Уголовные наказания предусмотренные уложением 1845 г включали. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

Уложение 1845 года

План курсовой работы:

Вводная часть
Общая характеристика Уложения
Преступление
Понятие преступления по Уложению 1845 года
Основания уголовной ответственности
Стадии совершения преступления
Институт соучастия
Обстоятельства, исключающие преступность деяния
Институт крайней необходимости
Институт необходимой обороны
Смягчающие и отягчающие обстоятельства
Система наказаний по Уложению 1845 года
Уголовные наказания
Исправительные наказания
8Заключение
9Примечания
Список используемой литературы

Вводная часть

15 августа 1845 года указом императора Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем была начата работа над Сводом законов) организовал специальную комиссию под руководством М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим»1. Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм. Поэтому все законодательные начинания того времени проходили под знаком приведения в стройный порядок и ясность уже существующих законов.

Однако крепостническое военно-полицейское государство второй четверти XIX века нуждалось в специальном кодексе, содержащем классификацию преступлений и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение Собственной Его Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с начала 40-х годов приступило к разработке Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта должны были «не созидать нового уложения по началам науки, а только привести в надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном духе»2, то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь «основных начал» уголовного законодательства, основой которого являлось еще Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и в то же время разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью «устранить неточность и неопределительность выражений и самих положений»3, а также сделать лишь некоторые дополнения, требуемые временем и указанные опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать кодекс уголовных наказаний.

Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий простор при определении меры наказания, что приводило к различным злоупотреблениям. Необходимость выработки нового уголовного законодательства насущно диктовалась жизнью. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти реформы»4.

Середина же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом развития капиталистических отношений. Поэтому сразу после издания Свода законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его составителей, в него должно войти все уголовное законодательство России того времени. Члены комиссии знакомились с ранее действующим законодательством, а также с судебной и административной практикой: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сличению с источниками различных законов о наказаниях, собранию с уголовных судов замечаний на уголовные законы, обобщению материалов отчетов Министерства юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того, учитывался зарубежный опыт: были изучены 15 действовавших в то время кодексов (шведский, прусский, австрийский, французский, баварский, неаполитанский, греческий, римский, саксонский и др.), уголовные законы Англии, а также разрабатываемые в те годы проекты новых уголовных кодексов – прусского (1830 год), баварского (1832 год), шведского (1832 год) и других5.

В 1844 году был составлен «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с подробным обозначением оснований каждого из внесенных в сей проект постановлений»6, а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных»7. Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.

Этот обширный кодекс учитывал и классифицировал преступления, проступки и соответствующие им наказания против государства, против православной веры, порядка управления, по службе, против постановлений о повинностях, имуществе и доходах казны, общественного благоустройства и благочиния, сословного строя, частной собственности, жизни, здоровья. Свободы и чести отдельных лиц.

Уложение 1845 года претерпело три редакции – 1857 год, 1866 год, 1885 год, две (последние) из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния»8, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа9.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях», «О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи (многие его положения характерны для буржуазного уголовного права). Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, - откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство»10.

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня, видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет специально оговорено далее).

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел, известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. «Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за приготовление к преступлению следовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст. 120).

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16): «Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119). Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны на весьма высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регламентировался Уложением 1845 года институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы соучастия – без предварительного согласия и по предварительному согласию, причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия. Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других… или же непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также «те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись зачинщики (на современном языке – организаторы), сообщники (на современном языке – исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15). Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе. Характеристики действия отдельных соучастников мало чем отличались от видов соучастия, установленных в УК РФ.11

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления, совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные виновные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию, - зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось «по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников в преступлении те, коих содействие было необходимо для совершения преступления, приговариваются к наказанию… наравне с учинившими оное; а все прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127). Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии… сами по собственной воле отступили от своего намерения… то они освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Помимо участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению, признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст. 130-132). Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица, состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан достаточно полно.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить, что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет – такой вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». В том случае, если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения», на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы – смирительном доме, крепости или тюрьме – несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

«совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;

малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;

ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния);

принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

необходимость обороны» (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» – ст. 101) и так называемый медицинский критерий невменяемости: освобождались от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они не получили… никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и лунатики – в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или сумасшедшие» – в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников и пр., их благонадежности и желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое, именовавшееся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялось следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, являлись:

А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;

В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.

Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному не требовалось12 ,однако характер опасности был ограничен угрозой только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не требовалась упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой, а, следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности при наличии следующих условий:

оборона могла применяться для отражения действительного и наличного нападения;

объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода, собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства;

причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.

Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны, однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении имущества. Таким образом, институты, на современном юридическом языке называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в Уложении 1845 года были изложены грамотно для того времени.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140, 142).

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников;

«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления (ст. 135).

К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после суда и наказания за первое – ст. 137). Примечательно, что наказание увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление» (ст. 112).

Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного мере» – ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената» (ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в которой все наказания подразделялись на рода, виды и степени по сравнительной их тяжести и располагались в последовательном порядке ступеней. Было установлено 12 родов наказаний, разделенных на 38 степеней, которые образовывали убывающую прогрессию, начиная от смертной казни и кончая внушением. При этом отдельно предусматривались наказания для лиц, изъятых от тяжелых наказаний, и для лиц, не изъятых от этих наказаний. Все меры ответственности подразделялись на общие (могли назначаться за любые преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступления). Общие наказания, кроме того, делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные же в свою очередь могли быть уголовными или исправительными. Н.С. Таганцев писал в конце XIX века: «Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке... она сохранила мало сходства с первоначальной»13.

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье. Крепостническая Россия променяла и другой вид наказаний – «исправительные», предусматривавшие мягкие по тому времени меры: ссылку на житье в Сибирь, заключение в крепость, тюрьму, арест, выговор, замечание, внушение, розги. Особенно суровыми были наказания за государственные преступления: злоумышление против «священной особы государя императора», бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282). Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления «против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от него властям» (ст. 183 –290); карательные меры включали телесные наказания, клеймение, ссылку на каторгу сроком до 15-20 лет, ссылку на жилье (самой мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов (ст. 1908); розгами до50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее «удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования).

Система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

Интересно отметить, однако, одно обстоятельство. Глава «О наказаниях» содержала самостоятельное отделение (подраздел) «О вознаграждении за убытки, вред и обиды», в котором устанавливалось, что «виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему принуждаются, обязаны вознаградить за сей вред, убыток или обиду из собственного имущества по точному о сем постановлению суда» (ст. 62). В случае если преступление было совершено несколькими лицами и главные виновные были не в состоянии возместить причиненный ущерб, определенная судом сумма возмещения ущерба обращалась к взысканию с других участвовавших в преступлении лиц. Если же и эти лица оказывались несостоятельными, взыскание названной суммы производилось с недоносителей. В случае смерти главных виновных и участников преступления взыскание вознаграждения за причиненный ущерб распространялось на их наследников, но «только из того имения, которое им досталось от виновных». «Виновные, не имеющие никаких средств к вознаграждению за причиненный ими вред, убыток или обиду, могут, если они не подвергаются наказанию уголовному, быть, по требованию обиженной стороны, заключены в тюрьму, на основании общих правил о несостоятельных должниках» (ст. 65). Кроме того, если основное наказание представляло собой штраф, и виновный оказывался «несостоятельным к полной того и другого уплате», то преимущество в выплате денежной суммы отдавалось возмещению ущерба, причиненного потерпевшему, а «судебное денежное взыскание налагалось лишь на оставшееся за сим имущество» (ст. 63-66). Таким образом, интересы потерпевшего отнюдь не игнорировались законодательством той эпохи.

1. Понятие преступления и проступка. Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния . Во – первых, это преступление . Определим, как Законодатель определяет существо преступления? (См. I.I. 1.).

Запишем, что же такое преступление!

Во – вторых, это проступок (См. I.I. 2.). Запишем, что же такое проступок!

В первом разделе Уложения преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные (См. I.I. 5.).

В умышленных преступлениях и проступках различают две степени (См. I.I. 6.).

Заранее обдуманного намерения, т. е. умысла;

Учинено с намерением, но по внезапному побуждению, т. е. не предумышленно.

Неумышленные преступления подразделялись на случайные и неосторожные . Случайные преступления и проступки наказанию не подлежали (См. I.I. 7.).

В последующих статьях Уложения говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о стадиях совершении преступления. Рассмотрим эти стадии предварительной преступной деятельности (См. I.II.). К стадиям предвари­тельной деятельности относились:

1) обнаружение умысла (См. I.II.9).

2)приготовле­ние к преступлению (См. I.II.10).

3) покушение на преступление (См. I.II.11).

В Уложении признаки умысла рассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление».

Под приготовлением понималось приобрете­ние средств для совершения этого преступления.

Покушением на преступление при­знавалось всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение.

Устанавливалась ответственность за соучастие (См. I.III.).

При этом выде­лялось два вида совместного участия двух или более лиц в совер­шении преступления. Во – первых, это совершение преступления несколькими лица­ми по предварительному согласию. (cт. 13).

Закон определяет главных виновников и соучастников (ст. 14).

В этом первом случае закон различал следующие виды соучастников: зачинщики, сообщ­ники, подстрекатели, пособники. При этом определялась конкрет­ная роль того или иного соучастника (ст. 15).

Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению. Т. е. речь идет о попустительстве. Рассмотрим эти случаи попустительства (ст. 16).

Во – первых, это зара­нее не обещанное укрывательство . Кстати, другой вид укрывательства - заранее обещанного - был отнесен к пособничеству.

Во – вторых, это недонесение (ст. 17). Недонесение наказывалось лишь в случаях, когда закон обязывал до­вести до сведения правительства о готовящемся или совершившем­ся преступлении.

Система преступлений (Раздел II, стр. 429). В Уложении система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные, против благочиния, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, преступления против семьи и собственности.

В Уложении, как и в предыдущем законо­дательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Ес­ли в Своде законов их было 31, то в Уложении 1845 г.- уже 80. Преступления против веры делились на чисто религиозные и преступления смешанного характера.

Религиозные преступления - это богохуление; отступление от веры; оскорбление святыни; совращение.

Преступления смешанного характера - убийство и оскорбление священнослужителей, святотатство, разры­тие могил, лжеприсяга.

Рассмотрим более подробно составы этих преступлений.

Богохуление. (Гл.1, ст. 182). Оно совершалось в церкви или в пуб­личном месте, либо при свидетелях. Свидетелей должно было быть не менее двух и обя­зательно православных. Это оговаривалось для того, чтобы хуление Христа не могло про­извести для них «соблазн».

За богохуление, совершенное в публичном месте, полагалось до 8 лет каторги с одновременным телесным наказанием виновных и наложением на них клейма. Тюрьмой, арестом или смирительным домом наказывались свидетели, не донесшие о хулителе.

В случае особой опасности, т. е. богохуления в церкви, предусматривалась каторжная работа в рудниках на срок до 15 лет.

К числу преступлений смешанного характера относились, преж­де всего, оскорбление святыни и духовных лиц во время ведения церковной службы (ст. 189).

Святотатство уже в 18 в. стало рассматриваться не только как квалифицированный вид кражи, но и как совокупность богохульных и имущественных видов преступлений. Кража священных предметов, не находившихся в церкви, также считалась святотатством.

Разрытие могил для ограбления тел, или надругательство над по­гребенными влекло разные меры наказания. Истребивший или повредивший надгробные памятники или могилы курганы обязан был их восстановить, а за похищение с них украшений предусматривалось наказание, как за кражу.

Лживая присяга (гл. 5, ст. 258 – 262; стр. 432) считалась самостоятельным преступлением, ес­ли виновный давал ее с обдуманным намерением. За это он подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение с наказанием плетьми. Если лживая присяга давалась по уголовному делу, то за это полагались ссылка в каторжную работу на срок до 10 лет и телесные наказания.

Третий раздел III. посвящен государственным преступления (стр. 433-441). Составители Уложения основывались на соответствующем разделе Свода зако­нов Российской империи, но попытались учесть также опыт органи­зации репрессивных мер против различных форм революционной борьбы. Наибольшую угрозу в это время правительство видело в активизации деятельности передовых журналов, в возрастании студенческого и нацио­нально-освободительного движения. Поэтому составители Уложения попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений. Эти были преступления не только про­тив императора, но и против государства, которые ставили своей целью ниспровержение или подрыв существовавше­го строя.

Деяние против императора (Разд. 3, л. 1, отд.1. стр. 436 – 438). Прежде всего, определялась ответствен­ность за умышленные деяния против Государя Императора и Чле­нов Императорского Дома. Их объектом были жизнь, здо­ровье, честь императора, его положение как главы государства. Речь шла и об умысле свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или лишь ограничить последнюю или совершить над ним «какое-либо насилие».

Наказания по этим составам устанавливались за все стадии со­вершения преступного деяния. Т. е. и за умысел, и за приготовление, и за покуше­ние.

Наравне с главными виновными наказывались все соучастники совершения государственного преступления. Это недо­носители и попустители - т. е. свидетели преступных действий и не воспрепятствовавшие им.

Составление и распространение печатных изданий . Предусматривалась ответственность за новый состав государст­венного преступления - составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам.

Закон уста­навливал ответственность, как за совершенное преступление, так и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково лишением всех прав состояния и каторгой.

Следует сказать, что в качестве государственного преступления рассматривалось не только словесное оскорбление императора, но и другие деяния, ранее законом не предусмотренные. Это повреждение порт­ретов и других изображений императора.

Бунт. Глава вторая этого раздела устанавливала наказания за бунт против власти верховной и за государственную измену. Если в пер­вой главе объектом посягательства был император, то во второй предусматривалась ответственность за многие тяжкие преступления против государства . Это заговор, восстание против государя и го­сударства, намерение ниспровергнуть правительство, изменить форму правления, установленный порядок передачи престола по наследству.

Суровое наказание устанавливалось и за распространение печатных или письменных материалов, возбуждающих к бунту, не­повиновению власти, за письменную и устную ан­типравительственную пропаганду.

Измена. (Отд. 2., стр. 439 – 442). Ответственность за государственную измену была известна рос­сийскому законодательству и раньше. Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский Петра I под изменой понимали в основном ока­зание помощи неприятелю в условиях военных действий и раз­глашение военной тайны.

Уложение 1845 г. следовало в основном этому же направлению и предусматривало ответственность за различные случаи содейст­вия неприятелю. Однако в отличие от предшествующего законодательства, ответ­ственность устанавливалась и за действия, совершенные в мирное время . За указанные деяния определялась наивысшая мера наказания: лишение всех прав состояния и смертная казнь.

Устанавливалась ответственность за тайную переписку с подданными государств, не состоявших в военных действиях с Россией, но находившихся в не­приязненных с ней отношениях (ст. 280). Речь шла об ответственности за действия, совершенные без умысла причинить вред государству.

В качестве наказания за государственные преступления Уложение 1845 г. применяло в основном самые тяжкие меры. Это лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состоя­ния и каторжную работу на разные сроки, ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири и наказание плетьми с наложением клейм. Все меры наказания были связаны с последующим после отбытия наказания поражением в правах и уста­новлением полицейского надзора. Снятие полицейского надзора и восстанов­ление сословных прав были возможны лишь исключительно по во­ле императора. В качестве дополнительного наказания разрешалось применять конфискацию имущества.

Четвертый раздел Уложения назывался так:«О преступлениях и проступках против порядка управления» (стр. 442 - . Он объединял самые разные составы преступлений, различ­ной значимости и опасности.

Речь шла об ответственности за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспоряд­ки либо выступившей без насилия и беспорядков (гл.1., ст. 283). Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных и зачинщиков и подстрекателей.

Ответствен­ность была установлена и за выступления с намерением воспрепятст­вовать обнародованию постановлений правительст­ва (ст. 284). Или не допустить исполнение этих постановлений.

К восстанию про­тив властей приравнивалось и всякое выступление крепостных кре­стьян против помещиков, а государственных крестьян - против органов сельского управления (ст. 288).

Наказание для главных виновных, зачинщиков и под­стрекателей - лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов. Для других участников устанавливались более мягкие наказания (например, это лишение всех прав и ссылка в Сибирь).

Т. е мы видим, что в Уложении происходит значительное расширение числа составов преступлений против различных представителей аппара­та. Это было связано и с ростом бюрократического аппарата России. Царизм видел в неповино­вении требованиям чиновников проявление антиправительственных настроений.

Оказание помощи беглым преступникам рассматривалось как сопротивление властям и наказывалось соответственно. Так, за укрывательство лица, осужденного к каторжным работам, устанавливались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь.

Глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах » связа­на с ответственностью за создание тайных, т. с. не разрешенных правительством, обществ. Причем речь шла об обществах, как имевших своей целью подрыв суще­ствовавшего политического строя, так и не преследовавших этой цели. Наказывались и основатели обществ, и их члены, а так­же лица, знавшие и не сообщившие об этом правительству. Деяния основателей и членов обществ, созданных с целью под­рыва политического строя, квалифицировались как государствен­ные преступления.

В главе «О недозволенном оставлении отечества » определялось наказание за нарушение существовавшего в России разрешительно­го порядка выезда. Право поступления на службу в иностранном государстве, дарованное российскому дворянству еще Жалованной грамотой, могло быть реализовано лишь с разрешения правительст­венных властей.

Вопросы въезда и выезда из России решались Третьим отде­лением императорской канцелярии и министерством внутренних дел. Были уста­новлены сроки действия заграничных паспортов (от 5 до 7 лет). Сейчас кстати – тоже 5 лет.

Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или переходом в иностранное под­данство квалифицировалось как тяжкое преступление. Оно наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пре­делов России.

Наказывались и лица, нарушившие сроки разрешенного пребыва­ния за границей.

Раздел пятый Уложения (его нет в хрестоматии) «О преступлениях и проступках по службе госу­дарственной» содержал многие составы преступле­ний, известные еще Уложению 1649 г. Но в отличие от них в Уложении 1845 г. был четко обозначен субъект преступле­ния . Это чиновник, должностное лицо.

Основными составами преступлений и проступков чиновников в Уложении были следующие:

Бездействие власти,

Превышение власти,

Сопротивление од­ного должностного лица другому с использованием служебного по­ложения вопреки интересам службы,

Оскорбление должностным ли­цом при исполнении служебных обязанностей,

Проведение незаконного ареста или обыска,

Небрежное хранение казенного имущества,

Рас­трата,

Подлоги,

Неправосудие, т. е. незаконное разрешение дела судом,

Взяточничество

Закон предусматривались и сугубо дисциплинарные проступки. Это, та­кие, например, как нарушение установленного порядка взаимоотношений начальников и подчи­ненных. Это слабый надзор за подчиненными, это нерадивое ис­полнение должностных обязанностей.

Нака­зания предусматривались самые разные - от наиболее тяжких уголовных до мер дисциплинарных. Дисциплинарные наказания – это выговор от начальства, выче­т из жалованья, отрешение от должности и др.

Уложение, таким образом, делало различие между дисципли­нарным проступком и преступлением, влекшим уголовное или исп­равительное наказание. Так, должностные лица, изобличенные в намеренных подделки или исправлении высочайших указов и других документов наказывались, как совершившие тяж­кие преступления против порядка управления. Они лишались всех прав состояния и наказывались каторгой или ссылкой в Сибирь или в другие отдален­ные губернии и телесными наказаниями.

Неисполнение указов Сената влекло удаление от должности, исключение из службы, строгий выговор и вычет из времени службы до 1 года. Если это делалось из корысти, то следовала ссылка в Сибирь на поселение.

К тяжким преступлениям относилось неправосудие. Вынесение «против закона» приговора влекло лишение всех прав со­стояния или каторжную работу на заводах до 8 лет. Из­бавление от наказания предусматривало для виновного ссылку в Сибирь на срок до 2 лет. Если решение было вынесено по ошибке, следовал выговор, а надзирающие лица за соблюдением законности лица ссылались в Сибирь. Утвердив­шему решение губернатору выносился строгий выговор.

Приня­тие взятки (мздоимство) для совершения дела законного влекло денежное взыскание «вдвое против цены подарка» и отрешение от должности.

А вот лихоимство , т. е. взятка для дела незаконного, наказывалась ссылкой в Сибирь до 3 лет.

Раздел VI Уложения (Хр. стр. 457 – 459) устанавливал наказания за незаконное уклонение от рекрутской повинности. Как известно, в свое время Петр I называл четыре состава преступления:

1) со стороны лица, подлежащего ей,- это незаконное ук­лонение ;

2) со стороны обществ, предоставлявших рекрутов,- незаконная отдача ;

3) со стороны правительственных лиц, назначен­ных для испытания годности,- злоупотребления, т. е. прием в ре­круты негодных людей ;

4) со стороны всех вообще лиц - укры­вательство беглых рекрутов .

Как вид незаконного уклонения рассматривалось самоизувече­ние . Другим способом уклонения от рекрутской повинности было бегство при наборе или неявка. Пойманные беглые призывники, подвергаясь заключению в тюрьме на срок до 4 месяцев, а затем снова отдавались в рекруты.

Особенно распространенным в то время было укрывательство лиц, состояв­ших на «рекрутской очередности». За укрывательство бег­лого рекрута и солдата полагался штраф до 1200 руб.

Раздел VII «О преступлениях и проступках против имуще­ства и доходов казны » содержал разные по значимости и применяв­шимся наказаниям преступные деяния (Хр. стр. 459 -). Это:

Хищение и растрата казен­ной собственности;

Причине­ние ущерба имуществу и доходам казны;

Насильственное завладе­ние казенным имуществом;

Самовольная охота в местах, запрещенных законом.

Похищение казенной собственности влекло в основном ту же ответственность, что и похищение частной . Если виновный не мог заплатить, он подвергался тюремному за­ключению или отдаче в общественные работы с взысканием заработанных денег по иску. Должностные лица, охранявшие казенную собственность, но до­пустившие самовольную охоту или ловлю зверей, подвергались в первый раз строгому выговору, а во второй - удалению от должности. Ви­новные подвергались штрафам, отобранию «пойманной живности» и тюремному заключению на срок до 5 лет.

Среди преступлений против казны Уложение 1845 г. выделило главу «О нарушении Уставов Монетных». В ней предусматривалась ответственность за нарушение уставов монетных, соляной, табачной и питейной го­сударственных монополий, нарушение тамо­женного устава.

Фальшивомонетничество было давно известно российскому за­конодательству и всегда влекло самые тяжкие наказания. Следуя этой традиции, Уложение 1845 г. за подделку монеты российского чекана устанавливало уголовное наказание: лишение всех прав состояния, ссылку на ка­торгу на срок до 10 лет и наказание плетьми с наложением клейм.

Если же субъектами преступления были должностные лица, привлекавшиеся «правительством к изготовлению монеты или к надзору за ее приготовлением», то наказание им усиливалось - до 12 лет каторги.

Такие же наказания устанавливались и для лиц, подделы­вавших «монеты иностранного чекана». Все соучаст­ники лишались всех прав, подвергались лишению свободы, а затем ссылались в отдаленные губернии Сибири. Лицо, выдавшее правительству своих соучастников, освобождалось от всякого нака­зания, а имя его сохранялось в тайне.

Что касается нарушений соляной, чайной или винной монопо­лии , то законодатель часто рассматривал их как административные правонарушения . Эти деяния расценивались как причинение мате­риального вреда и влекли за собой денежные взыскания.

Если провоз таких продуктов производился «целым скопищем», особенно людьми вооруженными, то зачинщики, кроме лишения всех прав подвергались лишению свободы на срок до 3 лет и ссылке в Сибирь. Согласно таможенному Уставу, за тайный провоз товаров через границу виновный подвергался: в первый раз денежному взыска­нию, во второй раз - заключению в смирительном доме, в третий - ссылке в Сибирь.

Наказанию подлежали не только российские граждане, но и иностранцы.

Раздел восьмой Уложения содержал самые разные по характеру составы преступлений и про­ступков. Наиболее тяжкое наказание по Уложению предусматривались за нарушение уставов карантинных, особенно во время эпи­демий. Карантинный устав требовал самых суровых (вплоть до смертной казни) наказаний за нарушение установленных в нем правил.

Тяжкому уголовному наказанию подвергались и лица, подделы­вавшие документы с целью сокрытия своих контактов с лицами, находившимися в местах, где свирепствовала чума, а также чинов­ники и стражники, содействовавшие нарушениям карантинных правил.

В целях улучшения народного здравия в Уложение 1845 г. было включено отделение «О нарушении Уставов врачебных ». В нем предусматривалось, что лицам, не имевшим требуемого законом диплома или свидетельства, запрещается заниматься определенной отраслью врачебной практики.

Если же признавалось, что врач, акушер или повивальная бабка делали ошибки, то прак­тика им воспрещалась, пока они не получат свидетельства о знании своего дела.

Не явившиеся по вызову больного медицинские лица платили штраф и могли быть отрешены от службы. Врачи и акушеры, не до­несшие о злоупотреблениях фармацевтов, могущих причинить вред больному, платили 25 руб. штрафа. Если же врачи или акушеры требовали платы за труды свои от неимущих больных, то это влекло за собой либо строгий выговор, либо лишение своих мест.

Профессия аптекаря являлась привилегированной - для заня­тия этой деятельностью необходимы были фармацевтическое обра­зование и диплом. Принятие в аптекари иных лиц влекло строгий выговор, а во второй раз - 100 руб. штрафа. Аптекари находились как бы на государственной службе. За неисправности в приготовлении, отпуске и хранении лекарств они подвергались ад­министративным наказаниям.

Вообще, открыть аптеку можно было только с разрешения медицинского начальства, иначе апте­ка и найденная в ней посуда конфисковывались.

Ошибочный отпуск одного лекарства вме­сто другого , даже если и «не последовало никакого никому вреда», влек для управляющего аптекой церковное покаяние. При повто­рении он лишался права управлять аптекой. За отпуск лекарства по завышенной цене управ­ляющий выплачивал сумму « двойную против излишне показанной».

За лживые доносы, т. е. заведомо ложное обвинение невинного лица в противозаконном деянии, предус­матривались тюрьма до 1 года, лишение прав, смиритель­ный дом до 2 лет или же ссылка в Сибирь. За ложное показание, данное на следствии или в суде под присягой, виновные отвечали как за преступление о лжеприся­ге. За ложное показание без присяги следовал арест до 3 месяцев.

Если же ложное показание давалось из же­лания спасти лицо, связанное с виновным узами родства или суп­ружества, то законом предусматривался лишь арест от 3 до 7 дней.

В статьях «О бродяжестве и наруше­нии постановлений о паспортах»бродягой признавалось лицо, не имевшее паспорта и не могущее доказать «свою гражданскую личность». Бродяжничество наказывалось не само по себе, а лишь в случае, если виновный упорно не объявлял «о своем состоянии или звании и о постоянном месте жительства». Такого бродягу отдавали, если он годен, в солдаты либо в исправительные дома на срок до 12 лет с последую­щей ссылкой за Кавказ либо в сибирские губернии. Женщин-бро­дяг отдавали в рабочий дом с последующей ссылкой в Сибирь.

За составление ложного паспорта полагался штраф 100 руб., а если это совершалось из корыстных или иных личных видов - лишение всех прав и ссылка в Сибирь.

Уложение 1845 г. значительно расширило установленную еще Уложением 1649 г. ответственность за содержание животных , при­чинивших вред. Все это наказывалось обычно штрафами и кратковременными арестами.

Азартные игры. Ответственность за запрещенные еще в 18 в. азартные игрыв рассматриваемый период значительно усилилась. Тот, кто устра­ивал в своем доме такую игру, платил штраф до 3 тыс. руб. Если же он делал это вторично, то кроме штрафа подлежал аресту до 3 меся­цев, а в третий раз заключался в тюрьму на срок до 1 года. Винов­ный в подлогах и других обманах при игре в карты, лотереи, кости приговаривался к лишению всех особенных прав и преимуществ, ссылке в Сибирь на срок до 2 лет или по­мещался в рабочий дом на срок до 1 года.

К преступлениям «против общественной нравственности» от­носилось пьянство. Пьянство в общенародном ме­сте «до беспамятства» влекло арест на срок до 3 месяцев. Денежные штрафы взимались с содержате­лей гостиниц, ресторанов, бань и других публичных за­ведений за допущение непотребного там поведения. В случае реци­дива данное заведение могло быть просто закрыто.

Выделялись такие составы, как мужеложство, влекшее лише­ние всех прав состояния, ссылку в Сибирь на поселение и плети. Но если это преступление было совершено с насилием или над ма­лолетним или слабоумным, то ссылка в Сибирь сопровождалась ка­торгой до 12 лет, наказанием плетьми и наложением клейм.

Впервые был выделен такой состав, как сводничество, т. е. уго­воры к совершению прелюбодеяния. Оно наказывалось лишением всех прав и преимуществ и ссылкой на житье в Томскую или Тобольскую губернии.

В специальной главео цензуре (Гл.5, Хр. стр. 475 – 476) устанавливалось, что открытие или содержание без разрешения правительства типо­графии влекло штраф или кратко­временный арест. Штраф полагался и за отсутствие на выходящей книге, журнале или сборнике имен издателя, ответственного редактора и типографии, а также подпис­ной цены и «дозволения» цензора.

Книгопродавцы, содержатели публичных библиотек и книжных магазинов за выпуск не одобренных цензурой периодических со­чинений, книг подвергались штрафу. Вся, не разрешенная цензором печатная продукция конфисковывалась, а реализующие ее заведения закрывались. Наказанию подлежали и лица, ввезшие книги из-за границы и не представившие их на рассмотре­ние цензуры.

Разделыдесятый, одиннадцатый и двенадцатый Уложения посвящались преступлениям «против жизни, здравия, свободы и чести и соб­ственности частных лиц». Наиболее тяжким преступлением, являлось убийство . Убийство могло быть квалифицированным предумышленным и простым.

Квалифицированным считалось предумышленное убийство, т. е. убийство с заранее обдуманным намерением. За него предусматривались лишение всех прав состояния и ссылка в бессрочную каторгу.

Запишем, какие виды убийства считались квалифицированными:

Убийство во вто­рой раз;

Убийство своих родст­венников любой степени родства;

Убийство начальника или госпо­дина, у которого убийца находился на работе;

Убийство беременной.

Совершивший убийство с умыслом, но без отягчающих обстоятельств лишался всех прав состояния и ссылался в каторгу на 12-15 лет. Но если убийство было соверше­но им вместе с соучастниками, то зачинщик наказывался более строго - каторжной работой в рудниках до 20 лет.

Самоубийство считалось одним из уголовных преступлений. Самоубийцы лишались христианского погребения и права на дейст­вительность своих духовных завещаний. Уложение предусмотрело за покушение на самоубийство вместо ранее полагавшейся ссылки на поселение наказания плетьми или только церковное покаяние.

Наказанию не под­вергались те, которые лишили себя жизни в безумии или беспамятстве от болезни, для сохранения государственной тайны, а также женщи­ны, покончившие с собой для спасения своей чести и целомудрия.

Поединки, или дуэли, в 18 в. возникли в качестве дворянско­го права чести. В Уложении 1845 г. они рассматривались как преступления. Под дуэлью понимался заранее условлен­ный бой «на благородном оружии» (шпаги, пистолеты), при одина­ковых шансах, при свидетелях (секундантах) и с соблюдением не­которых правил, установившихся с незапамятных времен.

Различалось несколько видов дуэлей, обусловливавших наказа­ния различной тяжести. От заключения в тюрьму на несколько месяцев до 10 лет заключения в крепости и ссылки на поселение.

Наказуем был сам вызов на дуэль . Он влек арест от 3 до 7 дней. Если же поединок обошелся без кровопролития - то от 3 не­дель до 3 месяцев. За вторичный вызов грозила крепость сроком от 2 до 4 месяцев.

Если поединок заканчивался смертью или нанесением увечья или тяжкой раны, то виновный подвергался заключению в кре­пость. В случае смерти на срок от 6 до 10 лет, а при нанесении увечья или тяжких ран - от 3 до 6 лет. Если последствием дуэли было убийство оскорбленного, то виновный подлежал заключению в крепости на срок до 15 лет, а если был убит оскорбитель, то этот срок снижался до 2 лет.

Вышедшие на поединок и по­мирившиеся освобождались от всякого наказания и преследования. Как и в прошлом периоде, за неупотребление всех средств к ос­тановке поединка наказывались секунданты. В случае смерти или смертельной раны - крепостью от 6 месяцев до 1 года. В осталь­ных случаях - тюрьмой от 3 до 6 месяцев. Даже слу­чайно находившийся на поединке отвечал как виновный за остав­ление без помощи человека в опасности.

Еще глава Уложения была посвящена оскорблениям чес­ти. В ней предусматривались преступления против чести и цело­мудрия женщины. Речь идет об растление и изнасилование. Объектом рас­тления , были малолетние до 14 лет, а в Закавказ­ском крае - до 13 лет. Растление, сопровождавшееся насилием, наказывалось лишением всех прав состояния, каторгой от 10 до 12 лет и плетьми с наложением клейм. Растление, не сопровождавшееся на­силием, наказывалось каторгой до 10 лет.

За изнасилование наказание увеличивалось. Если наступала смерть изнасило­ванной, то виновный наказывался лишением всех прав состояния, ссылкой в каторгу до 12 лет, плетьми и наложением клейм. Если изнасилованная женщина не имела средств к существованию, то из имения виновного ей обеспе­чивалось «приличное ее содержание до выхода ее в за­мужество».

Мужчина мог не применить к женщине насилие, а воспользо­ваться уговорами, подарками и другими ненасильственными средст­вами. Это, как известно, называлось обольщением. По Своду законов, если женщина забеременела от обольстителя, он обязан был на ней жениться.

Дела о таких преступлениях, как изнасилование и обольщение, начинались только по жалобе потерпевшей или ее родст­венников. Дела об изнасилова­нии замужней женщины возбуждалось только по собственной ее или мужа жалобе.

Состав непосредственно личного оскорбления имел следующие виды:

Личные обиды,

Клевета,

Диффамация,

Открытие секрета,

Уг­роза,

Самоуправство

Диффамация – от лат. diffamare – лишать доброго имени, порочить. В Уложении содержались только зачатки определения этого преступления. В нем говорилось о распространении оскорбительных для чес­ти сочинений, изображений или слухов, которые вообще приравни­вались к клевете.

Наряду с диффамацией существовало открытие секрета, тайны . Это обычно были сведения, которые давались лицом своему ад­вокату, врачу, следователю, духовному наставнику при условии особого доверия к нему и сохранения им тайны. Составление и рас­пространение этих сведений влекли арест от 3 недель до 3 месяцев либо тюрьму от 3 до 6 месяцев. Кроме того, виновный должен был испросить у оскорбленного прощение и уплатить ему по законам гражданским и постановлениям благочиния определенную сумму за нанесение бесчестья.

В одиннадцатый раздел были включены, прежде всего, такие преступления, как противозаконное вступление вбрак и многобрачие . Если лицо христианской веры, не связанное супружеством, вступало в брак с другим лицом, уже состоящим в браке, то оно наказывалось исправительными работами от 2 до лет и церковным покаянием. Знавшие об этом и подписавшие акт о бракосочетании свидетели отдавались на работы на срок до 2 лет. Священники за совершение таких браков, если они не знали обо всех обстоятельствах, полу­чали взыскания по Уставу духовных консисторий. Но если они знали о противозаконности брака, то сразу же лишались сана, заключались в тюрьму на срок до 8 месяцев.

Общим для всех исповеданий условием вступления в брак был определенный возраст (минимальный и максимальный). Наруше­ние этого условия влекло тюрьму от 3 до 6 месяцев. Запрещалось также вступление в четвертый брак и вступление в брак с нехристианами, без дозволения начальства, родителей, опекунов, лица духов­ного звания. Нарушение этого условия наказывалось тюремным за­ключением.

По жалобе оскорбленного супруга совершивший в браке прелю­бодеяние второй супруг заключался в монастырь или тюрьму на срок от 6 месяцев до 1 года и подвергался церковному покаянию. Лицо, участвовав­шее в прелюбодеянии, но не состоявшее в браке, приговаривалось к тюрьме от 3 до 6 месяцев и церковному покаянию.

Специальная глава была посвящена злоупотреблению родительской власти и пре­ступлениям детей против родителей . В ней устанавливалось наказание родителей за принуждение своих детей к браку или к пострижению в монашество. За это полагалось тюремное заключение на срок от 6 месяцев до 2 лет и церковное покаяние.

Нанесение сыном или дочерью ран, увечий или иного телесного повреждения родителям влекло каторжные работы до 8 лет и нака­зание плетью до 40 ударов с наложением клейм. Это наказание мог­ло быть снижено по просьбе родителя. За упорное неповиновение роди­тельской власти, развратную жизнь и другие явные пороки дети по требованию родителей подвергались заключению в смирительном доме на срок до 6 месяцев.

Наказание (Гл. III). В Уложении был сформулирован важный принцип буржуазного уголовного права. В ней речь идет о том, что наказание должно быть определено не иначе как на точном основании закона (cт. 96).

Формулировались и другие очень важные положения, также ти­пичные для буржуазного уголовного законодательства: это доказан­ность преступного деяния и виновность как необходимые основания наступления уголовной ответственности (ст. 97).

Впервые в уголовном законодательстве России в Уложе­нии давался перечень всех обстоятельств, устранявших наступле­ние уголовной ответственности. Прежде всего, Уложение определяло малолетство как обстоятельство, устра­нявшее наступление ответственности и вводило воз­раст наступления ответственности с 10 лет.

Предусматривалось также освобождение от ответственности в связи с «принуждением от превосходящей непреодолимой силы». Т. е. речь идет о крайней необходимости . Уложение определяло этот институт очень неопределенно и только применительно к обстоятельствам, создававшим опасность для жизни. Причинами, создававшими опасность для жизни, могли быть стихийные силы природы, нападение животного, чьи-то преступные действия, действия умалишенного лица.

При этом опас­ность должна была быть неотвратимой и непреодолимой . Напри­мер, Уложение не устанавливало наказания для владельца ко­рабля, оказавшегося в условиях крайнего недостатка съестных припасов на корабле и взявшего припасы на другом встречном судне. Даже против воли и согласия команды последнего. Ос­вобождался от наказания владелец корабля, сбросивший груз в мо­ре в условиях крайней необходимости в связи с бурей.

Существовало и положение о необходимой обороне. В Уложении подробно определялось содержание этого института. Под необходимой обороной понимались насильственные действия в от­ношении лица, совершившего нападение на обороняющегося, или на третьих лиц. Или на женщину, посягая на ее целомудрие и честь.

Причинение вреда при необходимой обороне признавалось ненаказуемым .

Закон говорил о пределах необходимой обороны, но делал это неполно. Было сказано лишь о соответствии обороны и нападения во времени. Нарушение пределов необходимой обороны влекло на­казание, но значительно меньшее, чем - то, которое было установле­но за убийство или нанесение увечий или ран. Эти действия, совершенные с нарушением пределов необхо­димой обороны, влекли такие мягкие наказания, как кратковре­менный арест, выговор в присутствии суда, церковное покаяние.

Уложением устанавливалась ненаказуемость начатой преступ­ной деятельности, но не доведенной до конца по доброй воле само­го лица. Добровольный отказ от доведения до конца преступления означал ненаказуемость и приготовления, и покушения.

Наказание отменялось также в следующих случаях:

2) смерти преступ­ника

3) примирения с обиженным

4) истечения давности

Разберем эти положения. Начнем со смерти преступника. Законом было установлено, что ис­ки и казенные взыскания со смертью преступника не погашаются . Эти иски должны были обращаться на его имущество.

Под давностью обычно понимался срок, по истечении которого либо не мог быть исполнен приговор по применению к виновному, либо не могло быть возбуждено уголовное преследова­ние. По Уложению 1845 г. сроки давности опреде­лялись дифференцированно в зависимости от тяжести наказания. Это 10, 8, 5 лет и 3 года.

Следует отметить, что при этом закон устанавливал много­численные случаи исключения из этого общего правила. Запишем эти исключения из срока давности:

Ос­корбления подчиненными начальства;

Изнасилование;

Противозаконное вступление в брак;

Из-под действия срока давности изымались также некоторые составы госу­дарственных преступлений, преступления лиц, перешедших из православной церкви в иную веру, незаконно присвоивших чины, ордена, почетные титулы.

Не погашались давностью имущественные взыскания за причиненные пре­ступлением вред или убытки. Закон определял 10-летний срок обращения с иском.

Уложение более четко определяло действие уголовного закона во времени и пространстве . Что касается времени, то Уложение не имело обратной силы. Что касается пространства, т. е. территории, то Уложение предусматривало принцип применения его применения ко всем российским подданным в пределах Российского государства .

Кстати, в этом отношении закон и допу­скал некоторые изъятия . Эти изъятия были установлены для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам. Так, преступления, совершенные военнослужащими, Уложение 1845 г. не распространялось на Польшу и Финлян­дию.

Действие Уложения распространялось и на ино­странных подданных, которые не имели дипломатического иммунитета.

1. Система наказаний. В Уложении предусматривались наказания уголов­ные и исправительные , из которых наиболее тяжкими были уголов­ные.

Меры наказания соизмерялись со степенью умысла, стадией совершенного преступления, степенью участия подсудимого в деянии, а также смягчающими и отягощающими обстоятельствами.

В третьем издании учебника Исаева на стр. 412 имеется перечень этих отягощающих и смягчающих обстоятельств, поэтому оставьте в тетради треть листа для того, чтобы их записать, а мы продолжим рассмотрение тех сюжетов, которые в учебник не вошли.

Отягощающие обстоятельства: (умысел, высокое социальное положение, звание и степень образованности, число лиц, вовлеченных в преступление, высокая степень опасности).

Смягчающие обстоятельства: (явка с повинной, признание и раскаяние, выдача соучастников, невежество и легкомыслие, состояние аффекта, принуждение или крайняя необходимость, стремление предотвратить вредные последствия).

Рассмотрим подробнее существовавшие меры наказания. Они составляли сложную иерархию наказаний уголовных и исправительных. Уложение предусматривало 11 родов наказания, разделенных на 35 ступеней. Наказания ранжировались от смертной казни до внушения.

Запишем уголовные наказания :

Лишение всех прав состояния и смертная казнь;

Для людей, не изъ­ятых от наказаний телесных, публичное наказание от 30 до 100 ударов плетьми «через палачей» с наложением клейм, а также ссылка на каторжные работы в Сибирь;

Смертная казнь устанавливалась за государственные преступле­ния и наиболее тяжкие нарушения карантинных уставов. Виды смертной казни закон не определял.

Лишение прав состояния означало лишение потомственного и личного дворянства, духовного звания, прав городских обывателей и сопровождалось лишением чинов, чести, доброго имени, знаков отличия. Характер и продолжительность каторжных работ делилось законом на семь степеней в зависимости от их тяжести (каторжные работы без срока, на срок от 4 до 20 лет).

Наиболее тяжкой считалась каторга в рудниках, менее тяжкой - в крепостях и на заводах. Уложение устанавливало важный принцип нераспространения лишения прав состояния на жену и детей осужденного. Они сохра­няли все права и привилегии сословия и в том случае, если добро­вольно следовали за осужденным в места отбытия наказания.

Исправительные наказания включали :

Телесные наказания;

Заключение в смирительный дом;

Установление полицейского надзора;

Запрещение участвовать в выборах;

Запрещение поступать на государственную или общественную

Исправительные наказания :

1. Наиболее тяжким исправительным наказанием была потеря всех прав и преимуществ и ссылка на житье в отдаленней­шие или менее отдаленные места Сибири с заключением или без заключения. Для людей, не изъятых от наказаний телесных, уста­навливались телесные наказания от 50 до 100 ударов розгами и отдача на время (от 1 года до 10 лет) в исправительные арестантские роты. Это наказание имело пять степеней, которые разнились временем заключения и различным режимом проживания.

2. Следующим родом исправительного наказания была ссылка на житье в другие, кроме сибирских, губернии, более или менее отда­ленные. Это наказание сопровождалось потерей всех особенных прав и преимуществ и заключением на время от 3 месяцев до 2 лет или без заключения, а для людей, не изъятых от наказаний телес­ных, заключением в рабочие дома на срок от 3 месяцев до 3 лет. Среди исправительных наказаний предусматривались различные места лишения свободы: крепость, смирительный дом, тюрьма.

3. В качестве исправительного наказания Уложение определяло кратковременный арест, отбываемый в тюрьме или в помещении при полиции, от 1 дня до 3 месяцев, выговор в присутствии суда, замечания и внушения от судебных органов или денежные взыскания.

4. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в лише­нии почетных титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отли­чия, права поступать на государственную или общественную служ­бу, записываться в гильдии, быть свидетелем, опекуном и т. п.

5. Лишение некоторых личных прав и преимуществ состояло для дворян в лишении права поступать на государственную и обще­ственную службу. Для духовенства - в потере сана и исключении из духовного звания, для других сословий - в лишении права уча­ствовать в выборах и быть избранным на почетные или предостав­ляющие власть должности.

Система наказаний по Уложению имела совершенно четкий со­словный характер. По Своду законов Российской империи от телесных наказаний освобождались дворяне (включая и личных дворян), иностранные дво­ряне, духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, вы­сшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы 1-й и 2-й гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностных лиц.

Лица, не «изъятые от наказаний телесных подвергались наказанию плетьми, розгами, клеймению. Уложение устанавливало и иные льготы для высших сословий. Так, предусматривалась возможность замены для дворян и чиновников ареста в тюрьме домашним арестом или арестом в помещении ведомства, где они служат.

Закон определял и другие дополнительные наказания. Среди них –

Пора­жение в правах,

Церковное покаяние,

Конфискация,

Воспрещение жительства в определенных местах,

Отдача под надзор полиции и др.

Целый ряд наказаний был предусмотрен за преступления и поступки на службе. Это исключение со службы, отрешение от должности, вычет из време­ни службы, удаление от должности, перемещение с высшей долж­ности на низшую, выговор, вычет из жалованья, замечание.

Предусматривалась воз­можность замены одних наказаний другими. Так, смертная казнь могла быть заменена императором так называемой политической смертью. При этом осужденного возводили на эшафот, ставили под ви­селицей на публичной площади, а затем ссылали на каторгу на срок или бессрочно.

Ис­следователи отмечали чрезвычайную сложность системы наказа­ний, недостаточную определенность санкций, возможность замены одних наказаний другими.

Однако в целом принятие Уложения, этого нового уголовного кодекса, имело большое значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России, для подготовки и проведения в последующем судебной реформы.

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ – ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ.

§ 1. История законодательного определения преступления

§ 2. Понятие преступления по действующему российскому уголовному праву

Глава 2. ПАМЯТНИК ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ УЛОЖЕНИЕ 1845 г. «О НАКАЗАНИЯХ УГОЛОВНЫХ И ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ». ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПО УЛОЖЕНИЮ 1845 г.

§ 1 История создания Уложения 1845 года.

§ 2 Общая характеристика Уложения 1845 года

§ 3 Понятие преступления по Уложению 1845 года.

§ 4 Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года.

§ 5 Стадии совершения преступления.

§ 6 Система наказаний по Уложению 1845 года

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Понятие преступления является одной из ключевых категорий уголовного права. Для осуществления стоящих перед уголовным законодательством задач охраны защищаемых уголовным правом интересов необходимо точное определение понятия преступления. Действительно, без него невозможно представить существование всей науки уголовного права, так как с помощью него дается ответ на то, какие деяния являются незаконными, какие условия должны быть, чтобы признать деяние преступлением, а лицо совершившее это деяние – преступником, какие преступные действия более опасные для общества, какие менее.

На это понятие опирается законодатель, устанавливая санкции за различные виды преступлений. На данном этапе развития нашего государства, когда мы стремимся стать частью цивилизованного демократического мира, необходима перестройка всей правовой системы в целом, а уголовного права в частности, и нужно чтобы оно (уголовное право), было защитником граждан, а не было слепым карательным орудием государства. Для этого понятие преступления, как ключевая категория уголовного права, должно быть конкретным, основанным на принципах справедливости и равенства всех перед законом.

Таким образом, налицо актуальность сформулированной темы работы, которая позволяет не только определить новые подходы к исследованию категории понятия преступления, но и систематизировать накопленные юридической наукой знания и правоприменительную практику.

Степень научной разработанности проблемы. Понятие преступления широко используется в юридической науке и правоприменительной практике.

Отдельные стороны проблемы определения понятия преступления неоднократно рассматривались в правовой науке. Общетеоретические аспекты понятия преступления разрабатывали такие ученые, как Марцев А.И., Тоболкин П.С., Ковалев М.И., Лысов М.Д., Никонов В.А. и др.

В работе используются работы ученых в сфере уголовного права – это Кудрявцев В.Н., Пашин С., Филимонов В.Д., Базаров Р.А., Крылова Н.Е., Церетели Т.В. и другие, а также учебники уголовного права, комментарии УК РФ и курсы лекций.

Цель и задачи исследования вытекают из актуальности и степени научной разработанности проблемы.

Целью представленной работы выступает правовой анализ проблемы определения понятия преступления, проведенный по следующим направления:

Всесторонний анализ правовых актов, действующих в Российской Федерации как источников законодательного определения понятия преступления;

Сравнение с источниками права прошлых столетий.

В рамках данных направлений предполагается решить следующие задачи:

Выявить тенденции развития норм о понятии преступления в российском законодательстве за все время существования этого понятия с учетом опыта других стран;

Рассмотреть и сравнить понятия преступления по Уложению 1845г. о наказаниях уголовных и исправительных;

Определить признаки преступления согласно действующему законодательству и правоприменительной практике;

Рассмотрение проблем реализации норм уголовного законодательства о понятии преступления.

Объект и предмет исследования определяются тематикой работы, ее целью и задачами.

Объектом научного анализа настоящей работы является понятие преступления как теоретическая категория и как правовое явление социальной действительности.

Предметная направленность определяется выделением и изучением, в рамках заявленной темы, нормативно-правовых источников, принятых на федеральном уровне, так и судебной практики.

Методологической основой исследования является диалектический метод. В ходе исследования использовались обще– и частнонаучные, а также специальные методы познания.

Общими явились методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, наблюдения и сравнения. В качестве общенаучных методов, с помощью которых проводилось исследование, использовались метод структурного анализа, системный и исторический методы. В качестве частнонаучного метода выступил конкретно-социологический. К специальным методам, использовавшимся в работе, следует отнести сравнительно-правовой, исторический, формально-юридический метод, методы правового моделирования, различные способы толкования права.

Данные методы позволили наиболее последовательно и полно рассмотреть различные аспекты понятия преступления в рамках цели и задач исследования.

Эмпирическая база исследования построена на нормативном материале и судебной практике.

Нормативную основу составили: Конституция РФ, Уголовный Кодекс РФ, иное федеральное законодательство. Судебная практика представлена решениями федеральных судов.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из попыток комплексного теоретико-правового анализа преступления и его признаков как института уголовного права, и выявления уголовно-правовых и социально-криминологических проблем его применения на практике.

Преступление – это социальное и правовое явление. Преступность появилась с расколом общества на антагонистические классы. Нормы о преступлениях и наказаниях стали выражать волю экономически и политически господствующих отношений, прежде всего в охране власти и собственности.

В рабовладельческом обществе самый многочисленный класс рабов не был объектом уголовно-правовой охраны. Рабы как «говорящие вещи» рассматривались в качестве не субъектов, а предметов уголовно-правовых отношений. Социально-классовая природа рабовладельческого уголовного законодательства выражалась также в неравенстве граждан перед законом в зависимости от кастовой принадлежности. Древнейшие памятники права, например, Законы Хаммурапи или Ману, жестокими наказаниями карали малейшие поползновения на власть фараонов, их собственность, особенно со стороны низших сословий.

Так, в древнеиндийском памятнике права и эпоса Законах Ману преступность и наказуемость открыто связывались с кастовой принадлежностью субъекта преступления и потерпевшего. Например, в ст. 365-374 обольщение, прелюбодеяние не наказывались вовсе либо наказывались штрафом, телесным наказанием, кастрацией или смертной казнью в зависимости от принадлежности виновного к классам и сословиям брахманов, вайшиям или шудра. Последний при сожительстве с благородной женщиной подлежал смертной казни. Для брахмана за такое же преступление предусматривалось наказание в виде обривания головы. Статья же 380 прямо устанавливала, что «никогда нельзя убивать брахмана, даже погрязшего во всяких грехах: надо изгнать его из страны совсем имуществом без телесных повреждений».

Кодекс Юстиниана (834 г.) признавал основным делением людей, относящимся к их правам, на свободных и рабов. Книга одиннадцатая, титул III «Об испорченном рабе» предусматривала за увечье раба компенсацию как за порчу имущества, и то, если деяние совершено со злым умыслом. Если же таковой отсутствует или увечье последовало вследствие забавы (например, смерть раба, прыгнувшего в колодец по забаве свободного лица), вообще никакой ответственности не наступает.

«Русская Правда» (II век) также оценивала убийство холопа как повреждение имущества. Пеня (штраф) строго дифференцировалась за идентичные преступления в зависимости от классово-сословных статусов субъектов преступлений и потерпевших. За убийство представителей знати – 80 гривен, смерда – 5 гривен.

Интересно, что во введении к Уложению царя Алексея Михайловича (1649 г.) по крайней мере словесно провозглашалось некое равенство перед судом и наказанием: «Чтобы Московские Государства всяких чинов людям от большего до меньшего чина, суд и расправа были при всяких делах весьма ровно». Однако дальше этой декларации равенство не пошло и не могло пойти. В классово-сословном обществе и государстве уголовное право объективно, не по чьему-то произволу не может не быть адекватно классово-сословным. Данную закономерность исторического материала следует спокойно констатировать и не пытаться критиковать. Поэтому и в этом Уложении наказания строго взвешивались по классам и сословиям – бояр, крестьян, холопов. Статья 8 гл. XVIII, например, гласила: «А будет чей-нибудь человек помыслить смертное убийство на того, кому он служит, или против его выметь какое оружие хотя его убить, ему за такое дело отсечь рука».

Уголовное законодательство феодального права открыто и скрупулезно, с не меньшей суровостью защищало интересы королевских династий, дворянства, духовенства, состоятельных сословий, знати. Классический источник уголовного права позднего феодализма – «Каролина», по которому издание и применение норм о менее тяжких и мелких преступлениях со стороны крестьянства и челяди вообще составляло прерогативу сеньоров, феодалов, помещиков.

Специфическое для европейского Средневековья каноническое (церковное) право под видом преследования ереси жестоко подавляло сопротивление крестьянства и свободолюбивых слоев горожан. Одновременно оно освобождало от уголовной ответственности лиц духовного и прочих «благородных» сословий за большое число преступлений либо существенно смягчало наказания за них путем замены наказаний церковной карой.

План курсовой работы:

1 Вводная часть

2 Общая характеристика Уложения

3 Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

Основания уголовной ответственности

Стадии совершения преступления

4 Институт соучастия

5 Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Институт крайней необходимости

Институт необходимой обороны

6 Смягчающие и отягчающие обстоятельства

7 Система наказаний по Уложению 1845 года

Уголовные наказания

Исправительные наказания

8 Заключение

9 Примечания

10 Список используемой литературы

Вводная часть

15 августа 1845 года указом императора Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем была начата работа над Сводом законов) организовал специальную комиссию под руководством М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим» 1 . Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм. Поэтому все законодательные начинания того времени проходили под знаком приведения в стройный порядок и ясность уже существующих законов.

Однако крепостническое военно-полицейское государство второй четверти XIX века нуждалось в специальном кодексе, содержащем классификацию преступлений и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение Собственной Его Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с начала 40-х годов приступило к разработке Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта должны были «не созидать нового уложения по началам науки, а только привести в надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном духе» 2 , то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь «основных начал» уголовного законодательства, основой которого являлось еще Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и в то же время разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью «устранить неточность и неопределительность выражений и самих положений» 3 , а также сделать лишь некоторые дополнения, требуемые временем и указанные опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать кодекс уголовных наказаний.

Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий простор при определении меры наказания, что приводило к различным злоупотреблениям. Необходимость выработки нового уголовного законодательства насущно диктовалась жизнью. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти реформы» 4 .

Середина же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом развития капиталистических отношений. Поэтому сразу после издания Свода законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его составителей, в него должно войти все уголовное законодательство России того времени. Члены комиссии знакомились с ранее действующим законодательством, а также с судебной и административной практикой: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сличению с источниками различных законов о наказаниях, собранию с уголовных судов замечаний на уголовные законы, обобщению материалов отчетов Министерства юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того, учитывался зарубежный опыт: были изучены 15 действовавших в то время кодексов (шведский, прусский, австрийский, французский, баварский, неаполитанский, греческий, римский, саксонский и др.), уголовные законы Англии, а также разрабатываемые в те годы проекты новых уголовных кодексов – прусского (1830 год), баварского (1832 год), шведского (1832 год) и других 5 .

В 1844 году был составлен «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с подробным обозначением оснований каждого из внесенных в сей проект постановлений» 6 , а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 7 . Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.

Этот обширный кодекс учитывал и классифицировал преступления, проступки и соответствующие им наказания против государства, против православной веры, порядка управления, по службе, против постановлений о повинностях, имуществе и доходах казны, общественного благоустройства и благочиния, сословного строя, частной собственности, жизни, здоровья. Свободы и чести отдельных лиц.

Уложение 1845 года претерпело три редакции – 1857 год, 1866 год, 1885 год, две (последние) из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» 8 , наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа 9 .

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях», «О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи (многие его положения характерны для буржуазного уголовного права). Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, - откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство» 10 .

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня, видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет специально оговорено далее).

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Твитнуть

Все темы данного раздела:

Общая характеристика Уложения 1845 года
Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отде

Стадии совершения преступления
Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения п

Обстоятельства, исключающие преступность деяния
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался в 7 лет (

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой крайнюю необходимость и н

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109)

Смягчающие и отягчающие обстоятельства
Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодате

Система наказаний по Уложению 1845 года
Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в которой все наказания подразделялись на ро

Уголовные наказания
Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье. Крепостническая Россия променяла и другой