийства по пред­варительному сговору группой лиц.

В этой связи мы предлагаем, например, ква­лифицирующий признак, предусмотренный п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, - совершение убийства по пред­варительному сговору группой лиц - вменять каж­дому члену группы лиц по предварительному сго­вору во всех случаях, независимо от числа испол­нителей.Возможна и такая ситуация, описанная профес­сором А. Кладковым (См.: Кладков А. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии // Законность. 1998. С. 28.). В части 4 ст. 34 УК РФ сказано, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК (специальным субъектом), участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя или пособника.

Это положение не вызывает трудностей, когда выполнение объективной стороны преступления невозможно неспециальным субъектом, например, при дезертирстве (ст. 338 УК РФ). Но в некоторых составах преступлений со специальным субъектом есть такая возможность. Например, при изнасиловании (ст. 131 УК РФ), специальным субъектом которого является мужчина. Объективная сторона этого состава состоит из полового сношения и физического насилия или угрозы его применения. Ясно, что исполнителем части объективной стороны - применять насилие или угрожать его применением -может и женщина, не являющаяся специальными субъектом этого преступления.

По предыдущему УК такие лица признавались субъектами группового изнасилования. Новый УК предложил считать их в подобных случаях пособниками изнасилования. Но пособник (женщина) и исполнитель (мужчина) не образуют группу, дающую основания в соответствии со ст. 35 УК для признания изнасилования групповым.В связи с этим новый УК обладает обратной силой в отношении групповых изнасилований, со­вершенных до 1 января 1997 г., с участием жен­щин, когда они признавались соисполнителями. Однако применение обратной силы порождает ряд вопросов, и не только связанных со снижением на­казания. Если изнасилование в силу отсутствия группы подлежит переквалификации по ч. 1 ст. 131 УК РФ, то для возбуждения уголовного дела тре­буется заявление потерпевшей. Но его порой по тем или иным причинам практически невозможно по­лучить, тем более когда речь идет о распростране­нии обратной силы на отбывающих или даже от­бывших наказание.

Подлежит ли в таком случае дело прекраще­нию за отсутствием жалобы потерпевшей, а отбывающий наказание освобождению от него? Как от­ветить на эти вопросы? Довольно просто - надо признать пособника (женщину) и исполнителя (муж­чину) группой лиц по предварительному сговору, и все вопросы будут сняты.

А.Арутюнов, адвокат Журнал «Право и политика» № 2 – 2002 г.

Данный признак квалифицирует совершение преступлений против собственности, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160, п. "а" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162, п. "а" ч. 2 ст. 163, п. "а" ч. 2 ст. 164 (совместно с признаком организованной группы), п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ.

Понятие группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору, дано в ч. 2 ст. 35 УК РФ: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления".

Применительно к посягательствам на собственность этот признак неоднократно раскрывался Верховным Судом СССР. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4 говорилось: "Под хищением, совершенным по предварительному сговору группой лиц, следует понимать такое хищение, в котором участвовали двое и более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении" (п. 12). В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11 отмечалось: "Кражу, грабеж, разбойное нападение, мошенничество и вымогательство следует считать совершенными по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении принимали участие двое или более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении" (п. 6.1).

Раскрывается этот признак и в действующих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, о чем будет сказано ниже. Здесь приведу толкование анализируемого признака только в одном из постановлений - постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51. Оно опирается на приведенное выше положение УК РФ и, на мой взгляд, безупречно по сравнению с толкованием такого же признака для кражи, грабежа и разбоя: "В соответствии с частью 2 статьи 35 УК РФ мошенничество, присвоение или растрата считаются совершенными группой лиц по предварительному сговору при условии, что в этих преступлениях участвовали два и более лица, заранее договорившиеся о совместном их совершении.

При рассмотрении дел об указанных преступлениях, совершенных двумя и более лицами, суду надлежит выяснить, какие конкретно действия, непосредственно направленные на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каждый из соучастников. Кроме того, суду надлежит исследовать в судебном заседании и указать в приговоре доказательства, подтверждающие вину каждого из исполнителей и иных соучастников (организаторов, пособников, подстрекателей)".

Выделяют следующие признаки группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору:

1) группа должна состоять по меньшей мере из двух человек, являющихся субъектами преступления;

2) участники группы должны совершить преступление совместно;

3) между лицами, входящими в группу, должен состояться предварительный сговор о совместном совершении преступления. Рассмотрим их подробно.

1. Группа должна состоять по меньшей мере из двух человек, являющихся субъектами преступления (количественный признак). Максимальный состав группы законом не ограничен. Важным в характеристике этого признака является указание на то, что все входящие в группу лица должны быть субъектами преступления, т.е. быть вменяемыми и достигшими возраста уголовной ответственности. В том случае, если преступление совершено двумя лицами, один из которых не достиг возраста уголовной ответственности, группа лиц вменена в вину взрослому участнику содеянного быть не может; он привлекается к ответственности за преступление, не отягощенное квалифицирующими признаками, и при необходимости по ст. 150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.

В уголовно-правовой науке с этим положением согласны не все. Отдельные авторы утверждают, что группа может быть образована и лицами, некоторые из которых не достигли возраста уголовной ответственности, например 16- и 13-летними. Так, В.В. Векленко пишет: "Кража признается совершенной по предварительному сговору группой лиц и в тех случаях, когда отсутствует соучастие.

Если лицо, обладающее признаками субъекта, совершает кражу по предварительному сговору совместно с лицом, которое не может быть субъектом преступления, например, по возрасту, то оно несет ответственность за совершение кражи по предварительному сговору группой лиц". В более поздней своей работе В.В. Векленко предлагает сформулировать следующее общее правило квалификации, распространив его на все преступления: "Действия лица следует квалифицировать как совершенные группой независимо оттого, по каким основаниям другие участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности или были от нее освобождены".

Такие разъяснения давались ранее и верховными судами по различным категориям уголовных дел, например по грабежу и разбою, по изнасилованию. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. N 31 "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" говорилось: "Действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенные по предварительному сговору группой лиц, подлежат квалификации соответственно по ч. 2 ст. 145, п. "а" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10 УК РСФСР или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности" (п. 19); в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. N 4 "О судебной практике по делам об изнасиловании" указывалось: "Действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, или по другим предусмотренным законом основаниям" (п. 9).

В настоящее время приняты новые постановления по судебной практике по кражам, грабежам и разбоям (2002 г.) и по изнасилованию и насильственным действиям сексуального характера (2004 г.). И если в последнем повторяются положения о квалификации содеянного несколькими лицами (в числе которых были лица, не являющиеся субъектами) как группового преступления, то в постановлении 2002 г. на момент принятия предложено решение, которое нельзя было признать безупречным.

С одной стороны, в п. 12 постановления появилось очень важное и правильное положение, согласно которому "в случае совершения кражи несколькими лицами без предварительного сговора их действия следует квалифицировать по пункту "а" части второй статьи 158 УК РФ по признаку "группа лиц", если в совершении этого преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное".

С другой стороны, Пленум 2002 г. говорил только о простой группе, которая была исключена из числа квалифицирующих признаков тайного хищения Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, не упоминая при этом о группе лиц по предварительному сговору. Подобное решение давало повод для широкого толкования возраста и вменяемости лица, входившего в группу лиц по предварительному сговору.

Однако действующий уголовный закон не содержал и не содержит оснований для такого толкования признака группы лиц. Участвовать в преступлении могут только лица, вменяемые и достигшие возраста уголовной ответственности. Обращает на себя внимание, что и представитель приведенной позиции В.В. Векленко оговаривается, что в этом случае нет соучастия. Хотелось бы, однако, заметить, что в уголовном законе группа лиц, совершивших преступление по предварительному сговору, фигурирует только как форма соучастия; другого понятия группы в УК РФ не существует.

Верно отмечает Г.Н. Борзенков: "Поскольку группа является формой соучастия, совершение хищения одним субъектом при участии других лиц, не отвечающих признакам субъекта, не образует данного квалифицирующего признака. Сознательное использование действий малолетнего или невменяемого означает опосредованное исполнительство". Очень образно пишет по этому поводу и А.И. Бойцов: "С равным успехом можно рассматривать в качестве "предварительного сговора группы лиц" соглашение вора и отмычки, объединение мошенника и подложного документа, союз разбойника и кистеня".

Единственное, что нужно, безусловно, признать, - это повышенную во многих случаях (хотя далеко не всегда) по сравнению с единичным исполнением преступления степень общественной опасности деяния, совершенного группой лиц, которая юридически группой не является. Вполне возможно, что это должно найти отражение в уголовном законе, в его Общей части. Однако вопрос, в какой форме это лучше сделать, - это предмет для широкого обсуждения как теоретиков, так и практиков.

В 2007 г. спорное положение было из постановления Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. исключено и п. 12 изложен в другой редакции: "Действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам статей 158, 161 и 162 УК РФ по признакам "группа лиц по предварительному сговору" или "организованная группа", если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное.

Учитывая, что законом не предусмотрен квалифицирующий признак совершения кражи, грабежа или разбоя группой лиц без предварительного сговора, содеянное в таких случаях следует квалифицировать (при отсутствии других квалифицирующих признаков, указанных в диспозициях соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации) по части первой статьи 158, части первой статьи 161 либо части первой статьи 162 УК РФ. Постановляя приговор, суд при наличии к тому оснований, предусмотренных частью первой статьи 35 УК РФ, вправе признать совершение преступления в составе группы лиц без предварительного сговора обстоятельством, отягчающим наказание, со ссылкой на пункт "в" части первой статьи 63 УК РФ".

Удивительно, что суды до сих пор иногда усматривают признак группы лиц по предварительному сговору в том случае, когда группу составляют совершеннолетний и лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности.

Так, в обзоре кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда за IV квартал 2008 г. есть интересный пример о хищении мобильного телефона, который разбирается в связи с оценкой насилия в грабеже. Не касаясь этого детально, приведу суть дела. Районный суд признал Б. виновным в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья (п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ), а также в вовлечении несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления путем обещаний.

В судебном заседании Б., не отрицая свою вину в открытом хищении имущества потерпевшей, утверждал, что решил совершить хищение сотового телефона и сообщил об этом следовавшему с ним малолетнему К. При этом помощи у него не просил, а тот по своей инициативе подошел к потерпевшей сзади и накинул на ее голову жилетку, после чего Б. завладел мобильным телефоном потерпевшей; "отрицал наличие сговора с несовершеннолетним", факт применения насилия к потерпевшей.

Малолетний К., который именуется в обзоре как свидетель, подтвердил, что Б. лишь предложил похитить мобильный телефон, а он подумал, что похищенный телефон они впоследствии продадут и деньги поделят пополам. Он накинул на голову потерпевшей жилетку, а Б. выхватил из ее руки мобильный телефон, после чего они скрылись с места происшествия. Согласно приведенным в приговоре показаниям потерпевшей Б. и К. подошли к ней, К. схватил ее сзади, а Б. попытался выхватить из ее руки мобильный телефон. В результате действий К. она упала на колени, а затем на правое бедро и выронила телефон, который подобрал Б.

Далее судебная коллегия по уголовным делам Тульского областного суда отмечает в обзоре следующее: "Суд фактически не дал оценки тому обстоятельству, что показания потерпевшей и свидетеля свидетельствуют лишь о том, что грабеж Б. совершил по предварительному сговору с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, и не подтверждают выводы о наличии предварительного сговора о применении насилия в процессе грабежа и о вовлечении малолетнего лица в совершение тяжкого преступления путем обещаний. Поскольку других доказательств в подтверждение своих выводов суд в приговоре не привел, суд кассационной инстанции пришел к необходимости отмены приговора суда в части, а также исключению из приговора осуждения Б. по пункту "г" части 2 ст. 161 УК РФ".

Таким образом, ни суд, ни судебная коллегия не усомнились в том, что Б. должен быть осужден за грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору; квалификация действий Б. в этой части была подтверждена. Конечно, здесь наблюдается нарушение уголовно-правовых норм о соучастии, приведшее к постановке неправосудного приговора.

2. Участники группы должны совершить преступление совместно. Этот качественный признак означает, что все лица, входящие в группу, должны быть соисполнителями. Соисполнительство, в свою очередь, предполагает, что лица совершают действия, входящие в объективную сторону состава преступления. При этом необязательно, чтобы каждый выполнил всю объективную сторону совместно с другими. Достаточно, чтобы в пределах действий, описанных в диспозиции конкретной статьи, лицо совершило вместе с другими лицами какую-либо ее часть, например, осуществило взлом двери в жилище (т.е. проникновение в него), в то время как другие изъяли имущество (для хищения).

З.А. Незнамова говорит о двух видах соисполнительства: параллельном и последовательном. При параллельном "все участники группы параллельно во времени и пространстве выполняют объективную сторону хищения полностью или частично. При последовательном (что более распространено) объективная сторона хищения делится участниками группы на несколько этапов и каждый из соучастников выполняет свой этап".

Такое понимание этого признака группы лиц по предварительному сговору есть ныне в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51: "При рассмотрении дел об указанных преступлениях, совершенных двумя и более лицами, суду надлежит выяснить, какие конкретно действия, непосредственно направленные на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каждый из соучастников".

В то же время следует отметить, что в уголовно-правовой литературе встречается очень широкое и, на мой взгляд, не основанное на законе понятие объективной стороны хищения. Так, О.Ф. Шишов полагал, что к соисполнительству, в частности, нужно относить и действия тех лиц, "кто транспортирует похищенное". Однако транспортировка похищенного, как правило, лежит за пределами оконченного преступления и к объективной стороне и к соисполнительству отнесена быть не может.

Такое разъяснение было дано Президиумом Верховного Суда РФ по делу Д. (постановление N 1060п99): "По смыслу уголовного закона в случае совершения разбоя с проникновением в жилище по предварительному сговору группой лиц при отсутствии признаков организованной группы действия лиц, осведомленных о цели участников нападения и оказавших им содействие в доставке их к месту совершения преступления и обратно, но не помогавших в непосредственном проникновении в жилище или изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества".

Д., зная о намерении участников разбойного нападения завладеть чужим имуществом, доставил их на автомашине к месту, где планировалось совершение преступления, и согласно договоренности, дожидался их возвращения, после чего с похищенным отвез участников нападения обратно. В связи со сказанным Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Д. с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Точно так же не может быть признано соисполнительством выполнение охранных функций на месте совершения преступления; обеспечение "безопасности" преступников, изымающих чужое имущество (такую позицию занимают Г.Н. Борзенков, А.И. Бойцов и Э.С. Тенчов, А.Н. Игнатов, Г.Л. Кригер, И.Ю. Малькова и др.). Разделявший такую позицию Б.В. Волженкин отмечал: "Так, соисполнителями кражи с проникновением в жилище будут и тот преступник, кто выносил вещи из квартиры, и тот, кто взламывал дверь, и тот, кто оставался на лестничной площадке, обеспечивая безопасность соучастников". Автор полагал, что "действия преступников, непосредственно на месте обеспечивающих тайный способ изъятия, входят в объективную сторону состава хищения".

В отношении двух первых лиц, названных Б.В. Волженкиным, сомнений нет; они - члены группы лиц, действующие по предварительному сговору. Однако в отношении третьей категории - лица, обеспечивавшего безопасность хищения, это, на мой взгляд, совершенно неправильно. Более того, именно к такому выводу приводит и знакомство с п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11, на который ссылался Б.В. Волженкин. В нем указано: "При квалификации кражи с проникновением в жилище, совершенной группой лиц следует иметь в виду, что действия виновного, который не проникал в жилище, но согласно договоренности о распределении ролей участвовал во взломе дверей, запоров, решеток в окнах либо выполнял в процессе совершения кражи иные действия, связанные с проникновением другого лица в жилище либо изъятием имущества оттуда (выделено мной. - Н.Л.), являются соисполнительством.

Содействие совершению кражи с проникновением в жилище советами, указаниями, предоставлением средств, заранее данным обещанием скрыть следы преступления, приобрести или сбыть похищенное, а также устранением препятствий, не связанным с оказанием помощи в непосредственном проникновении или изъятии имущества из жилища (выделено мной. - Н.Л.), надлежит квалифицировать как соучастие в такой краже в форме пособничества". Лицо, обеспечивающее безопасность места совершения хищения, не совершает никаких действий по изъятию и (или) обращению имущества. Подобные действия не являются необходимым элементом изъятия имущества, и, следовательно, не входят в объективную сторону хищения.

Их совершение должно признаваться пособничеством и требует применения ст. 33 УК РФ при квалификации. Интересно, что чуть выше в этом же самом тексте и сам Б.В. Волженкин иначе (и правильно, на мой взгляд) трактовал объективную сторону соисполнительства, указывая, что соисполнители могут выполнять различные функции, но должны участвовать в тайном изъятии и обращении имущества в свою пользу. Этого, разумеется, нет в ситуациях охраны места происшествия.

Выполнение лицами других ролей (подстрекателя, пособника, организатора) не может рассматриваться как обстоятельство, дающее основание для вменения анализируемого квалифицирующего признака (в отсутствие других соисполнителей) и квалифицируется как соучастие в хищении с использованием ст. 33 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ в определении по делу А. и Р. указал: "Если одно лицо признано исполнителем кражи, а второе - подстрекателем и пособником, то их действия не могут квалифицироваться по признаку "совершение преступления по предварительному сговору группой лиц". Суть дела такова: Р., хорошо знавший А. и то, что последний на вверенной ему автомашине КамАЗ доставляет комбикорм на птицефабрику, обратился к нему с просьбой достать ему комбикорм. А. привозил похищенный комбикорм в гараж Р., который перегружал его в автомашину, увозил и продавал гражданам.

Судом установлено, что А. с птицефабрики похитил 11 890 кг комбикорма, а при пособничестве Р. - 5390 кг. Президиум Верховного Суда РФ справедливо отметил, что А. являлся исполнителем преступления, а Р. - пособником. При таких обстоятельствах в их действиях отсутствует квалифицирующий признак "совершение преступления по предварительному сговору группой лиц".

Точно так же по делу Г. и М. Президиум Верховного Суда РФ отметил: действия осужденных по эпизоду разбойного нападения необоснованно квалифицированы по признаку совершения преступления по предварительному сговору группой лиц. Установлено, что М. предложила Г. совершить разбойное нападение на потерпевшую в целях завладения ее имуществом. Г. согласился и нанес потерпевшей Х. множественные удары поленом по голове, а затем кочергой и топором по различным частям тела. Смерть потерпевшей Х. наступила на месте происшествия в результате закрытой черепно-мозговой травмы. Завладев имуществом потерпевшей на сумму 16 480 руб., Г. и М. скрылись с места происшествия.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Г. по п. "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, М. - по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения. Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия М. на ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 21 июля 2004 г.) и исключил из осуждения Г. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ квалифицирующий признак разбоя "группой лиц по предварительному сговору", поскольку М. только предложила Г. совершить нападение на потерпевшую в целях хищения ее имущества, непосредственного участия в нападении она не принимала.

Исполнителем преступления был один Г., а М. принимала участие в разбое в форме пособничества, выразившегося в том, что она предложила Г. совершить нападение на Х. Предложение о совершении разбойного нападения в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 33 УК РФ следует признать подстрекательством к совершению преступления. По смыслу закона при наличии одного исполнителя и другого лица, являющегося подстрекателем к совершению преступления, действия осужденных не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Приведенные определения Президиума Верховного Суда РФ типичны для судебной практики по делам о хищении, да и не только по ним. В уголовно-правовой науке тем не менее имеются ученые, не согласные с такой позицией. Так, С.М. Кочои полагает, что "ограничение формы соучастия в п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ соисполнительством не основано на законе", поскольку является обязательным признаком только простой группы, предусмотренной ч. 1 ст. 35 УК РФ.

Больше того, после внесения последних изменений - от 23 декабря 2010 г. - в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 есть основания полагать, что на такую же позицию переходит и Верховный Суд РФ. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. N 31 "Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам" из постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 исключен абзац первый п. 12 (п. 2 постановления 2010 г.).

В этом абзаце указывалось: "Действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам статей 158, 161 и 162 УК РФ по признакам "группа лиц по предварительному сговору" или "организованная группа", если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное".

Объяснений такой поправки Пленум не дает. Очевидно, что она внесена для того, чтобы поменять практику соответствующей квалификации. Но единственное, что тут можно поменять, не нарушая откровенно уголовного закона, - это положение о необходимости соисполнительства в группе лиц по предварительному сговору и организованной группе. И если по толкованию организованной группы с этим еще можно согласиться, и то с оговорками, то с толкованием группы лиц по предварительному сговору согласиться нельзя категорически.

Думаю, что здесь имеет место неверное толкование норм Общей части УК РФ. Статья 34 УК РФ, регламентирующая вопросы ответственности соучастников преступления, в ч. 2 предусматривает положение, согласно которому действия всех соучастников, кроме соисполнителей, квалифицируются со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Если встать на позицию, занимаемую С.М. Кочои (и, видимо, Пленумом Верховного Суда РФ), мы должны будем признать необходимость квалификации действий лиц, входящих в группу, в зависимости от их роли, - или со ссылкой на ст. 33 УК РФ, или без нее. Соответственно, для соисполнителей мы признаем достаточность квалификации по анализируемому отягчающему ответственность признаку; для других соучастников отметим ее недостаточность.

Таким образом, последние остаются как бы за пределами группы, даже если толковать содержание действий членов группы широко. Что касается разницы, которая якобы имеется в формулировках ч. 1 и 2 ст. 35 УК РФ, то она вызвана, на мой взгляд, вовсе не разным понятием соучастия в группе без сговора и группе со сговором, а интересами законодательной техники. Понятие группы лиц в преступлении уже дано законодателем в ч. 1 ст. 35 УК РФ, и в ч. 2 статьи он, не повторяя сказанного, делает упор только на отличительных признаках группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору. Г.Н. Борзенков справедливо указывает: "Сопоставление ч. 2 с ч. 1 ст. 35 УК РФ позволяет сделать вывод, что данный признак предполагает наличие двух или более исполнителей (выделено мной. - Н.Л.), заранее договорившихся о хищении".

Позиция Пленума Верховного Суда РФ по анализируемым здесь проблемам, изложенная в постановлении от 27 декабря 2002 г. N 29, требует специального внимания. Большая часть этого постановления (п. 8-15) отведена решению вопросов соучастия в хищении, что само по себе отрадно. Они являются самыми сложными при квалификации любых деяний; это особенно заметно на примере самых распространенных в обществе преступлений - краж, грабежей и разбоев. Могут быть без каких-либо оговорок поддержаны многие положения постановления Пленума. В то же время значительная часть положений, относящихся к толкованию содержания и пределов соучастия, имеющихся в постановлении, носит незаконченный или крайне спорный характер, а иногда просто противоречит действующему уголовному законодательству.

Так, безусловно ошибочным следует признать положение, содержащееся в ч. 1 п. 10 постановления. В ней значится следующее: "Исходя из смысла части второй статьи 35 УК РФ уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них.

Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ".

Прежде всего неверно, на мой взгляд, истолкована норма ч. 2 ст. 35 УК РФ: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления". Как видно, в ней ничего не говорится о том, что соисполнительство в группе лиц по предварительному сговору понимается иначе, чем соисполнительство в простой группе. Соисполнители и здесь должны непосредственно совершать преступление или непосредственно участвовать в его совершении совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Только к такому выводу позволяет прийти грамматическое и систематическое (в системе с ч. 1 ст. 35 и ч. 2 ст. 33 УК РФ) толкование приведенной нормы.

Непосредственное совершение преступления означает выполнение его объективной стороны, т.е. в хищении - изъятие чужого имущества и (или) обращение его в пользу виновного или других лиц. При соисполнительстве именно эти действия в полном объеме или частично выполняются каждым соисполнителем. Так же толковал понятие непосредственного совершения преступления и сам Верховный Суд ранее (см., например, п. 10 постановления от 27 января 1999 г. N 1).

Не могут быть расценены как непосредственное совершение преступления "действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления"; это не что иное, как пособничество в преступлении, т.е. содействие "совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий" (ч. 5 ст. 33 УК РФ). Действия любого пособника направлены на содействие исполнителю в непосредственном совершении преступления; потому они и признаются преступными и уголовно наказуемыми. Но это другая, нежели исполнение преступления, роль.

Поскольку сформулированное Пленумом 2002 г. несколько расходится с положениями закона, Пленум внес правку и в закон, следующим образом изложив положения ч. 5 ст. 33 УК РФ: "Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления (выделено мной. - Н.Л.), сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на часть пятую статьи 33 УК РФ" (ч. 2 п. 10). Подобное ограничительное толкование понятия устранения препятствий не имеет ничего общего с редакцией ч. 5 ст. 33 УК РФ.

Кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что Пленум не проводит разницы между участием члена группы во взломе дверей, запоров, решеток и такими действиями, как вывоз похищенного или страховка исполнителей преступления. Между тем указанные действия носят принципиально разный характер и должны квалифицироваться по-разному. Участие во взломе дверей и т.п. - это участие в непосредственном совершении хищения; вывоз похищенного и страховка исполнителей - это пособничество в нем.

Хищение и разбой, сопряженные с незаконным проникновением в помещение, жилище или хранилище (п. "б" ч. 2; п. "а" ч. 3 ст. 158; п. "в" ч. 2 ст. 161; ч. 3 ст. 162 УК РФ), являются сложными преступлениями по объективной стороне; такое преступление включает в себя два взаимосвязанных действия, каждое из которых - необходимая часть деяния: незаконное проникновение и собственно изъятие и (или) обращение чужого имущества (нападение в целях хищения). Участвуя хотя бы в одном таком деянии, лицо является соисполнителем.

Иначе следует понимать вывоз похищенного или страховку исполнителей хищения (разбоя). Такие действия остаются за рамками изъятия и (или) обращения имущества как в простом, так и в квалифицированных разновидностях хищения (разбоя). Действия таких лиц - это действия пособников. Такой же позиции придерживается, например, В. Хилюта.

В то же время в науке и на практике иногда широко понимают признак соисполнительства и по другим преступлениям, например по угону. Так, Э.С. Тенчов указывал: "В состав группы лиц, по предварительному сговору угнавших транспортное средство, входят соисполнители, которыми следует признавать как лиц, которые производили завладение таким средством, его угон, так и лиц, которые принимали участие в поездке на угнанном транспорте, независимо от того, кто из них находился за рулем и управлял транспортным средством. Предполагается, что сговор этих лиц был достигнут до начала выполнения объективной стороны рассматриваемого деяния".

С этим согласиться категорически нельзя. Получается, что выполнение объективной стороны для лиц, не завладевавших транспортом и не управлявших им, заключалось только в том, что был достигнут предварительный сговор на совместное совершение преступления, в присутствии их на месте совершения преступления. Сама же совместность действий, проявляющаяся в выполнении какой-либо части объективной стороны, отсутствует. Я не вижу в данном примере признаков, свидетельствующих о том, что преступление было совершено участниками группы совместно; признак "совершение угона по предварительному сговору группой лиц" вменен быть не может. Участники группы могут по этому составу выполнять, например, такие функции, как отключение сигнализации, нейтрализация противоугонного устройства, участие в буксировке и т.д.

Почти такое же толкование группы лиц по предварительному сговору изложено сейчас и в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. N 25: "При неправомерном завладении транспортным средством без цели хищения несколькими лицами по предварительному сговору действия каждого следует рассматривать как соучастие в преступлении, то есть как соисполнительство (часть 2 статьи 34 УК РФ), квалифицируя содеянное ими по пункту "а" части 2 статьи 166 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ независимо оттого, кто из участников преступной группы фактически управлял транспортным средством".

В заключение хотелось бы отметить, что, как и следовало ожидать, практика идет по пути, предложенному постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29, и квалифицирует действия пособников как действия исполнителей, ухудшая тем самым процессуальное положение одного из виновных и нарушая принципы справедливости и законности уголовного закона.

Например, как действия соисполнителей были расценены действия виновных в двух разбойных нападениях. Г. и М. вступили в сговор с целью совершения разбойного нападения на предпринимателя А. При этом они договорились, что М., вооруженный пистолетом, нападет на А. и отберет у него деньги, а Г. будет наблюдать за обстановкой и при появлении посторонних лиц предупредит его об опасности. 5 ноября 2000 г., увидев, что потерпевший получил в кассе деньги, М. выстрелил ему в спину из пистолета, после чего завладел деньгами.

24 декабря 2000 г. М. и Г. решили совершить нападение на продовольственный магазин "Садко". Когда из него вышел последний покупатель, М. зашел в магазин, наставил на продавцов пистолет и, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья, похитил из кассы деньги в сумме 1200 руб. В обоих случаях Г. во время нападения находился рядом, чтобы при появлении посторонних лиц предупредить М. об опасности. Похищенные деньги они поделили между собой. По приговору суда Г. осужден среди прочего по двум эпизодам по ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ подтвердил приговор в части признания Г.и М. соисполнителями, отметив, что при совершении каждого из нападений Г. во исполнение отведенной ему роли, обусловленной предварительным сговором, находился поблизости от места преступления и наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы при появлении посторонних лиц своевременно предупредить другого соучастника о возможном обнаружении совершаемого ими преступления.

"Исходя из смысла закона, если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством и квалифицируется без ссылки на ст. 33 УК РФ. Таким образом, действия Г., связанные с его участием в разбойных нападениях на А. и на магазин "Садко", обоснованно квалифицированы по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации как соучастие в преступлениях в форме соисполнительства". Между тем и в одном, и в другом случае Г. выполнял роль пособника в разбойном нападении.

Точно так же неверно, по моему мнению, оценены и действия участников другого преступления.

Приговором Палласовского районного суда Волгоградской области от 23 октября 2006 г. Т. и Ч. признаны виновными в совершении кражи группой лиц по предварительному сговору при следующих обстоятельствах. 23 марта 2006 г. Т. и Ч., имея умысел на совершение кражи с целью приобретения спиртных напитков, пришли к смотровому колодцу около дома N 44 по ул. Юбилейной в г. Палласовке Волгоградской области, откуда тайно похитили крышку люка стоимостью 850 руб., принадлежащую ГУ "Заволжский групповой водопровод". При этом Т. снимал крышку люка, а Ч. наблюдал за окружающей обстановкой. Завладев похищенным, они пошли по дороге, но в это время их окликнул У., после чего оба бросили крышку и стали убегать, однако Т. был задержан сразу, а Ч. - вечером этого же дня.

Президиум Волгоградского областного суда, рассматривавший дело в порядке надзора, исправил одну ошибку - переквалифицировал действия виновных с п. "а" ч. 2 ст. 158 на ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, поскольку они не имели реальной возможности распорядиться похищенным по своему усмотрению*(1125). Однако здесь есть и еще одна, и куда более грубая, ошибка: действия Ч. - это действия пособника в хищении, а значит, нет группы лиц, действующих по предварительному сговору в этом деле, и существенно и без оснований ухудшено процессуальное положение виновных.

Неверно решается на практике и вопрос об исполнении угона. Так, О. и Т. были оправданы Северодвинским городским судом Архангельской области по предъявленному им обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии подсудимых состава преступления. Суд посчитал, что "желание покататься на чужом автомобиле в качестве пассажира, независимо от того на какой стадии это желание возникло, и пребывание определенное время рядом с другим лицом, которое действительно желает непосредственно его угнать, не является преступлением". Думаю, что это совершенно правильное решение. Однако судебная коллегия по уголовным делам Архангельского областного суда, рассматривавшая дело в порядке кассации, отменила приговор суда, и указала следующее.

"По смыслу закона под неправомерным завладением транспортным средством без цели хищения следует понимать захват транспортных средств и поездку на них. При этом данное преступление является оконченным с момента отъезда транспортного средства с места, на котором оно находилось. В случае неправомерного завладения транспортным средством без цели хищения несколькими лицами по предварительному сговору действия каждого из них в зависимости от содеянного должны рассматриваться как соучастие в совершенном преступлении либо как соисполнительство. Действия всех соисполнителей следует квалифицировать по ст. 166 УК РФ независимо от того, кто из участников преступной группы фактически управлял транспортным средством". Но никаких других действий, направленных на завладение автомобилем, со стороны О. и Т. установлено не было.

Здесь же должен быть обсужден вопрос об эксцессе исполнителя. Если один из участников группы совершил действия, не предусмотренные заранее соучастниками, не входившие в их умысел и договор о совершении преступления, действия каждого участника подлежат самостоятельной квалификации, но каждому вменяется квалифицирующий признак "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору".

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 5 сентября 1986 г. N 11 с изм. от 30 ноября 1990 г. указывал: "Если группа лиц по предварительному сговору имела намерение совершить кражу или грабеж, а один из участников применил или угрожал применить насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то его действия следует квалифицировать как разбой, а действия других лиц - соответственно как кражу или грабеж, при условии, что они непосредственно не способствовали применению насилия либо не воспользовались им для завладения имуществом потерпевшего" (п. 7).

Есть подобное положение и в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29: "В тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ".

Рассмотрим это положение на примере конкретного уголовного дела. Ж. был осужден за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору. Он признан виновным в том, что по предварительному сговору с Б. решил украсть автомашину И. Во время совершения кражи их заметила свидетель П., которая потребовала прекратить преступные действия и стала звать на помощь. Б., желая осуществить до конца преступные намерения, избил П., причинив ей легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья, и демонстрировал при этом нож.

После того как П. увезли на автомашине, Ж. и Б. завладели автомобилем И. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривавшая это дело, указала следующее. Как следует из материалов дела, во время открытого завладения Ж. и Б. имуществом И. Б. применил к П. насилие, опасное для ее жизни и здоровья, о чем с Ж. он недоговаривался, т.е. допустил эксцесс исполнителя. Действия Ж. в указанной ситуации охватываются диспозицией п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ как открытое похищение имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

3. Между лицами, входящими в группу, должен состояться предварительный сговор о совместном совершении преступления. При этом сговор признается предварительным, если договоренность о совершении преступления достигнута до начала его непосредственного осуществления, т.е. до начала выполнения действий, входящих в объективную сторону конкретного хищения. Последняя стадия преступной деятельности, на которой возможен сговор, - приготовление к совершению хищения, поскольку на стадии покушения уже начинает выполняться объективная сторона состава.

Не имеет значения, какой промежуток времени отделяет момент сговора от момента совершения преступления. Не имеет значения для квалификации и то, насколько подробным и обстоятельным был достигнутый сговор: виновные могли детально распланировать будущее преступление, или достичь принципиального согласия на его совершение без уточнения каких-либо деталей. Сговор может касаться одного конкретного преступления, соглашение может быть достигнуто одновременно и на совершение нескольких преступлений.

З.А. Незнамова с последним утверждением не согласна. Она указывает: "Для вменения анализируемого квалифицирующего признака необходимо, чтобы группа лиц по предварительному сговору носила элементарный характер, т.е. образовывалась для совершения одного преступления, после которого группа распадается и институт соучастия прекращает свое действие. Этим данная группа отличается от организованной". Думаю, что это упрощенный подход к пониманию организованной группы. Разумеется, договоренность о совместном совершении нескольких преступлений может свидетельствовать о намерении виновных создать в дальнейшем организованную группу; однако одной договоренности явно недостаточно для того, чтобы мы судили о группе как об устойчивой.

Если договоренность на совместное совершение хищения состоялась уже после начала осуществления преступления одним из участников, анализируемый квалифицирующий признак не может быть вменен. Однако суд может учесть факт совершения хищения в составе группы лиц отягчающим наказание обстоятельством в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Иного мнения придерживается А.Ю. Чупрова. Она пишет: "В качестве участника группы, действующей по предварительному соглашению, может рассматриваться также лицо, присоединившееся к исполнителям после начала кражи, но при условии, что кража не только не была окончена, но ее окончание без его участия было невозможным или в значительной степени затруднительным". Думаю, что это мнение прямо противоречит закону, а именно положениям ч. 2 ст. 35 УК РФ, где говорится, что договоренность о совершении преступления в рассматриваемой форме соучастия должна быть достигнута заранее.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 специально подчеркивается: "При квалификации действий двух и более лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, судам следует иметь в виду, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично".

В качестве иллюстрации приведу совершенно верное решение президиума Свердловского областного суда по делу И. и Б.

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила И., ранее судимый, осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 УК РФ, Б., ранее судимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ. Суть дела такова. 28 февраля 2008 г. И. сообщил потерпевшей К. о наличии у С. - бывшего сожителя потерпевшей - задолженности в сумме 400 тыс. руб. и предложил К. возместить долг.

Получив ее согласие, И. и свидетели - братья Э. и Е. - поехали в банк, где потерпевшая попыталась снять со счета находившиеся на нем денежные средства в сумме 95 тыс. руб., однако сделать этого не смогла, поскольку для снятия такой суммы требовалась предварительная заявка. В связи с этим К. получила 20 тыс. руб. и сделала заявку на выдачу 3 марта 2008 г. остававшейся на счете суммы. В указанный день К. вновь приехала в банк вместе с И. и Б., а также с лицом, объявленным в розыск, и, взяв оставшиеся 75 тыс. руб., передала их последнему.

Президиум Свердловского областного суда, рассматривая дело в порядке надзора, отметил: осуждение И. и Б. как соучастников преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору, является незаконным и противоречит сложившейся судебной практике. По смыслу закона мошенничество считается совершенным группой лиц по предварительному сговору при условии, что в совершении преступления участвовали два или более лица, заранее договорившихся о совместном его совершении.

Как следует из приговора, И. вступил в сговор с другими соучастниками преступления на хищение денежных средств у потерпевшей вечером 28 февраля 2008 г. после завладения путем обмана частью денежных средств К., т.е. после начала выполнения им объективной стороны указанного состава преступления. Данных, свидетельствующих о вступлении И. в предварительный сговор с Б. и лицом, объявленным в розыск, до начала совершения преступления, в приговоре не приведено. Следовательно, осуждение И. и Б. по квалифицирующему признаку совершения хищения группой лиц по предварительному сговору является необоснованным. Поскольку наличие предварительного сговора на совершение мошенничества не доказано, действия И. и Б. подлежат самостоятельной юридической оценке.

Приведенный анализ хотя и был обращен в основном к составам хищений и разбоя, тем не менее полностью применим и к вымогательству, причинению имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, угону. Следует упомянуть и еще об одном аспекте понимания группы лиц по предварительному сговору. Он касается составов преступлений, которые могут быть совершены специальным субъектом; по посягательствам на собственность речь идет о присвоении и растрате, в первую очередь. Поскольку и присвоение, и растрата совершаются специальным субъектом - лицом, которому имущество было вверено, эта группа должна включать в себя хотя бы двух соисполнителей, обладающих признаками специального субъекта. Действия остальных соучастников требуют квалификации по ст. 33 и 160 УК РФ.

Об этом сейчас говорится в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51: "Хищение вверенного имущества надлежит считать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в преступлении участвовали два и более лица, отвечающие указанным признакам специального субъекта присвоения или растраты (например, руководитель организации, в чьем ведении находится похищаемое имущество, и работник, несущий по договору материальную ответственность за данное имущество), которые заранее договорились о совместном совершении преступления".

Аферистов с каждым днем становится все больше, и они постоянно придумывают новые способы обмана.

Крупные махинации не под силу «провернуть» одному человеку, поэтому задействованы целые группировки, в которых четко распределены роли. Что грозит за мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору? Расскажем далее.

Что значит мошенничество по предварительному сговору?

Это преступление, которое совершается с целью присвоения чужого имущества, ценных бумаг или денежных средств. Оно осуществляется двумя способами:

1. Обман

Аферист намеренно вводит человека в заблуждение: сообщает заведомо ложные сведения или утаивает информацию, которую обязан был сообщить.

1. Злоупотребление доверием

Мошенник «втирается» в доверие к жертве, используя различные связи (родственные, дружеские, служебные и др.).

Злоумышленник не применяет к пострадавшему физического или психологического насилия. Он создает такую обстановку, что жертва сама отдает аферисту или его подельникам имущество.

Мошенники присваивают чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием жертвы.

Субъектом деяния является дееспособный человек, достигший возраста 16 лет. Мошенничество совершается только с прямым умыслом - преступник понимает противоправность своих действий, но все равно желает их совершать. Обязательный признак мошенничества - корыстный мотив.

Группа - это наличие двух или более участников злодеяния. Сговор - это заранее продуманный план совершения преступления. Получается, если аферисты подготовили и осуществили свой преступный замысел, то судить их будут за мошенничество по предварительному сговору.

Особенности квалификации преступления

В ходе рассмотрения дела суду требуется выяснить конкретные действия, которые предпринимал каждый участник мошеннической группировки, а следователю - доказать вину каждого подельника.

Законодатель четко разделяет участников группового преступления на категории:

• исполнитель - человек, который воплотил аферу в жизнь;
• организатор - лицо, предложившее совершить преступление, либо руководившее процессом;
• подстрекатель - человек, убедивший остальных в необходимости мошенничества;
• пособник - человек, который помогал преступлению произойти (давал сведения, необходимые для его совершения, обещал уничтожить улики или спрятать исполнителей, и др.).

Вина каждого фигуранта дела определяется из степени его участия в совершении преступления. Самое суровое наказание несет исполнитель.

Исполнитель получит по всей строгости закона.

Как расследуют групповое мошенничество?

Для начала нужно подать заявление в полицию по факту мошенничества. Учтите, что мошенничеством в области предпринимательства занимается ОБЭП. В течение 3 дней правоохранители проведут проверку. Если ваши доводы подтвердятся, возбудят уголовное дело.

В ходе расследования установят:

• события преступления;
• обстоятельства произошедшего;
• роль и действия каждого соучастника;
• размер материального ущерба;
• смягчающие и отягчающие вину обстоятельства.

Мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору - отягчающий признак.

Предварительное следствие обычно длится от 2 до 6 месяцев. Если преступление включают несколько эпизодов или подозреваемых очень много, расследование может затянуться на годы. После проведения следственных мероприятий, собранные материалы передают в прокуратуру. Затем рассмотрением дела займется суд.

Как написать заявление в полицию о мошенничестве?

Заявление пишется в свободной форме. Образец можно взять в отделении полиции или скачать на нашем сайте.

Обязательно укажите:

• наименование учреждения, куда вы подаете обращение;
• должность и Ф.И.О. руководителя отделения;
• ваши личные данные (Ф.И.О., адрес, телефон);
• обстоятельства случившегося (дата, время, место);
• размер полученного ущерба;
• просьбу о принятии мер в отношении лица, которое нанесло вам материальный вред;
• информацию о свидетелях (если они были);
• список прилагаемых документов;
• дату и подпись.

Не забудьте упомянуть, что ознакомлены со ст. 306 УК РФ о даче заведомо ложных показаний.

Ответственность за групповое мошенничество

Мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, квалифицируется по ч. 2 ст. 159 УК РФ. Аферистов ждет:

• штраф до 300 тыс. руб., либо в размере зарплаты или иного дохода за период до 2 лет;
• исправительные работы до 2 лет;
• принудительные работы до 5 лет;
• тюремное заключение до 5 лет.

Дополнительная санкция - ограничение свободы до 1 года.

Действия организатора, пособника и подстрекателей групповой аферы, помимо основной статьи, квалифицируются судом дополнительно по соответствующей части ст. 33 УК РФ.

Мера наказания злоумышленников зависит от стоимости похищенного имущества. Если они присвоили более 250 тыс. руб., ущерб считается значительным. Крупным - от 250 тыс. до 1 млн. руб., особо крупным - свыше 1 млн. руб. Если точные цифры отсутствуют, размер ущерба определяется с помощью специальной экспертизы.

Размер санкции зависит от размера похищенного.

Кроме ст. 159 УК РФ, законодатель выделяет несколько специальных видов мошенничества, в том числе осуществляемого группой лиц по предварительному сговору:

• ст. 159.1 - аферы в области кредитования частных граждан и организаций;
• ст. 159.2 - махинации в сфере получения социальных или других аналогичных выплат и пособий;
• ст. 159.3 - мошенничество с использованием кредитных карт;
• ст. 159.5 - аферы в сфере страхования;
• ст. 159.6 - незаконные операции в области компьютерных технологий (хакерство).

Мошенничество очень сложно доказать, поэтому часто преступники остаются безнаказанными. Чтобы гарантированно привлечь обидчиков к ответственности, обратитесь к грамотному адвокату.

Участие нескольких лиц в преступной деятельности значительно повышает общественную опасность содеянного, причиняет значительный вред объектам уголовно-правовой охраны, влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных УК РФ.

В УК РФ организованная группа законодателем понимается трояко, а именно: как форма соучастия (ст. 35 УК РФ), как квалифицирующий признак в различных составах преступлений и как самостоятельный состав преступления (ст.ст. 209, 210 УК РФ и др.).

В соответствии со ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Согласно данной статье преступление, совершенное организованной группой, является видом группового преступления. Организованная группа отличается следующими признаками: 1) численностью (не менее двух человек) ; 2) устойчивостью; 3) целью объединения. Вместе с тем указанные признаки не являются достаточными для отграничения организованной группы от других форм соучастия. Например, такой признак, как численность, присущ и группе лиц, и группе лиц, действующих по предварительному сговору. Кроме того, группа лиц, действующих по предварительному сговору, тоже в определенной степени обладает устойчивостью и создается для совершения одного или нескольких преступлений.

Поэтому в связи с возникающими вопросами при квалификации действий лиц, совершивших преступления в составе организованных групп, Пленум Верховного Суда РСФСР, Российской Федерации неоднократно принимал постановления, касающиеся данной правоприменительной практики.

Так, еще до вступления УК РФ в силу в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 г. № 3 организованная группа рассматривалась как «устойчивая группа из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, распределяет роли между соучастниками, оснащает технически…» . В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» от 25 апреля 1995 г. № 5 указывается: «Под организованной группой следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется,

как правило, высоким уровнем организованности, планированием и тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т. д.» (п. 4) .

После вступления в силу УК РФ одним из первых было принято постановление Пленума Верховного Суда РФ « О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г. № 1, в котором были рассмотрены признаки организованной группы через призму бандитизма, т. е. как устойчивой вооруженной группы из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений .

Представляется правильной позиция А. Ю. Чупровой и С. И. Мурзкова, которые считают, что «постоянство форм и методов преступной деятельности» никак нельзя отнести к отличительным признакам организованной группы. Данное положение основывается на том, что как раз организованная преступная группа оказывается способной к использованию сложных способов совершения преступлений, к их постоянному изменению и совершенствованию. Поэтому о постоянстве форм и методов преступной деятельности как одном из признаков организованной преступной группы, а банда является, несомненно, одним из видов такой группы (с учетом характера вооруженности), говорить не приходится .

Следующая попытка определить признаки организованной группы сделана в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1, в котором указано, что организованная группа — это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы .

Трудно не согласиться с точкой зрения В. М. Быкова, который пишет, что указанные в данном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ определения и признаки организованной группы также не полностью отражают ее суть и не отграничивают от преступной группы, совершающей преступление по предварительной договоренности (п. 2 ст. 35 УК РФ), так как планирование преступления, подготовка орудий преступления и распределение ролей между членами преступной группы может иметь место и при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору .

Кроме того, Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1, в отличие от предыдущих, необоснованно сужает понятие организованной группы, поскольку указывает на то, что лица объединяются для совершения одного или нескольких убийств, а не для совершения одного или нескольких преступлений вне зависимости от тяжести последних. Как свидетельствует судебно-следственная практика, организованные группы за период своего существования могут совершать преступления как небольшой и средней тяжести,

так и тяжкие и особо тяжкие: преступления против личности, в сфере экономики, против общественной безопасности и общественного порядка, против государственной власти, а также против военной службы.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 г. № 29 организованная группа характеризуется устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла .

Подобную точку зрения поддерживают и ряд авторов, которые предлагают считать одним из основных признаков организованной группы наличие организатора группы, осуществляющего подбор соучастников, распределяющего роли между ними и т. п., или руководителя, обеспечивающего целенаправленную, спланированную, слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника .

Однако наличие в составе организованной группы организатора (руководителя) не всегда является отличительным признаком, поскольку в правоприменительной практике имеются случаи, когда такая группа состоит из двух лиц, которые объединились для совершения ряда преступлений, являясь одновременно организаторами преступной группы и соисполнителями преступлений.

И, наконец, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» от 9 февраля 2012 г. № 1 в очередной раз раскрыто содержание «организованной группы», под которой понимается устойчивая группа из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, их техническая оснащенность и распределение ролей между ними, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы).

Анализируя указанные постановления Пленума Верховного Суда РФ, можно прийти к выводу, что сложные вопросы квалификации преступлений, совершенных организованными группами, не остаются без внимания. В то же время не приведены исчерпывающие признаки организованной преступной группы, поэтому на практике допускаются определенные ошибки в толковании и применении уголовно-правовых норм, содержащих признаки форм соучастия. Кроме того, уголовно-правовые понятия подменяются криминологическими, в связи с чем отсутствует единообразное понимание норм уголовного закона.

Одни авторы под организованной группой понимают совокупность свойств, преимущественно криминологического характера, например таких, как сплоченное объединение лиц, обладающих специфическими преступными навыками (наклонностями), связями, опытом , длительность существования группы либо создание группы с целью продолжительной преступной деятельности, стабильность состава и постоянство форм

и методов преступной деятельности , длительная подготовка и применение различных технических средств, приспособлений, транспорта, различных ухищрений при сокрытии похищенного имущества .

Несомненно, что указанные признаки присущи организованной группе, однако все они могут иметь место при соучастии с распределением ролей и в группе лиц по предварительному сговору.

Другие авторы определяют организованную группу через уголовно-правовые свойства, а именно: наличие ее устойчивости и заранее состоявшегося объединения ее участников для совершения одного или нескольких преступлений, зафиксированного в известном единстве преступного намерения .

В данном случае можно согласиться с Р. Х. Кубовым, который утверждает, что проблема кроется в специфике категорий, с помощью которых законодатель описывает те или иные организационные формы соучастия. Так как эти категории сами по себе являются оценочными, то это приводит к тому, что при раскрытии их содержания происходит смешение уголовно-правовых, криминологических и социологических критериев. В конечном итоге это все оказывает самое негативное влияние на эффективность правоприменительной практики, затрудняя разграничение сложных форм соучастия в конкретных уголовных делах .

Таким образом, признаками организованной группы являются:

устойчивость , под которой следует понимать не только системность совершения преступлений, но и длительность подготовки к совершению преступления при тщательном распределении ролей соучастников. Так, Верховный Суд РФ действия подсудимых, учитывая их характер и согласованность, четкое распределение ролей, использование автомашины во время похищения человека и в дальнейших действиях, длительность насильственного удержания потерпевшего в чужой квартире, корыстный мотив преступления, квалифицировал как совершенные в составе организованной группы ;

наличие предварительного сговора на осуществление преступной деятельности , предполагающего тщательное распределение ролей при совершении преступлений. Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ было разъяснено, что квалификация преступления, совершенного организованной группой, предполагает, что виновные заранее объединились в устойчивую группу для совершения одного или нескольких преступлений ;

отношение членов группы к совершенному преступлению , т. е. участники должны понимать, что они входят в устойчивую группу, совершают единое преступление совместно с другими соучастниками для достижения единой цели и роли в данной группе распределяются по заранее выработанному плану.

Исходя из изложенного организованной группой следует считать устойчивую группу, состоящую из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения преступлений.

Нижеследующий материал призван помочь более молодым коллегам в понимании некоторых моментов применения отдельных норм уголовного закона, и может быть полезен начинающим адвокатам ещё и потому, что все примеры судебной практики, использованные в этой статье, взяты мною не с «потолка», а из собственного адвокатского опыта. Полагаю, информация, содержащаяся в статье, не будет бесполезна и для более опытных коллег.

Адвокат АК №1 по г. Невинномысску Ставропольской краевой коллегии адвокатов, член Совета АП СК Трубецкой Н.А.

«Некоторые вопросы применения уголовного закона, в части квалификации деяний по признаку группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой».

Каждый адвокат, практикующий по уголовным делам, неизменно сталкивается при защите интересов доверителей с квалификацией обвинения по признакам «группой лиц» и «группой лиц по предварительному сговору». Как правило, квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» является признаком, переводящим деяние в разряд более тяжких по той или иной статье уголовного кодекса. Соответственно, правильность применения уголовного закона, в этой части, имеет для наших доверителей решающее значение при назначении: вида и размера наказания, вида исправительного учреждения; при освобождении от уголовной ответственности (к примеру, в связи с примирением с потерпевшим) и наказания (например, минимальный размер реально отбытого наказания для получения возможности условно-досрочного освобождения зависит от степени тяжести деяния, за совершение которого лицо отбывает наказание).
Несмотря на, казалось бы, очевидность юридической разницы между квалифицирующими признаками «группой лиц» и «группой лиц по предварительному сговору», правоприменительная практика их фактически отождествляет. Любое деяние, в совершении которого участвовало два и более субъекта, изначально попадает в разряд совершенных «группой лиц по предварительному сговору», если одна из частей статьи уголовного кодекса, по которой обвиняется гражданин, содержит данный признак. Связано это не только с низким уровнем знаний правоприменителей и их запредельной загруженностью, но и с узковедомственным бюрократическим пониманием борьбы с преступностью (статистика раскрываемости преступлений по степени тяжести). Всвязи со «статистической необходимостью», в последнее время участились случаи необоснованной квалификации и по признаку «организованной группой», о которой также пойдёт речь в данной статье.

ГРУППА ЛИЦ ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМУ СГОВОРУ

В соответствии с ч. 2 ст.35 УК РФ, преступление признаётся совершённым группой лиц по предварительному сговору, если в его совершении участвовали два или более исполнителя, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Соисполнительство без предварительного сговора (группа лиц, ч.1 ст. 35 УК РФ) является малораспространённой формой соучастия. Как правило, совершение преступления «группой лиц» не является квалифицирующим признаком состава преступления. Другое дело - «группа лиц по предварительному сговору».
Нельзя не заметить, что в определении «группа лиц по предварительному сговору» содержится два отдельных признака: совершение преступления «группой лиц» и совершение преступления по «предварительному сговору». Соответственно, для квалификации деяния как совершённого «группой лиц по предварительному сговору» недостаточно наличия лишь одного из этих признаков. Они должны присутствовать в идеальной совокупности. Только в этом случае подобную квалификацию следует признать правильной.
По смыслу уголовного закона - предварительный сговор - соглашение (в любой форме) между будущими соучастниками преступления, достигнутое ими в любое время (до совершения деяния), о месте, времени, способе совершения преступления. Поскольку предварительный сговор является обязательным признаком состава преступления (при данной квалификации деяния), то - его наличие или отсутствие входит в предмет доказывания (ст.73 ч.1 п.1 УПК РФ) и должно подтверждаться необходимой совокупностью допустимых (ст.75 УПК РФ) доказательств, на основе которых суд, следователь, прокурор устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Исчерпывающий перечень таких доказательств установлен ст. 74 УПК РФ (показания подозреваемого, обвиняемого, показания свидетелей, потерпевшего, письменные и вещественные доказательства и др.). Соответственно, простой констатации наличия согласованных действий соучастников, при отсутствии допустимых доказательств - недостаточно. Для примера можно предложить такую ситуацию:

ищущие «приключений» молодые люди А. и Л. заметили на улице прохожего, разговаривающего по сотовому телефону. В одной руке у прохожего был большой пакет, другой рукой он держал телефон, локтем этой же руки непрочно прижимая к телу сумку - «барсетку». А. подбежал к прохожему, ударил по сумке, отчего потерпевший её выронил, а Л., увидев это, поднял сумку с земли. Затем оба убежали вместе с похищенной сумкой. При допросах, в качестве подозреваемых и обвиняемых, оба воспользовались ст.51 Конституции РФ. Из показаний потерпевшего следует лишь то, что грабителей было двое, и они действовали сообща.

Доказательств наличия предварительного сговора между соучастниками, при подобных обстоятельствах, нет. Однако, такие деяния органы расследования непременно квалифицируют как совершенные «группой лиц по предварительному сговору» по п. «а» ч.2 ст.161 УК РФ. Мотивируется это, как правило, количеством участников и согласованностью их действий. По мнению автора, такая позиция ошибочна. Количество участников - объективный показатель, подтверждающий наличие признака «группы лиц» (т.е. количество соисполнителей). Согласованность действий, при отсутствии допустимых доказательств «предварительного сговора», подтверждает лишь совместное (а не каждым по отдельности) совершение деяния соучастниками (т.е. «группа лиц», ч.1 ст.35 УК РФ). Это является обстоятельством, отягчающим индивидуальную ответственность каждого за совершение преступления (ст.63 ч.1 п. «в» УК РФ), а посему, тоже входит в предмет доказывания (п.6 ч.1 ст.73 УПК РФ), но не образует состава преступления по признаку «группой лиц по предварительному сговору». Соответственно, квалифицировать действия каждого из соисполнителей (по вышеуказанному примеру), следует по ч.1 ст. 161 УК РФ.
На наличие предварительного сговора, кроме показаний обвиняемых (подозреваемых), свидетелей, могут указывать надлежащим образом оформленные доказательства (ст.74 УПК РФ) совместной подготовки к совершению преступления (подготовка оружия, маскировочных приспособлений, подготовка транспорта для перевозки похищенного и т.д.). Если же допустимых доказательств наличия предварительного сговора нет, а имеются лишь признаки «группы лиц», адвокат должен ставить вопрос об исключении признака «группой лиц по предварительному сговору» из обвинения и (при отсутствии других квалифицирующих признаков соответствующей части статьи) переквалификации обвинения на менее тяжкую часть соответствующей статьи.
Рассмотрим второй признак - совершение преступление «группой лиц». Группа лиц - форма соучастия в совершении преступления, когда оно совершается двумя и более исполнителями, т.е. подлежащими уголовной ответственности по предъявленному обвинению субъектами (вменяемыми, достигшими возраста уголовной ответственности, отвечающими другим необходимым признакам субъекта конкретного преступления ((группу лиц по должностным преступлениям, например, могут образовывать только два и более должностных лиц))), каждый из которых непосредственно исполняет объективную сторону состава преступления. Понимание этого особенно важно при группе из 2 человек. Если один из двух соучастников (два из трёх) не исполнял объективную сторону деяния, а способствовал совершению преступления иным способом (в форме пособничества, подстрекательства, организации), то признак «группа лиц» отсутствует. Соответственно, «предварительный сговор на совершение преступления» имеет юридическое значение (влияет на квалификацию деяния) только в случае наличия двух и более соисполнителей (а не любых соучастников). В соответствии с уголовным законом, не требуется дополнительной квалификации по ст.33 УК РФ всем членам устойчивой группы соучастников (а не только соисполнителей) лишь при совершении преступления организованной группой либо преступным сообществом (ч.ч.3,4 ст. 35 УК РФ), ибо все постоянные члены (данное правило не распространяется на лиц, не входящих в организованную группу, но способствовавших совершению преступления организованной группой) устойчивой организованной группы несут ответственность как исполнители независимо от фактического соучастия и ссылка на ст. 33 УК РФ для квалификации действий, например, организатора, который не исполнял объективную сторону состава преступления, не требуется. В соответствии же с ч.ч.1, 2 ст.35 УК РФ, преступление признаётся совершённым группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, если в его совершении участвовали два или более соисполнителя.
Таким образом, проверяя правильность применения уголовного закона по признаку «группа лиц по предварительному сговору», адвокат должен обратить внимание на наличие в деянии именно соисполнительства, т.е. непосредственного участия всех соучастников в выполнении объективной стороны преступления, поскольку, как указано выше, само по себе наличие предварительного сговора между двумя соучастниками, один из которых не выполняет объективную сторону (не является исполнителем) не является основанием для квалификации деяния по признаку «группой лиц по предварительному сговору». В таком случае, даже при наличии предварительного сговора, тот соучастник, который непосредственно не участвовал в совершении преступления, отвечает за пособничество, подстрекательство либо организацию преступления, с применением соответствующей части ст.33 УК РФ, а исполнитель - без ссылки на ст.33 УК РФ, но оба по менее тяжкой части статьи УК РФ (при отсутствии других квалифицирующих признаков), не предусматривающей признак «группа лиц по предварительному сговору».
Простым примером такой ситуации является следующая:

А., договорился с С., что окажет ему помощь в сбыте краденного цветного металла без надлежащего оформления, т.к. его (А.) брат работает в пункте приема металла. На следующий день А. и С. приехали на принадлежавшем С. легковом автомобиле на территорию садового общества. А. остался в машине, а С. зашёл за огороженную территорию садового участка, принадлежащего потерпевшему, и путём свободного доступа похитил там ряд предметов из цветного металла на сумму 2400 рублей. После этого, А. и С. вместе с похищенным им имуществом прибыли к пункту приёма цветного металла, А. оформил сдачу-приём металла на несуществующее лицо, получил деньги, отдал С. половину причитавшихся тому денег за сданный металл, другую половину оставив себе.

Действия А. должны квалифицироваться по ч.5 ст.33 - ч. 1 ст.158 УК РФ как пособничество в совершении кражи, поскольку он оказал С. заранее обещанное содействие в сбыте похищенного имущества. Однако, он не оказывал помощь С. в непосредственном хищении (изъятии имущества). Действия С., как непосредственного исполнителя, должны квалифицироваться по ч. 1 ст.158 УК РФ.
В то же время, при определении наличия в действиях фигуранта признаков исполнительства либо иных форм соучастия, необходимо учитывать особенности объективной стороны конкретного вида преступления.
Так, в п. 10 Постановления Пленума ВС «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27.12.2002 г. № 29 (в ред. Пост. Пленума ВС РФ от 06.02.2007 г.) указано следующее: «исходя из смысла ч.2 ст.35 УК РФ, уголовная ответственность за кражу, грабёж или разбой, совершённые группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договорённости между соучастниками, непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие соучастники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решёток, по заранее состоявшейся договорённости вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершения преступления и т.д.), содеянное ими считается соисполнительством и не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ». Данное разъяснение Пленума основано на том, что по смыслу закона лица, совершившие групповую кражу по предварительному сговору (подразумевается чёткое распределение ролей между соучастниками), являются фактическими исполнителями, так как каждый из них участвует в совершении отдельных конкретных действий, непосредственно входящих в объективную сторону преступления, без которых было бы невозможно его совершить. Таким образом, для признания соучастника исполнителем необходимо два признака: совершение действий, входящих в объективную сторону и такая необходимость этих действий, что при их отсутствии совершение данного конкретного деяния невозможно.
Соответственно, при применении указанных положений Пленума, надо учитывать особенности объективной стороны того или иного деяния. Допустим, при совершении кражи (тайного хищения чужого имущества) из магазина, один преступник отвлекает продавца, а второй тем временем тайно похищает с прилавка товар. При этом второй совершенно очевидно выполняет объективную сторону (непосредственно «тайно похищает имущество»), первый же выполняет отдельные конкретные действия, входящие в объективную сторону (обеспечивает «тайность»), без которых второй не смог бы тайно похитить имущество. Также, если при совершении тайного хищения чужого имущества с проникновением в жилое помещение, один из участников по предварительной договорённости лишь взламывает дверь, а в квартиру не заходит и непосредственно не похищает имущество, он также исполняет необходимую часть объективной стороны, без которой её выполнение (проникновение в жилище для совершения хищения) было бы невозможно. Действия такого лица, учитывая разъяснения Пленума, являются исполнением преступления, соответственно, образуют группу лиц и не требуют дополнительной квалификации по ст.33 УК РФ.
Если же действия одного из соучастников не являются необходимыми, не обеспечивают исполнение объективной стороны (части объективной стороны) конкретного деяния (как в вышеописанном случае с хищением цветного металла, где А. не исполнял ни в какой части объективную сторону «тайного хищения чужого имущества путём свободного доступа», а лишь способствовал его совершению, оказав помощь в сбыте похищенного имущество по предварительной договоренности), то данные действия являются вспомогательными и не могут считаться исполнением преступления.
Вообще, на примере хищений квалификация соучастия с применением ст. 33 УК РФ, учитывая разъяснения Пленума по данной категории дел, при должной внимательности, не представляет большой сложности.
Несколько спорной выглядит возможность применения по аналогии данных разъяснений Пленума для других родов преступлений. С одной стороны, Пленум указывает на «смысл положений ч.2 ст.35 УК РФ», что говорит о широком толковании данных норм закона, а с другой - указывает на «уголовную ответственность за кражу, грабёж и разбой по предварительному сговору», т.е. указывается на специфику применения указанных положений закона именно к хищениям. В то же время, в постановлениях Пленума ВС по некоторым другим категориям преступлений, понятие совершения преступления группой лиц по предварительному сговору так подробно не расшифровывается. Однако, теория и судебная практика применения уголовного закона, в данной части, признаёт исполнителем преступления и тех лиц, которые хотя сами и не совершают деяний, описанных в Особенной части УК, но в момент совершения преступления оказывают непосредственную помощь исполнителям. Исходить стоит из определения объективной стороны того или иного преступления, предусмотренного соответствующей главой (статьёй) уголовного кодекса.
Так, в постановлении Пленума ВС РФ от 27.01.1999 года №1 «О судебной практике по делам об убийстве» указывается, что исполнителями убийства (объективная сторона - умышленное причинение смерти другому человеку) являются лица, непосредственно участвовавшие в лишении потерпевшего жизни и оказывавшие на него соответствующее физическое воздействие. Т.е. исполнителем признаётся и тот, кто содействовал лишению потерпевшего жизни путём применения к нему физического насилия (например, держал жертву за руки, когда другой соучастник наносил смертельные ранения). В тех же случаях, когда имеет место соучастие в убийстве с разделением ролей, организаторы преступления, подстрекатели и пособники, непосредственно не применявшие физического насилия к потерпевшему, но способствовавшие совершению убийства, несут ответственность по ст.33 УК РФ и соответствующей части (пункту) ст.105 УК РФ.
Так, в постановлении Пленума ВС РФ от 15.06.2004 года «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 131, 132 УК РФ» указано: «изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными группой лиц (группой лиц по предварительному сговору, организованной группой) не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергается сексуальному насилию одно или несколько потерпевших лиц, но и тогда, когда виновные лица, действуя согласованно и применяя насилие или угрозу его применения в отношении нескольких лиц, затем совершают насильственный половой акт либо насильственные действия сексуального характера с каждым или хотя бы с одним из них.
Групповым изнасилованием или совершением насильственных действий сексуального характера должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт или насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (часть 2 статьи 33 УК РФ)».

В то же время, к примеру, в постановлении Пленума ВС РФ №14 от 15.06.2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами…» не указано на особенности применения положений ч.2 ст.35 и ст.33 УК РФ по данной категории преступлений. Исключение - определение посредничества как соучастия в приобретении или сбыте наркотического средства в зависимости от того, в чьих интересах (приобретателя или продавца) действует посредник.
Между тем, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору является квалифицирующим признаком по ряду составов преступлений, связанных с оборотом наркотических средств, сильнодействующих и ядовитых веществ. Например, п. «а» ч.2 ст.228-1 УК РФ предусматривает ответственность за незаконный сбыт наркотического средства группой лиц по предварительному сговору.
Следственная и судебная практика складывается таким образом, что все соучастники действий, заканчивающихся сбытом наркотического средства определённому лицу, признаются исполнителями и их действия (при отсутствии признаков организованной группы) квалифицируются как совершённые группой лиц по предварительному сговору. Наверняка, многим знакома такая ситуация:

З. незаконно приобрел наркотическое средство (марихуана) в большом количестве и стал хранить у себя дома. Об этом он сообщил своему знакомому П., сказав ему, что тот может приобретать у него, в случае необходимости, наркотическое средство по такой-то цене за определённое количество. П. стал периодически к нему обращаться и приобретать наркотики оговоренного веса в соответствующей расфасовке за определённую цену, как для себя, так и для последующего сбыта уже своим знакомым, склонным к употреблению наркотиков. П. говорил З., что покупает наркотики не только для себя, но и для перепродажи, но тот сказал, что его не интересует, для чего П. приобретает марихуану. При последующей продаже П. «накручивал» цену и сбывал наркотическое средство своему знакомому О., который действовал под контролем спец.служб. О том, что П. приобретал наркотическое средство у З., спец.службам стало известно только после задержания П. из его показаний, в которых он также указал на схему деяний: П., после обращения к нему О. с просьбой о приобретении «дозы», договаривался с З. о приобретении у него соответствующего количества по уже известной цене. З. подготавливал и передавал П. уже расфасованное средство нужного веса, получал от него деньги. П. делал соответствующую наценку и продавал О. наркотическое средство уже по большей цене. Обоим фигурантам предъявлено обвинение в покушении на сбыт наркотического средства О. по предварительному сговору группой лиц по 4 эпизодам неоконченного (т.к. О. действовал под контролем) сбыта, т.е. ст.30 ч.3 - ст.228-1 ч.2 п. «а» УК РФ по каждому из эпизодов. При этом, в постановлении о предъявлении обвинения указано на наличие распределения ролей между соучастниками, исполнении каждым конкретных оговоренных действий во исполнение общего преступного умысла по сбыту наркотического средства О.

По моему мнению, квалификация вышеприведённого деяния, как совершённого группой лиц по предварительному сговору, ошибочна.
Так, в п. 13 Постановления ВС РФ №14 дано определение сбыта наркотического средства: «под незаконным сбытом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов следует понимать любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам (продажу, дарение, обмен, уплату долга, дачу взаймы и т.д.), а также иные способы реализации, например путем введения инъекций».
Т.е. очевидно, что исполнением объективной стороны данного деяния является именно незаконная передача наркотического средства, а не другие действия лиц по приобретению наркотического средства, его расфасовке и т.д.
Учитывая положения постановления Пленума ВС, который определяет объективную сторону «сбыта» как возмездную или безвозмездную передачу наркотического средства, З., возмездно передавая наркотическое средство П., полностью исполняет объективную сторону сбыта. В свою очередь, П., возмездно передавая наркотические средства третьему лицу, также исполняет все действия по сбыту. Налицо «цепочка» - последовательный сбыт наркотического средства и действия каждого должны (если речь не идёт о деянии в составе организованной группы) квалифицироваться отдельно друг от друга.
Однако, в силу специфики доказывания данного рода преступной деятельности (контролируемая закупка осуществляется в отношении последнего сбытчика, соответственно, факт передачи наркотического средства ему от предыдущего сбытчика не задокументирован, что затрудняет доказывание его вины в случае её не признания) следственная и судебная практика идёт по пути доказывания соучастия обоих «звеньев цепочки» по предварительному сговору в сбыте последнему приобретателю, действующему под контролем. Именно такая схема обвинения нашла широкое применение. Между тем, такая практика не соответствует, на мой взгляд, требованиям уголовного закона. Выше мною приведено понятие сбыта. При указанных обстоятельствах, первый сбытчик З. не исполняет объективную сторону преступления по отношению к третьему приобретателю («подконтрольному» О.), не передает ему наркотическое средство. Соответственно, он не может быть признан исполнителем сбыта наркотического средства от П. к «подконтрольному». Подразумевается, видимо, что З., действуя по предварительному сговору с П. (сейчас я не буду касаться доказанности сговора, направленности умысла и т.п.), передавая наркотическое средство П., исполняет часть объективной стороны сбыта последним наркотического средства «подконтрольному», т.е. оказывает ему непосредственную помощь в сбыте. Однако, учитывая специфику определения объективной стороны данного состава преступления, лицо, не принимавшее участия в непосредственной передаче наркотика приобретателю, не может быть признано исполнителем. Очевидно, что данная схема выглядит приемлемой при совершении таких же деяний организованной группой (при наличии признаков такой группы) или преступным сообществом, когда любой из соучастников - членов устойчивой преступной группы - признаётся исполнителем даже в том случае, если он и не исполняет объективную сторону деяния. Если же признаки организованной группы или преступного сообщества отсутствуют, то действия З. (при доказанности предварительного сговора на соучастие с распределением ролей, соответствующей направленности умысла) могли бы при подобной схеме обвинения квалифицироваться со ссылкой на ст.33 ч.3 УК РФ или ч.5 ст.33 - ст.30 ч.3 - ч.1 ст228-1 УК РФ, как организатора или пособника в совершении деяния П. по сбыту «подконтрольному лицу» в зависимости от установленных конкретных обстоятельств его соучастия в совершении деяния.
Как представляется автору, рассматриваемая схема обвинения была изначально задумана и предполагалась для квалификации преступления как совершённого организованной группой. Однако, по делам, где признаки организованной группы не находили своего подтверждения, правоприменители не нашли ничего лучшего, как не меняя схемы обвинения, повернуть его в сторону снижения общественной опасности, заменив по тексту словосочетание «организованная группа» на «группа лиц по предварительному сговору».
Здесь может возникнуть вопрос: так что же, учитывая узость объективной стороны данного состава преступления, является сбытом, совершенным группой лиц по предварительному сговору? По мнению автора, в соответствии со смыслом положений ч.2 ст. 35 УК РФ и с учётом специфики объективной стороны данного состава, под сбытом наркотического средства, совершённого группой лиц по предварительному сговору, надо понимать деяние, совершенное двумя и более соучастниками по предварительному сговору, когда оба физически принимают участие в непосредственной передаче наркотического средства, либо когда один из них непосредственно не передаёт наркотическое средство приобретателю, но, находясь на месте преступления в момент его совершения, оказывает непосредственную помощь другому соисполнителю в совершении сбыта (страхует передающего на случай возможного обнаружения совершения преступления, других возможных непредвиденных обстоятельств, выполняет определённые действия по обеспечению безопасности передающего и «товара» во время передачи и т.д.). Если же один из соучастников, согласно распределению ролей при предварительном сговоре, не находился на месте совершения деяния во время его совершения, но выполнял какие-то подготовительные или организационные действия до или после совершения деяния, то его действия (при отсутствии признаков организованной группы) надлежит квалифицировать в зависимости от конкретных обстоятельств как действия организатора или пособника со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ.
Кстати, многие ошибочно полагают, что наличие организатора - признак присущий исключительно организованной группе или преступному сообществу. Между тем, уголовный закон не исключает наличия организатора и в группе лиц по предварительному сговору. Организатор, также как пособник или подстрекатель - не является исполнителем (если он не участвует непосредственно в совершении объективной стороны преступления) и его действия квалифицируются по ст. 33 ч 3 УК РФ и не образуют группу лиц. Между тем, на практике чрезвычайно редко применяется ссылка на ч.3 ст.33 УК РФ.

Приведу такой пример:

Граждане П. и М. обвинялись органами предварительного расследования в том, что вступили между собой в предварительный сговор с целью распространения наркотического средства марихуана. Согласно установленным обстоятельствам, П. договорился с гражданкой Петровой о сбыте ей определённого количества марихуаны по определённой цене. Во исполнение своего умысла, он обговорил с покупателем место и время передачи наркотического средства (на следующий день), приобрел наркотическое средство для дальнейшего сбыта, дозировал, расфасовал. Поскольку П. на следующий день уезжал по личным делам в другой город, он привлёк к участию своего хорошего знакомого М., которого попросил передать на следующий день наркотическое средство приобретателю Петровой. За оказанное содействие в сбыте П. пообещал передать М. определённое количество марихуаны в качестве премии. М. согласился и, получив от П. пакетики с наркотическим средством, в указанное тем время и в указанном им же месте, передал наркотическое средство марихуана, определённого веса, гражданке Петровой, действовавшей под контролем оперативных сотрудников подразделения по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Обоим соучастникам было предъявлено обвинение по ст.30 ч.3 - п. «а» ч.2 ст. 228-1 УК РФ, т.е. покушение на незаконный сбыт наркотического средства, совершённое группой лиц по предварительному сговору.

Квалификация деяния как совершённого «группой лиц по предварительному сговору», по моему мнению, неправильна.
Согласно постановлению Пленума ВС РФ №14 от 15.06.2006 года, под сбытом наркотического средства понимаются любые способы его возмездной или безвозмездной передачи другому лицу. Таким образом, объективную сторону (исполнительство) сбыта составляет именно передача наркотика приобретателю, а не другие действия по подготовке, организации, помощи в совершении сбыта и т.д. Соответственно, действия соучастника, который лично не передавал наркотическое средство приобретателю, не присутствовал на месте непосредственного сбыта наркотического средства и не оказывал непосредственную помощь исполнителю в момент совершения деяния, должны квалифицироваться, в зависимости от формы соучастия, со ссылкой на ст.33 УК РФ как действия пособника, организатора или подстрекателя (ст.34 ч.3 УК РФ).
В данном случае, непосредственно исполнял объективную сторону сбыта наркотического средства только М.. Именно он передал наркотическое средство приобретателю Петровой.
Что касается П., то он организовал совершение преступления (обговорил с приобретателем время, место приобретения, количество наркотика, цену, привлёк к участию М.). В то же время, он не выполнял объективную сторону состава преступления, следовательно, не является исполнителем. Его действия должны быть переквалифицированы на ч.3 ст.33, ч.3 ст.30 - ч.1 ст. 228-1 УК РФ. Действия М. должны быть переквалифицированы на ч.3 ст.30 - ч.1 ст. 228-1 УК РФ.
Само по себе наличие предварительного сговора между соучастниками (в случае доказанности) при отсутствии соисполнительства (группы лиц) не является основанием для квалификации содеянного по п. «а» ч.2 ст. 228-1 УК РФ.

ОРГАНИЗОВАННАЯ ГРУППА

Далее хочу перейти к актуальному ныне признаку «организованной группы». Не секрет, что борьба с преступностью в нашей стране ведется волнообразно. Статистика раскрываемости различных видов преступлений достигает своего пика непосредственно после призывов с телеэкранов и газет высоких начальников и общественных деятелей бороться именно с таким-то видом преступной деятельности. Как правило, реальная борьба с преступностью подменяется борьбой чиновников соответствующих ведомств за статистику. В последнее время увеличилось число голосов в поддержку борьбы с организованной преступностью, что, соответственно, привело к увеличению статистики раскрываемости преступлений, совершённых «организованной группой». Казалось бы, надо радоваться успехам наших спец. служб, отдавая им должное за их профессионализм и оперативность. Однако, на поверку, квалификация преступлений по признаку «организованной группой» зачастую не выдерживает никакой критики. Любое многоэпизодное дело, с участием двух и более обвиняемых, рискует, в свете последних тенденций, перерасти в «организованную группу». Между тем, такая квалификация стала проходить и судебную проверку, т.к. государственные обвинители, в основном, поддерживают линию следственных органов. Немаловажно и то, что формулировки квалификации совершения преступлений «организованной группой» содержат довольно чёткие, устоявшиеся «штампы» признаков организованной группы. Все известные признаки организованной группы (устойчивость, сплоченность, наличие организатора и т.д.) обычно чётко сформулированы, указаны роли всех соучастников, даны стандартные мотивировки наличия признаков. По годами сложившейся практике, далеко не всегда (если не сказать больше) суд разделяет правильную позицию защиты, предпочитая переписывать обвинение, утверждённое прокурором, и поддержанное государственным обвинителем, по принципу «как бы чего не вышло». Ведь известно, что жалоба адвоката или представление прокурора, несмотря на их процессуальную равнозначность (в соответствии с УПК РФ), фактически, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Однако, это не повод опускать руки в борьбе за законные права интересы наших доверителей в судах высших инстанций.

Чтобы не допустить неправильного применения уголовного закона при квалификации преступления по признаку «организованной группы», адвокаты, защищая интересы доверителя, должны искать и находить несоответствия в описании каждого конкретного эпизода преступной деятельности заявленным шаблонным признакам организованной группы; несоответствие действий членов группы указанным в обвинении ролям и т.д.; предлагать суду свои мотивировки отсутствия признаков организованной группы в каждом конкретном случае. Как правило, сравнительный анализ предъявленного обвинения и установленных судом обстоятельств совершения деяния, даёт основания утверждать об отсутствии данного признака. За последнее время мне довелось принимать участие по нескольким делам, где доверители обвинялись в совершении преступления по признаку «организованной группой» в роли организатора. Соответственно, у меня сложилась некая общая методика защиты доверителей от обвинения, содержащего данный признак. В каждом случае, анализ предъявленного моим доверителям обвинения на соответствие признакам организованной группы приводил к выводу об отсутствии в их деянии указанного квалифицирующего признака, что приводило к изменению обвинения на менее тяжкое в судах первой либо кассационной инстанций.

Для опровержения подобного обвинения первым делом необходимо точно определить для себя и предложить суду понятие «организованной группы» и её признаков. К сожалению, практических разработок данной темы не так много. Судебная практика довольно обширна, но разнообразием и конкретикой не отличается - в основном, простая констатация всем известных признаков организованной группы. Наиболее практическими, следует признать комментарии УК РФ (под общей редакцией Председателя ВС РФ Лебедева В.М.) Остаётся добавить собственный анализ норм уголовного закона и применить всё это к конкретному обвинению.
Вот определение организованной группы и её признаков, которым я руководствуюсь при защите прав доверителей:

При квалификации деяния, как совершенного организованной группой, следует иметь в виду, что совершение преступления организованной группой признается в случаях, когда в ней участвовала устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (часть третья статьи 35 УК РФ).
В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.
Об устойчивости группы свидетельствует объединение двух и более лиц на сравнительно продолжительное время для совершения преступлений, сопряжённое с длительной совместной подготовкой либо сложным исполнением. Как правило, такая группа тщательно планирует все детали преступления, заранее подготавливает орудия его совершения.

Для наглядного примера приведу фабулу обвинения в мошенничестве, в распространённой ныне форме. В последнее время наступил «бум» потребительского кредитования, многие торговые организации открывают кредитные линии по договорам с кредитными организациями. Соответственно, популярным стал вид мошенничества, связанный с незаконным получением потребительского кредита. Учитывая, что данные деяния, как правило, неоднократные и совершаются не одним человеком, то зачастую они квалифицируются как совершённые организованной группой. Иногда такая квалификация отражает реальное положение вещей, но зачастую необоснованна. Соответственно, актуальной является методика защиты от подобного обвинения. Для примера приведу такую ситуацию:

Граждане Я., К. и Б. обвинялись в совершении 15 эпизодов мошенничества, совершённого организованной группой лиц. Каждый из эпизодов квалифицировался по ч.4 ст.159 УК РФ. Согласно обвинению, Я. создал преступную группу, руководил ей, вовлёк в преступную группу Б. и К. Все преступления были связаны с получением на имя подставных лиц товаров на условиях потребительского кредитования. Кредитные договоры заключались подставными лицами на своё имя в результате обмана со стороны обвиняемых, обещавших выплачивать за них кредиты. После получения товаров в кредит, подставные лица передавали их, согласно предварительной договорённости, одному из соучастников. Впоследствии, кредиты не были погашены обвиняемыми, в результате чего был причинен ущерб кредитной организации в соответствующих суммах. В обвинении указывалось на устойчивость и сплочённость организованной группы, распределение ролей, наличие организатора Я., исполнителей Б. и К., также указано на тщательность планирования и подготовки совершения преступлений. Все признаки «штамповано» мотивированы, роли соучастников строго распределены. Один из соучастников имел в личной собственности автомобиль, на котором передвигался, в том числе, и при совершении преступлений. У всех членов группы имелись сотовые телефоны, с помощью которых они общались, в том числе, и при совершении преступлений. В обоснование признаков устойчивости и сплочённости группы, обвинением указаны следующие обстоятельства: «наличие на момент организации у всех членов преступной группы корыстного умысла преступного характера и способности к обману», «строгое распределение ролей между участниками на каждом этапе совершения преступления», «склонение граждан к покупке в кредит товара», «наличие мобильной связи и использование её для совершения преступления», «обеспечении транспортом для доставки граждан», «изымании путём обмана у кредитополучателя договора кредита», «распределении денежных средств».

Готовясь к защите от подобного обвинения необходимо установить соответствие или несоответствие предъявленного обвинения следующим признакам:
в организованной группе, занимающейся хищениями, признак устойчивости чаще всего проявляется в длительности преступной деятельности группы, криминальной специализации, разделе сфер деятельности с другими подобными группами, жёсткой внутренней дисциплиной, планировании преступной деятельности в целом, на определённый промежуток времени, и на совершение каждого конкретного преступления; чётком распределении ролей и функций каждого участника группы, наличии лидера (организатора), который непосредственно руководит действиями группы и отвечает за все действия других участников, даже в том случае, если лично не участвует в совершении деяния. При этом, как правило, лидерство обусловлено авторитетом в преступном мире или личностными качествами, внушающими остальным участникам необходимость подчинения под страхом наступления возможных негативных последствий (физического, психического насилия, материальных санкций). Для лидерства в организованной группе криминальной направленности необходимо как минимум иметь лидерские способности, а, кроме того, специфические черты характера и определённое положение среди других соучастников, необходимые для лидерства именно в криминальной сфере. В любом случае, организаторская и лидерская роль одного из соучастников по отношению к другим должна быть мотивирована в обвинительных документах.
Организаторская и лидерская роль одного из членов группы по отношению к другим может проявляться как по обстоятельствам дела, так и по характеристикам личности. Здесь важны и психологические особенности личности лидера, и характеризующие данные других участников, их криминальный опыт (наличие судимостей). При оценке показаний участников группы, свидетелей, других обстоятельств дела, необходимо обратить внимание на отношение членов группы между собой. Имела ли место иерархия, подчинение одних другому, или отношения были ровные, приятельские.
Кроме того, если в обвинительных документах указано на вовлечение одним из участников (как правило организатором) других лиц в организованную группу, то должно быть установлено, что имело место именно вовлечение, а не договорённость между будущими соучастниками о совместном совершении преступлений. Вовлечение может быть путём угроз, шантажа или иным способом принуждения, либо путём обмана, путём убеждения организатором будущего участника группы в особенности своего должностного или иного положения, наличии нужных связей, что вызвало бы у последнего убеждение в безнаказанности, в перспективах карьерного роста и т.д. Нельзя считать вовлечением в совершение преступлений одного другим, если оба фигуранта добровольно и без принуждения вступили в сговор на совершение преступления, прекрасно понимая суть происходящего: свои возможности в плане осуществления оговоренных деяний, все их выгоды и риски.

Наличие дисциплины внутри группы как правило проявляется в неукоснительном соблюдении членами группы определённых общеобязательных правил поведения (как во время совершения деяний, так и в «свободное» время), чётком следование инструкциям лидера, иерархии, системе санкций за несоблюдение дисциплины и т.п.
Сложность преступления необходимо оценивать, исходя из необходимости подготовки, организации процесса совершения преступления. Если само по себе преступление не представляет особой сложности и вполне исполнимо без подготовки, организации и привлечения всех членов немногочисленной группы, то это обстоятельство свидетельствует о небольшом уровне сложности. В частности об этом говорит факт совершения отдельными участниками группы преступлений, аналогичных совершённым в группе, которые совершаются ими в период существования организованной группы без уведомления всех других участников и в частности организатора, что ставит под сомнение саму необходимость организации. Кроме того, подобное обстоятельство характеризует слабый уровень дисциплины и авторитета лидера у других членов группы, что несвойственно для организованных групп.
Об устойчивости и сплочённости группы говорит факт наличия общих денежных средств (касса, «общак), за распределение которых отвечает определённый участник (обычно лидер), которые идут на организацию преступлений, на техническое оснащение группы, на приобретение средств коммуникации между членами группы, на оплату общих расходов участников: на приобретение и эксплуатацию транспортных средств, средств связи, оплату жилья и т.д. Если все похищенные деньги или другое имущество после совершения деяний в полном объёме делились и тратились каждым из участников на личные нужды, то это говорит не в пользу наличия признаков организованной группы.
Устойчивость и сплочённость может также проявляться в наличии у членов группы общих интересов вне процесса совершения преступлений: общий бизнес, общие (фактически находящиеся в общем пользовании) вещи (допустим автомобили), проживание в специально арендуемых за счёт общих средств квартирах, организованных действиях в случаях возникновения «проблем» у членов группы с правоохранительными органами или с криминальными структурами.

В качестве обоснования признаков устойчивости и сплочённости организованной группы указываются такие признаки как «наличие средств мобильной связи и использование её при совершении преступлений» и «обеспеченность транспортом». Однако, часто указанные признаки вменяются необоснованно.
Данными признаками, без учёта конкретных обстоятельств дела, справедливо обосновывалось обвинение в конце прошлого века (понятие «организованная группа» впервые введено УК РФ 1996 года). Однако, всвязи с развитием научно-технического прогресса, следует учесть кое-какие поправки. 10 лет назад мобильная связь являлась предметом достаточно редким. Соответственно, использование преступной группой средств мобильной связи могло существенно сократить, скажем, время, необходимое для сбора членов преступной группы или использоваться для предупреждения об опасности, что повышало мобильность и обеспечивало, в какой-то мере, безопасность членов группы при совершении деяний и способствовало избежанию ответственности. В наше же время, когда у подавляющего большинства населения имеются средства мобильной связи, данный признак перестал быть присущим только организованным группам (любая группа дачных воров может подпасть под данный признак). То же самое можно сказать и про личный автотранспорт (не имеются ввиду какие то специально-оборудованные автомобили или спец.транспорт). При обосновании обвинения данными признаками также не учитывается: что мобильные телефоны, как правило, не были специально приобретены, а имелись у каждого члена группы ещё до её создания, а автотранспортное средство, как правило, принадлежит одному из участников лично, и было им приобретено на свои средства задолго до создания организованной группы. Немаловажно, также, за чей счёт (общими средствами или личными) оплачиваются телефонные переговоры и расходы по эксплуатации автомобиля (бензин, масло, ремонт). Кроме того, одно дело - когда использование транспорта (средств связи) является необходимым для исполнения объективной стороны преступления (например, использование замаскированного «под милицейский» автомобиля для совершения разбойных нападений на трассах; использование автомобиля в случаях, когда быстрота перемещений на сравнительно далёкие расстояния является необходимой для достижения преступного результата; при хищении - для перевозки больших объёмов похищенного). Другое дело - когда от использования автомобиля не зависит исполнение преступного умысла. Так, обеспеченность группы автотранспортом не имеет никакого значения при совершении приведенного в примере мошенничества, связанного с незаконным получением потребительского кредита, поскольку не состоит в причинной связи с исполнением объективной стороны данного деяния, не влияет на конечный результат.
Резюме: указанные признаки могут обосновывать устойчивость и сплоченность организованной группы в следующих случаях: если автомобиль (мобильная связь) приобретался или переоборудовался на общие средства и использовался для совершения преступления (в причинной связи с исполнением объективной стороны). Либо, когда автомобиль (средства мобильной связи) приобретался и эксплуатируется на общие средства и фактически находится в общем пользовании как средство коммуникации между членами группы.
Если же автомобиль (телефон) приобретён членом группы на обособленные средства для личного пользования и не использовался для совершения преступлений (исполнения объективной стороны), то наличие данного автомобиля причинно никак не связано с устойчивостью и сплочённостью организованной группы.

Кроме того, часто доказывание наличия признаков организованной группы подменяется констатацией признаков состава совершённого преступления. Довольно странно, например, выглядит обоснование устойчивости и сплочённости организованной группы мошенников (см. пример) «наличием на момент организации у всех членов организованной преступной группы корыстного умысла преступного характера и способностей к обману» (данное определение «кочует» из одного постановления о предъявлении обвинения в другое). Не секрет, что мошенники, как состоящие, так и не состоящие в организованной преступной группе, не преследуют какие-то благие цели. Корыстный мотив - обязательный признак любого хищения, без которого состав данного рода преступлений отсутствует, а обман - признак, характеризующий объективную сторону состава преступления мошенничества. Таким образом, оба этих признака определяют предмет доказывания совершения данного преступления, соответственно, при отсутствии корыстной цели, уместно ставить вопрос об отсутствии в деянии состава преступления. В то же время, предметом доказывания наличия устойчивости и сплочённости группы преступников, данные признаки являться не могут.
Соответственно, не должен использоваться в качестве признака, обосновывающего устойчивость и сплочённость группы лиц - способ совершения конкретного преступления. Например, такие признаки совершения мошенничества (см. пример) как: «склонение путём обмана граждан к покупке в кредит товара», «изымание путём обмана у кредитополучателя договора кредита» и др. - являются способом совершения конкретного преступления (т.е. непосредственным исполнением объективной стороны мошенничества данным способом) и ни каким образом не связаны с уровнем сплочённости или устойчивости группы лиц, договорившейся о совершении данного деяния.
Признак «строгого распределения ролей на каждом этапе совершения преступления» должен подтверждаться установленными обстоятельствами. Если предъявлено обвинение в неоднократных однотипных деяниях, то роли участников группы по каждому из доказанных эпизодов должны соответствовать ролям, указанным в постановлении о предъявлении обвинения. Кроме того, признак распределения ролей присущ не только организованной группе, но и группе лиц по предварительному сговору и не исключен даже при совершении преступления группой лиц. Соответственно, при отсутствии других признаков организованной группы, распределение ролей не является основанием для квалификации деяния как совершенного организованной группой (как и любой из вышеперечисленных признаков сам по себе).

В завершении хочу сказать следующее: по всем приведённым в статье примерам, суды первой или последующих инстанций разделили доводы защиты. Однако такое бывает далеко не часто (даже очень далеко). Многообразие спорных ситуаций, возникающих при осуществлении нашей деятельности, не позволяет втиснуть их все в какие то строгие рамки и шаблоны. Соответственно, нет, и не может быть какой-то общей инструкции «на все случаи жизни». Каждая новая ситуация по-своему уникальна. Специфика работы адвоката, как «вольного стрелка», независимого от всемогущего государства (представителями которого, как ни крути, являются и суд и прокуратура) заведомо ставит его в неравные условия с государственным обвинителем. Отсюда и разное отношение к доводам обвинения и защиты. Однако, надо помнить, что процессуальный закон обязывает суд, по крайней мере, обсудить и мотивировать своё не согласие (в случае не согласия) с доводами защиты. Поэтому, чем более чётко и обоснованно вы будете формулировать свои законные требования, тем сложнее будет судье мотивировать свой отказ в их удовлетворении. Если же всё-таки не удалось доказать свою правоту, и суд, как вам кажется, необоснованно не согласился с вашим мнением, не стоить опускать руки. Если последовательно отстаивать свою законную позицию (если она действительно основана на законе), то результат, рано или поздно, придёт. А если и не придёт, то ничего страшного. Ни одна творчески проделанная работа, ни один старательно составленный документ не бывает лишним. По крайней мере, вы повысите уровень своих знаний, отточите мастерство, наберётесь опыта и в следующий раз, отстаивая законные права и интересы клиента, будете внимательнее, убедительнее, точнее, настойчивее и, как следствие, добьетесь нужного результата.

Адвокат, заведующий АК № 1 СККА г. Невинномысска, член квалификационной комиссии АП СК Трубецкой Никита Александрович